Менталистка

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Передо мной появилась тьма и ощущение опустошенности. Я хочу попасть в свой внутренний мир. -Анна, Ино, — немного повзрослевший голос нарушил тишину. Сначала ничего не происходило, а уже подумала, что ничего не выйдет, как скрип, будто открываются тяжелые массивные ворота, заставил напрячься и прислушаться. В темноте появился небольшой проблеск света, но его было достаточно, чтобы увидеть двери. Огромные, трудно сказать из чего они сделаны, покрытые непонятной вязью печатей, которые отблескивали золотом, медленно открывались. Резкий свет на мгновение ослепил меня, и когда глаза хоть немного привыкли к свету, я смогла увидеть зал. Царившийся там полумрак создавал не очень приятное ощущение, кажется, что сейчас выбежит страшное чудовище и набросится на меня. Я опасливо сглотнула и осторожно пошла. Как только зашла в зал, двери закрылись, и появился свет, только на этот раз он был более спокойным. То, что я увидела, заставило меня прикрыть рот рукой. Это была библиотека: полки со свитками доставали до самого потолка, а самим стеллажам и конца не было. Тут где-то километр, не меньше, но откуда? Откуда было взяться такой библиотеке? Но это были еще цветочки, самый настоящий шок пришел, когда я увидела… компьютер? Обычный компьютер с системным блоком, клавиатурой и мышкой, только монитор был более современный и побольше. Я села на стул, который стоял перед компьютерным столом, включила его и стала ждать. Я провела рукой по монитору, мышке и клавиатуре и не могла поверить глазам. Как мне этого не хватало! Как мне не хватало строчить пальцами по клавишам, двигать мышкой и видеть перед глазами монитор. Но вместо рабочего стола появилась надпись « Запустить процесс ознакомления?» Это еще что? Я нажала на запуск и компьютер погас. Только этого мне не хватало. — Анюта, — знакомый до боли голос заставил встать. Только один человек может говорить так нежно, тепло и с любовью, и это моя мама. — Мама, — я обернулась и увидела своего самого дорогого человека на свете. Мама не была похожа на ту, которую я помню еще с того мира. Вместо короткий русых волос у нее были длинные золотистые, лицо было немного моложе, ей сейчас дашь не больше тридцати. На голубых, с синим оттенком глазах, были слезы, а на губах улыбка. Мама, мамочка. Я побежала к ней и обняла, прижавшись к груди. — Мамочка, мамусенька, это ты! Это правда ты? Я… Столько всего свалилось… — я что-то говорила, плакала, гладила маму по спине и вдыхала аромат роз. Она всегда пахла розами, даже если и не душилась. Это была такая у нее особенность, и когда в квартире появлялся запах роз мы с папой знали, что это пришла мама с работы. — Анюточка, — мама ладонями подняла мою голову и поцеловала в лоб. — Я очень за тебя переживала, моя маленькая девочка. Все хорошо, все хорошо, мой птенчик. Я она пальцами вытирала слезы с моих глаз, но они все равно текли. Потом мы сели на диван, мама протянула кружку горячего чая, который откуда-то появился и мы разговорились. Я рассказала маме про все: про то, как подружилась с Саске и Наруто, про свои проделки, про свои переживания, про водопад, про мои проблемы с чакрой и странные ощущения во время медитаций. Все, что накопилось за столько лет вылилось наружу. Мне так не хватало человека, которому я не боялась бы признаться во всем, поделиться со своими проблемами, спросить совета, но сейчас… Мне все это кажется сном, который вот-вот закончится. Вот сейчас я проснусь и наступит жестокая реальность. Но я не хочу просыпаться, не хочу возвращаться к реальности. — Анюта, времени не очень много у нас, но я должна все успеть тебе рассказать, — начала мама, когда я уже более менее отошла. — Ты спрашиваешь, откуда