Утренний кофе

В одном большом городе, на длинной-длинной улице, в небольшой квартире на четвертом этаже двадцатиэтажного дома жила девушка. Хотя, если быть совсем точным, девушек было две, но одна из них въехала совсем недавно, и ее не распакованный еще чемодан валялся посреди коридора. Это была не обычная квартира в спальном районе, в которой на тридцати пропахших перегаром квадратных метрах ютятся пять хронических алкоголиков, где нечего съесть и не на что сесть, как писал небезызвестный читателю мэтр; и в то же время это была не типичная квартира в элитном доме в центре, как нынче модно называть обычные «сталинки», с высокими потолками и обязательным консьержем такого важного вида, точно он английский лорд, обладающий, впрочем, обыкновенным для такого рода деятельности синдромом советской вахтерши. Нет, квартира была небольшая и женская от пола до потолка, а это значит, что разбросанные повсюду ватные тампоны в остатках макияжа никого не смущали, вечно линяющий кот гонял по углам губную помаду и имел свободный доступ к таблеткам валерианы, а посуда мылась тогда, когда заканчивались чистые тарелки, ну, или приходили нечастые гости. Тем не менее, в квартире было тепло и уютно, в холодильнике была еда, раскладной диван был удобен - а что еще нужно от жилья, правда? … В это утро девушка проснулась от звона посуды. Поднялась с постели, влезла в растянутую мужскую майку, взглянула на себя в зеркало, поморщилась, выругалась, доплелась до ванной комнаты, плеснула в лицо холодной водой, стерла размазавшийся вчерашний макияж, дорисовала карандашом новые стрелки у глаз и вышла на кухню. Ее подруга стояла у раковины и мыла посуду, оставшуюся со вчерашнего ужина. Старый электрический чайник потихоньку закипал, грохоча на всю кухню и раскачиваясь на своей подставке. - Привет. - Привет. Подруга продолжала мыть посуду, не поднимая глаз от раковины. В воздухе повисло неловкое молчание. - Ох, Настя, немного мы вчера… - Бля, не начинай, Дэн, прошу. Мы слегка наебенились. Если, блядь, тебе так хочется это обсудить в красках – давай я домою посуду, и мы поговорим. - Хорошо. Окей, блядь. Заебись. Я молчу. Дэнни достала сигарету из почти закончившейся за вчерашний вечер пачки, неуклюже прикурила, уронив зажигалку, и щелкнула ментоловой кнопкой на фильтре. Чайник выключился и перестал трястись. Тишина, нарушаемая только звуком льющейся из крана воды, стала еще более неловкой. Настя нарочито аккуратно ополоснула последнюю тарелку, выключила воду, насухо вытерла руки кухонным полотенцем, взяла пару свежевымытых кружек и насыпала туда дешевого Nescafe. - Тебе с молоком, я забыла? - Да. Фифти-фифти. Без сахара. Вафли достань. Они сидели на расшатанных табуретках за кухонным столом, пили дрянной кофе, молчали и старались друг на друга не смотреть. Кот скребся в закрытую дверь балкона и настойчиво орал, требуя еды и кошку. Булькала вода в вечно засоренной остатками еды раковине - хозяйка постоянно забывала о том, что ее пора прочистить. На столе стояла игрушка, привезенная когда-то давно подписчицей Дэнни, что долго еще служило предметом для шуток тех, кто был в теме. Первой не выдержала Дэнни. - А, в пизду. Блядь, слуш, Ча, да ладно тебе, в конце концов, ну ебана. Ну, выпили, ну, было и было, и чего теперь? Так, если заради поорать: прикинь, как охуели бы тысячи школьников, которые нас шипперят, если б узнали? На такое я бы сама подрочила, лол. Она сделала последнюю затяжку и нервным движением впечатала сигарету в пепельницу. - Ну, я подозреваю, что рано или поздно они один хуй все узнают, - сказала Настя. - Хотя шерлоки, блядь, из них хуевые, как моя жизнь, конечно. С этим твоим бывшим они сколько гадали, пока вы не раскололись? Полгода? Год? - Ну да, где-то так, - Дэнни отхлебнула кофе и поморщилась. – Блядь, ну и помои, нахуя я их покупаю постоянно? - Давай я в магаз потом схожу, куплю нормальный. А то этот, это реально, блядь, нихуя не здоровое удовольствие, будто бомжи в рот накончали. - Можно подумать, тебе никогда в рот не кончали, ага. Бомжи. Жаль, у меня хуя нет… Хотя ты вчера и без хуя не жаловалась вроде. - Ну блядь, ну Дэ-эн... Настя закатила глаза. Последовала немая пауза. Девушки посмотрели друг другу в глаза и внезапно расхохотались. - Тсс, тише, блядь, разбудим! - спохватившись, вполголоса сказала Дэнни и сходила проверить, плотно ли закрыта дверь в спальню. – Проснется, начнет ныть опять, корми его. А, хуй с ними, с этими обсуждениями, что сделано, то сделано. - Да-а, заебемся мы с ним, - Настя покосилась