Марафонец против спринтера

Луна только что взошла, а это значит, что снова пришла пора нашей предбрачной традиции. Всех незанятых омег выводят в центр деревни и строят в линию, а альфы пока стоят в сторонке. Все одеты как можно проще, чтобы можно было тут же скинуть мешающую одежду и перевоплотиться, кто-то даже стоит в одном полотенце, я же в легком запашном халатике. Вот звучит уже привычный мне вой и представление начинается. Самый молодой альфа (вперед по обычаю пропускали слабых) проходится вдоль шеренги, тщательно принюхиваясь, и останавливается напротив миловидного паренька, который тут же срывается с места и ныряет в чащу, а его пара за ним. В этом и состоит обычай: если альфа догонит своего избранника, то поставит метку и может делать все, что захочет; если не поймает, то и пес с ним. Совсем не демократично, не так ли? Настала очередь Эрена выбирать себе мужа. По этому мужчине тек каждый второй, по его черным кудрям, по накачанному прессу и волевому лицу, и я был бы даже не против, выбери он меня. Не судьба. Эрен подошел очень близко, но, втянув носом воздух, уставился на омегу, стоящую рядом со мной. Тот засмущался, а потом задрал голову, чтобы сразу дать поставить метку. Да, так тоже бывает. Дело шло дальше. Осталось пять омег и три альфы, одного из которых я видел впервые. Иногда, если женихов на всех не хватало, то добровольцев «приглашали» из других стай. Что ж, этот доброволец очень даже ничего. Темные прямые волосы отлично акцентировали внимание на аристократическом профиле и синих-синих глазах и… Упс! Он смотрит на меня, пялится и даже не моргает. Вообще дышит? Ну, раз уж так, то… Игра в гляделки! Я никому не проигрываю и тем более не уступлю этому альфе с какой-нибудь оленьей лепешки. Но мой провал оказался техническим. Внезапно передо мной возник Михаель с совсем не ласковой улыбкой. Я сглотнул. Этот альфа уже пытался сделать меня своим в прошлом году, но напрасно. Однако, хочу признать, теперь у него больше шансов, больше мышц, роста и злобы. Что-то мне резко понадобилось пометить территорию. Михаэль уже протянул руку, чтоб схватить меня, но, ага, счаз! То, что у него в штанах, ему же в рот! Площадь огласилась смехом. Да, у нас полно зевак, которые любят поглазеть на свадебку, а я, к тому же, уже знаменитость. Вот и сейчас все валялись на полу, вернее, на земле. Приседая, я обернулся волком и сиганул у альфы между ног. Ну, а что? Во время одной погони пробежал под медведем, а под Михаэлем нельзя? Кстати, они чем-то схожи. Ах да, вонь одна и та же. *** Все, бобик сдох! Я в буквальном смысле выполз к своей деревне и в человеческом обличии плюхнулся в свежую грязь. К моему счастью или сожалению, около часа назад, то есть где-то в два ночи, началась гроза, размывшая и мои следы, и дорогу возле оврага, с которой я удачно скатился на шиповник. А затем, искупавшись в крапиве, решил поплавать самым традиционным и скучным после всего вышеупомянутого способом — в реке. Убедившись, что хвоста нет, я позволил течению отнести меня к дому. Влез кое-как на берег, откопал в корнях дерева припрятанную заранее одежду и с трудом натянул. На этом силы иссякли. Папочка! Хочу на ручки и в кроватку! Но, прикинув расстояние, понял, что и тут вполне уютно. Попить есть с излишком, не надо выходить ночью на улицу и искать кустик — жопа и так в папоротнике, воздух свежий, грязька мягкая, вообще раздолье, красота! — Тебе помочь? — я скорее услышал запах, а не голос. Тот самый альфа, с которым я знаком глазами, протягивал мне руку. Он же был среди