Парадоксы

Лина Инверс – даже имя как будто бы соткано из противоречий и контрастов, которые не должны уживаться в одном. В ней же они не только объединяются, но и обретают новую силу. Она перевертыш, не знающий, какая из ее граней на самом деле верна. Ложь и притворство, которые всеми силами стараются стать правдой, при этом не переставая врать и обманывать. Рыбаки Диллуса часто называют дочерей этим именем. Лина у них означает «Сирена», дух воды и дочь Раградии. Безоговорочная хозяйка океана, мягкая, как прибой, и воздушная, как морская пена. Лина Инверс – сирена наоборот. Она ребенок огня и любимица пламени. В ее венах не соль, но вино с медом, а смех не горный родник – скорее уж музыка шаманских барабанов. Кожа блестит легким загаром, а волосы развеваются на ветру языками костров. Лина юна и совсем некрасива. Фигура угловатого подростка, а лицо с неправильными чертами. Лина подкупает не внешностью, но дьявольским обаянием. Берет незаурядным умом и лисьей хитростью. И если уж в таких влюбляются, то навсегда бесповоротно. До сумасшествия и зуда под кожей. Чувства въедаются и разрушают кости, а несчастный влюбленный сгнивает заживо. Сильнейшие заклятия черной магии у Лины выходят легко и играючи. Кто бы до этого мог подумать, что продавать душу Повелителю тьмы это на самом деле так весело? К Лине тянутся не только союзники, но и враги. И у последних больше шансов заслужить ее доверие. Почему-то именно им свою спину она подставляет с удовольствием и готова это делать раз за разом. Лине нравится дружить, еще больше – ненавидеть. Так, чтобы сводило челюсть, и изнутри ломало ребра. Лина на многое готова ради товарищей, даже мир перевернуть, если надо. Ради врагов она без сомнения изничтожит сам Океан Хаоса. У Лины много друзей. Тех, кого она ненавидит по-настоящему всего двое. У друзей длинные сложные имена, благозвучные и совершенно незапоминающиеся – Амелия Вил Тесла Сейрун, Гаури Габриев, Зелгадис Грейвордс, Сильфиль Нелс Лаада, Филия Уль Копт и даже Кселлос Металлиум Джуушикан, хотя у последнего и были все шансы попасть в список избранных. Лина ценит их всех так сильно, что запросто проживет свою жизнь и без них. Тех, кого она ненавидит по-настоящему всего двое, а имена простые и оставляющие на языке вязкий привкус крыжовника. Без них она жить не только не сможет, но и другим не даст, окунув весь мир в Забытье, а затем стерев уже и его. Луна над головой не дает забыть первого имени, наблюдая с небес всевидящим оком, а порой улыбаясь хищным оскалом. Под бескрайним звездным покровом Лина никогда не чувствует себя одинокой или сиротливо-брошенной. Ненависть душит ласковыми объятиями старшей сестры, а под кожей ноют давно зажившие синяки. Второе имя пробирается холодом под одежду и пересчитывает длинными пальцами выступающие ребра. Кажется, что душу выворачивает наизнанку, а ты сама остаешься нагой. Второе имя когда-то тоже было сложным и длинным, однако само вычеркнуло все лишние буквы. Лина усмехается и не думает уворачиваться жадных укусов. По телу цветут бордово-лиловые пионы, а в синих глазах мерцают льды севера. -Ненавижу тебя… Лина откидывается на траву и чувствует запах белладонны в черных волосах. Они щекочут ее лицо и шею, попадают в рот, вызывая рвотный рефлекс. Руки в кожаных перчатках больно давят на плечи и прижимают к мокрой земле. -Еще раз попробуешь от меня сбежать, я тебя убью… Лина смотрит на Нагу снизу вверх и в своей полной противоположности как никогда отчетливо видит себя. За статной красотой скрывается уродливое помешательство, зато ненависть такая же, как у Инверс. -Смотри сама не побеги…- смеется Дажедра, почти как в бреду. Ненависть распускается увядшими цветами и пахнет сладковатой гнилью. Лина уверена, что так пахнет