Обещал любить тебя

«Обещал любить тебя… Обещал забыть тебя… Обещал. Обещал. Обещал.»

Иногда тебе кажется, что ты умрешь, если не услышишь тех важных и заветных слов, но иногда… всё это может обернуться катастрофой. «Я люблю тебя. И останусь с тобой до конца своих дней…» Кто знал, что эти слова могут стать проклятьем вместо благословения. Об этом думал Уилл, когда пытался отцепить от себя тяжёлую руку Ганнибала. Уиллу осточертело ждать этого конца. Ему было уже 62 года, и если кому-то казалось, что в этом возрасте ты только и мечтаешь о том, чтобы тебе кто-нибудь предоставил стакан воды по первому зову, то это совсем не так. Не для Уилла, по крайней мере. Уилл мечтал о свободе. Почесав обрюзгший живот, он поднялся с кровати и направился в ванную. Вспыхнула лампочка, и перед Уиллом предстало его отражение. Он всякий раз ему удивлялся. Непонятно, чего же он на самом деле ждал, но в итоге всё выглядело очень удручающе. «Надо корни подкрасить», — отметил про себя Уилл, видя, насколько отрасли волосы, вернув чересчур много лишней седины. В отличие от Ганнибала Уиллу совершенно не шла седина. Очередное разочарование с утра. Уилл нагнулся над раковиной, чтобы почистить зубы, и чуть дух не потерял, когда к нему сзади неожиданно пристроились. — Доброе утро, Уилл, — голос Ганнибала с возрастом стал менее разборчивым, будто бы тот специально говорил тише. Уилл поднял озлобленный взгляд, и его глаза встретились с карими глазами в зеркале. — Хорошо, извини, — понимающе кивнул Ганнибал и отошел в сторону, чтобы тоже взять щетку. — Но мы ведь не можем этого совсем не делать, — Ганнибал констатировал факт, но Уилл отчётливо слушал осуждение. Вчера у них был секс. Если это можно так назвать. И Ганнибала не волновало, что Уилл не так уж и давно закончил лечение от геморроя. Ему нужно было подготовиться, морально, даже если врач сказал, что всё хорошо еще пару месяцев назад. Уилл не хотел секса. Он так ему надоел за жизнь: одинаковый, пресный, с Ганнибалом в главной роли. « — Уилл, пожалуйста, давай сегодня… — начал тогда Ганнибал. Уилл тяжело вздохнул и напомнил о своем желании в сотый раз: — Давай разойдёмся? — Что, сложно подождать моей кончины? — усмехнулся Ганнибал, убирая волосы, которые, к слову, давно стали реже, назад, словно какая-то кинозвезда. — Да я сам помру быстрее, — иронично откликнулся Уилл и никак не оттолкнул, когда его обняли сзади. — Только после оргазма, — ухмылка Ганнибала была осязаемой и вызвала дрожь. — Договорились». И никто из них не умер. Даже после второго раза. У Ганнибала было слишком игривое настроение в прошлый вечер. Уиллу стоило признать, что каким бы подонком ни был Ганнибал, и как бы Уилл ни хотел от него избавиться, его всякий раз удовлетворяли. Одинаково, пресно, с Ганнибалом в главной роли. Правда теперь самого действа было меньше, зато качеству и количеству предварительных ласк позавидовала бы любая заядлая куртизанка. — Не сейчас, я устал, — прямо заявил Ганнибал, выплюнув пену и прополоскав рот. В этой шелковой пижаме ему не хватало только ночного колпака, чтобы в полной мере выглядеть старым извращенцем. Уилл скривился и отвернулся. — И хорошо, мне пора на работу, — равнодушно махнул он рукой. — Я почти не вижу разочарования на твоём лице, молодец, — съехидничал Ганнибал, намекая на то, что прекрасно знает о грязных мыслях Уилла. Это Уилл тоже ненавидел. Если раньше обо всем можно было только догадываться, то теперь всё было настолько предсказуемо, что раздражало невыносимо. — Я тебя не люблю, — вдруг выдал Уилл, стерев полотенцем влагу с лица и развернувшись к Ганнибалу, который ждал своей очереди за этим самым полотенцем. Брови Ганнибала чуть приподнялись в удивлении. — Ты же не считаешь, что я скажу сейчас что-нибудь вроде «моей любви хватит на двоих»? — давненько Уилл не слышал так много сарказма в одной фразе. Неужели он задел Ганнибала? Разве это было неясно по прежним заявлениям? — В любом случае ты всё равно