добровольцев, что, омегу своего не догнал? Или скорострел? Но, на самом деле, от него никем чужим не пахло, только свежей мятой и орхидеей. И откуда я знаю, какой аромат у этого цветка? — М… Неа… — ура! Лавры мне, я смог подать голос. — Ну, если ты не хочешь эволюционировать до прямоходящего существа, то хотя бы до поднимающего голову попытайся, — и меня под рученьки вытянули из лужи, с которой я по взаимному соглашению почти сроднился. — Честно, я бы даже немного деградировал, чтоб не говорить и не вставать. — А тебе и не понадобится, скажи только, где живешь, — ну, одно мое желание исполнилось, я на ручках. Интересно, а с кроваткой прокатит? — Топай прямо. Самый-самый последний дом. Если заблудишься, толкни, — и я уткнулся носом в шею альфы. Не, ну, не зря говорят, что наглость - второе счастье. А мой извозчик ничего не ответил и даже не фыркнул раздраженно. Ну, надеюсь, не будет против, если я еще немного понаглею. Запах альфы был странным, сейчас в нем улавливалось что-то еще, сладковатое и ни на что не похожее, но при этом знакомое. Я все вдыхал и пытался с чем-то сопоставить ощущения. Казалось, что разгадка близко. — Эй, собачка Пылесосик*, этот дом? — меня спалили… Неудобно как-то, что ли? Я вынул нос из тепла и кивнул. Вблизи альфа оказался еще красивее. Мне понравились его скулы, сочетавшиеся с прямым носом, а когда я снова заглянул в небесные глаза, то кое-что вспомнил. — Ой, мы же не доиграли! — выпалил я и уставился на мужчину, который в изумлении уже несколько раз подарил мне победу. *** — Может, еще добавки? — папа Эдди с надеждой уставился на гостя. И кто вообще просил его приглашать? А этот еще и согласился. — Это соблазнительно, но я, пожалуй, откажусь, — альфа вежливо улыбнулся. Да уж, папа был только рад, что кому-то нравится его стряпня. — Ну, я вам тогда с собой положу, — и блюдо уже оказалось в другой тарелке. Синие глаза умоляюще посмотрели на меня, а их обладателя передернуло от последней фразы. Ну, ладно, ладно… Уговорил. — Пап, подожди, он передумал. Еще добавки положи! — я едва сдержал гаденькую улыбочку, самолично пододвигая полную тарелку нашему гостю. Мне даже показалось, что он вот-вот рухнет в обморок и колобком покатится по полу. — И за что ты меня так не любишь? — прошептал мужчина, неотрывно следя, как субстанция на ложке отлипает от общей порции. В это время папа Эдди скрылся за дверью, чтобы помыть только что освободившуюся кастрюлю, и я едва успел остановить альфу, который уже хотел давиться.  — А я уж испугался. — Я же не совсем садист, — я улыбнулся во все тридцать два и хихикнул. — Ну да,— что-то прозвучало как-то неуверенно. — Сам съешь? Я посмотрел на этого наивного взглядом «ты серьезно?» и тихонько свистнул. Из соседней комнаты тут же, виляя хвостом, выскочила гончая и уселась возле меня. — На, Гита, угощайся. Собака с удовольствием принялась за трапезу, а я стал выжидающе смотреть на альфу. — Что? — он вздохнул, понимая, что мне опять неймется, и, протянув руку, вытащил из моих волос веточку шиповника. И долго он на колючку любовался, прежде чем достать? — Мы не доиграли в гляделки, забыл? Спустя несколько раундов, мой соперник сдался. — Да не могу я так долго не моргать! — А раньше мог! — нет, ну, так же неинтересно. — Когда это? — Сегодня… То есть, вчера вечером. Альфа почему-то замолчал и помрачнел, а потом резко встал, поблагодарил папу и ушел. Я едва успел поднять идеально чистую тарелку с пола, как папа Эдди влетел в столовую. — Ты что, с единственным парнем умудрился поссориться? — как всегда, обходителен. — Нет! Но