Falling in snow/love

      Зима – это время снега и ожидания чего-то волшебного. Одни только улицы, засыпанные белоснежными хлопьями и причудливые фигуры, складывающиеся в сумерках из застывших деревьев, уже напоминают сказку и вселяют надежду на чудо. Каждый год это время заставляет детишек с нетерпением ждать праздников и подарков, а взрослых чаще всего разочаровываться в собственной глупости и вере в нечто необъяснимое… хотя при взгляде на первый снег, всё равно где-то глубоко в душе оживает маленький ребёнок и радуется самым незначительным вещам.       Для врачей это период переломов, вывихов и пьяных драк, ещё хуже, когда этот период начинается уже в середине ноября, как например сейчас. Каждый год происходит одно и тоже, и каждый год рук на всех не хватает. Крис прекрасно знал на что идёт, когда выбирал будущую профессию, а ещё прекрасно осознавал всё, что делает, когда уютное и тёплое место кабинета променял на машину скорой помощи. Их бригада интенсивной терапии выезжала на всевозможные ДТП, пожары и производственные травмы, которые поначалу снились в кошмарных снах.       Сегодня не стало исключением, и ворвавшийся в маленький кабинетик, запыхавшийся Лухан, с огромными глазами и отнявшейся речью, означает, что пора на вызов. Парень значился фельдшером в их команде и всегда реагировал на всё немного чересчур, хотя и работали они вместе не первый год. Но он в точности исполнял назначения Криса, поэтому старший старался прощать ему его чрезмерную болтливость и эмоциональность, а впрочем, выхода просто не было. Лухан упрямо добивался статуса «друг» в его глазах и ему это удалось. - Пожар на химическом заводе! Пострадавших немного, но суматоха ужасная...если будет так и дальше - больше людей от давки пострадает, чем реально от огня, - Лу фыркает и складывает руки на груди, продолжая рассказывать то, что узнал от бригады медиков первой, подъехавшей на место происшествия, машины.

***

      Чанёль щурится, смотря через стекло на уже затухающий пожар. Он не понимает, зачем Джонин потащил его с собой, ведь ему тут точно делать нечего, а опрашивать свидетелей может и Сехун, который и так будет этим заниматься. Парень выходит из машины и не спешит за всеми, привыкший уже держаться в тени. Он квалифицированный психолог, работающий в полиции уже несколько лет, и главной его задачей является вести переговоры с преступниками. Психология ему нравилась всегда, а манипулировать людьми через слова без угроз и шантажа – весьма занятно. К каждому человеку нужно подобрать особенный подход, уметь успокоить его и осторожно в беседе навязать только то, что нужно, будто это собственные мысли человека. Чанёль знает, что его работа помогает и каждая спасённая им жизнь даёт ему возможность оставаться тем же жизнерадостным и открытым человеком, не смотря на весь ужас, что он успел увидеть.       Сейчас он осматривает происходящее вокруг, понимая, что вся эта ситуация совсем не похожа на привычное для него место работы. Обычно, когда требуется его помощь, все слишком на взводе и предельно осторожны, а в воздухе витает напряжённость, но здесь лишь паника и какофония звуков. Чан оборачивается на вой сирены. Новая машина скорой притормаживает в нескольких метрах от него, и из неё тут же выпрыгивают двое, несясь вперёд к месту скопления пострадавших, где сразу начинают помогать раненым. - Чанёль! – Джонин смотрит на него обеспокоенно, и Паку не остаётся ничего, кроме как подойти к другу и напарнику. – У нас проблемы… Как чувствовал, чёрт! Хорошо, что не повёлся на твоё нытьё, - мужчина протягивает телефон Паку и тот удивлённо прикладывает его к уху. - Я слушаю вас, - в ответ слышен лишь какой-то треск и шуршание, но через секунду сквозь шум можно уловить тяжёлое дыхание. - Я взорву ещё, если все не уберутся отсюда! У меня заложники и я убью их!       Теперь Чанёль понимает, что значил этот беспокойный взгляд, и почему Джонин тащил его за собой. Его интуиция ещё никогда не подводила и, наверное, только поэтому Чан согласился приехать сюда. Он кивает Джонину, и это может значить только то, что он в деле. - Меня зовут Чанёль, я могу узнать ваше имя? – главное в его роботе спокойствие и собранность. Потом он может разбивать кулаки в кровь и орать на всех подряд, но прямо сейчас из равновесия его не выведет ничто. - Хонсук… Меня зовут Хонсук. Кто вы, чёрт возьми!? – мужчина на взводе и явно не понимает, почему услышав спокойный голос, тут же выдал своё имя. - Я журналист и готов выслушать вас. Расскажите мне, что произошло, - Пак сильно рискует, называя себя журналистом, ведь не знает об этом человеке пока ещё ничего. Он смотрит на Джонина, пытаясь донести до него, что неплохо было бы разузнать кто это, и возвращается к разговору. - Раз вы журналист, значит должны сказать им всем, чтобы они убрались! – мужчина снова начинает закипать и это отчётливо слышно, поэтому Чанёлю необходимо успокоить его. - Я обязательно помогу вам и передам, чтобы все уехали. Только скажите, с вами всё в порядке? Вы не пострадали? Я мог бы направить к вам врача, если вы ранены… - Нет! Они пришлют кого-то из своих! Пусть убираются! - Мистер Хонсук, я хочу вам помочь и точно прослежу за всем. Могу я спросить, сколько вам лет? Мне тридцать два года, а вам? – Чанёль пытается увести разговор с опасного пути. - Мне сорок шесть… - мужчина замолкает, но внезапно продолжает. – В тридцать два у нас с женой родился второй сын. Знаете, они у меня замечательные… - Продолжайте, мне, правда, интересно. Ваши сыновья где-то учатся? – Пак понимает, что на этой теме они могут спокойно общаться, и быстро пишет у себя на руке лишь два слова, показывая её Джонину. «Привези их». Тот понятливо кивает и отходит подальше, чтобы вызвать патрульных, которые доставят сюда жену и детей мужчины.       Крис отправляет очередную машину с тяжело больным пациентом в больницу. Он оглядывается по сторонам, не понимая, почему пожарные и спасатели не помогают остальным людям выбраться из здания. Все будто приросли к земле, словно больше нет пострадавших и тех, кто нуждается в помощи. Он уверенно идёт к полицейскому, который отошёл от остальных, чтобы узнать в чём дело и пригрозить в случае чего. Ему такое не в первой, так что как именно надо надавить он знает не хуже этих самых блюстителей порядка. - Почему никто не помогает тем, кто остался в здании? Я думал, вы для этого сюда приехали - следить за порядком, а не разговаривать по телефону, - Крис фыркает, прекрасно видя, как ещё один полицейский стоит и бессовестно болтает, пока людям нужна помощь. - Простите, вы кто? – Джонин удивлён такой наглостью и даже внимания не обращает на одежду медика. Он хмурится, осматривая мужчину чуть выше его самого, но отвлекается на Чанёля, так и не дождавшись ответа. - О, Джонина, какой ты молодец, - Пак говорит это всё с совершенно спокойным лицом и нагло хватает ошарашенного медика за руку. – Он успел что-нибудь объяснить? Впрочем, не важно… - мужчина приподнимает бровь, лишь этим показывая своё изумление, когда доктор вырывает свою ладонь из его захвата. - Вы что себе позволяете?! Думаете, раз из полиции, то можете хватать меня и тащить, куда вам вздумается? – Крис напрочь забывает о каких-либо формальностях, просто разворачиваясь и собираясь уйти прочь. - Хэй! – Чан догоняет врача и осторожно касается его руки своими пальцами. – Простите, вам, видимо, вообще ещё ничего не сказали, - он едва улыбается, чтобы расслабить мужчину напротив. Психолог в нём не может отключиться вместе с телефонной связью. – Там внутри мужчина. Он, скорее всего, ранен и на взводе, просит покинуть всех это место и грозится взорвать что-то. Я не прошу вас идти к нему, мне просто нужен кто-то, кто будет разбираться в ранениях. Я буду описывать вам, что вижу, а вы подсказывать мне, что и как делать, - Чанёль убирает руку, чтобы телесный контакт не переходил черту и не стал чем-то раздражающим.       