Кружева

Кабинет Питера, это скорее имитация квартиры в глубинах фешенебельного клуба - как и апартаменты Айзека, впрочем. Питер и живет здесь большую часть времени - уж это Айзек знает точно. Он вообще много знает о своем альфе, на правах старшего и единственного беты. И прав у Айзека в клубе больше, чем у любого работника и даже больше, чем у любого клиента. Айзеку нравится секс, нравится ощущение желанности и нравится претворять фантазии, мечты и желания людей в реальность - Питер дает ему такую возможность. - Привет, альфа, - Айзек довольно улыбается, проскальзывая в кабинет Питера, предварительно убедившись, что он один. - Как твой день? - Неплохо, - Хейл едва поднимает взгляд на своего волчонка, снова склоняясь над бумагами. - Подожди пару минут, я закончу. Выпей чего-нибудь... - И мне налей, - заканчивает фразу Айзек, развернувшись к бару и выуживая из него бутылку Грин Лэйбл - Питер считал что именно его вкус лучше всего сочетается с каплей аконита. Питер хмыкает почти неслышно, ставя свою размашистую подпись в конце документа. - Я думал, Крис останется на ночь?.. - Ты же знаешь, что он не всегда остается, - Айзек устраивается в кресле напротив большого письменного стола, боком, закинув обутые в светло-бежевые лабутены ноги на подлокотник. - У него скоро командировка, дел, наверное, больше, чем обычно… - С остальными все хорошо? - Питер аккуратно складывает бумаги в папку и убирает её в стол, одновременно рассматривая тонкую ладную фигурку Айзека, облаченную в легкое, перетянутое поясом платье. - Новый образ? - Новые туфли, - Айзек вытягивает ногу, демонстрируя обновку Питеру. - Платье не очень к ним идет, но мне нужно было в чем-то дойти до тебя, чтобы их показать. Над образом я еще подумаю, - Айзек сам задумчиво рассматривает свои ноги и подол съехавшего к поясу платья, добавляя: - Сегодня у меня только Крис был. Понедельник же, тихий день. Но все в порядке. - А с Крисом? Айзек укоризненно смотрит на Питера, делая небольшой глоток из бокала. - Что, я недостаточно церемонен, когда речь заходит о твоем любимом клиенте? - Питер весело, незло усмехается, оглядывая Айзека. - Ты недостаточно осторожен, когда речь заходит о твоем любимом клиенте, - передразнивает Айзек. - Все как всегда. Он экспериментирует, но… ты же знаешь, что я думаю… - Он снова тебя не трахнул? - Питер чуть качает головой, поджав на мгновение губы, когда Айзек кивает. - Сдерживается или комплексует? - Сдерживается, - уверенно отвечает Айзек. - Я думаю, сдерживается. Не знаю, почему. Я спрашивал девочек и ребят, которые были с ним - никаких проблем… Ну, мы это уже обсуждали, Питер. Я пока не понимаю, чего он действительно хочет… Но Крис попросил меня кое о чем. - О чем-то таком, что тебе приходится спрашивать у меня разрешения? - Питер вздергивает брови в притворном изумлении. - Я начинаю бояться фантазии этого человека. - Да ну тебя! - Айзек откидывает голову назад, хохоча. - Нет… Он попросил встречу через вебку, пока он будет в командировке. Питер хмыкает, оценивающе рассматривая Айзека. - Вот видишь. А ты еще имеешь наглость сомневаться в том, что он от тебя без ума, - Хейл внимательно следит за тем, как Айзек закатывает глаза. - Ну, это все равно иногда немного меня напрягает…Но лишь немного. Я все-таки узнаю, чего он хочет. Тем более, что он точно не недовольный клиент. Питер перегибается через стол, наклоняясь к приподнявшемуся на локтях Айзеку. - Хорошо, - старший волк самодовольно улыбается, кивнув. - Скажи ему, что я разрешаю. Сумма стандартная за встречу. И спроси вот что. Спроси, чего он хочет от этого общения. Хочет, чтобы ты был один. Чтобы ты развлекался с игрушками. Или чтобы с тобой был кто-то еще. Во всех случаях у него будет великолепное представление, думаю, он это понимает. - Ты жуткий интриган, Питер, - Айзек с притворным неодобрением качает головой, лукаво улыбаясь своему альфе. - А если он выберет один из первых двух вариантов? - Тогда я ошибаюсь в своих догадках, которые пока не буду тебе озвучивать, волчонок, - Питер пожимает плечами, поднимаясь из-за стола и жестом приглашая Айзека следовать за ним. - Останешься на ночь? - Да, мне бы хотелось, - Айзек легко встает на шпильки, грациозно покачивая бедрами, подходя к Питеру. - А насчет туфель… - Питер оглядывает юношу, приобнимая его за талию и легким движением заставляя обернуться вокруг своей оси. - Попробуй телесные чулки с золотистым отливом и белье в тон. И белую мужскую рубашку на размер-два больше нужного. Должно получиться хорошо.