счастье. Закрывает глаза и считает до тысячи… На обратной стороне век удивленные лица друзей, заставших их с Нагой в Сейрунской сокровищнице, когда тонкие загребущие руки как раз прятали в сумку последние украшения покойной королевы. Кажется, кольцо с сапфиром и жемчужную тиару. По лицу Амелии казалось, что она вот-вот разрыдается, Зелгадис привычно по-новому хмурился, а вот Гаури… Гаури, как всегда, ничего не понял и переводил удивленный взгляд от Инверс к Сильфиль, ожидая подсказки хоть от одной. Лина улыбалась и как никогда чувствовала свою к ним любовь. Лина сбивала их с ног заклинаниями с ласковой заботой бывшего лидера. Лина своровала сокровища из казны Сейруна с самыми благими намереньями, и она уверена, что друзья ее поняли. Играя в салки с сонными гвардейцами, Лина ни разу не обернулась на Нагу. Это за друзей надо волноваться и переживать, а тому, кого ненавидишь, можно и подножку подставить. Запросто. Они сбежали из дворца, несколько раз чуть друг друга не сдав. И это было по-настоящему весело... Лина открывает глаза и видит на небе ухмыляющуюся луну. Лина улыбается в ответ и думает, что то сапфировое кольцо надо будет отправить сестре к дню рождения. Поворачивает голову и смотрит на мирно-заснувшую Нагу, порядком уставшую, но абсолютно довольную. Светлая кожа почти прозрачная, как у сирен, в честь которых Лину по ошибке назвали, а черты лица преувеличено-идеальные. Пожалуй, только во сне, в Наге еще можно углядеть наследницу королевского трона или угадать ее полное имя. Лина прикрывает глаза и думает, что возможно, сейчас наилучший момент ее придушить. Отправить вслед за покойной мамочкой в самые дальние уголки Океана Хаоса. Лина думает, что если когда-нибудь это сделает, то ее жизнь станет невыносимо-скучна… *** Лина обожает жареное мясо и сладкое вино. Фальшивые песни уличных музыкантов и бумажные фонарики красного цвета. Лина обожает городские праздники. Особенно если город – не столица. Нага напивается у барной стойки за счет какого-то мужика и уже скоро пойдет к нему в номер. Утром несчастный проснется без оставшихся денег и с порезанной одеждой, потому что у Наги странное чувство юмора. Лина с интересом косится на эту сцену из дальнего угла небольшого трактира и думает, что за несколько лет по-отдельности эта девица не изменила любимым хобби. Нага кокетливым жестом откидывает за спину длинные волосы и заискивающе поглядывает в ее сторону. Ждет… Лина лишь качает головой и, усмехнувшись, салютирует кружкой. «Делай, что хочешь». Та, кажется, обижается и, быстро поднявшись, утаскивает обреченного кавалера наверх. Лина тихо хихикает, сделав очередной глоток, и надеется, что эти двое не распугают своими криками всех посетителей. Лина заказывает еще бутылку вина и думает о перспективе прогуляться по городу. Все равно ее постель сегодня пустует. Лина улыбается, когда вместо официантки заказ ей приносит откуда-то взявшийся Кселлос и заботливо подливает горячительный напиток в кружку. Лина кивает в знак благодарности и замечает смущенную девушку, обслуживающую ее столик пару минут назад. Та густо краснеет и нервно теребит накрахмаленный передник. Интересно, что такого этот наглец ей сказал... Кселлос присаживается напротив, а Лина довольно жмурится, когда во рту снова становится приторно-сладко. Жизнь несется вперед, кружа голову пряной радостью и даря ощущение вседозволенности. -Они на вас обижаются,- оповещает мазоку с каким-то личным удовлетворением. Инверс не сдерживает смешка и весело щурится с задором ребенка. -Передай им мои искренние сожаления,- парирует она, причмокивая от удовольствия. -И считают предательницей,- услужливо добавляет жрец. -Глупости, ты же знаешь, как я вас люблю. Кселлос усмехается и выводит пальцами на столе какой-то рисунок. Скорее всего, просто так, по инерции, но зачем рисковать без надобности? Лина беззлобно фыркает и показательно чертит в воздухе защитные руны. -Не доверяете?