Крис немного успокаивается, что его самого удивляет. Обычно если он вспыхнет, то может ещё долго злиться и срываться, а тут всего пару секунд, спокойный голос, лёгкая улыбка – и он уже не чувствует себя уязвлённым и злым. - Хорошо, но вы могли бы быть и поучтивее, особенно с незнакомыми людьми, в помощи которых нуждаетесь, - Крис всё равно не мог оставить эту наглую выходку просто так, поэтому передёрнув плечами, идёт вперёд, куда его собирался отвести этот наглый полицейский, который к тому же в гражданском. Он оборачивается на мужчину, лишь сейчас понимая, что тот почти такого же роста и достаточно красив. – Почему вы не в форме? – это обычное любопытство - утверждает подсознание, и Крису ничего не приходится, как принять такое объяснение. - Это и есть моя форма… можно так сказать, - Чанёль усмехается. Этот врач, определённо, ещё тот упрямец и вряд ли согласится во всём слушаться его, и даже приёмы психологии на нём не сработают. – Вы будете говорить со мной через передатчик, - мужчина видит, что врач хмурится лишь сильнее, вряд ли понимая, что ему с этим делать. – Я помогу, чтобы вы не обсуждали потом с коллегами, какого мерзавца и наглеца повстречали, - Чан усмехается, когда видит, как сжимаются губы мужчины напротив. Он явно хочет сказать что-то язвительное, но сдерживается из последних сил. – Вот так, здесь есть маленькая кнопка и после нажатия на неё можете говорить.       Крис старается не открывать рот, ведь этот придурок реально бесит его. За кого он его принимает вообще?! За какую-то медсестру? Ему больше заняться нечем, только обсуждать каких-то придурков? Он вздыхает, когда полицейский, улыбнувшись ещё раз, отходит. Переубедить себя в том, что ему не нравится внешность и голос этого парня, не выходит, и даже смешные торчащие уши безумно ему идут. Но эта заносчивость, будит внутри зверя. - Хён! Ты чего тут застрял? – Лухан появляется неожиданно, впрочем, как всегда. – Там парень с химическими ожогами, мы кое-как сняли с него одежду и я постарался промыть раны, но здесь это совсем нереально, так что отправил его в ближайшую больницу. - Ну вот, ты и сам со всем прекрасно справился, - Крис перебивает младшего, вновь становясь сосредоточенным врачом, а не просто раздражённым человеком. – Лу, я не знаю насколько меня тут задержат, так что если какие тяжелобольные - берёшь и едешь с ними сам, ясно? – он дожидается кивка от Лухана и игнорирует его горящие глаза, ведь тому всегда нужно всё знать. Вот тот, кто будет обсуждать всех, и перемывать косточки в кабинете медсестёр вместе с ними же. - Вы готовы? – Чанёль подходит к уже знакомому врачу и не обращает внимания на стоящего рядом парня. - Иди, Лу, - Крис буквально выталкивает парня, стараясь не закатывать глаза. – Вы бы хоть представились, - он возмущённо смотрит на полицейского, который внимательно изучает карту завода. – И я иду тоже, мне совершенно плевать, если больше никому с вами нельзя. Я врач, а не вы, и вы не сможете оценить его состояние так, как смогу сделать это я, - Крис настроен серьёзно уже готовый выслушивать поток брани и отстаивать свои права.       Чанёль тупо вглядывается в переходы и коридоры, изображённые на карте, слушая всё то, что несёт этот врач. Он немного злится, ведь такие вот смельчаки хоть и редко, но попадаются, а затем немеют от страха или бросаются под шальные пули, не понимая, что всё это не игра и не шутка. Он оборачивается на сумасшедшего врача, хмурясь, что удивляет даже Джонина, который случайно подошёл ближе. - Вы не понимаете, что несёте, но если вам так хочется умереть, то можете пойти со мной. И если хоть раз ослушаетесь моего приказа, безопасное возвращение не гарантирую, - он отворачивается обратно к карте, уже продумав маршрут, осталось лишь уговорить Хонсука подпустить их к себе.       Крис чувствует себя уязвлено, хоть и не понимает почему… Или ему стало обидно от такого резкого тона, или от того с каким пренебрежением посмотрел на него полицейский, но лёгкая досада тяжело осела где-то на дне желудка, заставляя поморщиться и зло прожигать взглядом спину в тёмном пальто. Он не замечает, как второй полицейский мягко тянет его в сторону, а когда удивлённо переставляет ноги, то понимает, что это тот самый мужчина, к которому он подошёл вначале. - Простите его, но обычно он спокоен как удав. Хотя сегодня у него выходной и может из-за этого он такой… Просто, он говорит правду - вам лучше слушаться его, если вы действительно хотите вернуться, - Джонин слабо улыбается, уже порядком подустав общаться с начальством и ругаться с недоумками патрульными. Он возвращается к другу, одними губами говоря, что жена и дети того мужчины будут здесь через десять минут.       Чанёль вздыхает свободнее, когда узнаёт новости, и продолжает вести переговоры, мягко настаивая осмотреть мужчину, и когда ему это всё же удаётся, он оборачивается на стоящего в стороне врача. Тот выглядит немного скучающим, хотя по дрожащим пальцам можно сказать, что он нервничает… или просто замёрз. - У врачей разве не должны быть тёплые руки? – он подходит к мужчине, расслабленно скользя взглядом по прямым чертам лица. – Чанёль, - он протягивает раскрытую ладонь, сдерживая лёгкий смешок от вида нахмурившихся бровей. – Вы спрашивали, как меня зовут… - он продолжает открыто смотреть, совершенно не стесняясь, в отличие от мужчины напротив. - Крис… - от такого взгляда, Крис чувствует себя чуть ли не голым. Возникает ощущение, что этот парень видит его насквозь, и это несомненно злит. Он пожимает тёплую ладонь, удивлённо переводя взгляд с лица на руки… Чанёля. Они у него тёплые, хоть и перчаток на нём Крис не замечал, в то время как собственные безумно окоченели. - Кажется, врачом сегодня буду я, не хотите попробовать себя в роли психолога!? – Чан усмехается, нагло касаясь и второй руки. Он думает, что был немного груб, поэтому решает хоть так загладить свою вину. – Нам пора идти, вы не передумали? – он внимательно смотрит на пухлые губы, дожидаясь согласного кивка, а затем отпускает холодные пальцы.       Крису в этот момент хочется неудовлетворённо застонать, потому что рвущиеся наружу язвительные слова из-за таких наглых выходок этого полицейского приходится сдерживать. Врач лишь поджимает губы, следуя за ним и обещая себе высказаться позже. Они идут по каким-то коридорам, пахнущим отвратными химикатами, а затем Чанёль приказывает не высовываться из-за своей спины, что немного унизительно, но Крис не спорит и молчит всё-то время, что Чан разговаривает с каким-то ненормальным. На мужчине не было видимых ранений, однако одна женщина, лежавшая у дальней стены, выглядела просто ужасно. - Чанёль… - Крис осторожно касается плеча парня, указывая ему на женщину. Он чувствует, как всё тело полицейского напряженно, и внешнее спокойствие оказывается лишь маской, скрывающей под собой такого же обычного человека, как и сам Крис. В этот момент у него внутри рождается некое восхищение перед Чанёлем и уважение к нему, которое не может затмить даже его скверный характер. Именно сейчас Крис до конца понимает, что находится в самом эпицентре того хаоса, который видит обычно со стороны. Он наконец-то осознаёт, что его жизнь сейчас полностью зависит от Чанёля, причём не только его жизнь, но и всех тех, кто находится сейчас в этом здании рядом с ним. - Шшш, я знаю... подожди немного, - он отворачивается к Хонсуку как раз в тот момент, когда у того звонит телефон, и по изменению в лице мужчины Чанёль может предположить, что его жена уже здесь. – Ваша жена ждёт вас, да? – он позволяет себе легко улыбнуться, смотря на зажигалку в руках мужчины и открытые баллоны с какой-то горючей смесью. – Если хотите я выведу вас отсюда, и никто не сможет причинить вам неудобств, вы согласны? – Чанёль делает лишь маленький шаг вперёд, прекрасно зная, что мужчина это заметит, и если не выскажет никаких недовольств, то осторожно можно будет подойти и ближе. - Мои сыновья тоже там, правда? – Чанёль кивает и подходит ещё ближе, попутно заталкивая врача в какой-то тёмный угол, и надеется, что тому хватит ума сидеть там до тех пор, пока они с виновником событий не выйдут.       Крис чуть ли дыхание не задерживает, когда видит, как Чанёль всё приближается к странному мужчине и аккуратно забирает зажигалку из его рук. Они уходят быстро, и тогда доктор подбегает к женщине. Она всё ещё дышит, лёжа на спине, но одежда порвана и на коже уже появились пузыри с примесью крови. Сделать тут хоть что-нибудь он не сможет, поэтому сломя голову несётся на выход, чтобы разыскать Лухана и увезти неизвестную в больницу.       Дальнейшие события проходят стремительно и будто мазками. Крис находит людей, чтобы переложить женщину на носилки, а затем в машине промывает страшные раны. Он старается не думать и не анализировать минувшие события, но пока получается плохо...поэтому он с особым вниманием старается отвлечься на помощь пострадавшей, выполняя свой врачебный долг.