я… ничего не делал, — не станем отрицать, что мне нравится этот незнакомец, и… я идиот. Имя! Имя, имя, имя. — Еще лучше! Мой зять ушел потому, что ему стало скучно, — отец не унимался. Я пролетел мимо него на улицу и увидел удаляющийся силуэт. — Подожди! А как тебя зовут? — Диаваль, — кинули мне через плечо. — А я Дилан, - мужчина слегка кивнул в знак того, что услышал, и растворился в предутреннем тумане. *** — И что это было? — папа расчесывал мои отросшие до плеч волосы, выискивая все новые сюрпризы. Уже были жучок, шиповник, листик, шиповник, какая-то веточка, шиповник. — Не знаю, — честно говоря, я немного обижен. Ладно, очень обижен. Диаваль был классным и к тому же холостым, а самое удивительное, терпел мой характер. Знаю же, что я не сахар. — Кстати, кого он выбрал? — Никого. — Ты имеешь в виду, не догна-а-ал?.. — кажется, папе и вправду не нравится моя нынешняя прическа. Мстит! — Нет, именно не выбрал. — Правда?! — я вывернулся и запрыгнул на уже лежащего на полу папу, а расческа так и осталась в волосах. — Он ушел, как только Михаэль за тобой погнался. А теперь слезь! И вообще, тебе следует идти спать, до полуночи всего ничего, а ты не ложился. И действительно. Брачная ночь продолжается два-три дня, и вот уже несколько лет эти даты отмечены черным в моем личном календаре. — Только учти, если ты и от этого альфы удерешь, я усыновлю какого-нибудь оленя! Не волнуйся, папочка, не убегу. Если он меня выберет. *** Впервые в жизни жду воя с нетерпением. По бокам от меня стоят двое омег: один, которого не выбрали, и тот, кому удалось удрать. А альф трое, Диаваль, еще один и Михаэль. И вот, блохастик, пытавшийся не один раз меня поймать, кажется, снова хочет совершить ту же ошибку. — Даже. Не. Думай. Об этом. — гневно шепчу этому самоуверенному комку тупости. Ну, не порть мое счастье, блоходром пахучий! Михаэль ухмыляется, но хватает за руку последнего омегу и уводит прочь. Так, полдела сделано. Теперь вся надежда на то, что я не ошибся. Диаваль не спеша и безошибочно идет ко мне, смотрит только в глаза, так, что ноги подкашиваются. Мужчина остановился, едва заметно улыбнулся и… остался позади вместе с деревней. Вот так тебе, это месть за вчерашнее! Но скоро я услышал, как альфа уверенно сократил расстояние и стал держаться в нескольких метрах. Ну давай, удачи тебе. Я, конечно, злюсь, но дам ему возможность себя поймать. Попозже, когда выдохнется. Интересно, сколько он протянет? *** Интересно, а сколько протяну я? Мельком глянул на небо. Между ветвями просвечивает луна, ровнехонько над нами. Помнится, когда я стартовал, она была на горизонте. Первый раз за последние годы понимаю, что задыхаюсь. И конечности немеют, и в горле пересохло, и в скорости я прилично сдал, а Диаваль все не приближается. Бежит так, чтобы не потерять меня, если резко сверну, и так, чтобы не дать сделать маневр. Зараза! Не знаю, сколько я так издевался над понятием «бег», но в какой-то момент понял, что топот сзади пропал. Неужели я так увлекся? Уже собрался тормозить, как меня пригвоздили к земле. Черный волк наклонился, тяжело дыша, и, рыкнув, вонзил клыки в подставленную шею. Вот и все, Дил, ты отбегался! Но, признаться, приятно. Альфа обернулся и уверенно провел рукой по моему животу. Блин, щекотно! Затем проскользил ладонью по ребрам, шее и стал поглаживать за ухом. Так медленно, тягуче, что я даже заскулил. — Я жду, — у Диаваля такой хриплый шепот, что я не выдержал и, приняв человеческий облик, первым потянулся за поцелуем. Мой партнер беззлобно, но самодовольно