Tomorrow

Шепот, робкое дыханье. Трели соловья, Серебро и колыханье Сонного ручья. Свет ночной, ночные тени, Тени без конца, Ряд волшебных изменений Милого лица, В дымных тучках пурпур розы, Отблеск янтаря, И лобзания, и слезы, И заря, заря!.. © А. Фет

Тишина обволакивает нас. Она словно что-то тягучее и плавное, тянущееся изо дня в день. Я уже позабыла звук часов, их клокотанье. Кажется, это было вечность назад, где-то далеко в Лондоне. Для меня будто все застыло, останавливая время. Здесь на болотах, в доме, который мне отдала во владение моя подруга-резница, я забываю обо всем, кроме того, что здесь находится мистер Чендлер, и о моих демонах, которые жаждут свободы, победы надо мной. Если бы они дождались ее… Я могу сломать все, всю эту систему из разных сетей этого мира. Могу отдаться этим демонам. Но не этого я жаждала все эти годы, годы моих мучений. Возможно, надо сказать, что я боюсь, но это так не похоже на меня. Я просто устала от всего этого, и меня лишь спасают мои друзья, которые сейчас далеко. Здесь, в этом доме, мое спасение. Временное одиночество. Но я не могу остаться наедине со своими страхами, пока рядом со мной сидит Итан. Он тоже бежит от кого-то. Я уже несколько дней гадаю от кого, но к сожалению, не знаю. Так или иначе, у него, также как и у меня, есть свои демоны, о которых он никому не говорит. Несколько ночей назад он постоянно куда-то убегал, далеко за те живописные луга и поля, и уже ранним утром возвращался. Я никогда его не спрашивала об этом и даже не пыталась начать разговор на эту тему, мне было неинтересно и нагнетало какое-то чувство страха и боли. Поэтому мы всегда умалчивали об этом. Приятнее всего было ничего не говорить: просто сидеть в креслах у камина и видеть, как потрескивают поленья в огне. В этой комнатушке мы находимся почти весь день, когда лил осенний дождь, стекая каплями по крыше этого старого и покинутого Богом дома. Почему брошенного Богом? Я понимаю и знаю лишь одну причину. Причину, существующую только для меня. Когда моя подруга-резница перед своею смертью сказала: «Если откроешь ту самую книгу и заговоришь на языке дьявола, Бог навсегда от тебя отвернется». Та самая книга, которая стоит на втором этаже, в спальне. Я не знаю, отвернулся ли от меня Бог. Этого пока не чувствую. Думаю, что он где-то рядом со мной, в молитвах к Нему. Рядом ли? Говорят, что Бог живет в нас самих, в наших сердцах, которые бьются в такт наших мыслей. Я должна чему-то верить и верю в Бога. Хочу верить в Него до последнего вздоха, до скончания веков. Это моя неподдельная истина. Пока я борюсь с демонами, которые жаждут моего падения, Он находится рядом со мной. Мою душу получит только Он. Ни Люцифер, ни Эти приходящие в ночи, никто из них. Я уже долго думаю над всем этим. И никак не могу свыкнуться с тем, что я видела о будущем. Оно устрашает. Передо мной застилается ужас увиденного. Карты будто раскинулись по всему столу, отодвигаясь друг от друга. Все начинается трястись: падают столовые приборы, шкафы вместе с одеждой. Мир опустился во тьму, унося за собой тот свет, который больше не появится на этой бренной земле, ночные существа выползут из своих убежищ и навсегда будут править пиром на земле. Глаза закрылись, и веки потяжелели. Я увидела все будто наяву. Сознание не возвращалось, я продолжала ходить среди сотен трупов, украшающих землю до самого горизонта. Багровые дорожки крови растекаются по пустым улицам, заливая тротуары и дома, и окружает плотный густой туман, точно пелена перед глазами. Темнота давит на очертания домов и людей, которых почти не видно на этих улицах, и становится все тяжелее дышать. Пытаюсь идти сквозь туман и вижу кого-то посреди безлюдной улицы. На вид он очень красив, с бородой и аккуратными баками и густыми усами. Он смотрел на меня долго, будто вглядывался, а потом начал медленно подходить. Этот момент, казалось, тянулся целую вечность. Мужчина идет словно откуда-то из бездны. Идет навстречу мне. Он приближается ко мне вплотную. Его лицо рядом с моим, все, что я слышу: слово «завтра». Он резко разворачивается и скрывается в тумане. Приоткрываю веки и понимаю: это сон. Рядом со мной все еще сидит мистер Чендлер, который напряженно смотрит на меня и пытается понять, что со мной происходит. Не знаю, но чувствую, будто его не замечаю. Я до сих пор в своих мыслях, так и не почувствовав, как его ладонь сжала мою несколько мгновений назад. — Ванесса, с вами все в