- удивляется монстр. Ответ не заставляет себя долго ждать. -Разумеется, нет. Будь он человеком, она бы решила, что он обиделся. -Мы с вами разве не друзья? -Вот как раз, поэтому и не доверяю. Мазоку качает головой и озадаченно хмурится. Не понимает логики. Лина только пожимает плечами и делает очередной жадный глоток. Лина и сама себя не понимает, что можно требовать от представителя чужой расы? Тем более расы монстров? Пьяный смех в зале становится громче, а двое мужиков уже затеяли драку в другом его конце. Девичья натура по привычке делает ставку на того, кто покрепче. -Куда вы теперь?- интересуется Кселлос. Лина отвлекается от созерцания мордобоя и беззаботно улыбается, отмахнувшись от вопроса с какой-то неопределенностью. -Сейчас допью и пойду прогуляться. -Я имею в виду дальше. Лина задумывается и считает паутинки трещин на стене. Она никогда не загадывала на «дальше». Было настоящим чудом, если у нее оказывался план хотя бы на следующие два дня. -Во внешние земли, наверное,- помолчав, отвечает она,- В тот раз даже оглядеться нормально не вышло. -И ваша подруга с вами? -Кто?- Лина искренне не понимает, о ком он. -Я про госпожу Грацию. -А, скорее всего, да. И она мне не подруга. -А кто тогда? -Просто Нага. -Мне почему-то всегда казалось, что в отношениях людей должно присутствовать что-то еще, помимо имен. -Ну, да. Еще я ее ненавижу. -И поэтому теперь с ней путешествуете? Где логика? -А кто сказал, что она есть? Лина залпом осушает остатки вина и, встав из-за стола, бодро идет в сторону выхода. Ей не надо оборачиваться, чтобы понять, что Кселлос следует за ней неизменной тенью, предварительно бросив на стол четыре серебреных. *** Магические огни, веселые танцы и дети, которым разрешили не спать допоздна, – Лина по-настоящему наслаждается этим. Легкие расправляются крыльями новорожденного мотылька, заставляя чувствовать себя живой. На улицах горят костры, а бродячие музыканты с актерами, как могут, развлекают хмельную толпу. Хоровод праздника несется вперед, оседая на мостовых цветной мишурой и конфетными фантиками. Лина скидывает надоевший плащ на какую-то ближнюю скамью и позволяет общему веселью себя заразить. Сама не понимает, когда оказывается почти в эпицентре, затянутая туда заводными гуляками, но выбираться пока не торопится. Музыка играет фальшиво, зато громко и задорно, бьет по ушам и поднимает настроение. И если это последний день жизни, то Инверс абсолютно ни о чем не жалеет. Какой-то симпатичный парень беззастенчиво берет ее за руку и, улыбнувшись, начинает кружить. Лина не сопротивляется и со смехом думает, что это весьма оригинальный способ пригласить девушку потанцевать. Просто не спрашивать у нее разрешения. У юноши светлые волосы, выгоревшие на солнце, ярко-серые глаза с нахальной самоуверенностью и теплая обезоруживающая улыбка. Ладони большие и мозолистые, как у потомственного плотника, зато почти горячие и бесстыжие. Уверено ведут по линии позвоночника и прижимают близко-близко. Лина думает, что парню несказанно повезло, что ранее она выпила две бутылки вина и сейчас совсем не против легкого флирта. В толпе танцующих это по-настоящему весело, а сама атмосфера праздника располагает к безрассудству. Наверное, ее молчаливое одобрение дает юноше надежду, и он, остановившись, наклоняется ниже, намереваясь ее поцеловать. Лина колеблется всего на секунду, а потом думает, почему бы и нет? Поцелуя так и не происходит. Кселлос, про которого она успела забыть, выдергивает ее за локоть из тесных объятий, а молодой кавалер, кажется, очень расстраивается. Священник