ухмыльнулся и припал к моим губам, разводя их влажным языком и погружаясь внутрь. Рука сама зарылась в его волосы, а вторая обвилась вокруг шеи, заставляя нависнуть надо мной, когда я упал на спину. Диаваль спустился на шею, безудержно целуя и покусывая, и с особой осторожностью зализал свежую ранку, отдававшую легкой болью, которая добавляла остроты. Мужчина перешел на грудь дорожкой из поцелуев, сначала обдал чувствительные соски горячим дыханием, а затем принялся с энтузиазмом вылизывать. Первый робкий стон вырвался из моей груди и подзадорил альфу. Я почувствовал, как пальцы стали поглаживать влажный приоткрывшийся вход и неожиданно проскользнули внутрь, кажется, сразу два. Я тихонько зашипел мужчине на ухо, и он увел меня в глубокий поцелуй. Было немного больно, пощипывало, но зуд и возбуждение оказались сильнее и требовали большего. Я насаживался уже сам, а почувствовав, как рука обхватила мое естество, позорно заскулил. — Потерпи еще немного, волчонок… — он лизнул ушную раковину, прикусил мочку и добавил еще палец. Словно издевается. — Диа… валь… мнхх… не могу больше-е-е!.. — сбивчивый шепот перерос в стон, когда альфа задел заветное местечко. — Я предупреждал!.. — он утробно зарычал, приставляя ко входу головку, и, инстинктивно удерживая меня укусом за плечо, толкнулся. Я чувствовал, как по коже руки стекает теплая густая кровь, но только крепче обнял мужчину и в нетерпении царапал широкие плечи. Я принял его целиком, выгнувшись, откидывая голову, и сразу качнул бедрами, умоляя двигаться. Альфа не заставил себя ждать, отпустив мое плечо, сразу набрал быстрый темп, стоная в унисон со мной. Не удержавшись, я собрал языком капельку собственной крови из уголка его губ. Когда удалось попасть под ритм Диаваля, ноги сами обхватили его торс, притягивая кожа к коже. По телу пробегали волны удовольствия, в глазах искрилось, близость и жар чужого тела сводили с ума. Не зная, куда себя деть, я полосовал ногтями его спину, прогибался, показывая, как мне хорошо, и уже беззастенчиво кричал в голос, отдаленно догадываясь, что могу его сорвать. Конец наступил неожиданно, заставляя все в глазах померкнуть, а мышцы напрячься до предела и тут же расслабиться, заставляя растечься безвольной тряпочкой под моим альфой. Отдаленно слышалось, как пошло хлюпает смазка, как мужчина стонет, срываясь на более рваные движения, и как я тихонько выл, чувствуя острое наслаждение от каждого толчка. На пике наслаждения Диаваль резко вышел и, сдавленно застонав, кончил мне на живот, смешивая наше семя. Потом я мало что осознавал. Помню, как меня обняли за талию, нежно поцеловали в висок, как бы извиняясь, помню, как принялись зализывать плечо, а потом бархатным мягким голосом шептали что-то. Я не уловил сути, но услышал самые главные слова. — Я люблю тебя, волчонок. — Я тебя тоже… — ответил на автомате, уже закрыв глаза. Почувствовал, как Диаваль стал гладить меня по голове, пропускать волосы между пальцев и почесывать за ушком. Я издавал какой-то урчащий звук блаженства в ответ на его действия, после услышал довольный смешок и отрубился, утопая в странном запахе мятных орхидей и жаркого секса. *** Потолок родной комнаты подарил мне не самые приятные эмоции. Я сел на кровати, осмотрел помещение, в котором царил полумрак, и заплакал. Неужели это все был сон? Сейчас вот-вот наступит полночь, и мне снова придется спасаться от замужества с Михаэлем, который в моем сне оказался не такой паскудой и выбрал другого омегу? Не хочу! В подтверждение мыслям закутался с головой в одеяло. Я