на дверь. – Ну ничего. Зато я знаю много классных сказок. Про пидоров там. Про лесбиянок, хаха. Кстати о пидорах: твой-то как? Давно с ним общалась? - Ну, с пару недель назад где-то, хер его помнит, в скайпе созванивались, в общем. - И как он ко всему этому отнесся? - К чему «этому»? К тому, что мы теперь ебемся в рот, а он не пришей к пизде рукав, даром что ножи новые сюда купил? - Ну, да, что вот ты, вот я, вот эта вся хуйня, я у тебя, мы – будущая икона всех пидоров планеты, когда ты пришьешь себе хуй... Блядь, реально напоминает какой-то любительский сериал про лесбиянок или говенный сюжет для самого ссаного фанфика, который я только читала в своей длинной жизни. - Ахаха, лол. Да не, на удивление нормально, ты прикинь. Он же адекватный мужик, хоть и долбоеб местами. Ну, по его словам, теперь он понимает, цитирую, «как чувствовал себя сраный Росс Геллер, ебать его в сраку», - Дэнни хрустнула вафлей и закашлялась, подавившись крошками. Настя приподняла бровь. - Какой еще, в пизду, Росс? - Ну, из «Друзей» который. Корвин же старпер ебаный, блядь, не забывай. Я погуглила, там, в общем, у Росса была жена, которая ушла от него к бабе, а потом оказалось, что она была беременна, и две лесбиянки все десять сезонов воспитывали его спиногрыза. Теперь Корвин называет меня не иначе, как «Кэрол» и строит в скайпе щенячьи глазки. Ну, типа, юморит дохуя. - А сам-то он, где сейчас обитает? - Наш типа Росс? Относительно точного местоположения - хуй его знает, честно говоря, - Дэн достала из пачки еще одну сигарету. - Шароебится по своей блядской Азии, вроде. Шри-Ланка, хуянка, еще какая-то там пиздорванка… Ему по кайфу, такой вот смысл жизни, блядь. Но деньги переводит. Прилетает иногда, заглядывает узнать, что да как. Не чужие все-таки люди-то. Подруги немного помолчали. Настя допила кофе, поставила чашу в раковину, села обратно: - Слушай, вот честно. Думаешь, мы правильно поступили, что решили съехаться? Дэнни улыбнулась. - Думаю, да. Я ни минуты нихуя не сомневалась. Ни секунды. Все началось с того твоего блядского признания на аске - я даже сейчас могу процитировать его побуквенно, столько раз я его перечитывала - и тех трех ночей, что ты провела здесь год назад, в августе. Блядь, Чацкая, я, сука, знала, что это когда-нибудь случится. Хочешь - верь, хочешь – нет. Знала и все. - Я даже не знаю, что мне сказать, Дэн. Ну, это так странно, блядь, так спонтанно, что я просто охуеваю. Мне до сих пор страшно. Просто до кирпичей. - Забей. Выдохни. И завали ты уже. У нас еще будет время наговориться. Дэнни порывисто встала, подошла к подруге и нежно взяла ее волосы в руку. Настя закрыла глаза и откинула голову. Дэнни поцеловала ее, слегка прикусив нижнюю губу, и второй рукой потянула майку подруги вверх. Настя поднялась. Дэнни рванула ее на себя, развернула, впечатав спиной в стену возле раковины, прижалась всем телом и укусила ее за шею. Настя застонала. Дэнни взяла со стола кухонный нож и острым кончиком слегка уколола Настю в плечо. Слизнула выступившую каплю крови. Посмотрела в расширившиеся зрачки Чацкой. - Дэнни, господи, что ты делаешь… - Заткнись. Я тебя люблю. … В одном большом городе, на длинной-длинной улице, в небольшой квартире на четвертом этаже двадцатиэтажного дома живут две девушки. Мы не будем возвращаться к описанию дома, многие чрезмерно искушенные читатели и так могут попенять автору на то, что он слишком увлекается подобного рода пространными рассуждениями. Ибо, в конце концов, кому какое дело до психологических расстройств неизвестных нам консьержей, важных, точно ебучие английские лорды? Девушкам хорошо вдвоем. Им хорошо сейчас, им будет хорошо в будущем, несмотря на то, что кто-то их не поймет, кто-то будет им завидовать, а кто-то – откровенно ненавидеть. Через несколько лет они уедут из этого дома туда, где всем будет наплевать, и проживут счастливую жизнь, полную понимания, спокойствия и тепла. Ну и троллинга ноунеймов в соцсетях, конечно же, куда же без него. Может быть, даже напишут книгу. … В спальне тихо захныкал ребенок. Дэнни разочарованно выпустила воздух сквозь зубы, легонько прикусила подругу за отвердевший сосок, неохотно отстранилась, подняла с пола сорванную с Насти майку и сунула ей в руки. - А мы еще хотели назвать его Анусом, - пробормотала Дэнни. – Голодный Анус, вот смех-то был бы. Безграничный простор для шуток, блядь. Дэнни пошла кормить сына, а Чацкая стояла на подгибающихся ногах у стены и не понимала, как все это вообще случилось. Но это обещало быть охуительным.