***

      На улице уже светает и Крис полной грудью втягивает в себя морозный воздух зимнего утра. Сейчас многие только спешат на работу, а они с Луханом уже закончили смену. Иногда друг называет их машину бэтмобилем, собственно… они должно быть крутые парни, раз рассекают в ночи и спасают людские жизни. - Хён, не хочешь сходить в кино? – Лу заливается истеричным смехом, как только видит лицо своего «начальника». – Успокойся, это не свидание, - ему всегда нравится подкалывать старшего по поводу его долговременного одиночества. – Или ты бы предпочёл того полицейского!? – младший усмехается, когда Крис хмурится и грозно смотрит. Для него эти взгляды давно перестали быть устрашающими, а вот возможность наладить личную жизнь друга всегда казалась заманчивым предложением. - До завтра. В восемь у кинотеатра, ну или я могу заехать... – снежный ком прилетает прямо в лицо, поэтому, вытеревшись, Лухан благосклонно покидает хмурого друга.       Крису сейчас хочется только спать, что собственно он и собирается сделать, как только доберётся домой. Это чувство разбитости ему совершенно не нравится, и за столько лет он всё равно не может привыкнуть к ночным дежурствам. В машине холодно, также как и на улице, а в голове полная каша из-за прошедшей ночи. Он думает о пациентах и своих едва не отмороженных пальцах, зарекаясь больше выходить из дома без перчаток... всего на секунду он вспоминает тёплые ладони того красивого полицейского и, усмехнувшись, качает головой - они больше никогда не увидятся. Да и после того, как Чанёль вывел того сумасшедшего, времени не было, чтобы просто сказать спасибо, не говоря уже о чём-то большем, тем более он всё равно остаётся мерзким наглецом. Крис благополучно забывает обо всём этом, наконец, оказываясь дома и проваливаясь в тёплые объятия собственной кровати.       На следующий день парень понимает, что выходить из родной квартиры ему не хочется. За окном настоящая вьюга, на работе точно аврал, а кино он может и дома посмотреть. Но Лухану будет плевать и за неявку тот придумает наказание, причём не самое адекватное. Так что собираться приходится. Он натягивает свитер и обматывается шарфом, ищет ещё с полчаса перчатки, которые так и не находит, выходя на улицу без них. Он оправдывает себя тем, что уже опаздывает, да и на улице проведёт не так много времени. По пути до кинотеатра встречается одна машина скорой и разбитый внедорожник, впечатанный в знак. Крис понимает, что уже завтра будет так же вытаскивать какого-нибудь бедолагу, а время, проведённое дома, и выходные покажутся какой-то сказкой.       Лухан уже пишет гневные сообщения, обещая хорошенько подумать над тем, что бы такое сказать медсёстрам, которые могут испортить жизнь каждому в больнице. Поэтому едва не поскользнувшись на крыльце и вновь отморозив руки из-за железных и ужасно холодных перил, за которые успел ухватиться, Крис вбегает в помещение, роняя телефон и врезаясь в чью-то спину. - Простите, - он тянется за телефоном и занимается его осмотром, не обращая внимания на того, кого сбил. - Вот так сюрприз! - странно знакомый голос и наглые касания к ладоням. Крис хмурится, поднимая глаза, и поджимает губы, чувствуя вновь накатывающее раздражение. – Вы точно врач? У вас снова ледяные руки, - Чанёль усмехается, видя перед собой закутанное по самые уши лицо.       Крис вновь вырывает свои ладони, кривясь от нахальной улыбки, более широкой, чем была у того во время происшествия. Он думает, что это насмешки судьбы, тем более, когда такая привлекательная внешность досталась такому наглому парню. - Чани, идём, - красивая девушка хватает парня под руку и уводит его в зал, оставляя Криса обиженно проклинать Лухана, который заставил его приехать, а сам неизвестно где ходит. Он злится сам на себя, не понимая, что зацепило его в этом нахальном полицейском, и почему сейчас он чувствует себя, словно преданным какими-то высшими силами. - Хён, ну почему так долго, идём, - Лу появляется рядом из ниоткуда и тащит его за собой, насильно усаживая в кресло и довольно устраиваясь рядом.       Два часа пролетают в каком-то тумане и Крису, правда, безразличен фильм. Он думает о том, что завтра нужно проверить своих пациентов, заполнить несколько карточек и вновь поговорить с заведующим отделением о новом дефибрилляторе… а ещё запретить себе жаловаться на жизнь, даже в своих мыслях, и перестать думать о той ночи, когда ему впервые стало страшно не только за пациентов, но и за свою жизнь, а широкие плечи в пальто перед ним почему-то дарили успокоение. Болтовня Лухана после фильма совершенно не раздражает, даже чудесным образом умиротворяет и привносит какой-то порядок в творящийся в голове хаос. - Хэй, Крис! – парень не выходит из своих мыслей до тех пор, пока Лу не дёргает его за локоть, призывая остановиться. – Ты, вроде как, шарф свой забыл, - Чанёль по-доброму усмехается, протягивая синий комок. – Ты всё же точно уверен, что врач!? – он подмигивает, возвращаясь к своей спутнице, и что-то воодушевлённо рассказывает ей.       Крис вновь ощущает это остаточное тепло на пальцах и лёгкое раздражение, которое возникает внутри уже на уровне инстинкта. Он чувствует себя уязвлённым, хотя видимых причин для этого совсем нет... кроме брюнетки, которая увела этого нахального полицейского.       Лухан как-то нездорово косится на него, видимо надеясь этими своими приёмчиками заставить друга выложить ему всё на тарелочке, но старшего так легко не проймёшь. Поэтому Лу уезжает домой ни с чем, а Крис с какими-то странными чувствами, которые заставляют его лишь раздражаться и передёргивать плечами. Уже дома парень решает, что лучше не анализировать всё происходящее, тем более и раздумывать тут не над чем. Он полностью уверяет себя, что приключившееся в кинотеатре было чистой воды случайностью, поэтому с лёгким сердцем отправляется в душ и готовит поздний ужин, чтобы отвлечься и перестать думать о глупостях.       Чанёль не может отказать подруге, когда та просто врывается к нему в квартиру, таща за собой, а потом встречает того хмурого врача, из-за которого не раз ловил себя на глупых мыслях за последние два дня. Он совсем не замечает, что весь фильм пялится на Криса, точнее на его затылок. После эпизода с забытым шарфом, Мина тащит его к себе домой, где её ждёт муж и пятилетний сын. Она давно упорно пытается наладить его личную жизнь, постоянно говоря ему о женитьбе, о том, что его холостяцкая квартира выглядит, скорее как не занимаемая никем жилплощадь, чем нормальный уютный и тёплый дом, в который хочется возвращаться. Чанёль и сам понимает это, но зачем что-то менять, если все его предыдущие пассии, просто отказались принимать его ненормированный рабочий день. Он весь вечер проводит в игрушках с почти родным племянником, как всегда питая слабость к детям. А позже, прогуливаясь по ночному городу, думает о своем бытие, невольно признавая, что хотелось бы в жизни какой-нибудь подростковой влюблённости... с бабочками в животе и стеснительным румянцем на бледных щеках. Чанёль думает о девушках, плавно соскальзывая на мысли о язвительном враче и, усмехается, понимая, что красные щёки и стеснительный взгляд тому тоже пойдут.       Следующие несколько дней Пак просиживает в кабинете, пишет отчёт по последнему делу и игнорирует Джонина, который с немым взглядом всё ходит вокруг него, как бы ненавязчиво уговаривая съездить с ним в больницу на плановый осмотр. Осмотр должен был состояться ещё осенью, но трусишка друг так боится врачей, что полностью загнал себя в работу, надеясь на какое-то счастливое решение этой проблемы, только вот капитан всё равно настоял на прохождении врачей, даже пригрозив.       