Скульптор. Перерождение.

Сидеть, облокотившись на стенку, под каким-то непонятным взглядом Снейпа — то ещё удовольствие. Но не после трёх суток беспрерывного лечения этого упёртого дурня, не после сложнейшей операции по сращиванию спинного мозга, не после того, как ты опустил подрагивающие от перенапряжения руки… Прошла уже неделя. Неделя с тех пор, как я уложил Снейпа на койку. И с тех пор я не вылезал из больничного крыла. Шин Ямада, как я представил Шина, временно заменил меня на посту преподавателя ЗОТИ. Думали мы похоже, планы я ему дал, и пусть его способности больше лежали в боевой плоскости, преподавал он интересно, дети его слушали. Он же таскал мне бодрящее, восстановительное и другие зелья, заставлял есть — иначе бы я загнулся. Снейп был просто находкой для врача! Как мне показалось, у него не было ни одного органа, который был бы полностью здоров. Я уж не помню, как просил Шина покупать витамины в магловских аптеках — чтобы заставить организм не спасовать после лечения, и быстрее восстанавливал свои ресурсы. Ресурсы организма были восполнимы, но мне пришлось, извините уж, морскими узлами завязываться, чтобы не угробить Снейпа окончательно. Первым делом я снял проклятия. Чем проклятия отличаются от чужой магии, которая осела в теле? Тем, что между частицами имеется связь — раз, чужая магия продолжает работать — два. Поэтому, потянув за одну частицу из проклятия, ты вытягиваешь все частицы, только вот частицы всегда стремятся к носителю, так что мне пришлось работать осторожно и практически «сжирать» проклятия. Но мне удалось их снять, хотя я вообще не понял, как они работают. Потом уже я занялся искалеченным телом, и вот тут-то пришлось повозиться, благо, магия Снейпа практически счастливо устремилась в освободившиеся от проклятий места, помогая мне лечить и восстанавливать тело. Приходилось иногда прерываться: Снейпа кормили как на убой, организм начал работать на пределе, чтобы восстановить ресурсы, уходившие на лечение, как в Чёрную Дыру — он сам с изумлением спрашивал, нормально ли, что он ест за семерых человек — и это не фигура речи. Я вымотался. Нервы восстанавливать, фактически, выращивать заново то, что было сожжено, как мне пояснили, круциатусом, было сложно. Благо, я знал анатомию. Переломы, пожалуй что, были самым простым из восстановленного. Небольшой надлом, убрать осколки, срастить правильно, убрать наросты на кости и восстановить костный мозг. Просто? Вполне. Пока делать не начнёшь. На спине Снейпа было много шрамов разной давности. Как мне, неохотно, цедя сквозь зубы и ворча пояснили, в войне Снейпу доставалось «в боях», а так же несколько раз и в Запретном лесу, куда он, ещё мальчишкой, забирался за ингредиентами. Когда я задал вопрос, почему Снейп не обратился в Мунго, от ответа я ненадолго выпал в астрал: — В Мунго не принимают и отказываются лечить всех тех, у кого есть метка. По закону. Шин по моей просьбе нашёл этот закон. И да, действительно, обладатели меток, получившие оправдание, лишены права на помощь в Мунго и имеют право только на платное лечение от частных врачей. Дурдом! Но я в это болото не полезу. В общем, сейчас я закончил со спиной Снейпа — тот был под паралитиком, точнее, чарами парализации и обезболивания, которые использовались в магическом мире вместо наркоза. Снейп медленно пошевелил ногами. — Ям… Эм… Ханатаро? — Северус, Харо, сколько повторять? — я вздохнул, с трудом садясь нормально. — Что? — Боли нет, — как-то растеряно пробормотал он. — Раньше всегда было странное ощущение, что ноги из свинца и болят. А теперь… Непривычно, — Снейп пошевелил ногами. — Спасибо. Я хмыкнул. — Ну, ещё бы было. Я же столько мучился… Я смог сесть нормально, потом встать. — Северус, зелье, — я протянул склянку со снотворным, одновременно убирая чары. Безропотно выпил — знает, что и силком залить могу, если выбесит. Выпив, Снейп достаточно быстро отрубился, а я сел на соседнюю кровать, проходясь по его телу поверхностной диагностикой. На краю сознания лениво ворочались мысли. «Конечно, организму понадобится время на восстановление»… — мысли текли медленно, я сделал себе заметку повнимательнее посмотреть лёгкие Снейпа, что-то мне там не понравилось. — «Однако же, его состояние. В самом начале, то есть лет десять назад, вылечить его не составляло бы труда. Дорого, но не невозможно, к тому же все зелья он мог варить и сам. Так почему же никто не озаботился его восстановлением? Хоть убейте, что-то мне не верится в слова Дамблдора…» После того, как я представил Дамблдору Шина, и тот, после разговора с ним, тепло распрощался, я остался в кабинете. Меня словно что-то остановило. — Харо-кун, у тебя что-то есть ко мне? — тогда он встал, но не улыбался — выглядел спокойно и сосредоточенно. Я тогда решил, что стоит высказать Альбусу всё, что думаю. — Почему вы ему не помогли? Дамблдор