вслух

Ямамото Такеши похож на сладенького принца из диснеевской сказки или на книжного идеала сопливой двенадцатилетки, обливающейся слезами по приторно-чёрным волосам и вздёрнутому носу. Хибари - не сопливый, не двенадцатилетка и даже не девочка. Книги он, впрочем, тоже на дух не переносит, как и сопли. У Кёи в мире всё проще пареной репы - если он что-то хочет, то непременно получает. Игрушечный мотоцикл в пять лет, игрушечный пистолет в десять, игрушечный человек в семнадцать. Кто же знал, что Ямамото никогда не считал себя игрушкой. Мотоцикл врезается в стену, пистолет раздавлен ногой, а бейсболист подставляет больную руку, чтобы закрыться от удара. Хибари целует его до пряного вкуса крови, до "что ты творишь, отец увидит" и изнурённого взгляда. Ямамото никогда не жалуется. Хибари никогда не слушает. Когда Такеши падает на пол от чужого удара, Кёя чувствует непонятную злость. Он помогает бейсболисту подняться: "Избиение на территории школы - забота дисциплинированного комитета". Когда отброс-Гокудера хватает Такеши за воротник, Кёя чувствует, как плавится под ногами земля и тяжелеет воздух. Дождливый мальчик говорит, виновато улыбаясь, что Хаято по-другому просто не умеет. Кёе хочется не уметь тоже. Когда он подставляет тонфа к загорелой шее Ямамото, кровь бьёт в голову с потоком лихорадочных мыслей. Этого сладкого принца используют, как половую тряпку. Его хватают за одежду, бьют и опускают ниже плинтуса. Но Такеши всё равно здесь для того, чтобы раскрыть руки для объятий. Кёе хочется стать исключением. Да только бить приятнее. Ямамото не собачонка, чтобы быть с ним ласковым. Хибари, наверное, не знает, что собак бьют так же часто, как и любят. Только собаки воют от боли, а сладенькие принцы кусают щёку изнутри и ничего не говорят вслух.