Чан отрывается от бумаги, увидев перед собой кружку с чаем, а напротив на стуле улыбающегося друга. Он принимает чай, но молчит, зная, что Джонин этого долго не выдержит и начнёт закипать, как обычно попадаясь на самые простые уловки. - Думаешь, мне самому приятно бегать за тобой? – Чанёль поднимает голову, из последних сил удерживая каменное выражение лица. – То есть… я не имел в виду… Ты снова это делаешь! Пак, ты единственный знаешь об этом! – Джонин фыркает, отворачиваясь от друга, когда тот начинает бессовестно ржать, и складывает руки на груди. - Почему ты не можешь рассказать Сехуну? Вы ведь напарники теперь, а я просто коллега и друг детства, - старший пожимает плечами, потягивая любимый чай и внимательно смотря на друга. - Не делай этого. Не смей применять на мне свои психологические штучки, даже не думай, - Джонин грозно смотрит на Пака и качает головой, щурясь и как бы вступая в схватку с немигающим взором парня напротив. - Хорошо, я съезжу с тобой, подержу тебя за ручку перед кабинетом и, если ты свалишься в обморок, даже вынесу на руках, как принцессу, доволен!? – Чанёль нагло усмехается, замечая, как вспыхнул гнев в глазах друга, но сказать что-то Джонин точно не осмелится, так как боится, что старший передумает. Он с тяжёлым вздохом выходит из кабинета, что только больше веселит Чана, который закрывает отчёт, пряча его в стол, и, допив чай, забирает своё пальто, спускаясь на улицу и усаживаясь в машину к другу. - Я ведь уже предлагал тебе помочь с этой детской фобией, в чём вопрос, Джонин? Все в отделении посещают психолога, почему ты не можешь поговорить с ним об этом. И даже, если не можешь, я ведь в состоянии помочь тебе разобраться с проблемой, а ты бегаешь от меня, как от огня, если речь заходит об этом, - Чанёль буквально вцепляется взглядом в парня, ведущего машину, замечая как едва дёргаются несколько лицевых мышц, а пальцы напрягаются. – И вот снова, ты собираешься игнорировать меня всю дорогу? Сам бы ты никому не посоветовал игнорировать меня, потому что знаешь, как я умею доставать. - Чанёль, пожалуйста… Это не мешает мне работать, это почти не мешает мне жить, я не пугаюсь людей в белых халатах, я уже привык к ним… И я не хочу говорить об этом, снова переживать это, так что прошу, хватит, - Джонин хмурится и передёргивает плечами, лишь бы детские кошмары не вернулись к нему. - Ты должен будешь кому-то рассказать об этом, я не всегда буду рядом. Так почему не рассказать об этом один-единственный раз психологу, пережить это и забыть уже навсегда? – Чан отворачивается от друга в таком же испорченном расположении духа, больше не собираясь пытаться помочь ему.       До больницы они доезжают в полном молчании, а в приёмном покое ещё минут десять ждут врача. Причём уже через пару минут Джонин начинает ёрзать на стуле и оглядываться по сторонам, будто ожидая, что на них нападут. Чан тогда вырывает его руку из кармана, переплетая их пальцы и недовольным взглядом прожигая снующих медсестёр. Со стороны можно подумать, что они парочка, и старший уже не обращает внимания на разные взгляды, пока не натыкается на знакомую фигуру. Он хмурится, когда врач в белом халате отворачивается от автомата и прикладывается к бумажному стаканчику, без труда узнавая его.       Крис рассеянным взглядом скользит по сидящим, после очередной ночной смены урвав лишь два часа сна, а ему ещё отработать шесть часов в приёмном покое. Он пьёт гадкий кофе, чтобы проснуться, и задерживает взгляд больше положенного на одном парне, замечая как он держит за руку другого и, наконец, понимает, что это те самые два полицейских, которых он встретил на пожаре. Кофе становится ещё гаже, а горечь проникает до самого желудка, когда глаза вновь упираются в сплетённые руки, а мозг ехидно смеётся, повторяя, что он просто неудачник раз до сих пор один. Медсестра подходит к нему с папкой, спрашивая что-то и кокетливо улыбаясь. - Вы так устали, возьмите вот лучше его. Надо будет лишь направления выписать на медосмотр, - она указывает именно туда, куда бы Крис хотел смотреть в последнюю очередь, и быстро уходит.       Чанёль же понимает всё правильно и с нахальной улыбкой тянет Джонина за собой к врачу. - Мистер Ву, - он продолжает улыбаться, читая фамилию на бейджике уже знакомого врача. – Как нам повезло, правда, Джонина!? Узнаёшь? – он дёргает друга за руку и тот вроде как проявляет какие-то признаки жизни. – Ваш пациент он, а я тут как группа поддержки. Нам куда?       Крис мысленно стонет, отворачиваясь от нахального полицейского и заходя в смотровой кабинет. Его вообще никак не радует эта встреча, потому что Чанёль теперь ассоциируется со стрессом и напоминанием, что красивые парни всегда с отвратительным характером. Он осматривает карту, не находя никаких хронических заболеваний, и вспоминает о том, что ему говорила медсестра.       Джонин молчаливо ждёт, так и не выпустив руки Чанёля из своей. Он дёргает его лишь иногда, когда видит, что друг уже хочет что-то ляпнуть, пока врач заполняет стандартные бланки. Поведение Чанёля редко бывает таким, и даже стресс от нахождения в больнице не останавливает Джонина от мозговой активности следователя, ведь в последний раз таким, активным и язвящим на каждом ходу, его друг был со своей последней девушкой. - Держите, - Крис протягивает второму полицейскому заполненный бланк и ещё несколько бумажек. – На третьем этаже сдайте анализы, вы ещё должны успеть. Дальше по порядку, сегодня вряд ли успеете всё, так что ко мне сегодня уже не попадёте. Приходите с вашей поддержкой, когда всё пройдёте, и врач поставит вам допуск, - он не может не взглянуть на Чанёля, одарив его при этом своим самым безразличным взглядом. - А можно к вам? Когда вы будете работать? – Чанёль удивлённо смотрит на Джонина, который впервые в жизни, без заикания и не на месте преступления, разговаривает с доктором. - Вам не обязательно приходить снова ко мне, но если вам так удобно, то послезавтра я буду работать до обеда, - Крис замечает, что этот Джонин действительно ведёт себя так, будто ему неудобно, хотя взрослых, которые боятся врачей так же, как и дети, он ещё не встречал. - Спасибо, - Ким тянет Чанёля на выход, будто на буксире, ведь тот явно бы предпочёл остаться в кабинете. – Ты ведёшь себя, как подросток в пубертатный период, - Джонин однозначно доволен своим высказыванием и даже не будет бурчать на друга за то, что тот оставил журнал по психологии у него в кабинете. - Чего? – Чанёль с сожалением оборачивается на закрытую дверь кабинета, а затем снова смотрит на Джонина. – Ты откуда таких слов нахватался? Мне просто нравится его выводить, ты вообще видел как смешно он реагирует? Тем более он не всегда поддаётся на мои уловки, а это уже чисто рабочий интерес. - Ну да, конечно, - Джонин хмыкает и выпутывает пальцы из тисков друга. – Если я выйду, а ты уже умчишь к нему - моя смерть будет на твоей совести, - он глубоко вздыхает и заходит в кабинет, оставляя Чанёля одного недовольно махать ногой, сидя на диванчике.       Крис разбирает разбросанные бумажки по столу, замечая одно направление, которое забыл Джонин. Он долго смотрит на него и даже фыркает, мысленно ведя борьбу с самим собой, всё же приходя к выводу, что этот парень ни в чём виноват, а то, что судьба свела его с таким придурком, как Чанёль, лишь доказывает, что бедолаге не повезло. Мужчина выходит из кабинета, направляясь вверх по лестнице, ведь просил сразу идти в процедурный на третьем этаже. Он уже при выходе из лифта видит сидящего перед кабинетом Чанёля, дёргающего ногой и пялящегося в телефон. Сейчас он похож на студента в очереди, нервничающего и пытающегося чем-то себя занять. - Вы тоже боитесь врачей или переживаете за него? – Крис усмехается, когда телефон выпадает из рук на колени, а Чанёль в испуге поднимает на него глаза. – Держите. Я забыл отдать, - он протягивает руку, непроизвольно дёргаясь, когда горячие пальцы дотрагиваются до его ладони. - Я боюсь, что ты нас обманул и на самом деле ты не врач, - Чан усмехается, быстро спрятав своё удивление и растерянность. – И в отличие от Джонина, врачей я не боюсь, а это привычка, я так думаю, - он пожимает плечами и не хочет отпускать этого парня. – Ты по-прежнему считаешь меня наглым мудаком, я прав? – Чанёль усмехается, видя, как приподнимается одна бровь на серьёзном