Свято место

      Белль проснулась в отличном настроении, потянулась, словно кошка, и улыбнулась. Сегодня она возвращается домой, в Сторибрук. Молодая женщина легко вскочила с кровати и направилась в душ. Нежась под упругими струями горячей воды, Белль мурлыкала себе под нос какую-то незатейливую мелодию и представляла, каким будет её возвращение. Румпель, бедняжка, несомненно, заждался её. При мысли о муже в груди у Белль разлилось приятное тепло. Он теперь настоящий герой. Как долго она мечтала о том, чтобы её усилия дали свои плоды! И теперь она — жена не Тёмного мага, которого все боятся и ненавидят, а настоящего рыцаря с чистым сердцем. И всё это, разумеется, её заслуга. При этой мысли миссис Голд наполнила вполне заслуженная гордость. Белла ещё немного понежилась под струями горячей воды, затем завернулась в махровый халат и подошла к зеркалу. Отражение Белль определенно радовало, так что женщина не удержалась от того, чтобы подмигнуть ему. Год путешествий, полный новых впечатлений, интересных знакомств и открытий, пошёл ей на пользу: нежный цвет лица радовал глаз, складка между бровей за время безмятежного отдыха разгладилась, исчезло напряжение в чертах (ведь с Румпелем ей всегда приходилось быть настороже, пытаясь уберечь его от спонтанных дурных поступков, которые могли бы навредить её друзьям-героям и её репутации успешного борца с тёмной магией), бирюзовые глаза просто лучились счастьем, а всю эту роскошь обрамляли тяжёлые блестящие каштановые локоны. Румпелю, конечно же, достанется настоящий клад. У Белль было достаточно времени, чтобы разобраться в себе. И теперь она совершенно точно знала, чего хочет. Она любит мужа и будет чутко следить за тем, чтобы он не свернул с широкой и ясной дороги служителя человечеству на кривую магическую дорожку. Что может быть лучше этой благородной миссии!       Занятая подобными воодушевляющими мыслями, Белль отправилась в комнату собирать чемоданы. А вещей за годовые скитания у миссис Голд накопилось предостаточно: из всех стран, из всех уголков земли она везла сувениры, безделушки, изящные вещицы, которые чем-то задели её сердце. «Да, придется расширять наш магазин, — мимоходом подумала Белль. — Из подсобки сделаем второй торговый зал, а подсобку перенесем в новый пристрой». Она представила, как Румпель будет ей возражать — он ведь такой упрямец. Но в конце концов он сдастся. Ведь он никогда ни в чём не мог ей отказать. К слову, для мужа у неё тоже есть гостинец: дюжина эксклюзивных галстуков от лучших модных домов Европы. Румпель, без сомнений, оценит выбор и вкус своей драгоценной женушки. «То есть мой», — довольно хихикнула Белль.       Наконец вещи были упакованы в 8 чемоданов и вынесены несчастными белл-боями отеля. Последние, впрочем, были щедро вознаграждены за свои старания. К счастью, обширные багажник и салон голдовского кадиллака без труда вместили всю эту ношу. И Белль покинула гостеприимный большой мир, направившись в родной Сторибрук.       Ещё на пути к городу Белль пыталась дозвониться до Руби (звонить Голду она не стала, хотела сделать приятный сюрприз). У них всегда были теплые отношения, и от неё Белль рассчитывала узнать все последние новости. Но Руби не оказалось дома, и трубку взяла бабуля Лукас. На вопрос о том, где её внучка, бабуля сказала, что с её внучкой всё в порядке, просто она уехала из города. По голосу чувствовалось, что распространяться на эту тему пожилая дама не желает, поэтому Белль сразу спросила о том, что её интересовало. Оказалось, что Эмма снова стала Спасительницей, Крюк на пути к добру и никакой угрозы давно не представляет, Голд — в городе, а в Сторибрук вернулись мир и покой. «По крайней мере, пока», — загадочно резюмировала бабуля Лукас. Но красавица, узнав главное: городу ничто не угрожает, Румпель здесь, — пропустила это замечание мимо ушей, попрощалась со своей собеседницей и положила трубку.       Подъезжая к знакомому особняку с нарядными витражными дверями, Белль почувствовала, что что-то изменилось. Вроде бы всё было на своих местах, но нечто неуловимое витало в воздухе. Белль тряхнула головой, сбрасывая наваждение, вышла из машины и взбежала по лестнице на крыльцо. Она не была уверена, что Голд дома. Скорее всего, он по обыкновению в своей лавке. Хотя кто его знает, какие привычки завелись у него после того, как он стал героем. Возможно, его вообще нет ни дома, ни в магазине (если он вообще сохранился за Румпелем). Может быть, её героический муж отправился на подвиг. Размышляя о том, что она будет делать, если Румпеля нет дома (ведь ей надо будет как-то втащить свою поклажу в особняк) и сокрушаясь, что скорее всего придется в таком случае звать на помощь Прекрасного или гномов (у Прекрасных всегда полно забот, им не до Белль), она вздохнула и вставила ключ в замочную скважину. Вернее, попыталась это сделать, поскольку ключ ни в какую не хотел вставать на место. «Странно, заклинило, что ли?», — удивилась девушка и протянула руку к звонку. Она услышала, как за дверью раздалась незнакомая мелодичная трель, затем прозвучали чьи-то энергичные шаги. «Ну слава Богу, Румпель дома. Как он стал быстро ходить после того, как Крюк излечил его ногу», — пронеслось в голове Белль.       