возникли проблемы с чакрой, такая эмпатия и что это за место. Мама встала и пошла в сторону полок. Я пошла за ней. Хочется узнать все ответы на свои вопросы, а в том, что мама знает ответы, я не сомневалась. — Для начал начнем с этого места, — она махнула рукой, указывая на компьютер и на свитки. —Здесь находится информация по контролю эмпатии, по управлению стихиями и чакрой, то есть то, что поможет тебе во время тренировок. Кроме того, здесь есть кое-какие документы, которые мне удалось собрать, но разберешься с ними, а пока перейдем к самому важному. Она быстро шла куда-то, а мне пришлось ускорить свой темп, чтобы не отстать. Это все для тренировок? Абалдеть. Да мне и жизни не хватит, чтобы это все освоить. Но лучше очень много, чем вообще ничего. Главное потихоньку систематически разбираться, тогда все будет нормально, а пока стоит выяснить, какой еще сюрприз меня ждет. Мы дошли до решетки, на которой стояла печать. Лучше бы там был биджу или Мадара, это было бы хоть понятно, хотя лучше не надо ни того, ни другого. Там было озеро, наполненное голубой водой, причем из этого озера вытекали маленькие ручейки, которые уходили куда-то вдаль, где было совсем темно. — Это причина твоих проблем. Чтобы легче было понять, я начну сначала. На самом деле меня зовут Югито Югуре. Имя Йошино я взяла, когда пришла в Коноху, чтобы не вызвать подозрений, а в том мире, чтобы не было странно. Ты слышала о клане Югуре? — спросила мама. — Да, — ответила я и ожидающе посмотрела на маму. Чувствую, что все не так просто. Если моя мама из клана Югуре, значит я тоже принадлежу этому клану. — Этот клан был еще со времен Рикудо очень силен. Родственные связи со стихиями позволяли им одерживать победу над многими сильными противниками, а с появлением чакры их сила только возросла. Я бы не сказала, что они часто пользуются чакрой, но кое-какие техники используют. Клан, как и деревня процветали, пока не стали вымирать женщины этого клана. Именно от нее передается вся сила потомкам, и именно она является доминирующей. Многие войны, как мировые, так и гражданские, сокращали численность девушек, пока их не стало совсем мало. Тогда Глава клана издал указ, который запрещал девушкам клана Югуре сражаться, становиться шиноби. Они должны были заниматься только детьми и домашним хозяйством, но смертность продолжала увеличиваться, пока не осталась последний женский представитель этого клана, — мама остановилась после такого долгого рассказа и сжала ладони в кулаки. — И ей была ты? — начала догадываться я. — Да. Надо мной был установлен тотальный контроль: они контролировали каждый шаг, каждый день проверяли здоровье, а потом я узнала, что меня хотели с кем-то свести. Каким-то образом выяснилось, что я могу родить только девочку, и потом началось… — Как ты сбежала? — Мне помог отец. Он поставил печать, позволяющую скрыть мою кровь и то, кем я являюсь, и помог сбежать. Свиток с печатью был уничтожен, — она посмотрела на озеро, а на глазах блеснули слезы. Вот оно как все получается. Мама сбежала, родила меня и поставила эту печать, чтобы меня не нашли. Ведь если найдут, то я стану инкубатором, чего хотелось меньше всего. Теперь многое прояснилось, но вот только… — Как ты оказалась в другом мире? — Это долгая история, просто я однажды погибла и встретила Рикудо. Он дал мне дар путешествия между мирами, но взамен я должна была родить тебя и отправить сюда. Рикудо сказал, что у него на тебя очень большие планы, вот только не знаю какие, — мама пожала плечами. Вдруг она стала мерцать. Ее тело становилось прозрачным. — Мама! — крикнула я и кинулась к ней. Нет! Нет, только не это! Я не хочу снова терять! Пожалуйста! Пожалуйста! — Анюточка, запомни, если тебе будет грозить опасность, когда