лице и в глазах мелькает нечто вроде «догадливый засранец», приводя его этим в полный восторг. – Я тут задумался, хочу написать статью на тему психологической оценки работников экстренной помощи, буду рад, если согласишься помочь, - он склоняет голову, выжидающе смотря на нахмурившегося парня. - Вы хотите написать о том, каково мне, когда я вижу разорванных людей? – Крис не в восторге от такой идеи и от того, что этот нахал совершенно не замечает его акцентирования на официальном обращении и продолжает тыкать ему. Он понимает, что статья нужная, но природная вредность не хочет так просто соглашаться и помогать. - Разве не должны люди знать, что вы первые, кто спасает им жизнь? Ну, может ещё пожарные… но меня вообще-то интересует психологический аспект. Да брось, я не настолько ужасен, как ты уже успел себе придумать, - Чанёль встаёт, буквально впихивая свой телефон в руки доктора. – Записывай номер, а я позвоню на днях, чтобы мы могли встретиться и поболтать об этом. - Хёёён... - Джонин выползает из-за двери, совершенно бледный и покачивающийся. Только вот на него реагирует Крис, а не Чанёль, тут же поддерживая парня и усаживая его на диванчик. - Я сейчас нашатыря принесу, - Крис осторожно отрывает холодные пальцы от своей руки. - Не надо, я уже нанюхался, - Джонин кривится, ни в коем случае не желая снова ощутить этот запах. – Я всего лишь упал в обморок, это нормально, - он пытается улыбнуться, уже давно привыкнув к такому. - Как это может быть нормальным? – Крис непонимающе смотрит на Чанёля, который вроде бы психолог и должен понимать, что это уже фобия, причём никак не нормальная. Он чувствует, как пальцы Джонина сильнее сжимаются на его запястье, и замолкает, решая всё-таки встретиться с наглым полицейским и объяснить ему всю серьёзность ситуации, связанной с Джонином. Если они пара, то Чанёлю точно стоит позаботиться о своём партнёре, хотя тогда непонятным становится - кем была та девушка… Но Крис мотает головой, чтобы отогнать от себя ненужные мысли, ведь это совершенно не его дело. Он достаёт телефон Чанёля, в суматохе брошенный в карман, и пишет свой номер, всовывая мобильный владельцу и быстро спеша к лестнице, чтобы меньше видеть и думать.       Только вот не думать - совсем не получается, особенно, когда тебя будят лишь через несколько часов сна и из динамика раздаётся отвратительно бодрый голос. - Я хочу тебя убить, - Крис сонно хрипит, не придавая значения, что позволил себе такую же вольность, что и этот наглец. А Чанёль весело здоровается с ним и спрашивает, чем тот занимался до его звонка. - Ты в курсе, что говоришь с полицейским? Если меня сейчас реально убьют, ты станешь подозреваемым, - Чан хохочет, открывая дверь в квартиру, и ставит пакеты с продуктами на пол. – Я звоню по поводу встречи. Сначала хотел пригласить тебя в кафе, но потом подумал, что дома будет удобнее. Ты когда свободен?        Крис тихо стонет, ведь громкий радостный бубнёж действует на нервы и ему совершенно плевать, куда и с кем он пойдёт, лишь бы ему дали поспать. - Завтра у меня выходной, - он вымученно скрипит зубами, только услышав радостный возглас и приглашение, а затем отключается, закидывая телефон на другой конец кровати и поудобнее устраиваясь на подушке.       Чанёль усмехается, слыша в телефоне лишь короткие гудки, понимая, что разбудил врача, ведь тот наверняка не спал ночь, раз глотал тот отвратительный кофе. За приготовлением ужина он задумывается над словами Джонина, хмурясь и мотая головой, ведь ему просто интересен этот доктор, лишь как доктор и не более, а всё остальное это гормоны и долгое отсутствие личной жизни.       Утром Крис получает сообщение с временем и местом их встречи, вновь недовольно постанывая. Выбираться куда-то в единственный выходной ему до ужаса не хочется, а времяпрепровождение с этим полицейским вряд ли назовёшь полезным или хотя бы весёлым. Мужчина уже не уверен, что стоило соглашаться, тем более идти домой к незнакомцу, пусть он и не девушка какая-то, но мало ли каким психом окажется этот психолог. Он ведь улыбается постоянно так странно и смотрит, будто пытается пролезть в самую душу. Тело аж озноб пробивает, и Крис мотает головой, чтобы больше об этом не думать, хотя бы ещё несколько часов до встречи.        К назначенному времени, он уже топчется у большой железной двери, упрямо нажимая на звонок и немного растерянно осматривая Чанёля, который открывает ему в простых тёмных джинсах и мягком свитере, совсем отличаясь от того образа на пожаре и даже от того, что он видел в больнице. - Проходи, чего застыл? Я не кусаюсь, правда, - Чан усмехается, пропуская доктора в квартиру и улавливая лёгкий запах его парфюма. - …Ты живёшь один? – Крис пересиливает себя, думая, что находясь в доме и как бы согласившись помогать психологу, будет неудобно продолжать звать его на вы. И он действительно удивляется, оглядывая полупустынную квартиру, ведь думал, что полицейский точно живёт с кем-то - не то с той девушкой, не то с Джонином. - Да, если ты подумал о той девушке в кино - она моя подруга и у неё есть муж и сын, - Чанёль видит, как разглаживается маленькая морщинка на переносице, но брови так и остаются нахмуренными. Он понимает, что мужчина чем-то обеспокоен, но понять чем именно, пока не в состоянии. – Проходи сюда, - он указывает Крису на диван и садится рядом, ведь приготовил чай заранее. – Я думаю, что можно будет поговорить и о том случае, когда мы встретились. Насколько я понимаю, ты первый раз оказался в подобной ситуации… - Да, но сначала, я хотел поговорить о твоём… друге, - Крис перебивает и внимательно смотрит на мужчину. – Ты ведь должен понимать, что с ним не всё в порядке и ему требуется помощь? - Крис, я не хочу вновь показаться тебе грубым, но поверь мне, я пытался ему помочь, однако он этого не хочет и это только его дело, - Чанёль вздыхает, вообще-то согласный с врачом, но поделать действительно ничего не может. – Мы можем вернуться к нашей проблеме?       Крис кивает, всё же рассчитывал не на такой ответ. Ему хотелось отчитать этого заносчивого парня и заставить его заняться здоровьем Джонина, пусть он и не совсем понимает, почему его это так волнует. Он отвечает на вопросы Чанёля, стараясь больше смотреть на шкаф с книгами, чем на парня, который сосредоточенно делал заметки в ноутбуке, ведь в этот момент тот бесспорно становился притягательней и красивее. В конце концов Крис не замечает, как рассматривает быстро печатающего парня: его руки и пальцы, а затем мягкие розовые губы, большие тёмные глаза...и пугается осознания, что Чанёль сейчас смотрит на него, не отводя взгляда и внимательно изучая. - Я думаю, мне пора... уже поздно, - он прочищает горло и неловко встаёт с дивана. - Правда? – Чанёль поправляет часы на запястье и не считает, что начало девятого такой уж поздний вечер. – Тебе просто неловко со мной, - он нагло улыбается, улавливая кинутый в него разозлённый взгляд, и медленно проходит в коридор, где уже спешно одевался его гость. – Да ладно тебе, что тут такого? Ты просто рассматривал меня, я делал то же самое, - Чан прячет улыбку за пальцами, проводя по губам в привычной для себя манере. – Завтра мы навестим тебя с Джонином, вчера он даже не упал в обморок, - решая на прощание разрядить обстановку хоть так, он выпускает недовольного парня, закрывая за ним дверь и тихонько смеясь, ведь тот в самом деле забавно реагирует на каждое его слово.       