Миссия

Это была очень ответственная и важная миссия. Хотя бы потому, что Клэру, как дипломированному паладину, до этого момента вообще не поручали никаких миссий. Так и куковал он полгода на вольных хлебах после учебки, никому не нужный, не востребованный, но высококвалифицированный. И тут на тебе — чудо!!! Миссия! Как положено, светлая. Как положено, в тёмных землях. Как положено, против сволочного некромага. Ухххх! Только от формулировки задания Клэр готов был кончить! Ну ещё бы! Спустя полгода-то! Даже маленькая приписка бисерным почерком его не смутила: «объект эмоционально нестабилен». Ну и что, что нестабилен! Некромаги все чекалдыкнутые! Поголовно! Собственно, как показала практика, миссия была простейшей. Пойти на территорию тёмных… Ну, как пойти. Добраться общественным транспортом. Далее, нагрянуть по указанному адресу, спеленать объект священными цепями, прочесть парочку литаний и вызвать перевозку, которая доставит объект в местную кутузку, до выяснения обстоятельств дела, так сказать. Трудности начались ещё на подходе к нужной квартире. Точнее — этаже на третьем из двадцати. Потому что именно на этом этаже лифт и сломался. Ещё минут двадцать Клэр ждал, пока его вытащит из кабины жирный тролль-лифтер, распространявший вокруг себя такой аромат, что несчастному борцу за свет отчаянно хотелось закусить. Ещё одна проблема — ну вы уже поняли, да? Этажей двадцать, лифт… Когда Клэр добрался на двадцатый из двадцати этажей, то просто рухнул прямо там, где и стоял, пытаясь привести в порядок дыхание и закрыл глаза буквально на секунду. Ага. Щаз. Собственно, разлеживаться ему никто не дал. Ишь, расточительность какая! Паладинами кидаются! Клэра ничтоже сумняшась сграбастали за форменную робу и аккуратно утащили в квартиру, предвкушающе напевая себе под нос бравый марш. Когда паладин решил, что секундочка прошла и нужно открывать глаза, то резко пожалел, что вообще их закрывал. Ну, или открыл. Пред его взором предстала натуральная обитель некромага. С черепами, свечами, пентаклями, гексограммами, алтарем, зеркалами… и все это великолепие было исполнено ровнехонько в фиолетовой гамме. Собственно, объект, на которого была дана ориентировка в миссии, стоял аккурат над Клэром, умилительно заломив тощие лапки и тараща огромные фиолетовые же глазищи. — Оооо! Ты очнулся!!! — Завопило это недоразумение. — Ах! Какой ты хорошенький! Паладин резко понял, что чего-то не догоняет и очень мужественно моргнул три раза. — А меня Лалли зовут! А тебя, красотулечка?! Палладин ещё более мужественно кинул и, сев, протер глаза кулаками. — Ой! Это так мило-мило-мило!!! Ты такой стесняшка! Но не бойся, я никому не расскажу, если мы сейчас немного пошалим! Ведь пошалим же!!! На этой фразе, некромаг, вытянув губы трубочкой полез целоваться к паладину, а паладин, вспомнив, наконец, училище и временные нормативы по связыванию нечисти, ловко подскочил и обмотал своего противника освященной цепью длинной в семь метров тридцать два сантиметра (ровно по кодексу). Клэр попытался посмотреть на спеленутую нечисть с превосходством, но что-то пошло не так. На него уставились донельзя печальные глаза, полные скорби и осознания несовершенства мироздания. — А знаешь, что потом с нами делают, паладин? — абсолютно серьёзно спросил некромаг. Клэр вопросительно поднял бровь и усмехнулся, мол, удиви меня. — Нас без суда и следствия запирают в тюрьме. Лишают возможности уйти на переложение. Медленно убивают, откачивая силу. Не задумывался, паладин, почему так мало миссий у тебя было? Потому что в тюрьме постоянно должно находиться определённое количество разумных. Когда кто-то умирает, на его место надо найти замену в кратчайшие сроки. Поэтому, я даже ждал тебя. Делай, что должно, светлый. Н-да. На счёт психической нестабильности было точное утверждение. Но что-то все же заставило паладина пока не продолжать, не зачитывать литании и не активировать вызов перевозки. — И даже не станешь просить меня ни о чем? Не станешь истерить, пытаться сбежать?.. — удивился Клэр. — Нет. Хотя… Одна просьба у меня все же будет! Поцелуй меня, светлый! — Что, прости? — Один маленький поцелуйчик! Неужели тебе жалко?! Это просьба, можно сказать, умирающего! Не откажи! И храброму паладину пришлось соскрести эту самую свою храбрость откуда-то из пяток, где сейчас билось его сердце и исполнить просьбу этого мерзостного тёмного. Едва его губы коснулись губ некромага, прохладных и шершавых, как Клэра буквально оглушило мыслеобразами. Смех, радость в таких необычных фиолетовых глазах. Их руки сомкнуты, пальцы перевиты в «замок». И любовь. Любовь, вот что можно прочесть в их глазах. Всеобъемлющую и великую. Такая никогда не утихнет. А потом… Вот он целует некромага, сначала нежно, потом требовательно, а потом, как обезумевшее животное — вгрызаясь в податливые губы. Его руки шарят по смуглой, влажной от пота коже, щиплют её, впиваются пальцами, оставляя россыпь уже начинающихся синяков и царапин. Горловой стон, запрокинутая кверху голова, фиолетовые глаза с поволокой, закушенная острым клыком и без того алая губа. Крепкий, ладный член, мокрый от слюны и выступившей смазки так легко скользит в руке, сомкнутой вокруг него. Разведенные тонкими руками ягодицы бесстыдно открывают вид на то, как меж ними все скользко от смазки, на то, как покраснело натруженное колечко ануса, принимающее в себя толстый, побагровевший от притока крови и тоже блестящий от смазки члены. Стоны. Крики. Отголосок удовольствия прошелся по позвоночнику Клэра, заставляя того вздрогнуть и, открыв глаза, прервать поцелуй. То, что он только что видел… Было недопустимо! Невозможно! Безумно и порочно… Хотя, что он ещё ожидал от тёмного отродья? Некромаг закрыл глаза в бессилии и опустил голову, сдаваясь. Вздохнув полной грудью, Клэр запел литанию, не осознавая, что он только что наделал и от чего отказался.