Танец на стеклах.

Солнце светило прямо в глаза и их пришлось открыть. Я лежу на плече своего парня, а его рука обнимает меня за плечи. Тихо, стараясь не разбудить, выбираюсь из его объятий. Становится холодно. Я невольно залюбовался им. Длинные темные волосы разметались по подушке, густые ресницы подрагивают, грудь тихо вздымается. Просто вылитый ангел. Но тогда… Кто же тогда я? Плюс один к вопросам, которые нужно обдумать. Беру с края кровати две коробки пиццы и иду на кухню. Разогреваю импровизированный завтрак в микроволновке и ставлю чайник. Немного подумав, иду в комнату и достаю из моего рюкзака баночку успокоительного. Просто на всякий случай. Одну таблетку мне, другую для Максима. Знаешь, я тут подумал… Я чуть не выронил таблетку. Чтоб тебя, Призрак! Что, если кто-нибудь узнает? Ну, о том, что это я убил Кислова… Тебя посадят? Точнее не так. Тебя посадят в тюрьму или в сумасшедший дом? Что бы ты выбрал? Заткнись. Я буквально забросил таблетку себе в рот, глотая. Стало немного легче. Не игнорируй меня. Пошел ты. Удар по щеке и вот я уже на полу. Упал, больно стукнувшись локтем. В соседней комнате послышалось какое-то движение. Это Максим, он просыпается. Очень прошу, помолчи. Понял, понял. Но все равно подумай, куда пойдешь. Вскакиваю с пола и вынимаю из микроволновки пиццу. Два куска с сыром, два с мясом. Кладу на тарелку, делаю две кружки чая и иду со всем этим в комнату. Максим скоро проснется, так что я быстро разложил наш завтрак на журнальном столике рядом с кроватью и принялся ждать, пожирая взглядом идеальное тело на постели. Где-то через две с половиной минуты мое терпение лопнуло и я прыгнул на него, с возгласом: — Ваше высочество, ваш завтрак стынет! И впечатался в его губы поцелуем, больно стукнувшись зубами. Парень промычал что-то нечленораздельное, так что я повторил попытку, но после отстранился, увидев, как распахнулись его глаза. — Если ты будешь будить меня так каждый день, то я готов прописать тебя по этому адресу. Он улыбнулся, а я вслед за ним. — Ты что-то говорил о завтраке? — Да, мой господин. На завтрак у вас два вида пиццы и чай с сахаром. — Звучит аппетитно. — Изволите начать? — Как только с меня снимут эту тяжеленную тушу. Я укусил его за мочку уха. — Кто тут тяжелый?! — я был зол. Не по-настоящему, конечно. — Да шучу я, шучу. Давай уже есть, я голодный. Вот так бы сразу. Я сидел на полу, а Макс на кровати. Пицца исчезала с тарелок с невероятной скоростью, так что мне приходилось пару раз возвращаться на кухню. — Антон? — начал Орлов, когда доел свой последний кусок и допил чай. — Да? — Который час? — Почти десять. Парень подскочил на месте, словно вспомнил что-то важное. — Школа. Я забыл, что мне сегодня нужно в школу. Я еще не видел, чтобы так быстро носились по комнате. Максим подбирал одежду и учебники с пола, маяча перед глазами расплывчатым пятном. — Меня не возьмешь? — Исключено. — Тогда держи, — я протянул ему таблетку, которую так и не успел отдать. — Что это? — Средство от нервов, — просто ответил я, слегка улыбаясь. Орлов понял, о чем я и принял лекарство. — Точно не хочешь, чтобы я пошел с тобой? Этот вопрос был последней надеждой и оглашался уже когда Максим стоял на пороге полностью одетый. — Поверь, я хочу. Просто не могу тебя взять. Тебе нужно сидеть дома и отдыхать. Я учителю все объясню, — что это он объяснять удумал? — Скажу, что ты со скейта упал. Ну, или с велика. — Лучше скажи, что с мотоцикла, — улыбаюсь, — Ладно, иди, — целую его в щеку. — Переходи улицу только на зеленый, — он нахмурился. — Люблю тебя, — снова целую. — А я тебя. Он улыбается и уходит, закрыв дверь и оставив меня одного в пустой квартире. Мать Макса так и не вернулась, а может просто ушла до нашего пробуждения. Вот, как не удобно было бы просыпаться от ее слов, типа «Мальчики, вам что, холодно ночью стало?», или вот еще «Максим, Антон, я требую