Почти идеальная.

…       Доктор Харлин Квинзель.       Это было действительно громоздко. Харли Квинн было бы лучше, больше подходит к девушке, которой принадлежало имя. Он называл ее Харли Квинн на втором сеансе, после того, как он решил, что она будет очень хорошим орудием для него. Она не протестовала, не то, чтобы это вообще имело значение. Она уже была его, даже если она не знала этого.       У него и раньше были психиатры. Но ни один из них не был столь исключительным как Харли Квинн. Он не так часто задумывался о том, чтобы убить их или сделать настолько безумными, чтобы они разделили соседнюю палату. Но Харли... Он видел в ней что-то особенное. И ему было любопытно.       Поэтому он притворился, что она помогает. Он притворился, что она именно та, кто ему нужен. Он притворился, что влюбился в нее, даже сидя в смирительной рубашке по другую сторону металлического стола.       Его план работал отлично. Он сформировал общение, прямо подбираясь к ее темной стороне, и вскоре ее темная сторона показала себя без особой помощи от него. Она не сильно подняла свою изящную бровь, когда он сделал замечание, что большинство людей в мире считали бы его психом. Вместо этого в ее глазах появился блеск – возбужденный, любопытный блеск, что говорило, что она хотела знать больше. Она хотела услышать, что он говорит, те сумасшедшие вещи, что заставит ее влюбиться в звук его голоса еще больше.       А он никогда не предполагал, что этот план сработает так эффектно.       Он даже не осознавал этого, пока не сделал еще один «психо» - комментарий о смерти и убийстве, и она не только бровью не повела, а даже слегка улыбнулась. Веселье плясало в ее глазах, даже когда она посмотрела в ее тетрадь и нацарапала там еще какие - то пометки. И именно в тот момент Джокер захотел разделить с ней поцелуй для завершения плана. Он хотел ее. О, как он хотел ее.       Затем он проверил ее.       - Мне нужен пулемет.       И она выполнила указание. Он получил пулемет, и он действительно не хотел, чтобы другие якобы «вменяемые» люди добрались до нее. Он не хотел, чтобы она была в ловушке в психушке, даже если она будет здесь одна. Потому что он работал над ней в течение нескольких недель, черт побери, и она была почти идеальна.       Почти.       Ей нужно было больше, и он не хотел ждать. Он ждал, пока были заперт в Аркхеме, и он никогда не заявлял о том, что следует проявлять терпение. Он хотел Харли Квинн сейчас, и он уже знал идеальный способ как превратить ее из человека, которого он знал, в ту, какой она может быть. Она будет идеальной. Она станет его.       Он приказал своим людям схватить ее, привязать ее на столе, пока она была без сознания. И когда она проснулась, спросила:       – Вы убьете меня, Мистер Джей? – было предположение о предательстве в ее глазах, когда он стоял над ней с шокерами в его руках. Но была еще и верность и прежнее обожание. Она все еще хотела, чтобы он победил, чтобы сбежал и был свободным от этого места.       - О, я не собираюсь тебя убивать. Я всего лишь сделаю тебе больно. Очень, очень больно,- заверил он ее, подбираясь все ближе и ухмыляясь в уверенности. - Очень, очень больно.       -Тогда сделай это! Я не боюсь.       И она не боялась. Он видел страх раньше, и ни один из его признаков не отображался на ее лице. Она точно знала, что он собирался сделать – что точно сделает – и она все еще хотела его. Она сказала ему без слов, взглядом – ее не волновало, что нужно, чтобы получить его, но она хотела его.       Это было чувство эйфории. Он всегда любил, когда люди его обожали, и сейчас момент был еще слаще, потому что это была именно она. Он снял с себя ремень и сложив его пополам, засунул его в рот ей, чтобы она его прикусила, когда почувствует боль – он же не монстр, в конце концов. И так он как бы вознаграждает ее лояльность с небольшой долей облегчения.       Он обмакнул концы шокеров в воду, так шок будет сильнее в десять раз. Затем шокеры были приставлены по обе стороны от ее головы, через них прошел электрический ток, и она закричала – ну, разумеется. Да, звук был прекрасный. Он покачнулся, напевая легкую мелодию, гармонируя с ее криками. Он смотрел с восхищением на ее лицо, истекающее потом, бьющееся в агонии, пока электричество проходило через ее мозг добрых сорок пять секунд. Она не отключилась от боли, и наконец он убрал шокеры, впечатленный не собой, а тем, как она проходила через пытки.       