Чужой среди чужих

      Уже не первый год как семья Ханзо вырвалась в лидеры генетической промышленности. Поначалу это был повальный патентный бум, затем самые опытные люди начали массово переходить из предприятий конкурентов в «Ханзо». И уже вскоре начали поглощаться и разорившиеся предприятия.       Довольно быстро установилась новая монополия, оспорить которую не могли даже государства. Каким-то чудесным образом все самые рьяные противники такого бизнеса замолкали, при этом не уходя из жизни, что не давало повода дополнительных обвинений.       Спустя всего десяток лет капитализация «Ханзо» превысила совокупный бюджет половины планеты, но даже тогда замедления темпов не наблюдалось. Хотя абсолютное доминирование портило нервы всем, кто имел или хотел иметь хоть немного собственной власти, на простых людях это отражалось исключительно позитивно.       Цены никогда не росли выше инфляции, бессмысленно деньги не требовали и тиранию тоже никто не стремился устанавливать. Вместо это людям были представлены в богатейшем наборе разнообразные развлечения. Начиная бесплатной музыкой и кино, и заканчивая дешевыми химерами для постельных утех – все это свалилось на простых людей словно снежный ураган летним днем. Пока люди тонули в наслаждении и развлечении, те кто имел хоть немного мозгов понимали – абсолютно все действия «Ханзо» направлены на то, что бы максимально быстро развратить и оболванить как можно большее число людей. Это уже начало сказываться на рождаемости и в дальнейшем грозило перерости в полноценную угрозу вымирания человечества. Но и предупредить никто людей не мог. Абсолютно все информационное пространство, как оказалось, тоже под контролем и немногие неугодные так же быстро замолкали, как и не согласные с монополией «Ханзо».       Но вернемся к той, с кого Ханзо смогли так возвыситься – Промштейн, чей гений позволил сделать первый шаг к их господству.       На нижних этажах Фабрики уже не первый год без устали трудилась единственная Королева ксеноморфов. Несмотря на то, что боль утраты любимого человека прошла давно, она не отступилась от своей цели: создать ее детей такими, что бы они не знали ее тягостей быть паразитом.       Процесс онтогенеза оказалось в теле матери осуществить намного сложнее, чем казалось ранее. Намного проще будет осуществить дозревание плода в яйце, нежели в брюхе родителя, однако это не то, что мне необходимо. HOX-гены к моему несчастию имеют сильную привязку к нервной системе и построить новую систему не сломав старую не получится.       Благодаря упорным тренировкам она имела очень сильный разум и как следствие больше параллельных сознаний, чем ее отец. И даже со всем ее гением, возможностями и ресурсами она понимала, что задала себе слишком высокую цель.       И вновь я возвращаюсь к странному желанию природы начинать развитие плода с прямой кишки. Разгадка кроется здесь - это очевидно, но я уже перебрала все возможные комбинации HOD-D генов по несколько раз. Стоит проверить и HOX-C, но ведь бред же! Как взаимоисключающие наборы связей помогут в этой ситуации? Однако эмпирическое распределение говорит об обратном.       Будь здесь даже сотня таких же как она, Промштейн и близко бы не подобралась к разгадке тех решений, которые эволюция выстраивала миллионы лет в самых разнообразных условиях, отсекая ненужное и оставляя самые эффективные решения. Нет – ей с природой не совладать, остается только восхищаться и подражать.       Опять наблюдаются дефекты сократительных элементов кровеносной системы. Если не затрагивать мозг, то основная проблема ложится на кровеносную систему. Математически эта проблема решается просто, но когда пробую воссоздать на генетическом материале, то наблюдается множество подводных камней. Увы, моих знаний вновь не хватает. Придется изучить дополнительные материалы.       Каким бы гением Промштейн не казалась, у нее было множество пробелов по знаниям, особенно, к ее удивлению, остро чувствовалась нехватка знаний из математического анализа. Частично проблему компенсировал многочисленный научный персонал, численность которых уже превзошла небольшую армию, но общаться с ними было трудно и медленно. Мысли людей были слишком медленными, и наполненными лишними мелочами, которые люди почему-то считали очень важными. Часто она вообще не могла понять человеческие мысли. Ей нужны были те, кто мог бы общаться с ней на одной волне, как отец – ксеноморфы. И будет намного лучше, если они будут хотя бы в половину такими же умными как она или Ксенос. Вот только где таких взять? Разве что отец по ее просьбе обрюхатит еще нескольких женщин, но как его уговорить...?

***

      На принятие решения у Промштейн ушло много времени, но все же она решилась назвать своему отцу очередную просьбу.       До этого не было ни одного случая, что бы он ей отказывал в чем-либо, но данная ситуация была совершенно иной. Ксенос сначала просьбе дочери сильно удивился: все же просьба подарить сестер явно выходила за пределы стандартных. Однако, услышав ее проблему он предложил более качественное решение.       Теперь вместо того, что бы давать Промштейн сестер, она сама давала жизнь своим детям. Используя генетически модифицированную сперму доноров, она отложила нескольку кладок яиц из которых выходили не лицехваты, а полноценные ксеноморфы. Пускай часть из них была с дефектами, и в ее детях были реализованы только основные идеи и наработки, это позволяло «обкатывать» новшества поколений и исправлять мелкие недочеты до того, как станет поздно что-либо исправлять, но что важнее – Промштейн наконец получила то общество, которого ей не хватало с рождения. Теперь счастливая мать видела, что ее труды не были напрасны и работа стоит того, что бы ее продолжать.       Намного позже Промштейн узнает, что то решение спасло ксеноморфов от вымирания, поскольку генетика – наука слишком своевольная и часто ее решения отличаются от прогнозируемых.

