—
Сонёль раз за разом проигрывает тот момент, когда нанёс удар кулаком прямо в челюсть Мёнсу. Младший пошатнулся от неожиданности. Мёнсу схватил Сонёля за рубашку и ударил его в ответ с той же силой, что прилетело ему. Он не отпустил старшего даже тогда, когда его голова откинулась назад. Момент удара произошёл настолько быстро, что Сонёль не успел даже понять, насколько ему больно. Единственное, что он помнил после удара, — ощущение предплечий Мёнсу в своих ладонях. Он вцепился в него сильно, сердито дыша. Лицо Мёнсу слишком близко, маленькая струйка крови начала течь из уголка его губ. Мёнсу пришлось отпустить Сонёля через несколько секунд. Сердце Сонёля колотилось бешено, когда они смотрели друг на друга. Мёнсу развернулся и ушёл прочь, оставив Сонёля одного. Старший дышал медленно, пытался успокоиться. Это было не похожим на ссоры Сонгю с Ухёном — там всегда много крика и толканий. Их гнев, кажется, нуждается в физической конфронтации, чтобы испариться в ничто. Как правило, они вместе идут к берегу реки Хан, чтобы обсудить всё, что их беспокоит. Учитывая то, как часто они дерутся, Сонёлю кажется, что это хорошо, ведь они нашли способ избавиться от гнева и всех разочарований. Может, поэтому Ухён с Сонгю кажутся ближе и какими-то неразрывными что ли. Отношения с Мёнсу после этой потасовки кажутся абсолютно разрушенными. Разрушенными, сломанным, испорченными--—
— Мы должны будем сказать им правду, когда они спросят, — вздыхая произносит Мёнсу. — Или ты можешь спросить совета у Сонгю. — Совета по поводу чего? — пренебрежительно спрашивает Сонёль. — Ты же знаешь, что он скажет нам решать это самостоятельно. — Должны ли мы с тобой сходить поесть курицы на берегу реки Хан? — с намёком на сухую улыбку произносит Мёнсу. Сонёль украдкой смотрит на него — Мёнсу кажется мягче, нежели пару минут назад. Нет, его мышцы всё ещё напряжены, когда он опирается руками о край стола, и, в принципе, по ощущениям Мёнсу чувствует себя больше камнем, чем человеком. Эта сухая улыбка всё ещё играет на его лице; она выглядит грустной, но это, тем не менее, улыбка. — Кредитная карта Хои до сих пор при мне, — говорит Сонёль, наблюдая за тем, как улыбка Мёнсу становится намного ярче. У Сонёля будто камень с души падает. Он заставляет Мёнсу улыбаться. Снова. — Прости меня? Мне жаль, что я тебя ударил. — Мне тоже жаль, — отвечает Мёнсу. Они словно в начальной школе. Эти заикания и извинения, как если бы их матери стояли за ними и заставляли их говорить. Сонёль не может избавиться от ощущения, что Мёнсу произнёс не то, о чём думал на самом деле. Может быть, ему вовсе не было жаль. Может быть, он не был заинтересован в примирении. Может быть, Сонёль полностью разрушил своими действиями и словами то, что было между ними. Может быть, Мёнсу просто не смог сказать, что он чувствует. Может быть, Мёнсу хотелось, чтобы Сонёль оставил его в покое. Пока Сонёль строит в своей голове цепочку подозрений, Мёнсу обнимает его. И это настолько сильнее и ближе, чем когда-либо. У Мёнсу идеальный рост для объятий с Сонёлем. Создаётся впечатление, что они росли в одном тандеме будучи стажёрами.—
Входная дверь общежития со звоном отворилась, и в проходе появились Дону и Сонгю. Сонёль чувствует себя глупо. Он наивно надеялся, что старших не будет дома хотя бы одну ночь. Глаза лидера расширились почти космически, когда он посмотрел на Мёнсу и Сонёля. — Что произошло? — воскликнул Дону, сначала посмотрев на лицо Сонёля, а за тем обратив внимание на физиономию Мёнсу. — Это произошло во время драки? Вас побили? — Нас? Нет. На нас упала сушильная машина во время того, как мы спали, — Сонёль говорит быстрее, чем успевает подумать (как и обычно, в общем-то). Мёнсу поворачивается к Сонёлю, одарив его непонимающим взглядом (глупый Мёнсу), и Сонгю удивлённо смотрит на них. — Куда вы пошли? — К реке Хан. Поесть курицы. Мы скоро вернёмся, — произносит Сонёль, быстро хватая Мёнсу в охапку и выбегая из дома.—