Она отдышалась раз, два, и, наконец, потеряла сознание. Но этого было достаточно для него. Он с любопытством провел пальцем руки в кожаной перчатке по багровым следам ожогов на висках. "Как укусы любви"- подумал он. Ее трансформация проходит прекрасно.       Почти.       Это было спустя три недели, и он мог увидеть плоды лечения, которое он уже дал ей. Она была просто идеальна (или "безумна", как другие назвали бы это), как и он. Она была верна. Она была очень красива. Она его обожала. Это было все, что он мог когда-либо хотеть от кого-то, все качества, завернутые в потрясающее единое целое.        Время для теста.       - Вопрос.. Ты умрешь за меня?       Ни тени сомнения на ее лице.        - Да.       - Слишком просто,- внял он со вздохом, закатив глаза дальше от нее, когда он размышлял дальше. - Будешь ли ты…       Он помнил, что противоположностью смерти является жизнь, и с этой мыслью у него появилась идея.       - Будешь ли ты... жить для меня?- это было несравнимо сложнее, чем умереть за кого-то. Жить для кого-то, страдая из-за неопределенности, не зная, когда придет помилование, если оно вообще придет.       - Да.       - Осторожно,- он предупредил ее, потому что, если бы она не имела в виду его, было бы столько проблем для них обоих. Поскольку, если бы она не имела в виду его, он уничтожил бы ее, а в действительности уничтожил бы себя. Он никогда не хотел бы, чтобы его прекрасное создание оказалось несовершенным. Ему она нужна идеальной.       - Никогда не произноси эту клятву, не подумав…- он продолжал свое серьезное напутствие с опасностью в его голосе. Он положил руку на ее рот – на внешней стороне ладони виднелась татуировка с зубастой усмешкой.       - Страсть приводит к уступкам, а уступки к подчинению, - он убеждал, напоминая ей о том, что поставлено на карту с таким ее ответом. Он медленно опустил руку и пальцем прикоснулся к ее нижней губе.       - Ты хочешь этого?       - Хочу,- ее голос был сильным, уверенным, и он вспомнил слова тех древних людей, когда раньше люди вступали в союзы на всю жизнь – слова брачной клятвы. Но у ее слов было настолько больше власти, и они звучали серьезнее, чем самая старая клятва брачного ритуала.       - Скажи это,- прошептал он, слегка наклоняя свою голову назад, поскольку почти чувственное удовольствие наполнило его от осознания ее верности. - Скажи это, - Он посмотрел на нее сверху вниз. - Скажи это…       Его пальцы согнулись под ее подбородком, убеждая ее угодить ему.       - Проси, проси, проси, проси, проси, проси, проси...       - Прошу.       Она была его.       Не в силах сдержаться, он издал звук восторга с улыбкой в голосе:       – О боже мой, как ты... как ты хороша.       Спустя несколько мгновений она стояла на краю лестничного пролета, смотря на него, а он в ответ смотрел на нее выжидающе. Она успешно прошла все тесты до сих пор. Еще один. Она была почти идеальна. Еще одно испытание, и она будет готова.       Затем она развернулась спиной к обрыву, и разведя руки, упала, он подошел к краю как раз вовремя, чтобы увидеть в полной мере как ее тело падает в бак с химикатами. Он смотрел на спокойную поверхность вод химических веществ – она была идеальна.       Он отошел от края, собираясь спуститься вниз по лестнице туда, где находились баки… И затем у него появилась мысль – она была слишком прекрасна. Она не собиралась выплывать на поверхность, и, обезображенная, оставаться рядом. Она позволила бы себе сгореть, и она была благосклонна к своему концу.       С разочарованием, граничащим с восхищением, он сорвал с себя пиджак и пошел обратно к краю. Он бросился с удивительной грацией, падая вниз и ныряя в бак. Он нашел Харли и потянул ее наверх – он не мог уничтожить наконец завершенную Харли Квинн.       Их одежда распадалась вокруг них, разъедаясь химией, они кружились в вихре красного и синего, и он мог только любоваться красотой своего безупречного творения. Он прижал свои губы к ее, и она, вздохнув, очнулась. Ее глаза смотрели на него с обожанием до сих пор, и через секунду он снова атаковал ее губы своими. Ее руки поднялись к его волосам и спине, притягивая его ближе и отвечая в ответ с той же жестокостью, что он показал ей. Она любила его, она его обожала.       Он был восторжен, в экстазе от его успеха, что он не мог не отстраниться от нее. Он опрокинул голову назад и рассмеялся, потому что она была его. Она была полностью его, и он сделал свою работу безупречно – более безупречно, чем он ожидал, потому что он обожал ее так же сильно, как и она его. Доктор Харлин стала его шедевром – его Харли Квинн – его потрясающим и совершенным успехом. …       Спасибо за чтение!