Атом

Солнце. Жара. Полдень. Атом. Звук сирены. Алгоритм действий на данный случай прост, тривиален. Бежать к ближайшей станции метро и быстро прятаться под землю. Или же в своё персональное убежище, если являешься крутой шишкой. Или же в обшарпанный подвал своей такой же обшарпанной многоэтажки, если не повезло стать представителем пролетариата. Всё что угодно, лишь бы не остаться один-на-один с убийственным плодом древа ядерной физики. Людская масса, обычно крайне медлительная и инертная, расшевелилась. Она нервно поползла к ближайшим станциям. Улавливая глазами гримасы пробегающих, я замечал в них панику. Дикую панику. Ужас. Животный ужас. Желание жить. И инстинкт самосохранения. Самые неловкие падали, мешались. И никто даже не задумывался помочь. Напротив, более координированные сородичи так и норовили пробежаться по головам упавших. Животный инстинкт мигом преодолел строившуюся за многие годы культуру. А тем временем, сирена выла. С её начала прошло 30 секунд, но они растянулись на целую вечность. Люди бежали. Моё мороженое кончалось. И мои силы тоже. Сяду-ка я лучше на лавочку, передохну. Люди бежали. И к паническому испугу на их лицах прибавилось недоумение. Думают, тут город с лица земли сотрут, а какой-то мужик сидит и ест мороженое. Думают, я безумец. Ну и пусть. Не отрицаю. Смерти я не боюсь. И даже бежать от неё не хочу. Все мы рано или поздно умрём. Завтра или через многие годы - разницы нет. Да и смысла мне нет сейчас бороться. Гермоворот на станциях нашего куцего метро нет, да и город находится в сейсмоопасной зоне. Не орудие войны убьёт, так колебания земной коры. Разницы нет. Шансов нет. - Мама, мама! Девочка пяти лет на вид тормошила распластавшуюся на тротуаре худенькую женщину. Девочка просила её встать и бежать, чувствуя, что творится неладное. Глупый ребёнок. Не знает, что мама, ударившаяся затылком о асфальт, уже не поможет чаду. - Дяденька! Помогите, пожалуйста! Мамочке плохо! Дяденька! Девочка плакала. А я на неё смотрел. Застыл истуканом и смотрел. Помочь я вполне мог в состоянии. Но не хотел.  Никогда не любил детей, ни чужих, ни своих. И никогда не понимал людей тех, кто от детей без ума. - Дяденька! Договорить девчонка не успела, ибо её на бегу подхватил какой-то парень. Бывают же на свете добрые люди. А банановое мороженое с вафельным стаканчиком уже полностью ушло в недры моего трах... трек... тракта? Никогда не дружил с биологией. И не буду. Прошло уже три минуты. Осталось совсем немного. Людской поток как-то уже убавился. Наверное, все кто мог уже добежали до подземки, попрятались. Один, наверное, я в этом недомегаполисе сидел без дела. А сирена выла. Выла. Выла. Выла. А потом затихла. Прошло минут шесть с начала тревоги. Амина, я люблю тебя. Мы скоро будем вместе.