больше никому, кроме меня, не нужен. Уилл обиделся. Слова Ганнибала были чистой правдой, и оттого было вдвойне обидней, потому что Уилл не мог придумать достойного ответа. — Всё равно я тебя не люблю, — подчеркнул Уилл и направился из ванной комнаты в спальню. В спину ему прилетело: — Отправь мой синий костюм в химчистку. Вот и вся любовь. Уилл обречённо кинул взгляд на тот самый синий костюм, который остался вчера на спинке стула. Он отвёл глаза в сторону и уткнулся в зеркало напротив. Как это можно хотеть? Выступающие кости, обтянутые морщинистой кожей, рыхловатые мышцы. Кого представляет Ганнибал, когда они вместе? Уилл прикинул в голове парочку вариантов, которые могли бы понравиться Ганнибалу. — Ты слишком громко думаешь, Уилл, — Ганнибал вышел следом за ним, тоже посмотрел в зеркало и поцеловал Уилла в плечо, будто в ответ на невысказанный вопрос о сексуальности. — Разве ты не опаздываешь на лекцию, профессор? Уилл ощутил, как щёки опалило стыдом. Ганнибал над ним насмехался. И дня не проходило без взаимных тычков, подножек и резких фраз. Уилл от них устал. Ему хотелось быть вредным ребёнком и требовать внимания к себе. Разве это плохо ждать чего-то подобного, когда тебе за 60? Разве еще не наступил период, когда ему можно начать впадать в детство? Ганнибал медленно облизнул нижнюю губу, закусывая ее в конце, как делал всякий раз в досаде. — Мне не нравится, когда с утра ты говоришь, что не любишь меня, — обиженным тоном заявил он, как избалованный мальчишка, чего позволял себе крайне редко. — Ничего не могу поделать с правдой, — усмехнулся Уилл и принялся одеваться. Ганнибал недовольно просверлил взглядом спину Уилла, а Уилл изо всех сих старался скрыть улыбку. — Ты добьёшься того, что сегодня моё сердце остановится, — гнусно продолжил Ганнибал, хотя на его угрозу никак не отреагировали. — Будь так добр, сделай это, — улыбнулся Уилл наигранно, и, черт возьми, в ту секунду ему хотелось показать Ганнибалу язык.  — Лучше бы я тебя съел, — сдался Ганнибал и тоже взялся за свой гардероб. — Это сулило мне куда больше выгод. — Единственное, что тебе бы это сулило, — это тюрьму и последующую шизофрению, потому что мой голос ты мог бы слышать лишь в своей голове, доктор Лектер, — Уилл зачесал волосы назад, потом отмерил аккуратный пробор и решил, что выглядит вполне сносно. — По крайней мере, это не рождало бы во мне желание убить тебя прямо сейчас, — отметил Ганнибал, цепляя запонки к рубашке. — И убил бы сейчас, если бы не оставил эту практику более 10 лет назад, — Уилл посмотрел на Ганнибала, быстро оценил его внешний вид и решил не указывать ему на то, что этот галстук с чернильным пятном. Ганнибал определенно об этом позабыл, а пятно практически не видно в вязи рисунка, но до чего же Уиллу будет приятно осознавать, насколько Ганнибал не совершенен в этот момент. Теплая месть заклокотала в груди. — Ради тебя я сделаю исключение, — помрачнел Ганнибал. Сегодня у него на удивление быстро портилось настроение. Вообще-то Уиллу было всё равно, но как-то странно. Подобные разговоры сопровождали их ежедневно почти десять лет, и обычно никто из них не прислушивался к шпильке собеседника. — Может, ради исключения ты уже отправишься к себе домой? — хмыкнул Уилл, раздраженно (откуда раздражение?) собрал составляющие синего костюма в охапку и вышел за дверь. Официально они не жили вместе. Уже прошло 7 лет, как Уилл ушел от Ганнибала, но чёртова клятва не дала ему покоя. «Разве ты не понял, что не спрячешься от меня, пока ты жив? — прошипел Ганнибал, стискивая горло Уилла так сильно, что тот был на грани обморока». Потом Ганнибал самолично переехал к Уиллу после нескольких месяцев разлуки. Сколько бы раз Уилл ни менял замки в доме, ни вызывал полицию, ни грозился пистолетом, Ганнибал всё равно возвращался, и Уилл находил его в одной из комнат. Уилл даже предпринял попытку вновь переехать однажды, но был пойман и изнасилован этой больной любовью. Уилл