порядке? — Что, простите? Со мной все хорошо, — я тяжело вздохнула, готовясь к чему-то страшному. — Мне просто пришло виденье, самое страшное, которое я когда-либо видела. — И что же это за видение? Вы можете о нем рассказать? — спрашивает у меня Итан. Я молча кивнула, и рассказала с тревогой все, что увидела во сне: — Больше мне запомнилось, что он произнес. Он сказал мне только одно слово «завтра». — Мистер Чендлер вопросительно смотрел на меня: — Что же вас так страшит? Неужели видение, которое может не произойти? — Каждый раз, оставаясь наедине со своими мыслями, я становлюсь очень уязвимой, очень слабой. — Я тяжело вздыхаю, прикрываю глаза, от той боли, похоже, которая меня ждет еще впереди. — Этот сон мне почему-то кажется правдой. Я страшусь его, но прекрасно понимаю, что это может все произойти только из-за меня. — Ванесса, — Итан встал из кресла, подходя ко мне, садясь передо мной на корточки, — поверьте, вы ни в чем не виноваты. То, что дьявол хочет вашей души, еще не говорит о том, что вы в этом виноваты. Я напряжено и мучительно долго смотрела ему в глаза и, не выдержав этого, отвернулась лицом к окну, где сейчас было темное, почти черное беззвездное небо. Мистер Чендлер сжал мою ладонь в своей и продолжил: — Вы созданы для света, Ванесса, а не для тьмы, — он чуть сильнее сжал мою ладонь. — Поэтому вы так ему нужны. Долго же я боролась с желанием что-то ответить. Мне приятно было просто сидеть молча и слышать его красноречивые ответы и вопросы. У меня хватило достаточно смелости, чтобы задать ему вопрос: — А что же вас так страшит, мистер Чендлер? — спросила я с некой заинтересованностью и азартом. Как бы это странно ни звучало, но почувствовать себя живой вновь после всего, что случилось, можно только благодаря Итану, который всегда верил в меня. Будто он возродил меня заново. В моих глазах, наверное, читается интерес, в его же - желание понять, что за черти роятся в моем глубоком, пронзительном взгляде. — Что бы это ни было, но мой страх - это всего лишь страх быть одиноким, — ответил он очень тихо. — Мы все боимся быть одинокими, — в камине уж догорали поленья, а мы продолжали разговор. — Но порой одиночество — самый лучший и верный спутник в этой ситуации. Я молчала, думала, что еще ему сказать, пока Итан закладывал очередную стопку поленьев в старый камин. Пламенные языки стали пожирать поленья, что казалось, будто сам Люцифер поджигает огонь. Во мне появился страх, это мерзкое чувство. Я не могла ничего с собой поделать, и мистер Чендлер, занимавшийся камином, краем глаза заметил это, однако не придал этому значения. После долгого молчания и долгой борьбы с собой я с грустью прибавила: — Но только для меня оно и существует. — Мисс Айвз… — он захотел что-то сказать, но я не дала ему, встав из кресла и подойдя к нему, приложила палец к его губам: — Вы спрашивали, что же меня страшит? Я готова вам озвучить. Это неизвестность и потеря близких людей, в том числе и вас, Итан, — я отошла от него с тяжелым сердцем в груди. На глазах стали наворачиваться слезы. Мне пришлось отвернуться, чтобы он не видел этого. Он понимал меня прекрасно. Молча приблизился ко мне сзади и, развернув меня лицом к себе, обнял так нежно, что весь мир рухнул в один момент, превращаясь в руины. Я позволила своим эмоциям, в который раз, выбраться наружу. Я горько плакала, уткнувшись в плечо мистера Чендлера. Все, что я чувствовала в этот момент, это прикосновение его пальцев, гладящих спину, слышала его слова, которые он шептал мне, чтобы успокоить. — Что же теперь будет дальше? — спросила я, прикасаясь к его щеке. — Будущее так далеко, а мы живем настоящим, — он сказал это так тихо, что можно было и не расслышать, будто это был тихий шелест, а не шепот. — Во всяком случае, мы пробудем в этой глуши еще неделю или две. Можно было еще так долго стоять у камина и смотреть друг другу в глаза, но все когда-нибудь кончается. Я отошла от него, вернулась к своему креслу. Итан так и продолжал глядеть на меня. — Я не знаю, что и сказать, — произнес он, протирая платком лоб от пота. — Ничего и не нужно говорить, вы и так знаете прекрасно все о моих чувствах к вам, — проговорила я, опуская взгляд в пол. Слезы до сих пор тонкими струйками текли по щекам, скатываясь с подбородка, падая на платье. — Я понимаю и знаю это. — Но принимаете ли вы мои чувства, Итан? Принимаете ли? — спросила я, утопая в мягкости этого кресла и зарываясь лицом в ладони, которые были очень влажными от