проталкивается сквозь толпу, утягивая Инверс следом, а та ждет момента, когда можно будет начать возмущаться. Ведь в окружившей их какофонии он все равно ничего не услышит. Кселлос сворачивает с главной площади и останавливается в каком-то переулке. Прижимает к стене и сверлит недовольным взглядом. Один глаз приоткрыт, а вертикальный зрачок опасно пульсирует. Лина забывает, что хотела сказать. Кажется, что вокруг образуется давящий вакуум, отделивший их от остального мира. Праздничная музыка и задорный смех через него почти не пробиваются, оставшись лишь приглушенным бульканьем где-то на границе яви. -И что это было?- с какой-то мрачной иронией интересуется монстр, наклонившись ниже и почти что касаясь своим носом ее. Лина невольно сглатывает и думает, что это должна была быть ее фраза. -Где?- переспрашивает она, решая сыграть под идиотку. -Там,- настаивает жрец,- На площади. -Там праздник. -У одного конкретного сопляка, которого вы собирались целовать. Ну, надо же, какие новости. С каких это пор священники-мазоку читают человеческим женщинам проповеди о целомудрии? -Слегка увлеклась. -А вы не увлекайтесь с кем попало. -А с кем можно? Ответ получается очень наглядным. Губы у Кселлоса прохладные и мягкие, а язык сухой и по-кошачьи шершавый. Он вылизывает ее рот с какой-то педантичной тщательностью, как будто бы боясь пропустить хоть миллиметр. Прикусывает нижнюю губу ощутимо, но не болезненно. Проталкивает язык глубже и заставляет отвечать. Не то, чтобы Лина особо против… Рука в мягкой перчатке подхватывает под бедро и закидывает девичью ногу мазоку на талию, что позволяет прижаться ближе. Ладонь гладит и вырисовывает хаотичные круги. У Лины кружится голова, и она не может разобраться от поцелуев или вина. А, может, от всего разом? Перед глазами мигают черно-красные точки, и совсем не понятно, где верх, а где низ. Пальцы цепляются за плащ монстра, стараясь хоть как-то удержать равновесие. Ткань мнется и собирается в причудливые складки. -Вы такая теплая… госпожа Лина… Инверс невольно усмехается, а короткий смешок тает запоздалым снегом в новом поцелуе. Внезапно вспоминаются некоторые теоретические лекции в Гильдии магов, где ее обучали. Физические тела монстров почти не удерживают жар, отчего их температура заметно ниже, чем у людей. Колдунья, читающая этот курс, тогда как-то красноречиво улыбнулась и обвела учеников многозначительным взглядом. «Прошу об этом не забывать, зайчатки,- сладко-издевательски пропела она,- Особенно это касается вас, милые дамы. Чувств у мазоку, может и нет, а вот определенные желания вполне себе присутствуют. И чаще всего эти желания распространяются именно на человеческих женщин». «Почему это?»- возмутилась тогда одна из студенток, собирающаяся на службу в храм Цефеида. Преподавательница развела руками. «Им нравится тепло…» Мазоку прижимает к стене теснее, и неотесанный камень больно впивается в позвоночник и спину. Лина думает возмутиться, но чужой язык не дает этого сделать. Кселлос, как будто бы, отказывается отвлекаться на всякие мелочи. По-видимому, ее дискомфорт тоже входит в это понятие. Воздуха не хватает, и Лине приходится оттянуть монстра за волосы, чтобы дать себе подышать. Кселлос морщится, недовольный, что его прервали, однако быстро находит замену, перемещаясь на девичью шею. Лина шумно втягивает воздух сквозь сжатые зубы и почти благоговейно закатывает глаза. В ее случае шея – самая чувствительная зона. Когда об этом прознала Нага, у них возникло немало конфузов... В первый раз Инверс было не больше тринадцати... От трения тело распаляется, и становится почти невыносимо душно. На щеках нездоровый румянец, а в глазах искры лихорадочного блеска. Чужая рука уже не гладит, а по-хозяйски тискает худое