сдался. И с тех пор его жизнь вновь стала «семейной». Зачем люди дают друг другу такие нелепые обещания, от которых потом их тошнит? В свои 62 года Уилл просто хотел, чтобы всё изменилось. Ведь перемены не бывают поздними, верно? Загрузив одежду Ганнибала в багажник, Уилл сел за руль и посмотрел на свой дом через зеркало заднего вида. Надо заняться ремонтом и садом, иначе перед соседями стыдно. Да, Уилл дожил до того, что теперь у него были соседи, и он даже их знал, и порой они приглашали его с Ганнибалом к себе за праздничный стол. Меньше всего Уилл представлял, когда ему было 40 лет, что когда-нибудь Ганнибал-каннибал и он, спецагент Грэм, будут сидеть за семейным столом семьи Пирс и обсуждать правильную поливку цветов. Почему Уилл всё еще терпел подобное? Это ведь не его жизнь. Ганнибал хлопнул входной дверью и стал закрывать ее. Это было сигналом для Уилла к побегу. Он тотчас завёл мотор и тронулся вперед. Ганнибал обернулся, посмотрел прямо на выезжающего на дорогу Уилла и ухмыльнулся с пониманием, так игриво и жестко, совсем по-старому. Уилл показательно натянул на нос очки и надавил на газ. Действительно ли он слышал смех Ганнибала, когда удалялся? После обеда, примерно в половине третьего посреди пары раздался звонок мобильного телефона. Уилл вздрогнул и замер на середине фразы. Сначала он даже не понял, что телефон принадлежит ему, но все студенты смотрели на него так пристально, что Уилл смутился. — Простите, — извинился он и стал копаться в сумке. Раньше, когда он только начинал свою профессиональную деятельность в качестве преподавателя, в такие моменты над ним потешались, а теперь никто не демонстрировал даже лёгкой улыбки. Уилл сам не понял, как вышло так, что он стал строгим преподавателем с солидной репутацией, когда ему прощались такие огрехи. Номер был Уиллу неизвестен, и он даже поколебался несколько секунд, но разумно рассудил, что звонок может быть очень важным, учитывая, что ему давно никто не звонил просто так, а даже если и звонил, то знал расписание жизни Уилла. — Грэм. Слушаю, — ответил Уилл, не сводя взгляда с аудитории, но студенты уже отвлеклись на свои гаджеты и шепотки, игнорируя дела преподавателя. — Мистер Грэм, Вас беспокоит госпиталь имени Джорджа Вашингтона, — деловитым тоном сообщила девушка на том конце связи. — Мы звоним Вам, потому что Вы являетесь экстренным контактом Ганнибала Лектера. Он попал к нам около часа назад с инфарктом. На данный момент его состояние стабильно. Пожалуйста, приезжайте и привезите, если сможете, все соответствующие бумаги для его регистрации. — Простите? — переспросил Уилл, потому что вся информация прошла мимо ушей, словно в них напихали ваты, да и сам мозг неожиданно стал ватным. Девушка в трубке оттараторила повторно всю эту информацию, как заведённая. Уилл прикрыл глаза ладонью и потёр лоб. Почему его пальцы так дрожат? — Я понял, — прочистив горло саднящим кашлем, проговорил Уилл. — Спасибо за информацию. — Будем Вас ждать, — вежливо ответила девушка и повесила трубку. Уилл убрал ладонь с лица, которая повлажнела. Он осмотрел своих студентов, которые вдруг притихли и внимательно следили за своим преподавателем. Уилл обернулся, чтобы посмотреть на экран позади себя. Там была фотография трупа 25-летней Марии, погибшей от насильственной асфиксии. Он остановился… на чём же он остановился… — Помимо следа от верёвки на шее были найдены также кровоподтёки на лопатках, что говорит нам о том… — Уилл продолжил лекцию, как ни в чем не бывало. Материал был не из лёгких, поэтому Уилл старался преподнести его в доступной форме, чтобы хоть немного выработать навык составления портрета преступника. Уилл отобедал в столовой академии, переговорил с другими преподавателями о новой программе, провёл еще две лекции. К семи часам он наконец освободился и, собрав работы учеников, направился домой. Отличный вечер, чтобы заняться проверкой и составлением тестов для контроля на следующей неделе. Уилл