ты почувствуешь, что спасения нет, пожелай снять печать, и они тебя найдут и спасут. Самое главное, живи и найди своего дедушку, Акайо Югуре… Водоворот… Я не успела добежать, как мама пропала. Я пыталась нащупать ее, но рука скользила по воздуху, не останавливаясь. Почему? — Зачем мне столько страданий? Почему дорогие мне люди появляются и уходят? Что я сделала? — закричала я и упала на колени. Она сказала Акайо Югуре из Водоворота? Значит я должна вырасти и отправиться туда. Резкий толчок заставил задохнуться и открыть глаза. Я увидела лицо Итачи. — Э… — замялась я, не зная, что сказать. — Ты кричала, — сказал он безэмоционально. — И у тебя кровь из носа пошла. Я автоматически протянула руку к носу и почувствовала что-то влажное. На пальцах остался красный след. Да, действительно кровь. — Держи, — мне протянули белый носовой платок. — Спасибо. Я взяла платок и стала вытирать кровь. Чистенький платок превратился в грязной кровавый кусок ткани. Неудобно стало. Когда я полностью вытерла все, заметила, что небо окрасилось в фиолетовые оттенки. Уже вечер? Это сколько же я была в подсозании? Пять часов? Ничего себе, а казалось, несколько минут прошло. Итачи сидел ко мне спиной, смотря на небо. Я с трудом встала и подошла к нему, стараясь не свалиться от головокружения. Как только мне удалось сесть, со стороны парня послышался вопрос: — Ино, а что для тебя дороже всего? Он смотрел черными глазами на птицу, летающую в небе, и если бы он не сказал мое имя, я бы подумала, что он разговаривает сам с собой. Такой вопрос вызвал нехорошие подозрения. Ему приказали убить клан и вступить в Акацуки. Сейчас он перед выбором, и мне предстоит помочь ему выбрать правильный путь. — Семья. Нет ничего дороже семьи, — на последних словах я вспомнила маму, и к горлу подкатил ком. — Когда рядом с тобой есть люди, которые поддержат во всем, помогут, разделят боль и радость, никакой мир не сломает тебя. Деревни и страны будут существовать, в крайнем случае, на их месте появятся новые, а семья одна, и ее нельзя ничем заменить. — Кхм, — не знаю, рассчитывал ли Итачи на такой ответ или нет. — Я всегда мечтала быть свободной, как птица. Она летит в небе, распахнув крылья. Итачи, у тебя есть шанс взлететь — лети! Раскрой себя, раскрой свои крылья и обрети ту свободу, которую ты хочешь. Если хочешь быть независимым — будь им, не хочешь быть пешкой — так не будь ею, не хочешь быть тенью — стань светом. Твоя семья поддержит тебя, несмотря ни на что, и она справится с проблемами, ведь и ты поможешь ей. Итачи смотрел на меня округленными глазами. Ведь я ему прямо намекнула стать нукенином и оставить семью в живых. — Почему ты считаешь, что только у меня есть шанс взлететь? — он перевел взгляд на землю. Я слегка улыбнулась. Ты сделал свой выбор, Итачи, и я не жалею, что так раскрылась перед тобой. Но пусть лучше пострадаю только я, чем весь клан. — Невозможно взлететь, когда одно крыло сломано, — ответила я, и мне сразу вспомнился Андрей. Это он был моим вторым крылом, а сейчас его нет. Я, наверное, не смогу полюбить также другого, как его. Итачи встал и пошел, а я продолжала сидеть. Наш разговор вышел очень коротким, но сколько всего он потревожил. Вспомнить свои чувства, свою любовь снова — это больно. Любовь дарит крылья, а разлука их ломает. — Не можешь взлететь сама, тогда другой поднимет тебя и взлетит с тобой, — с ветром до меня донесся тихий голос Итачи. Другой поднимет меня и взлетит со мной? На лице появилась горькая усмешка. Такое может быть только в романах. Любовь прекрасна, но и трудна. Какой мужчина меня так сильно полюбит, что сможет заживить раны? Да и я уже не та наивная девочка, что была. Это все ерунда. Да, просто сказка, в которую, правда, хочется поверить.