Крис упорно старается гнать от себя глупые мысли. Пусть Чанёль и красив, но его отвратительный характер, да и занятость в лице Джонина, говорят о его недоступности. И судя по всему, что он уже успел заметить, этот парень не шибко заботливый, да и участия в нём к близким маловато, раз он даже принудительно не пытается отвести своего парня к доктору, хотя, как никто другой, должен знать к чему может привести такое запустение психологической фобии. От затянувшихся раздумий совершенно случайно спасает Лухан, приехавший почти к ночи, помятый и недовольный, буркая лишь то, что ему надо у кого-то переночевать. Крис пускает друга на диван, и этот предмет мебели, кажется, единственный, кто всегда рад Лу, в отличие от его же возлюбленных. Посторонний человек в квартире избавляет от ненужных мыслей, забивая голову совершенно обыденными делами и обязанностями. Старший кормит горе-друга, выслушивает его жалобы и даже пытается сделать вид, как интересно ему это, а всё только потому, что перед глазами до сих пор стоит Чанёль и его растянутые в улыбке губы. Он может только вздыхать и ловить на себе озабоченные взгляды друга, легко качая головой и намекая на то, что обсуждать здесь абсолютно нечего.       На работе доктор категорично запрещает думать себе о чём-то постороннем, поэтому даже немного удивляется, когда видит Джонина на пороге своего кабинета, причём одного. Внутри образуется противный комок, но он лишь улыбается, просматривая все результаты медосмотра и убеждаясь, что с физиологическим здоровьем у мужчины всё в порядке. - Вообще-то Чанёль просил передать меня какую-то ахинею... поэтому я просто скажу, что его не отпустили с работы, а я приехал, потому что вы не страшный, - парень тушуется, смотрит в пол и чуть ли не заливается краской. - Обычно все говорят наоборот! Вы теперь мой любимый пациент, - Крис усмехается, дописывая в карточку всё необходимое, и ставит печать, вручая листок. – Всё в порядке, можете ещё на год забыть о врачах, – он улыбается, когда на пухлых губах расцветает, действительно, одна из самых красивых улыбок, что ему довелось увидеть, и прощается с парнем, наверное, понимая, почему Чанёль достался именно ему.       Медленно и осторожно, Крис уверен, что выкинул бы из головы всё, что связанно с наглым полицейским, только вот его никуда отпускать не хотели. Чанёль слал ему сообщения… для описания хватит двух слов – разнообразные сообщения. Потому что обычные приветствия плавно превратились в вопросы, а за ними пошли и глупые шутки, на последнее Крис особенно старался не обращать внимания. У них было ещё несколько встреч, на этот раз в уютном кафе. Крис рассказывал о своей работе, Чанёль что-то записывал, иногда задавал вопросы, иногда снова пялился на него и загадочно улыбался. В последнюю встречу Чанёль вновь затащил его к себе домой, и Крис до сих пор не понимает, как согласился, и злится, ведь это наверняка всё штучки психологии, которыми полицейский взял его на слабо, как подростка. Они сидели снова на том диване, Чан рассказывал ему что-то смешное, подливая всё больше вина в бокал и аргументируя это прекрасной информацией, которой Крис так любезно с ним поделился. Он всё продолжал что-то болтать, совсем неожиданно оказавшись слишком близко, а внезапно наступившую тишину разрушало лишь тяжёлое дыхание. И сейчас Крис не способен вспомнить - чьё же именно оно было, но тогда всё шло, несомненно, правильно: и горячий вздох, опаливший губы; и невесомое касание, от которого горячая волна прошлась такой опьяняющей силой, что вино показалось детским напитком... Он до сих пор помнит лёгкий укус на нижней губе, чужие горячие пальцы на бедре и собственную дрогнувшую ладонь с бокалом вина... после чего пришло осознание того, что они творят.

***

- Мы уезжаем, поднимайся и проснись уже наконец! Вторую неделю ходишь так, будто тебя бросили, - Лу пинает друга в коленку и идёт вперёд к машине. – Твой полицейский получил от тебя что хотел и больше не звонит, да? – он хмыкает, замечая испепеляющий взгляд, и разумно затыкается, в конце концов, потом ему всё равно расскажут каждую мелочь.       Старший лишь смотрит угрюмо, хотя благодарен другу за то, что тот вовремя вытянул его из своих мыслей, ведь этот чёртов поцелуй мучает его каждую ночь, собственно, как и образ Чанёля, который действительно больше ни разу не позвонил. Крис считает, что парень понял какую ошибку совершил, и согласен с его выводами, только вот это не меняет того, что думать о нём он не прекращает ни на день. - Куда мы едем? – он соображает уже только в машине скорой, пока Лу рассказывает о вызове на взрыв в жилом доме недалеко от них, и что полицейский, который находится на месте происшествия, попросил найти именно доктора Ву, как-то странно пробормотав, что тот не страшный. - В каком месте ты вообще не страшный? Даже сейчас сидишь, сверлишь меня взглядом, будто я ножка кабана на вертеле, а ты не ел неделю, - Лухан щёлкает пальцами перед лицом друга и фыркает, когда взгляд того превращается в осознанный и непонимающе сосредоточенный. – Доброе утро, блин!       Крис снова и снова прокручивает в голове слова Лу, ведь единственный, кто говорил ему такое, был Джонин, а значит там с ним и Чанёль. Только вот почему последний не отговорил своего парня от этой странной затеи - вызывать именно его? Фактически он правда не похож на доброго врача. К тому же смотреть в глаза Джонина, зная, что целовался с Чанёлем и, наверное, не отказался бы от предложения, даже в тот самый вечер, если бы только выпил побольше... Такие мысли вызывают лишь сожаление, не то от того, что зря он действительно не переспал с ним, не то от того, что думает сейчас вот так.       Крис вздыхает, кидая взгляд на спокойно сидящего Лу, который жуёт батончик и играет в игру на телефоне. Тому вообще неизвестно, что такое переживания… хотя старший вспоминает, сколько раз этот, на первый взгляд, милый парень пролёживал его диван и понимает, что это как раз у него самого меньше поводов для беспокойств.       Машина привозит их в считанные минуты, а бушующее пламя почему-то щекочет воспоминания, которые Крис запрятал куда-то далеко. Он совершенно случайно оборачивается на полицейскую машину, чувствуя как дёргает что-то внутри, когда видит высокого брюнета, стоящего к нему спиной. Врач отворачивается, выискивая глазами Лухана и надеясь, что сейчас они найдут кого-нибудь в критическом состоянии, чтобы полностью уйти от липких навязчивых мыслей за работой. Но Лу тянет его к какому-то парню с ссадиной на голове, которого рвёт у ограды. Крис посылает другу свой самый мрачный взгляд, но садится перед подростком, ведь он в первую очередь врач и не стоит забывать об этом.       Симптомов отравления угарным газом нет, как и сотрясения мозга, а из ран - только царапина на лбу. Крис думает, что рвота – это нервное, но всё же отправляет парня к одной из машин, чтобы у него взяли кровь на анализ.       Тихий детский плач странно врывается в сознание, и почему-то глаза тут же смотрят на горящее здание. Спасатели пытаются потушить огонь, но внутрь больше не заходят, считая, что укрепления долго не выдержат, а людей в здании вроде не осталось. Крис осматривается вокруг, желая найти ребёнка, который так сильно плачет, но из детей он видел только девочку лет семи, и та уже была отправлена в больницу. Взгляд снова устремляется на горящее здание, а боковое зрение улавливает движение справа. Когда он понимает, кто перегибается через ограду, его будто прижимает к асфальту. Чанёль шагает быстро и уверенно, не слушая крики пожарных и лишь щурясь от яркого огня и едкого дыма. Крис уверен, что если бы смог дотронуться до него, то снова почувствовал бы напряжённое тело, хотя внешне полицейский оставался спокойным и хладнокровным. Медик всматривается в плотный дым, сжимая кулаки, когда высокая фигура исчезает там. Он видит, как двое спасателей бросаются догнать сумасшедшего, так же исчезая в бушующем пламени. У него закладывает уши, сердце стучит быстро и гулко, а мозг орёт, что если этот нахальный придурок выйдет оттуда - он собственноручно врежет ему парочку раз, и не важно насколько по-идиотски это будет выглядеть.       Крис не понимает, почему его дёргают, а голос Лухана будто приглушён. Он не замечает, что сидит на коленях, пялясь в ту единственную точку, где исчез Чанёль, и тревожно повторяет, что тому нужно поторопиться. - Хён, вставай! - Лухан отчаянно пытается поднять друга. Он видел как кто-то ломанулся в это горящее здание, но не понимает, почему у Криса это вызвало такую реакцию.       