даже не уверен, что Диаваль придет на сегодняшний «забег». — Дилан? Ты что… плачешь? Я чем-то обидел тебя? — сквозь слои набивки я услышал стремительно приближающиеся шаги. Не может быть! Хочу выпутаться из одеяла, но, похоже, что я перестарался, окукливаясь. Делаю еще одну отчаянную попытку и сваливаюсь с постели. Стону что-то неопределенное из-под комка ткани и слышу смешок со стороны. Нет, свидание с Диавалем намного приятнее, чем с полом. — Не ушибся? — меня наконец-то извлекли на воздух. Альфа тщетно пытается сдержать улыбку после моего падения и издает какой-то непонятный звук, когда я вешаюсь ему на шею и заваливаю на пол, уткнувшись носом в ключицу. — Волчонок, ты чего? — чувствую его руки, крепко обнимающие меня. — Я подумал, что мне приснилось все то, что между нами было! Понимаешь?.. — всхлипываю последний раз и обещаю себе перестать реветь. — Глупый, — он глубоко вздыхает, видимо, понимая, на какое супружество себя обрек — А метки тебе ни о чем не сказали? — Я забыл, — честно признаюсь, поднимая голову. Альфа тут же стирает остатки моих слез и, пользуясь моментом, нежно припадает к губам. Но я прерываю поцелуй. — Ой, а они красивые?! Вскакиваю с бедер мужчины и несусь к зеркалу. Вижу в стекле, как мой избранник восседает на полу и хлопает глазками. Ну, ничего, отойдет. Внимательно осматриваю себя, вижу след от зубов на шее, два полукружия на правом плече и еще одну метку на левой ключице, которая появилась незаметно для меня. А еще мою кожу украшали множественные засосы и неглубокие укусы, не являющиеся знаком принадлежности. Я… мне нравится, что я так выгляжу! Диаваль подошел ко мне сзади, уверенно приобнял за плечи и тоже стал разглядывать мое отражение. Любимый. — Диаваль, а метки красивые? — я накрыл его ладони своими. — Очень. Также, как и их обладатель, — альфа чмокнул меня в покрасневшую щеку — Слушай, волчонок… ты прости, за мою несдержанность, — его пальцы осторожно проследили дорожку из алых пятнышек и остановились возле прокусанного плеча. Я повернулся к нему и серьезно заглянул в испуганные небесные глаза. Он решил, что я буду злиться? — Не извиняйся, — шепчу подозрительно веселым голосом, — я никогда не был так счастлив! — медленно прохожусь по его нижней губе языком и тут же оказываюсь втянут в умопомрачительный поцелуй. — А что это так… воняет? — спрашиваю, как только мы отрываемся друг от друга. Невежливо, да правдиво. Диаваль забавно поморщил нос, показывая, что ему эта ситуация тоже неприятна. — Твой папа готовит праздничный ужин. — Видно, папа не дождался нас и все-таки усыновил оленя, а теперь, когда я вернулся, решил избавиться, — сделал я вывод, смотря в никуда. — Чего-чего?.. — Ничего, — я чмокнул мужчину в нос — Пойдем, перед смертью не надышишься, — и за руку уволок из комнаты — Не забывай, у нас есть Гита! — Боюсь, собаке столько не съесть, — я даже остановился от этой новости, а альфа кивнул, подтверждая сказанное. Гита, я все-таки верю в тебя. — Кстати, расскажи, как ты, голый, принес такого же голого меня сюда? — я выжидающе уставился на Диаваля, который гаденько улыбнулся. Очень уж мне было интересно, как я проснулся в своем доме, да еще и одетый. — Это долгая история. Но, не беспокойся, тебя таким видел только я. Долгая? Что ж, папин ужин мы все равно будем есть до завтрашнего утра. Сидя за столом, ножки которого уже ломились от «благоухающей» еды, я не выдержал. Нет, ну должен я это сказать. Под хихиканье Диаваля и непонимающий взгляд папы, держа в руке бокал вина, я важно произнес: — Эх, вот оно - счастье!