слез. Он не знал, что ответить мне, и, долго думая, что сделать, сделал шаг ко мне и встал передо мной на колени, беря за руки. — Вы знаете на этот вопрос ответ. Знаете, что вы для меня значите. К чему тогда сейчас эти слова, Ванесса? — поинтересовался он, продолжая сжимать мою ладонь. — Тогда просто скажите: «да» или «нет». Мне этого будет достаточно. — Да, — просто ответил он, заглядывая снова в мои глаза, полные печали. Сейчас этот момент так был важен для нас. Ничего не существовало в этот миг, кроме нас самих. Все перестало иметь значение, все встало на свои места. Как говорят: «Счастливые часов не наблюдают». Так что мы, похоже, так и просидели до самого утра рядом друг с другом. Эта ночь была ночью откровений и признаний. Может быть, они нам и не были нужны, но так хотелось побыть простыми людьми без своих предназначений, просто оставаться собой, вот и все. В ночь все маски были спущены. Нет больше этого притворства, этих светских манер, приличий, которые так обязательны обществу. Но нам они не нужны были этой ночью. Сегодня все было иначе, не так, как прежде. Мне кажется, все предстанут перед переменами. Эта жизнь будет меняться день ото дня. Мы будем меняться постепенно так, что в конце наших дней мы не узнаем себя. То же самое происходит с нами сейчас. Мы изменились. Ради друг друга. Ночь постепенно сменяется ранней зарей. Первые лучи солнца касаются крыш домов, скользя по окнам, освещая все вокруг и наполняя комнаты теплом. На улице по-осеннему свежо, легкий ветер дует с полей и лугов, наполняя это утро прохладой. Роса легла на пожелтевшие от дождей луга после ночного дождя. Это было похоже на настоящее утро в глуши. Я медленно потянулась в кресле. Похоже, мы заснули прямо так, сидя в креслах, так никуда не уходя. Я протерла глаза ладонью и, полная бодрости и сил, поднялась на ноги и направилась к выходу посмотреть на рассвет, означающий, что тьма ненадолго ушла. Итан еще спал, обычно из всех нас, особенно в Лондоне, была ранней пташкой я, а потом уже вставали все остальные, если только я не возвращалась поздно после светских вечеров. Я надела пальто и вышла на улицу. Осенний воздух бодрил и будоражил сознание. Я стояла и наблюдала, как поднимается солнце на небосклон, который в последние дни был затянут облаками. «Неужели Бог скрывается от нас за этими облаками», — подумала я про себя и тут же покачала головой, не соглашаясь сама с собой. Почему в такие минуты мы чувствуем себя такими одинокими? Даже не знаю, что ответить. Нас не может беречь одиночество, нас берегут друзья. Хотя я больше склоняюсь к одиночеству, чем к обществу. Мне и самой по себе хорошо, только иногда я боюсь оставаться наедине с той тварью, что скребется внутри меня. Я набрала свежий воздух в легкие, прикрывая глаза. Перед глазами снова этот сон. Открываю глаза, прогоняя видение. Взгляд падает на дуб, где погибла моя подруга-резница. Я снова дрожу от страха. На меня накатывают воспоминания с такой силой, что хочется бежать отсюда прочь, пока две мужские руки не обвивают талию. Итан. Его дыхание опаляло мне шею, согревая ее, от его прикосновений становилось так хорошо на душе. Кладу ладони на его руки. — Доброе утро, Итан, — тихо произношу я. — И вам того же, Ванесса, — ответил Итан, смотря куда-то вдаль. — Так хорошо еще никогда не было, как сегодня. Этим утром, — улыбаясь, сказала я, поворачивая в его сторону голову. — Правда. Это самое замечательное утро в нашей жизни, — говорит Итан, подчеркивая слово «в нашей». От его слов стало так тепло в душе, будто ее коснулось летнее солнце. Когда еще такое мне скажут мужчины. Так искренне. Так нежно. Наверное, никогда. Я обречена на одинокое существование. Только Итан смог скрасить мою жизнь, наполнить ее смыслом. Вспоминаю каждый день, проведенный с Итаном, в них всегда было что-то светлое и прекрасное. Никогда я не была так счастлива, как здесь. Пускай это временно и не вечно, для нас это будут самые лучшие моменты жизни. — Хочу, чтобы так длилось вечность, — прошептала я, приникая к плечу Итана. — Вечность… — повторил он, гладя мои волосы. Мы стояли еще так долго на улице, смотря на зарождение нового дня. — Вот увидите, завтра все изменится, и только мы вдвоем останемся в вечности, — это была самая важная фраза в наших жизнях, которая навсегда останется с нами. — Завтра… Мы улыбались друг другу, держась за руки, шли по бескрайним полям. Чтобы быть вдвоем. Чтобы изменить свою жизнь и начать новую. Завтра…