***

Питер не был для Айзека “немного больше, чем альфой”. Питер был именно альфой для волчонка - заботился о нем, защищал, оберегал. Иногда баловал - потому что Айзек действительно был хорошим мальчиком и заслуживал этого. Ни о какой влюбленности речи быть не могло - переболев этой “влюбленностью” первые полгода после обращения, Айзек полностью излечился от этой блажи, увидев в Хейле нечто большее, чем просто желанного любовника. Питер мог дать ему больше, не связывая их обоих рамками отношений. В том числе и секс - секс Айзеку нравился. В Питере было что-то по-настоящему волчье, отчего звериная сущность Айзека просто плыла от удовольствия, пласталась, подставляясь сильному партнеру. Айзек изредка испытывал нечто подобное с уверенными в себе, властными клиентами, это сводило с ума. И был уверен, что если Крис наконец-то отпустит себя и позволит себе перейти очерченную где-то у него в голове черту, то Айзек испытает с ним не меньшее удовольствие. Айзек расстегивает пояс платья, бросая его на столик немного картинным даже на собственный взгляд жестом. Умело расстегивает незаметную молнию и позволяет платью соскользнуть к ногам, перешагивая через него прежде, чем опуститься на постель в коленно-локтевую позу. Дело было не в жестком сексе - хотя Питер приветствовал нотку грубоватой властности в сексе, но с Айзеком всегда оставался нежным, даже когда позволял себе сжать его бедра до синяков, царапнуть кожу до крови или смачно шлепнуть по заднице, оставляя наливающийся краснотой след. Дело было именно во властности. Спокойной, уверенной, перед которой у волчонка невольно подгибались ноги. Метафорически. На самом деле, Айзек удобнее устраивается на постели, широко разводя привычно обтянутые чулками ножки, и заводит руку назад, проводя смоченными слюной пальцами между своих ягодиц. Пальцы легко ныряют внутрь подготовленной дырочки под одобрительное порыкивание Питера, все еще снимающего одежду, но уже подошедшего к Айзеку вплотную. Айзек ощущает жар его тела. Чует его возбуждение. Чувствует, как тяжелый член скользит между ягодиц, как головка проникает внутрь, растягивая сокращающиеся мышцы - прелюдии здесь не нужны, Айзек в любом случае уже сыт ласками за день, а Питер предпочитает оставлять неторопливые прикосновения неторопливому утреннему сексу. Альфа двигается так сильно и размеренно, что Айзек на каждом толчке проезжается коленями и грудью по кровати, и на каждом движении назад Питер подтягивает его обратно к себе, сдавливая пальцами бедра повыше кружева чулок. До синяков сдавливая, до тихого, сорвавшегося с губ волчонка скулежа. Питер замирает, ослабляя хватку, гладит нежную кожу, забирая причиненную боль, наклоняется к спине Айзека, проводя языком влажную дорожку вдоль позвоночника до самой шеи и прижимается губами к кромке золотистых волос, дразня Айзека легким покачиванием бедер. - Извини, золотце, - еще один поцелуй, на этот раз за ухом, и Айзек привычно тает, прощая альфе такую мелочь. Знает, что это означает, что день был не таким уж легким, не таким уж простым. - Не сдерживайся, альфа, - тихим, мурлычащим рыком отзывается Айзек, давая себе расслабиться… по иному. Так, чтобы волк внутри мог поднять голову, глянуть на мир глазами Айзека, окрашивая его радужки в теплый золотой цвет. Питер медлит немного, давая волчонку подготовиться, неторопливо