бедро. Завтра на этом месте, скорее всего, проявятся синяки. Лина зачем-то задерживает дыхание, как перед погружением в холодную воду, и слышит тяжелое почти рычащее хрипение. Кселлос явно пытается сдерживаться и не потерять самоконтроль. Не хочет разрушить свой образ отстраненного насмешливого манипулятора, способного все держать под колпаком? Вполне возможно, так и есть. Однако его физическое тело тоже немало говорит о желаниях. Лина лишь слегка трется об него бедрами, а мазоку уже встряхивает, как от заклинания с электрическим элементом. -Издеваетесь?- болезненно-глухо стонет он, поднимая на нее взгляд полный голодной похоти,- Я ведь и сорваться могу… а вы даже не отдаете себе отчета, что я хочу с вами сделать, сколько раз и в каких позах… Лина, наверное, краснеет сильнее и пытается вспомнить, слышала ли она такие откровения раньше. Пока думает, Кселлос берет ее руку и проводит ею по своей щеке, груди, животу, а затем ниже… прижимает к области паха… Преподавательница была права, определенные желания у монстров вполне себе присутствуют. И это оказывается прекрасно заметно. -Вы сейчас можете очень сильно нарваться…- хрипит мазоку ей в самые губы, прижимая девичью ладонь теснее и начиная тереть, руководя собственной рукой и задавая мягкий темп. -И ты решил сыграть в благородного рыцаря и предупредить глупую барышню о том, что с ней может случиться?- Лина, может, и краснеет, но нахальства в голосе хоть отбавляй. Ухмылка на губах цветет и провоцирует. -Все совсем наоборот,- возражает Кселлос, проведя кончиком языка по уголку бесстыжего рта,- С этими самыми рыцарями у меня нет абсолютно ничего общего. НИ-ЧЕ-ГО. Поэтому если барышне вдруг приспичит остановиться в самый неподходящий момент, ей просто грубо заткнут рот и оторвутся по полной, заботясь исключительно о собственном удовольствии. Как честно, аж жуть берет… -Раз так, тогда почему бы тебе прямо сейчас не отпустить эту самую барышню, чтобы она смогла продолжить свой вечер уже так, как сама посчитает нужным? Но, видимо, это Кселлоса тоже не устраивает, потому что он опять целует и прижимается еще плотнее. Лине кажется, что у нее сейчас в кровь раздерется спина... Вопреки предположению, ничего подобного не происходит. Наоборот, на секунду она понимает, что падает, а после оказывается на чем-то мягком. Когда глаза привыкают к полному мраку и фокусируются на пространстве, она осознает, что лежит на постели в гостиничном номере, который они с Нагой сняли несколько часов назад. По-видимому, Инверс ошиблась и сегодня ее кровать пустовать все-таки не будет... Кселлос придавливает к матрасу и вглядывается в девичье лицо со знакомой насмешкой. -У вас был шанс передумать,- выдыхает он ей в рот,- Вы проигнорировали эту возможность, так что за последствия я не отвечаю. Наверное, стоит как-нибудь иронично огрызнуться, но очередной поцелуй не дает этого сделать. Мазоку, не отрываясь от ее губ, расстегивает застежку на своем плаще, и тот с мягким шелестом падает куда-то на пол. Неожиданно Лина кое-что вспоминает и из-за этого отстраняется, прервав тем самым поцелуй. -Запри дверь…- просит она. По расфокусированному взгляду кажется, что в первую секунду Кселлос вообще не понимает, чего от него хотят. -Дверь!- настойчивее шипит Лина и даже пихает мазоку в грудь, чтобы хоть как-то привести в чувства,- Запри, говорю! Кажется, со второго раза смысл сказанного до жреца все-таки доходит. -Боитесь, что ваша неподруга застанет вас в постели с монстром?