На самом деле проходит не больше трёх минут, которые для врача кажутся несколькими часами, как из едкого дыма появляются фигуры, и... за ними с грохотом обрушивается часть здания, мгновенно возвращая сотню других звуков и снимая странное оцепенение. Крис бросается вперёд, затормаживая лишь у ограждения, видя как Чанёль несёт в руках маленький свёрток, хотя того самого поддерживают пожарные. Он принимает ребёнка, лихорадочно снуя взглядом по побледневшему лицу и замечая испарину на лбу идиота-полицейского. Ребёнок тут же перекочёвывает к Лухану, который получает странно спокойного малыша, в отличие от начальника, который с заметным волнением за шкирку волок полицейского к их машине. - Ты совсем идиот что ли? – Крис усаживает мужчину, задавая риторический вопрос и не собираясь даже настаивать на ответе, доставая фонарик из кармана и проверяя глаза. - Чувствительность замедленная, я сейчас кровь возьму… - он отворачивается к маленькому шкафчику, чтобы достать всё необходимое, но его слабо хватают за руку, отчего привычное раздражение сменяется беспокойством.       Чанёль все эти дни думал только о нём. Словно подросток, не знал что написать или сказать, боялся даже смотреть на его номер в телефоне и ловил на себе осуждающие взгляды Джонина. Он никогда не думал о парнях как об объектах воздыхания, но этот… Крис или Ифань… Джонин ведь смотрел так на друга потому, что Чанёль через его пароль залез в базу данных и разузнал об этом докторе всё, что можно. И его второе имя было необычным, ещё больше подогревающим интерес к острому на язык парню. А сейчас, увидев то, какими перепуганными глазами Ифань смотрел на него, он не может выдавить ни слова, не понимая почему тот волнуется за него и даже не допуская мысли, что может надеяться на некую взаимность. Как-никак старший мужчина, а как оказалось Чанёль младше него на два года, в тот вечер убежал так же быстро, как и в первую их встречу. Только вот Чан тогда не стал догонять его, сам пребывая в некоем состоянии полнейшего недоумения от собственных действий. Он ведь, кажется, хотел только поближе узнать этого доктора, но настолько ли близко? Чанёль смотрит в обеспокоенные глаза, соскальзывая взглядом чуть ниже, на губы, которых он уже касался, и понимает, что совсем не прочь повторить... только вот желудок сводит болезненными спазмами и голова начинает нещадно болеть, а в следующую секунду свет меркнет.       Крис распахивает глаза, на мгновение подчиняясь полнейшему ужасу, но затем понимает, что он, чёрт возьми, врач и ему, как никому другому, известно, что надо делать. Он укладывает полицейского набок и срочно ищет кислородную маску, матерясь из-за собственных трясущихся рук. Лухан заглядывает в машину как никогда кстати, потому что Ифань уже собирается уезжать без него. - Быстрее залезай, мы уезжаем, - Крис надевает маску на парня и переводит взгляд на Лухана, надеясь, что хотя бы сейчас он прибережёт свои язвительные комментарии для времени поудобнее. – Придержи его, я не успел взять кровь, - доктор недовольно хмурится, пытаясь стянуть пальто с бессознательного Чанёля, и, закатав рукав рубашки, осторожно вводит иглу. На самом деле его всего трясёт внутри и единственное о чём он думает - это чтобы они поскорее доехали и этого идиота без сознания, можно было привести в чувства.       В больнице он передаёт Чанёля другому доктору, и его впервые захлёстывает обида, потому что он не сможет дальше заботиться и лечить именно того, кого сам спасал. Такое чувство раньше вспыхивало в груди, но оно быстро забывалось, хотя к некоторым своим «недолгим» пациентам Крис всё-таки приходил и наблюдал за их лечением. Сейчас же он стоит совсем потерянный перед закрывающимися прозрачными дверями, беспомощно провожая взглядом каталку, на которой без сознания лежит этот дурацкий парень, совершенно не выходящий у него из головы, а ладонь сама собой сжимается, будто ещё ощущая крепкую хватку горячих пальцев на своей ледяной, впрочем, как обычно, ладони. - Хён, нам нужно возвращаться, - Лухан слегка цепляет его за подол куртки, понимая, что его друг сейчас не совсем в состоянии работать, и после такого пусть только попробует отнекиваться, ведь не заметить такой взгляд может только тупой. Он всё же затягивает его обратно в машину, чтобы продолжить дежурство.       Крис переодевается в раздевалке, абсолютно выжатый и до безумия желающий завалится спать. Он берёт из автомата стаканчик с кофе и, несмотря на отвращение, выпивает всё залпом, чтобы пойти против собственных желаний и подняться на четвёртый этаж, где сейчас должен лежать Чанёль. Его он находит быстро и удивлённо застывает на пороге, ведь рядом с ним сидит Джонин, и они о чём-то тихо беседуют. Внутри у доктора разливается горячая волна боли и стыда, ведь он не должен был приходить сюда, это совсем не его дело... пора просто забыть. - Доктор Ву! - Джонин весело улыбается, когда замечает мужчину, который сейчас совсем не похож на себя. В обычной одежде и длинном пальто. – Вы пришли проведать Чанёля? Мы тут обсуждали отчёт, так что я могу уже уйти, - он пожимает плечами, собираясь встать с кровати друга, но врач молча кивает, будто бы здороваясь с ним, и уходит, тихо извинившись. - Это что было? – друг поворачивается к Чану, смотря на него вопросительным взглядом, но тот словно застыл, уставившись в дверь, за которой исчез мужчина. – Чанёль? Произошло что-то, о чём я не знаю? - Что? Нет, с чего ты взял – Пак фыркает и улыбается, будто всё в порядке, хотя на самом деле, пожелал бы сейчас вместо Джонина поговорить именно с этим доктором Ифанем, который постоянно от него сбегает и оставляет в душе совсем непонятные чувства и несвойственный для него страх. - Ладно… я пойду. Отсыпайся, а то потом тебя ждёт крупный выговор, - Джонин усмехается и, похлопав друга по плечу, выходит из палаты. Он спускается вниз, у выхода встречаясь снова с доктором, который был вместе с парнем, кажется его помощником. – Вы можете зайти к нему сейчас, я ведь говорил, что уже ухожу, - парень тепло улыбается врачу и уходит к машине. - О чём он? – Лу вопросительно смотрит на старшего, а затем с тихим вздохом понимания закусывает губу. – Ты не рассказываешь мне, что происходит. Но, может, хватит быть трусом, Ифань? На тебя это совсем не похоже, - он смиряет друга своим самым уничижительным взглядом и спускается по лестнице, намереваясь отправиться домой и залезть под одеяло к своему любимому человеку.       Крис растерянно смотрит вслед другу, а затем украдкой оборачивается на двери, будто даже за такое его могут отругать. Он качает головой, как бы напоминая себе, что нельзя этого делать, и быстро уходит, чтобы не было соблазна всё же вернуться и простоять у закрытой палаты ещё несколько бездумных часов.       Каждый день теперь напоминал предыдущий. Собственно, это никого не удивляло, да и Крис привык к такому давно. Когда дежурство, потом дом, еда и спать, вне зависимости от времени суток. Он и сейчас бы, наверное, уже спал, пусть и стрелки на больших часах в кухне показывают только восемь утра, но на душе почему-то скребутся кошки, а за окном безмятежно падает снег. Мужчина переводит безразличный взгляд на вдруг зазвонивший телефон и ещё с пару секунд думает - поднимать или нет - ведь номер незнакомый, а говорить откровенно лень после насыщенных суток работы. Он вздыхает, всё же поднимая телефон со стола, и подносит его к уху, хрипло отвечая обыкновенное «слушаю». - Доктор Ву? – Джонин закусывает губу, сидя за своим столом в офисе, и надеется, что не разбудил врача. – Простите, если разбудил… - Крис же удивлённо хлопает глазами, когда узнаёт в этом голосе Джонина, и тут же отмечает, что Чанёль не был так обходителен. – У меня к вам есть маленькая просьба. Если вам не сложно, не могли бы вы завтра прийти в полицейский участок? Не пугайтесь. Дело в том, что я должен отдать нашему капитану отчёт, в том числе и ваш - тот, что вы написали после того, как привезли Чанёля в больницу. Я не хотел бы, чтобы у него были проблемы, а они у него будут, ведь