объяснений! Немедленно!». Да уж, было бы неловко. Так значит мы с тобой одни? Вот черт, только не это… Если вкратце, то следующие несколько часов я провел в приступе самоненависти. Заламывал руки, бился о стену головой, подскользнулся в ванной и упал, заработав синяк пониже поясницы. Самым страшным было то, что я ударился об дверной косяк затылком и теперь сидел в ванной, отмывая бесцветные  волосы от крови. Это ты убил его, ты… Шшш, ладно, я, только прошу, успокойся наконец. Скоро Максим придет. Ты же не хочешь давать ему поводы для беспокойства? Тогда уберись из моей головы. Оставь меня в покое. У меня столько нерешенных вопросов, а ты… — Я дома! Макс! — Антон? Ты где? — В ванной, — из-за двери послышались шаги. — Не входи! Но было уже поздно. В комнату вошел Орлов при полном параде, в рубашке и джинсах. Я же сидел в ванной. Голышом. С разбитым затылком. Мимолетная улыбка сползла с его лица. — Что с головой?! — Не кричи так. И вообще… Выметайся отсюда! Это вмешательство в личное пространство! Я метнул в его сторону гелем для душа с запахом ромашки. Макс увернулся и скрылся за дверью. Ты чего такой вспыльчивый? Не хочу, чтобы он видел меня таким. Жалким? Нет, я хотел сказать… Ну да, да, жалким. Слабым, если хочешь. Просто я обязан быть сильным для него, хотя бы сейчас. У Макса сейчас нервы шалят, так что рядом с ним должен быть я. Чтобы защитить? Чтобы просто быть рядом. Быть на его стороне и я не против быть рядом. Так, меня от такого количества сладкого сейчас наизнанку вывернет. Давай без этого. Я вылез из воды, вытерся, натянул штаны и вышел из ванной. Орлов сидел в своем кресле, теребя пальцами растрепанную челку. — Антон… — Я в порядке. Просто оступился, вот и… Что это у тебя? В его руке лежал мой телефон. — Почему ты мне ничего не рассказал? Я же… Я бы тебя понял, а ты все это время молчал. Мое сердце упало куда-то в желудок. Он узнал? Но как? Кто ему позвонил? Кир? Да, скорее всего он. А я на него не злюсь. Совсем. — Макс…я… Я думал, что смогу скрыть… Я не хотел тебя обманывать, просто так вышло. Я…я понимаю, что Кир… — Подожди. Причем здесь Кирилл? Только что звонил твой отец. Почему ты не сказал, что ложишься в больницу? Я забыл, как дышать, оторопело смотря на Макса. — То есть как? В какую больницу? Я об этом ничего не знаю. Кажется до меня начинает доходить смысл ситуации. — Он попросил передать, что заедет за тобой завтра вечером. Я опустился на кровать, обхватывая руками голову. Б*я, ну почему он никогда меня не слушает? Я не сказал «да», не сказал. Я еще даже не понял, нужно мне это лечение или нет, а этот урод все решил за меня. Заедет он за мной завтра. Ага, щас! Не позволю, не позволю! — Я только понять не могу, зачем было все это? Зачем были все эти обещания и клятвы… Я сел к нему на колени, обвив руками шею, заставив  смотреть в глаза. — Я никуда не уйду, — проговорил я почти по слогам. — Но твой отец… — Я не давал согласия и не собираюсь. Он просто любит решать все сам. Послушай меня, — я оставил на его губах поцелуй, полный нежности. — я никуда не уйду. Я буду рядом с тобой и точка. Я говорил серьезно и он мне поверил, протягивая руки и сжимая меня в объятиях. — Я не смогу без тебя. — Я знаю. Мы просидели так еще некоторое время, пока он наконец не соизволил меня отпустить. — Так, а теперь — твоя голова. — А что с ней? — да, я чуть не забыл. — Как тебя угораздило? Я улыбнулся ему сквозь вернувшуюся боль. На глазах от чего-то выступили слезы. Прости меня, умоляю, прости… Если он узнает, то уже никогда не простит. Я не хочу тебя слышать. А я не давал тебе права голоса. Оставь меня в покое. Никогда. — Ты что, плачешь? — Я счастлив. Опрокидываю его на спинку кресла и вовлекаю в долгий поцелуй. Кажется, что кислород кончается слишком быстро. — Ты не голодный? — спрашиваю я, кое-как восстановив дыхание. — Да, довольно голодный. — Тогда…может пиццу? — Только если с сыром. — С сыром.