вытаскивает член, настойчиво подталкивая Айзека к изголовью кровати, сам забирается следом, проводя ладонями вдоль предвкушающе изогнутого тела, раздвигая в стороны ягодицы, чтобы видеть пульсирующую, раскрытую его членом дырку. Айзек падает грудью на постель, зарывается лицом в подушку, и протяжно, несдержанно воет, когда по дырке скользит влажный, горячий язык, толкаясь внутрь, выбивая из груди волчонка короткие, разгоряченные стоны. Прикосновения становятся более шершавыми и более глубокими - Айзеку даже оборачиваться не нужно, чтобы понять, что Питер начал обращаться, продолжая вылизывать подставленную задницу. Айзек вытягивает вперед руки, чтобы вцепиться в резное изголовье кровати, царапнув когтями твердое дерево - вся резьба, узоры которой достаточно просторны, чтобы можно было комфортно просунуть туда ладонь, покрыта царапинами от его когтей. Между лопаток тяжело и властно ложится ладонь, когти отчетливо, до крови впиваются в кожу, заставляя молодого волка прогнуться, и Айзек успевает еще дернуться, стряхивая с ног туфли. Потом мир погружается в пелену сдобренного кровью и боли удовольствия. Айзек позволяет себе задевать Питера когтями, позволяет себе кусать его руку, когда от избытка чувств просто не остается другого способа для их выражения. Позволяет себе не сдерживаться, так же, как альфа не сдерживается с ним. Запах крови окрашивает воздух металлическим оттенком, бедра горят от углубляющихся следов когтей, чулки пропитались кровью, прилипая к ногам, но в этом животном хаосе из удовольствия, боли, жестокости, и странной звериной ласки, Айзек чувствует себя совершенно комфортно. Когда Питер трахает его с такой силой, что Айзек едва удерживается в прежней позе. Когда сжимает когтями бедра. Когда лижет спину шершавым, почти волчьим языком и отнюдь не человеческими клыками сжимает загривок. Айзек чувствует свою принадлежность - это почти убийственное удовольствие, заставляющее его болтаться на грани оргазма все то время, что Питер вытрахивает из него воздух, мысли, умение дышать и говорить. Поэтому Айзек воет. Поэтому в комнатах у Питера абсолютная звукоизоляция. Айзек проваливается в оргазм, словно под лед. Тело дрожит, сохраняя податливость, но Айзек совсем уже не управляет им. Управляет Питер - удерживает Айзека в прежней позе, делает еще несколько быстрых и очень сильных толчков, через несколько секунд с рыком наваливаясь на спину Айзека, распластавшегося по кровати с невнятным, протяжным стоном. Дело, конечно, еще и в этом. В том, чтобы иногда отпускать своего волка. Это нужно Питеру, это нужно Айзеку… И это намного лучше, чем охота в сыром и грязном лесу. Айзек довольно урчит, устраиваясь под боком у перекатившегося на постель Питера. Альфа наклоняется, чтобы поцеловать его в макушку, и так и замирает, скользя руками по стройному телу, перетягивая причиненную боль на себя. Айзек с готовностью переворачивается снова на живот, когда Питер негромко, приглашающе рычит - за пару лет Айзек начал так тащиться от “лечебного вылизывания”, с помощью которого Питер залечивал нанесенные ранения, что легко кончал уже через десять минут, едва толкаясь членом в ладонь. Питер посмеивается, легонько прикусывая аппетитную задницу, и ведет языком вдоль длинной, глубокой царапины на бедре. Айзек постанывает, жмурясь от смеси тянущей боли и томного удовольствия.