Клятва защищать

Небольшой дом, в котором решили остановиться на ночь Абрахам, Розита и Юджин, был весьма тесен и имел очень тонкие стены. В этом домишке было всего две спальни на верхнем этаже: одна досталась Юджину, вторая отошла Розите. Абрахам же развалился на диване на нижнем этаже, самовольно назначив себя часовым на эту ночь. Какое-то время назад к нему спускалась Розита; они перебросились парой слов и Абрахам снова остался наедине с собой. Чтобы не уснуть он принялся за разборку и чистку оружия. …Они прошли добрые двенадцать, или около того, миль до наступления темноты. За их спинами осталось несколько обчищенных домов, прежде чем они остановились именно в этом. Им удалось отыскать пластиковые бутылки с водой, хлопья с истекшим сроком годности и пачку крекеров. Этот город был достаточно мал для того, чтобы избежать повального грабежа и всех тех разрушений, которые присущи городам покрупнее; он стал для группы надёжным убежищем, по крайней мере, на некоторое время. Абрахам не ожидал ничего такого этой ночью, к тому же, снаружи ходячих всё ещё было немного. По приезде в город группа убила нескольких и забаррикадировалась в доме, заставив все входы тяжёлой мебелью. Не было совершенно никаких поводов для волнения. Форд закончил собирать винтовку. Затем уложил её вместе с пистолетом в рюкзак. Он хрустнул шеей, прежде чем глубоко провалиться в диванные подушки. Это было странно — думать о диване как о какой-то роскоши, но сейчас… Сейчас Абрахам наслаждался каждым моментом, не проведенным на холодной, твёрдой земле. Он бросил свою афганку* на спинку дивана, вытянул ноги, закинув их на подлокотник, и расслабился. Абрахам не понимал, что он сидит с закрытыми глазами пока резкий звук не вытряхнул его из состояния полусна. Рука тут же рванула к пистолету. В следующее мгновение Абрахам обнаружил себя пялящимся на Юджина, который просматривался в проходе между кухней и гостиной. Слегка покрасневший ученый стоял, засунув одну руку в коробку „Cheerios“*. Экс-боевик ослабил хватку на оружии и, едва слышно выдохнув, положил его обратно на диван. Юджин проглотил хлопья, прежде чем пробормотать: «У меня была кошмарная ночь, и я нашёл утешение вот в этой коробке „Cheerios“». Он заявил это как ни в чем не бывало, стоя на кухне в своей замызганной футболке и в шортах карго. Недоуменно покачав головой, Абрахам сел полностью, немного раздражённый тем, что уснул на посту. Это рискованно. Особенно с Юджином, бродящим по дому. Абрахам не смог бы простить себе, если бы из-за его неспособности бодрствовать убили бы спасителя мира. «Вообще-то я презираю „Cheerios“», — продолжал Юджин, идя шаркающей походкой в гостиную, его рука всё ещё была в пачке хлопьев. Он носил старые изодранные тапочки, которые нашёл в доме; теперь он снял их и отопнул, чтобы удобнее устроиться на диване, подогнув одну ногу под себя. «В детстве они были главной частью моей диеты, и, повзрослев, я не мог себя заставить есть их. Впрочем, я должен признать, что на этот раз „Cheerios“ чертовски близки по вкусу к тому, как я представляю себе амброзию греческих богов». Абрахам только фыркнул, протягивая руку. Юджин сразу предложил ему коробку. Рыжий взял горсть хлопьев и засунул в рот. Юджин обескураженно наблюдал за ним. Абрахам поднял бровь, когда Портер сглотнул. «Что?» — спросил он, глядя как Юджин снова сглатывает. Юджин пожал одним плечом. Он выглядел слегка смущённым. «Да что?», — настаивал Абрахам, слегка толкнув Юджина плечом, — «Тебя что-то гложет?». Портер состроил неопределенную гримасу и забрал пачку „Cheerios“ обратно. Абрахам на мгновение подумал, что Юджин заедает стресс. Он наблюдал как учёный ел до того момента, пока тот не поднял глаза и не встретился взглядом с Абрахамом. «Я всё ещё испытываю страх после того ночного кошмара. Не нахожу забавным саму идею того, что мои конечности могут быть оторваны», — он опустил взгляд и вздрогнул. Затем оставил „Cheerios“ в сторону и уставился на свои колени. «Вы всегда защищали меня в опасных ситуациях и, похоже, что я сознательно стремился оказаться рядом с вами для того, чтобы успокоиться». Юджин, казалось, был смущён признанием в своих чувствах, но Абрахаму стало несколько теплее от осознания того, что учёный пришел к нему в поисках безопасности. Он приобнял Юджина за плечи, склонив его к своей груди. Юджин пододвинулся ближе, прижимаясь щекой к плечу Абрахама. Абрахам поднял руку и провёл пальцами по длинным волосам Юджина. «Всё хорошо. Я буду защищать вас», — он сказал это тихо, продолжая поглаживать его волосы, — «Клянусь, пока я жив, мы доставим вас в Вашингтон». Юджин постепенно расслабился, положив голову на надплечье Абрахама. Он тихо вздохнул, неуловимо касаясь коленом колена спутника. Абрахам немного склонился и коснулся губами виска Юджина. Юджин посмотрел на Абрахама широко распахнутыми глазами. Тот негромко ухмыльнулся, опуская руку на талию Юджина, прижимая его к себе. «Ты в безопасности», — сказал он успокаивающим тоном. Юджин густо покраснел (сильнее, чем когда-либо), затем, чуть повернув голову, легко поцеловал Абрахама в скулу. Абрахам улыбнулся, сильнее обнимая Юджина. Учёный тихо вздохнул от удовольствия и прикрыл глаза. Вскоре он стал засыпать. Абрахам остался рядом с Юджином на всю ночь, до тех пор, пока солнце не стало просачиваться сквозь щели в шторах.