Вот оно, счастье

— Ай, Драко, не ложись на меня!— Поттер попытался изобразить недовольство, хотя на самом деле прикосновения Драко вызывали у него неконтролируемую дрожь. Блондин, вопросительно подняв бровь и улыбнувшись, все-таки выполнил его желание и лёг рядом, как бы случайно обняв гриффиндорца за плечи. Парни старались делать вид, что ничего необычного не происходит, что между ними только дружеские отношения, ничего больше. Они лежали в гамаке на берегу Черного озера. Медленно качаясь и разговаривая с сидящими неподалёку Роном и Гермионой, они наслаждались свежим воздухом, тишиной и, конечно, близостью друг к другу. Сейчас была их очередь качаться, ведь гамак был один на четверых, а повеселиться хотелось всем. Выйдя после плотного ланча на улицу, когда ни у пятикурсников-слизеринцев, ни у гриффиндорцев не было занятий, они валялись и смотрели, как лениво рассекает водную гладь живущее в озере чудовище. Изжелта-красное солнце стояло в зените, в лазуревом небе парили хищные птицы: орлы, коршуны, гнездившиеся неподалёку в горах, видневшихся на горизонте. Убив свою добычу, они зажимали её в своих острых когтях и неслись обратно, к птенцам. Наблюдение за ними надоело Гарри, и он, повернувшись к Малфою, наигранно обиженным тоном произнёс: — Мне скучно, Драк. Пошли в замок сделаем уроки, дадим им тоже покачаться,— сказав это, он подмигнул слизеринцу, чтобы никто, кроме последнего, не видел. Фыркнув и довольно усмехнувшись, блондин нехотя вылез из уютного гамака, отряхнул брюки, запачканные после неудачного падения из-за слишком сильного раскачивания, и медленно пошёл по направлению к замку. Гриффиндорец неумело вывалился из гамака и поспешил за слизеринцем. — Как думаешь, между ними что-то есть?— Гермиона вопросительно посмотрела на обнимающего её Рона. — Кто знает, кто знает,— покачав головой, ответил парень,— давай не будем думать об этом, а пойдём и, наконец-то, займём гамак. Дождались все-таки своей очереди. Девушка странно хмыкнула, встала и побежала к гамаку, надеясь занять его весь одной. Уизли, поняв её желание, вскочил и помчался за ней.

***

Малфой летел по коридорам Хогвартса. Он опаздывал. Он нёсся к заветному кабинету 394, где он должен был встретить свою единственную любовь. Они с Поттером решили, что будет безопасней поодиночке добираться до места встречи, чтобы не вызывать подозрений. Ведь на публике они были злейшими врагами, для самых близких друзей они представлялись хорошими друзьями. Но тет-а-тет они были страстнейшими любовниками. Дойдя до аудитории, он пощекотал древнюю, как сам замок, статую горгульи, произнёс "Содануклюс" и дверь широко распахнулась. Он уже был там. Нервно расхаживая по кабинету, он размышлял, что могло занять у Малфоя так много времени на дорогу. Класс, находящийся в юго-восточной части замка на 8 этаже, был легко досягаем. Дойти от входа до горгульи занимало 5-8 минут. Драко же задержался аж на 20. Когда Гарри увидел входящего Малфоя, он облегченно выдохнул и бросился в его широко распахнутые объятья. "Пэнси попалась по дороге",— прошептал блондин и смял пахнущие корицей губы Поттера своими. Как же долго он ждал. С момента их предыдущей встречи прошло уже несколько дней. Сколько раз он, лёжа в кровати, представлял эти вечера, проведённые наедине со своим любимым. Зарывая свои длинные белые пальцы в растрепанные чёрные волосы гриффиндорца, Малфой целовал его, запуская свой язык все глубже в его глотку. Целовал так, как никого больше, даже Пэнси, которая спала с доброй половиной школы и уж что, так целоваться умела. Тот хрипел, но не ослаблял хватки. Он бросил блондина на ближайшую парту и начал дрожащими пальцами расстёгивать рубашку, предварительно стянув мантию. Сбросив, наконец, ненужную ткань, обтягивающую его тело, он начал распутывать завязанные узлом веревки на мантии слизеринца. Его пальцы легко скользили по угольно-черному шёлку дорогой одежды Драко. Расстегнув последнюю пуговицу, он стянул мантию с блондина, начал было расстёгивать рубашку, но не мог, так дрожали его пальцы. Выход из положения нашёлся: нетерпеливый Поттер разорвал рубашку на мраморно-белой груди Малфоя, и тот ещё больше откинулся на парту. Расстегнув ремень, гриффиндорец поддался порыву страсти и выполнил все, о чем мечтал последнюю неделю. Слизеринец стонал настолько громко, что Гарри пришлось, отвлекшись на минуту, достать палочку и наложить заклятье неслышимости на стены и, особенно, дверь.

***

Лёжа на каменном полу полуголым, сцепив свои пальцы с пальцами лежащего настолько рядом, что тепло его тела чувствовалось жгучим ожогом на бледной коже, черноволосого и ужасно любимого Поттера оказалось настолько приятно, что Драко подумал: "Вот оно, счастье".