— Ты заметил, что Дону подумал, будто мы могли бы подраться с кем-то? — спрашивает Мёнсу, когда они уже сидят в тихом местечке на одном из мостов реки с коробкой курицы. — С кем бы мы дрались? С бандой из средней школы? — Может быть, они пытались отнять у тебя деньги на обед, а я защитил тебя, — говорит Сонёль на полном серьёзе, даже не понимая того, как абсурдно это звучит. — Вероятнее, это я бы спас тебя, — издевается Мёнсу, беря ножку курицы. Сонёль посмотрел на него и быстро схватил другую ножку, чтобы Мёнсу не съел обе. — Мне кажется, для них мысль о том, что мы могли подраться, слишком маловероятная, — говорит Сонёль, откусывая курицу. — Давай поклянёмся курицей, что больше не будем этого делать, — произносит Мёнсу, протягивая к Сонёлю недоеденную голень. Их лица совершенно серьёзны в тот момент, когда Сонёль в ответ протягивает голень недоеденной им курицы. — Я серьёзно, больше никогда. Если мы будем злиться друг на друга, мы должны будем поговорить. Не подраться. Сонёль кивает головой в соглашении.—
— Где ты был, когда ушёл из дома? — Мм? Я просто ходил кругами, проклиная тебя. — Надеюсь, никто не видел такого странного, как ты, человека, ходящего по кругу и говорящего с самим собой. — Если кто-то подумает, что я сошёл с ума, то это твоя вина. Ты сводишь меня с ума, — произносит Мёнсу, глядя на воду. Всё то время, что они тут сидят, Мёнсу наблюдает за Сонёлем, пока сам Сонёль наблюдает за волнами, бьющимися о берег, за людьми. В тот момент, когда Мёнсу отвлекается на волны, взгляд Сонёля уже обращён к младшему. Сонёль думает иногда, что они так и застрянут в этом вечном танце вокруг друг друга, толкаясь и притягиваясь одновременно. Он ненавидит, когда они порознь. — Ты тоже сводишь меня с ума, — произносит Сонёль и протягивает последний кусок курицы Мёнсу. Сонёль думает о том, как они сидят на берегу реки Хан с коробкой курицы и кровоподтёками на лицах. О том, как солнце уходит за горизонт, оставляя его с чувством, будто это всё совпадение, но будь он проклят, если бы они не были сейчас рядом.—
— Курица сработала? У нас всё снова хорошо? — спрашивает Мёнсу через некоторое время, и Сонёль слегка хмурится. — Является ли эта курица волшебной? Эта курица волшебная, Мёнсу? Мы те, кто сами вернули всё в своё русло, — говорит Сонёль, но Мёнсу делает вид, будто не слышит его. — Мне кажется, что мороженое бы точно помогло, — продолжает Мёнсу, притворяясь невинным котёнком и улыбаясь так, что Сонёль тает. — Волшебное мороженое? — спрашивает насмешливо Сонёль, но всё же следует за Мёнсу, когда тот встаёт в поисках магазина.—
Мёнсу покупает мороженое им обоим, даже не спрашивая о предпочтениях старшего. Солнце спряталось за горизонт. Сонёлю всё-таки приходится признать, что мороженое обладает какой-то магией, ведь он стал чувствовать себя намного спокойнее. Спокойнее внутри. — Всё хорошо? — спрашивает Мёнсу сразу после того, как доедает мороженое. Он не привык к тому, что Сонёль спокоен так долго. Обычно очень трудно заставить его заткнуться. — Хорошо, Мёнсу. — Хорошо, — Мёнсу усмехнулся про себя, прежде чем обратить свою улыбку к Сонёлю. И, по правде говоря, ничего лучше быть не может этой улыбки. — Прогуляемся ещё немного и домой? — спрашивает Мёнсу, протягивая руку Сонёлю. Сонёль кладёт руку младшего в свою. Прогуляемся и домой.