- слегка глумливо уточняет он. Лина не отвечает, только сверлит нахала мрачным взглядом, при этом предупреждающе прищурив глаза. Даже в такой ситуации она запросто пойдет на конфликт, лишь дайте интересный повод. Кселлос как-то неопределенно фыркает и, рывком поднявшись, демонстративно-недовольно идет в сторону выхода. Слышится короткий щелчок замка. Мазоку нарочно медленно возвращается к кровати, попутно стягивая с себя перчатки и водолазку. Одежда скидывается прямо на пол. Расстегивая ворот на собственной тунике, Лина думает, что создавая его тело, Повелительница Зверей явно не пожалела сил и фантазии. -Я сам…- оказавшись на постели, протестует Кселлос, убирая ее руки и не спеша снимая тунику с покатых плеч. Целует выступающие ключицы и хмурится, заметив чуть выше левой груди аккуратный след чужой похоти. Он цветет пестрым цветком и явно никуда не собирается в последующие две недели. -Откуда?- требовательно интересует монстр, разглядывая оставленный кем-то узор. Лина усмехается и склоняет голову набок. -Тебе-то что? Судить о том, что ответ не понравился можно по болезненному укусу прямо на месте прошлой метки. Лина вскрикивает от неожиданности, когда чужие зубы прикусывают кожу почти до крови, однако взбрыкнуться ей не дают. Наваливаются всем телом и опрокидывают обратно на спину. Сильные руки вжимают в матрас, сдавив запястья чуть ли не до хруста. Ревность? Ага, щас! Скорее уж жадность. Мазоку не любят делиться тем, что по праву считают своим. Это Лина тоже узнала из лекций. Тогда один из студентов даже набрался смелости и спросил у преподавательницы, откуда у нее такие познания о характере монстров. В ответ та провокационно усмехнулась и сказала, что защитила на эту тему диссертацию. А еще, что ради этого специально нарвалась на практику… Больше таких вопросов ей не задавали. Прикосновения Кселлоса дразнят, уводя куда-то за грань реальности. Вся одежда уже давно валяется под кроватью, а пружины в матрасе протяжно скрипят. В самую первую секунду, когда мужское тело только входит в женское, кажется, что комната куда-то плывет и начинает немного мутить. Темп задается небыстрый и размеренный, а ощущение такое, как будто бы качаешься на волнах. Лина закрывает глаза и думает, что если Луна когда-нибудь узнает об этой выходке, среди живых ходить ей недолго. На днях надо будет зайти в храм Цефеида и прочитать покаянную молитву… но это потом, а пока… Лина выгибается на встречу и с удовольствие вслушивается в чужое прерывистое дыхание. Сама она всегда остается тихой. Кселлос подвывает от удовольствия и смотрит сквозь прикрытые веки голодным взглядом. Глаза затянуты поволокой желания, а губы влажные от поцелуев. -Вам же хорошо со мной… да…? Лина не отвечает, только улыбается уголком губ и поощрительно целует в щеку. Ей, может, и не так хорошо, как бы хотелось, но все равно довольно приятно. У Кселлоса явно обширная практика, и он прекрасно знает, что делает, но что поделать, если она сама предпочитает женщин…? Тонкие ладони скользят по напряженным лопаткам, а ногти слегка цепляют кожу. Лина закидывает ноги на узкую талию и беззвучно хватает ртом воздух. Про себя зачем-то считает толчки, но постоянно сбивается на восьми. Говорят, что в такие моменты, чувствуешь себя с кем-то единым целым. Лине так не кажется. Она чувствует накатывающие движения и томную негу по всему телу, но себя со жрецом все еще осознает по-отдельности. И, пожалуй, так даже лучше. Мазоку опять накрывает ее рот мокрым поцелуем и ускоряется. Постанывает в губы и приподнимает хрупкие бедра, давая себе больше пространства. Его прохладное тело приятно остужает кожу, и от контраста жары и холода из головы улетают последние мысли. Лина доходит до пика первой, однако все равно не стонет. Лишь закатывает глаза и выгибается сильнее. Возможно, чуть глубже втягивает воздух, но все-таки молчит. Развязка у Кселлоса более бурная. Толчки становятся быстрее и неряшливей, а сам он стонет в голос и, кажется, совсем не стесняется. Внутри у Лины все заполняется