***(Леонард Эйлер [п])***

      В жизни Леонарда было множество потрясений и каждое оставляло свой отпечаток на его личности, однако все, что свалилось на него за последнюю неделю вышло за рамки невозможного.       Названный в честь великого ученого Леонард Эйлер [п] вместе с именем унаследовал и пытливый ум. Собственная упёртость и желание познать суть вещей, вместе с сильным умом позволили экстерном закончить школу. Уже подростком он смог хорошо устроиться в одном из самых прогрессивных научных институтов мира – на Лунном Коллайдере. Не видя другого счастья, чем заниматься любимым делом Леонард с большой самоотдачей ушел в разнообразные околоматематические разделы науки.       К сорока годам он уже стал весомой фигурой, успешно защитив десяток научных трудов. Примерно тогда он узнал об Менса [п] – тайной организации, занимающийся поддержкой и развитием ученых умов всего мира. У нее не было единого центра, лидеры были покрыты завесой тайны и они всегда оставались в стороне от политики и религии. Однако всегда выделяли невероятно огромные гранты на развитие самых разнообразных областей жизни человека.       Можно было подумать, что это некий хитроумный маркетинговый ход какой-нибудь мега корпорации, типа «Вейланд Ютани» для набора умов. Однако и тут были нестыковки с их бизнес моделью. Важнейшими условиями было то, что сделав открытие, либо продвинувшись в исследовании какого-либо вопроса, результат всегда должен быть доступен любому желающему, но помимо этого запрещено было говорить об источнике финансирования. Это больше похоже на бред фанатика-олигарха – ведь вся слава доставалась не корпорации, и не стране, а всего лишь человеку, на чужие деньги сделавшего открытие. Были и те, кто по своей глупости или наивности рассказывали о Менса, за что моментально лишались любой поддержки и изгонялись из членства. Из-за отсутствия нормальных доказательств, Менса стала городской легендой, но нужные люди знали о ее существовании.       Спустя время после вступление в ее членство, Леонард узнал, что такое зависть. Как только у него появилось анонимное финансирование научные работы из него полились, как из рога изобилия. Однако со временем его работы начали публиковаться под чужими именами. Желающие легкой славы коллеги начали в наглую красть работы Эйлера, и чем больше он боролся против этого, тем больше обнаруживал грязи в людских душах. В его жизни были и хорошие люди, с кем он не стеснялся делиться авторством, но в какой-то момент подлых людей стало критически много.       Именно тогда он получил приглашение на Арраксис. В анонимном письме автор от имени Менсы предлагал ему посетить планету, где его подобные проблемы с людьми волновать не будут, пообещав дать ему возможность полностью реализовать свой потенциал. Об этой планете он уже слышал, поэтому долго уговаривать его не пришлось.       Так он, вместе с еще несколькими видными в своей области людьми и оказался на этой планете. И увиденное его поразило. Уже внешне можно было понять, что все на планете технологически превосходит предыдущее место его работы – одного из самых развитых мест солнечной системы.       На самой же планете он встретил свой рай. Там, среди тысяч таких же научных трудяг как он, двигался прогресс человечества. Тут не было вражды, не было политики, не было неугодных – все занимались своим делом, без оглядки на других, совершенно не ограниченные в возможностях. Но все это, равно как и летающие машины и нейроинтерфейсы (пускай пока еще примитивные) было в рамках его ожидания, пускай и на грани с фантазией.       Настоящей неожиданностью стало его знакомство с Промштейн и Ксеносом – двумя пришельцами, что изменили жизнь на Арраксисе. Если первая оказалась как и он гением науки, но на несколько порядков выше, то второй как оказалось был тем, кто все это задумал.       Вот у кого была действительно великая цель – создание новой расы существ. Первая хотела создать им более совершенные тела, второй же создавал все условия, что бы ксеноморфы жили в более хороших условиях. Представляя собой всего лишь осколок другого народа, они воплощали его тут – на этой планете перед его глазами. Глядя на их труд и достижения, начинаешь осознавать мелочность своих достижений, насколько бы крупными они не были, но это был именно тот заразительный пример, когда понимаешь, что надо двигаться дальше и теперь Эйлер был готов приложить к этому еще больше усилий.

***(Конец. Леонард Эйлер)***

      Этот человек, как и все тут находящиеся даже не подозревали, что находились во власти гипноза Ксеноса. Да, они бы и без него с огромным удовольствием тут оставались, но было очень много «но», которые создавали риски раскрытия существования Ксноморфов на этой планете, что было крайне недопустимым. Поэтому Ксеносу приходилось рвать старые связи и убирать лишние мысли у всех прибывших. Хотя это отнимало достаточно много времени, постоянная практика позволила Ксеносу добиться еще больших высот в манипуляциях разумов людей.       К несчастию Ксеноса были и те люди, к чьему разуму он пробиться не мог. Они словно имели природную защиту против его способности, и это создавало определенные риски – таких приходилось устранять, однако именно эти меры вынудили некоторых людей покидать планету. К его несчастью один из таких индивидов смог не просто улететь с планеты, но и взять с собой достаточно доказательств существования пришельцев.       А это значит, что стоит готовиться к гостям и мало было надежды на то, что они придут с миром.