Дверь распахнулась, и Белль в изумлении замерла на пороге.       — Чем могу помочь? — спросила открывшая дверь блондинка у опешившей миссис Голд.       Белль быстро взяла себя в руки, цепким взглядом окинула незнакомку и успокоилась. Нет, эта не может быть новой пассией её Румпеля, её место никто не способен занять. Тем более что у особы, стоявшей напротив Белль, не было ни её королевской осанки, ни её лучистых глаз, ни отваги во взгляде. Окончательно успокоило красавицу то, что одета блондинка была в униформу горничной. «Хотя надо признать, у неё приятная открытая улыбка и взгляд серых глаз ясен и спокоен. Румпель с такой прислугой, пожалуй, был в надежных руках в моё отсутствие», — снисходительно подумала Белль.       «Вообще-то я хозяйка этого дома», — хотела она заявить, но решила не начинать общение с возможной собственной прислугой с грубости, тем более, через пару минут и без её громких заявлений всё выяснится, и вежливо поинтересовалась:       — Мистер Голд дома?       — Да, — помедлив, ответила горничная, как решила для себя Белль. — Я его сейчас позову. Проходите. Как передать мистеру Голду, кто его спрашивает? Как ваше имя?       Белль чуть не прыснула от смеха. Как её имя? Миссис Голд! Но она решила не мешать незнакомке выполнять свою работу и не врываться в дом.       — Меня зовут… — начала она, не торопясь, предвкушая эффект, который произведёт её имя на бедняжку.       -… Белль, — закончил за неё знакомый глубокий голос.       За спиной у блондинки, совершенно спокойный, стоял Румпель и с какой-то отстранённостью смотрел на свою жену.       — Румпель! — воскликнула Белль. — Как хорошо, что ты дома. Мне так много надо тебе рассказать и показать.       Она должна была бы обнять мужа, но решила, что при посторонних людях это всё-таки не совсем удобно, поэтому не стала торопиться бросаться Голду на шею — ещё успеется, и продолжила:       — Там в машине мои чемоданы. Я столько всего привезла! Помоги мне, пожалуйста, донести их до дома. А может, у нас теперь, кроме горничной, есть ещё и садовник, например? — улыбнулась она. — Дополнительная мужская сила пригодилась бы.        Белль развернулась и направилась к автомобилю, уверенная, что Румпель последует за ней. Так и случилось. Правда, прежде он зачем-то отчитался перед горничной, что вернётся через 5 минут.       Когда муж догнал её, Белль уже открыла машину и пыталась выудить среди всего своего скарба пакет, в котором лежали галстуки, предназначенные для Голда.       — Я тебе приготовила сюрприз, — затараторила женщина, но Румпель остановил её.       — Белль, нам надо поговорить, — тихо, но убедительно произнёс бывший ростовщик, а нынче — её прекрасный герой.       — Ещё наговоримся, — с лёгкой укоризной сказала вынырнувшая из недр кадиллака красавица и по обыкновению потянулась рукой к щеке супруга. К её удивлению Румпель ласки не принял, мягко отведя маленькую ручку жены в сторону.       — Белль, это серьёзно. Пока тебя не было, слишком многое изменилось. Мы… — тут Голд немного запнулся, но совладав с собой, продолжил как можно мягче, — мы не можем быть вместе.       — Ну почему? — удивилась Белль. — Ты же изменился, ты теперь герой. Да и я тоже теперь другая. Я много думала и поняла, что люблю тебя таким, какой ты есть…       — Белль, я снова Тёмный, — напрямую заявил Голд.       Уголки губ Белль поползли вниз, а глаза наполнились отчаянием.       — Как же так?! Все старания — прахом…       Голд не позволил Белль долго ужасаться услышанному:       — Но дело даже не в этом.       — Не в этом? — повторила за ним красавица. Она всё ещё пыталась переварить, что её муж, вопреки всему, что она для него сделала, снова вернулся к тёмной магии, виноватой во всех их бедах.       Голд бережно взял Белль за запястья, поймал её растерянный взгляд и медленно, будто неразумному ребёнку, сказал:       — Моя милая Белль, мне очень жаль, но мы с тобой расстаёмся. Я люблю другую женщину. Это серьёзно, очень. Ты молодая, красивая, смелая, у тебя вся жизнь…       Белль больше не хотела слушать весь этот бред. Она выхватила из его рук свои, скрестила их на груди и нахохлилась, как воробушек, глядя на мужа исподлобья.       — Этого не может быть. Ты разыгрываешь меня. Ты просто злишься, что меня долго не было и я не давала о себе знать. Это не смешно, Румпель!       — Я не шучу, — терпеливо возразил ростовщик, а нынче — снова Тёмный маг.       — Ну и кто она? — с вызовом спросила красавица, уверенная, что кроме неё, никто не сможет долго терпеть вспыльчивый нрав её супруга. Да к тому же ей всё ещё не верилось, что Румпель говорит правду.       — Марта. Ты видела её только что, — не стал ходить вокруг да около Голд.       — Что? Прислуга? Хоть что-то остаётся неизменным, — уколола его Белль. Обида и страх, что жизнь отважной принцессы рушится так бесповоротно, сделали её язвительной.       — Нет, — возразил муж. — С чего ты взяла?       — А как же униформа?       — Ах, это. Я совсем забыл. Нет, она не прислуга.       — А кто же, если не секрет?       — Светлая, — усмехнулся Голд, — она просто не в духе сегодня, вот и шалит.       Теплота, с которой были сказаны последние слова, покоробила Белль. У неё не было никакого желания обсуждать с Румпелем особенности его новой вероятной пассии, но игнорировать тот факт, что заявленная сожительница Тёмного — Светлый маг, она не могла. Она была убеждена, что Свет и Тьма несовместимы. Румпель её обманывает, а значит, и всё остальное — неправда.       — Зачем ты мне лжёшь, Румпель? — укоризненно спросила Белль. Она вновь ощутила себя на своём поле, и это придало ей спокойствия и уверенности.       — Это правда, — упорствовал Голд. — Она Светлый маг. Но прежде всего она великодушная женщина, которая любит меня и принимает меня таким, какой я есть. И всегда принимала. И я её очень ценю за это.       — Ещё скажи, что между вами истинная любовь, — пошла она в отчаянное наступление.       — Истиннее не бывает, — задумчиво пробормотал Голд, и его тёмные глаза потеплели, хотя стали немного печальнее. — Мы с Мартой прошли через такие вещи… дай тебе Бог никогда в жизни не испытать ничего подобного.       — Но ты же Тёмный! Вы вообще не можете быть вместе. Ничего хорошего из этого не выйдет! — Белль упорно не хотела принимать того, что её место возле Румпеля может занять кто-то другой.       — Уже вышло, — Голду было жаль разрушать воздушные замки его бывшей жены, но лучше было покончить со всем разом и не тянуть друг из друга жилы. Ведь чем раньше она поймёт, что их отношениям — конец, тем быстрее сможет двигаться дальше.       — Конечно, ты ни в чём не будешь нуждаться, — перевёл Голд разговор на финансовые рельсы, в ту сферу, в которой он всегда чувствовал себя уверенно. — Я подарю тебе дом или квартиру, какую скажешь и где скажешь, на твоём личном счёте всегда будет достаточно средств, которыми ты сможешь распоряжаться по своему усмотрению.       Белль слушала вполуха и не понимала, как можно в такой момент говорить про деньги. А куда же ей теперь деть все эти многочисленные сувениры, которые она притащила из путешествия? И что делать с галстуками? Женщина машинально обернулась к автомобилю.       — Да, — неверно расценил её жест Голд, — машину, конечно, ты тоже можешь оставить себе…       — Что же мне теперь делать? — перебила его Белль, поднимая на мужа, теперь уже бывшего, свои прекрасные бирюзовые глаза и глядя в его карие: больше она не увидит в них любви и восхищения.       Голд замолчал и сочувственно посмотрел на Белль. Он любил её прежде, она была ему не чужая, и ему было жаль, что ей приходится переживать их разрыв. Но он понимал, что их отношения ещё задолго до её отъезда зашли в тупик, вращаясь по одному и тому же унылому кругу, когда ему приходилось постоянно виноватиться перед ней, а ей — страдать от того, что он никак не становится идеальным.       — Что же мне делать? — шёпотом повторила Белль, словно в звучании этих слов хотела найти ответ.       Румпель подавил в себе зарождающееся чувство вины, от которого успел уже отвыкнуть, приобнял бывшую жену за плечи и бережно усадил в машину:       — Поезжай по этому адресу. Это один из моих домов. Он совершенно готов к сдаче в аренду, и там есть всё необходимое.       Белль покорно слушала Года.       — Поживёшь там, пока не подыщешь себе новый дом.       — Нет, — слабо покачала она головой, — я поеду в гостиницу «У бабушки». Мне там будет лучше.       — Пожалуй, ты права, — согласился Тёмный. Действительно, пусть лучше будет среди людей: может, она сможет отвлечься.       — Ещё увидимся, — Голд поцеловал смирную Белль в лоб.       — Да, увидимся, — попыталась выдавить из себя улыбку красавица, осторожно закрыла дверцу и тронула кадиллак с места.       Отьехав немного от особняка, она не удержалась от соблазна обернуться назад: Румпель не провожал её взглядом. Он развернулся и своим пружинистым уверенным шагом шёл к дому, где его ждали. «Пошёл к своей Марте», — зло подумала Белль, остановила на обочине машину и, больше не сдерживая себя, разрыдалась.