вязкой влажностью, и в этот момент она с облегчением вспоминает, что у мазоку не может быть детей. Сейчас этот факт особенно радует. Кселлос устало придавливает ее собственным весом и рвано дышит. Проходит дорожкой легких поцелуев по тонкой шее и примерно через минуту перекатывается на спину, давая ей возможность отдышаться самой. Лина утомленно переворачивается на живот и утыкается носом в подушку. У нее слипаются глаза, и быстро-быстро стучит сердце. До безумия хочется спать. Однако неожиданно она чувствует, как ее опять придавливают сверху и опаляют ухо липким дыханием. -Вы же не рассчитываете, что это все?- слышится мелодично-насмешливый голос. Лина обреченно стонет, понимая, что сна ей пока не видать, а покаянную молитву придется прочитать не один раз… *** Утренняя дымка за окном преломляет солнечные лучи, но в комнате и без них довольно светло. Воздух свежий, а на старых настенных часах только половина шестого. Лина прикрывается простыней и, сев на кровати, довольно потягивается. Тело наполнено приятной тяжестью, а внизу живота сладко ноет. Мысли в голове лениво-сонные, а настроение хорошее. После обильного завтрака оно станет еще лучше… -С добрым утром, госпожа Лина. Инверс вздрагивает и с подозрением косится на другую половину кровати. Кселлос сидит почти на краю и как раз натягивает желтую водолазку. Штаны и ботинки уже на нем. -А ты еще здесь?- как-то рассеяно бормочет колдунья, выразительно моргая. Этого она точно не ожидала. -Что за реакция?- мазоку чуть ли не смеется и многозначительно разводит руками,- Обычно девушки рады, когда просыпаются не одни. -Я нетипичная девушка,- все также заторможено отзывается Лина, приглаживая встрепанные волосы. И что ей теперь со всем этим делать? -Да, я заметил. Мазоку подается ближе, но осаждается всего одной фразой. -Тебе, случайно, не пора? -А вы меня гоните?- уточняет жрец. Лина прикидывает, как скоро от своего «благоверного» вернется Нага, и, рассудив, что у нее еще есть как минимум час, пожимает плечами. -Просто спросила. Не то, чтобы она боится, что ее застукают, просто выслушивать всю следующую неделю издевки не хочется. Наге только дай повод, прицепится к чему угодно. Кселлос тем временем мазком целует ее в губы и трется носом о девичью щеку. Проворные пальцы цепляются за простыню и слегка тянут вниз. -Что, опять?- с некоторой опаской уточняет колдунья, стараясь не дать себя оголить. Жрец зверя ухмыляется и продолжает теребить мешающуюся ткань. -А, собственно говоря, почему бы и нет? Лина срочно пытается придумать это самое «почему», когда Кселлос вдруг как-то недовольно кривится и нехотя отстраняется. -Зовут,- с нескрываемой досадой оповещает он,- Кажется, опять завалят работой. В этот момент Лина чувствует внутри неописуемую благодарность к Джу-о Зелас. Та только что, сама того не ведая, спасла ее от своего похотливого подчиненного. Большое ей спасибо. -Не надейтесь, мы продолжим при следующей встрече,- насмешливо фыркает Кселлос, заметив счастливо-облегченное выражение на лице Инверс,- Я же предупреждал, что хочу много раз и во всех позах. С этими словами мазоку пошло проводит языком по покрасневшей щеке и, подобрав брошенный плащ с перчатками, растворяется в пространстве. Лина измученно откидывается на подушки и прикрывает глаза рукой. Ей остается только надеяться, что следующая встреча произойдет не раньше, чем через пару месяцев, и мысленно она молит Королеву Зверей загрузить своего священника работой по полной… Незабываемая все-таки получилась история. Лечь в постель с монстром и прокувыркаться с ним почти до утра? Интересно, это было по ее собственной воле или же можно списать все на выпивку? Парадоксально, но стыда Лина при этом не чувствует. Нет, она определенно себя не понимает...