попрощался с теми немногими коллегами, что также, как и он, задержались на работе и встретились ему по пути. Дома обитала лишь его любимая тишина. Уилл бросил сумку на кресло, скинул пиджак и прошелся по первому этажу, разминая мышцы. На автоответчике новых сообщений не было. Уилл налил себе виски, закинул в микроволновку ужин, который откопал в холодильнике, переоделся. К вечеру, сидя в постели и обложившись работами студентов, Уилл анализировал слабые места в своей работе, раз ученики не понимали некоторые вопросы. Поймав взглядом часы, показывающие полночь, Уилл отложил материалы в сторону и направился в ванную для принятия душа и чистки зубов. Ему не удавалось уснуть. Уже около часа Уилл ёрзал в постели и всё никак не мог понять, как же ему удобно на самом деле лежать. Сегодня в его распоряжении была целая кровать, поэтому Уилл перепробовал обе стороны. В половине третьего ночи телефон Уилла зажужжал на прикроватной тумбочке, и Уилл, только погрузившись в дрёму, вынырнул в реальность назад. Кто еще это мог быть? Уилл быстро схватил телефон и ответил, чтобы не разбудить мелодией Ганнибала. — Да? — хрипло прошептал он в трубку, слепо моргая в темноте. Который сейчас был час? — Можешь уже приезжать, я не умер, — сообщил Ганнибал привычным надменным тоном, и Уилл невольно провёл рукой по второй половине кровати, чтобы убедиться, что Ганнибала рядом нет. Шумно выдохнув в трубку, Уилл, словно мальчик, принялся рыдать. Всё тело дрожало и не слушалось, в груди закололо так сильно, что больно было дышать. Он был ужасно напуган. Рыдания стали хриплым воем несчастного зверя. Он ощущал жуткую вину от того, что не смог заставить себя прийти в больницу, не смог даже представить, что это может быть последний день Ганнибала. Уилл был в такой панике, что стал задыхаться. Кашель срывался на всхлипы и наоборот. — Уилл, прекрати это, — строго приказал Ганнибал. — Иначе я вызову скорую помощь и тебе. Смерть казалась отныне такой близкой, будто легла рядом с Уиллом в постель, и он неожиданно для себя вдруг понял, насколько близок конец. Он был осязаемым — просто звонком телефона или стуком в дверь, неожиданным окликом незнакомца, спешащего сообщить тебе весть. Ведь если Ганнибала может не стать так легко, то и Уилл может исчезнуть в любой момент вместе с ним, ведь один существует, пока помнит второй. И всё закончится. Не будет больше Ганнибала Лектера и Уилла Грэма, никто не вспомнит о них через несколько лет. Мир движется дальше… — Я люблю тебя, сукин сын, — прорычал Уилл в трубку, вытирая неуклюже сопли и слюни дрожащей костлявой рукой. — Я тоже люблю тебя, моя жизнь, — улыбнулся Ганнибал, прекрасно понимая, о чем сейчас думает Уилл. Вот и вся любовь. Уже и не любовь давно вовсе. Что-то экзистенциальное, когда человек становится лишь отражением твоего существования, становится твоим существованием в этом мире, доказательством, что ты есть, ты живёшь. — Я заеду завтра с утра, — просипел Уилл и откашлялся, но это мало помогло. — Знаешь, что меня расстраивает больше всего, Уилл? — задумчиво произнес Ганнибал после паузы. Уилл скривился презрительно и обиделся. Всю тревогу как рукой сняло. Подонок. А ведь Ганнибал лежал сейчас в больнице с больным сердцем, и это больше всего злило Уилла. — Знаю, — с сарказмом ответил он. — И ты потерпишь. Не думаю, что это тебе будет запрещено. — Уилл, тебе всего 62, — недовольно произнес Ганнибал. — Раньше ты любил секс. — Ты хочешь об этом поговорить? — проворчал Уилл, расслабленно уваливаясь на подушку. — Прямо сейчас, Ганнибал? — Чем сейчас тебе не подходит, чтобы обсудить нашу сексуальную жизнь? — прямолинейно поинтересовался Ганнибал. — Уилл, мне не нравится, что ты всегда уходишь от темы… — Кажется, я опять тебя не люблю… — вымучено выдохнул Уилл. Голова гудела, очень хотелось спать. Завтра наверняка будет давление, придется пить таблетки. Жизнь неожиданно стала вновь одинаковой, пресной, с Ганнибалом в главной роли.