помолчал. — В тот момент, — он чуть повертел ручку в руках. — Я просто, вероятно, не успел. — Не верю. Всем болячкам уже почти по десять-пятнадцать лет, и я НЕ ВЕРЮ, что за всё это время вы ни разу не могли бы осмотреть Северуса. Тем более, что он находился под вашим контролем. Старик чуть пожевал губу. — Присядешь, Харо? — Спасибо, постою. — Как знаешь… Но не спеши делать выводы, — он посмотрел на Фоукса. Тот ещё спал. — В самом начале, когда война только закончилась, я был, действительно, занят. Много детей остались без родителей, много семей пострадало — я достаточно со многими дружил и старался помочь им по мере сил. Северус тогда был в настоящей депрессии, и всё, что я мог сделать… Точнее, сделал — это привёл его в Хогвартс, где ему могли помочь. Я стоял, продолжая слушать. Альбус вздохнул. — Два года понадобилось на то, чтобы утихомирить всё и наладить работу, как раньше. Я пытался поговорить с Северусом, чтобы его осмотрели в Мунго, но тот воспринимал такие просьбы в штыки, как если бы я его жалел, и я оставил его в покое. Я сжал челюсти и процедил. — То есть его доверие к вам оказалось важнее его жизни?! — Я, при всех моих талантах, абсолютный бездарь в медицине, — Альбус развёл руками. — Я просил Поппи незаметно продиагностировать Северуса, но много ли получится незаметно-то? И тогда я действительно не хотел потерять его доверие ко мне. Я и думать не мог, что всё ТАК серьёзно, а проклятия я просто не смог определить. Решил, что Северус вполне себе взрослый юноша и способен о себе позаботиться. А потом вышел этот закон о Мунго и бывших слугах Воландеморта… Я пытался его отменить, но увы. — Как-то глупо, — я нахмурился. — Имея такие титулы как Величайший, Великий и тому подобные, вы не могли определить, что с вашим подопечным? В то время вылечить его оказалось бы намного проще. — Северус сам не хотел этой помощи. Я насмешливо посмотрел на директора. — Северус сам не знал, насколько всё плохо. — Именно поэтому не видел причины обратиться в Мунго или ко мне. «Не договариваешь!» — интуиция вопила дурным голосом. — «Не договариваешь!» — Но могу тебе пообещать, Ханатаро, — Альбус чуть покачался с пятки на носок. — Что подобного больше не повторится. С Северусом исключительный случай. Пришлось довольствоваться этим. Я поправил волосы, сидя на кровати в больничном крыле, потом лёг нормально. Глаза закрылись сами собой. Приближался Хеллоуин. Я лечил Снейпа, пока не выпуская того из больничного крыла, постепенно восстанавливая и помогая восстановиться ему — из-за интенсивного лечения ему требовалось время на восстановление. С Шином мы начали работать поочерёдно — ребята, пока меня не было, научились бегать, держа ритм, и работать в связке по паре человек. Шин сделал кое-что интересное: детей разбивали по парам и давали три минуты бить по цели, потом резко мешали, и снова давалось три минуты. Пара, набившая совместно больше всего заклинаний по манекену, получала больше всего баллов. Вот так и проходили тренировки, единственным условием было не заниматься в паре со своего факультета. Первые вопли ало-зелёных слышал весь замок, но постепенно они притёрлись, особенно когда их стали выставлять пары друг против друга, и баллы за нападение и наплевательство к напарнику полетели быстрее, чем ребята успевали набирать. Им пришлось приспосабливаться друг к другу, и теперь я иногда замечал мирно беседовавших слизеринцев и грифиндорцев. Перед праздником в замке запахло тыквой. И я понял, что я НЕНАВИЖУ этот овощ. В любых его проявлениях. Вообще. Гарри тоже жаловался, забегая в больничное крыло. Так как Северус был скрыт барьером, а я сам иногда выползал перекусить, я пару раз наткнулся на Поппи, что читала краткий курс колдомедицины ребятам — занятненько, я попал на тему использования и дозировку зелий. Дети слушали, открыв рот, вычисляли на себя и на «напарников», сколько и чего понадобится. В общем, Гарри и его компания как-то прошла ко мне в больничное крыло, пока я обедал, и рассказали о том, что их пригласил Ник на свои Смертины. Попросился у меня пойти — да разве я буду запрещать? Отпустил, конечно. Привидения всё так же меня боялись, но в тот день, выйдя из владений Поппи, я заметил грустного призрака гриффиндорской башни. В краткой настороженной беседе я выяснил, что же тревожило Ника — не до конца отрубленная голова… И чёрт дёрнул меня предложить её доотрубить! Шин даже не дёрнулся, а вот меня покоробило от отрезания призраку головы, а потом и от ледяных объятий. Правда, Ник быстро смутился и умчался по коридору, подкидывая голову. А вот следующее событие случилось аккурат в день Смертин Ника. Я шёл по коридору, когда услышал истошный мрявк кошки Филча. Бросившись туда, я со злостью треснул себя по лицу — как я мог забыть?! Кошка висела на стене, а в воде размыто виднелись слова, написанные на стене.