он сам туда полез. И я… - Джонин запинается, не зная, как попросить. Ведь сразу заметил, что между этими двумя что-то происходит - не то ненависть, не то влюблённость... правда, как у маленьких детей, с дёрганьем за косички и обзывательствами. Он всё-таки вздыхает поглубже, чтобы произнести свою просьбу, как слышит тихий смех доктора, и непонимающе закрывает рот. - Мне нужно сказать, что его заставили туда пойти!? – Крис понимает к чему этот разговор и смеётся лишь потому, что как только он хочет забыть этого несносного идиота, так судьба подкидывает ему новую встречу с ним. - Нет, конечно, - полицейский испуганно расширяет глаза, смотря как за стеклянными дверьми Чанёль приветливо машет ему. - Я могу сказать только, что это был безумно глупый и слишком самонадеянный поступок с его стороны, но несмотря на это, он поступил как подобает человеку, который должен защищать и помогать людям этой страны… В конце концов, он спас жизнь той маленькой девочке, и она сейчас в полном порядке. Если такой отчёт устроит вас и вашего капитана, то я могу прийти завтра и повторить это для него, - мужчина замолкает, слыша, как в трубке раздаётся приглушённый голос Чанёля, который достаточно бодро зовёт Джонина поторопиться, ведь они куда-то опаздывают. - Спасибо, меня это устроит, - младший поскорее сбрасывает вызов и прячет телефон, чтобы Чан не заметил номер и не допрашивал его. Он выпроваживает его из кабинета и громко отчитывает за то, что тот вломился к нему при важном разговоре.        А Крис беззвучно откладывает телефон на стол, прислоняясь головой к стене и разглядывая темноту за окном. Внутри его всё ещё терзают чувства смятения и тянущая боль в грудь. Он не может заткнуть зависть и самые потаённые мечты, в которых ему бы хотелось возвращаться не в пустую квартиру, засыпать не в холодной постели и ужинать не в одиночестве, а с кем-то близким и дорогим... но ему уже за тридцать, а он по-прежнему один. К тому же Лу говорит, что с их работой они так холостяками и останутся.       Джонин был очень удивлён поведением друга - Чанёль весь вечер беззаботно напивался и умудрялся поговорить со всеми из их отдела, когда они сидели в ближайшем баре, отмечая его выписку - ведь всё время, проведённое в больнице, он был мрачнее тучи. Парень даже думает, что Чан тоже боится врачей или, по крайней мере, их недолюбливает, просто трусит ему признаться; но сегодня утром он уже привычно набурчал на него и ушёл готовиться к своему экзамену по стрельбе, чтобы снова получить разрешение на табельное оружие. Джонин беспокойно меряет шагами небольшой коридорчик, ожидая пока Крис выйдет из кабинета капитана, ведь тот был не очень рад выслушивать кого-то из гражданских. - Может тебе выписать что-нибудь от нервов? Вы наверное тут часто нервничаете, потому что ваш капитан тоже не особо уравновешенный, - Крис бы ещё добавил и Чанёля, который ко всему прочему и наглый, но затыкается, потому что сердце и без этого бухает в груди, а в голове вертится назойливое желание встретить его или хотя бы посмотреть на него. - Простите… - парень пожимает плечами, ведь, правда, чувствует себя виноватым. – Чанёль просто обязан теперь купить вам бутылку чего-нибудь классного, а если вы не пьёте, то можете просить у него абсолютно всё что угодно. Ведь это уже не первый раз и вы его почти спасли, - он энергично кивает и заходит вместе с мужчиной в лифт. – Он сейчас практикуется, но думаю, с него хватит на сегодня, - Джонин выходит из лифта, указывая куда нужно идти. – Он там, последняя дверь по коридору.       Крис абсолютно не понимает того, что происходит у него в груди, когда его так настырно пихают, пусть только словами, но тянут и заставляют думать о Чанёле, да ещё и сам Джонин(!), наверняка, потом пожалеющий о своих действиях. Мужчина в растерянности смотрит на дверь, даже не понимая, когда оказался перед ней, и толкает её с тяжёлым вздохом, обнаруживая следующую дверь с большим окном, через которое видно Чанёля. Полицейский стоит боком, держа пистолет в вытянутых руках, и Крис думает лишь о том, что тот наверняка сейчас такой же напряжённый, каким был вместе с ним на том пожаре. Он смотрит на сосредоточенное лицо и сильные руки, по которым от напряжения разошлись выступающие вены, и у него просто сил нет оторвать взгляд от парня. После очередного выстрела Чан опускает пистолет и легко улыбается, смотря вдаль, а Крис понимает, что как бы глупо не было, но он влюбился... и чтобы избавиться от этого, ему придётся признаться. Он дожидается пока затихнет ещё один приглушённый выстрел и входит в комнату, тут же привлекая внимание мужчины.       Чанёль оборачивается к выходу, потрясённо сжимая пистолет в ладони, ведь увидеть здесь Ифаня никак не ожидал. Он прикусывает щёку изнутри, чтобы не улыбнуться и не выдать, что на самом деле очень хотел увидеть его. В мыслях он теперь зовёт доктора только так, потому что это имя наполняет его обладателя теми светлыми и тёплыми качествами, которые Чанёль, как психолог, не мог не разглядеть. Он снимает наушники и, сделав шаг вперёд, берёт ещё одни, протягивая их доктору и меняя магазин в пистолете. - Встань за мной и надень их, - Чан сам следует своему совету и становится в стойку, поднимая руки. Он ждёт пока Ифань окажется за ним и представляет, что сейчас просто обязан защитить его, делая девять прицельных выстрелов подряд и откладывая пистолет на стол. Полицейский снимает наушники и жмёт на кнопку, чтобы увидеть свои результаты вблизи. Он довольно хмыкает, поворачиваясь с бумажной мишенью к Ифаню, и без задней мысли подмигивает. – Между прочим, я думал о том, как мне защитить тебя.       Крис чувствует прокатывающуюся по телу волну боли и обжигающего удовольствия лишь от бездумных слов. Его всего трясёт от перенапряжения и возбуждения, потому что сильный и красивый парень просто не может не вызывать желания, а признаваться в своих чувствах Крису приходилось лишь дважды, и это будет его второй раз. - Мне кое-что нужно сказать тебе… и после этого, надеюсь, ты сам объяснишь Джонину, почему нам лучше больше не пересекаться. В скорой помощи есть ещё отличные врачи и ему нужно лечиться от его ятрофобии*, только сейчас не об этом. Я не хочу портить ваших отношений, но мне нужно признаться тебе, чтобы отпустить и жить дальше. Ты меня привлекаешь... не знаю - как любовник или парень, или всё вместе, но это так. И я не могу избавиться от этих ощущений… Теперь, надеюсь, смогу, - он коротко кивает и разворачивается, чтобы уйти.       Чанёль не понимает каждого отдельного слова, но отчётливо улавливает смысл, потому что после осознания сказанного Ифанем, его сердце начинает биться с такой скоростью, что заглушает всё остальное. Руки потеют, да и тело бросает в жар, потому что за все эти чёртовы дни, что он провёл в больнице абсолютно один, каждый день надеялся увидеть его и просиживал иногда в приёмном покое по шесть часов, пока одна из медсестёр не сказала ему, что доктор Ву, на самом деле, работал в клинике лишь потому, что подменял кого-то. Он думал об этом парне каждый день, раз за разом прокручивал в памяти их поцелуй и понимал, что хочет повторить... и хочет не только этого. Чан едва успевает опомниться и поймать Ифаня, прижимая его к двери и впиваясь в пухлые губы жадным и нетерпеливым поцелуем. Ему давно так голову не сносило, и уж тем более не от таких запахов и вкусов. Ифань пах резкой свежестью, совсем не так, как девушки, но намного лучше любой из них; а мягкие губы отдавали горечью кофе, но пленили своим коктейлем из отзывчивости, лёгкой покорности и между тем неустанной борьбы. Он хочет изучить его и пробраться к самым секретным тайнам, потому что сам не может понять, что так зацепило и тащит его чуть ли не по голой земле, но обязательно туда, где есть Ифань. Их прерывает стук в дверь, и Чанёль абсолютно недовольный отрывается от припухших губ, видя за стеклом смущающегося Джонина, который одними губами говорит ему о капитане. - Вот же чёрт, а… - Чан осматривает лицо Ифаня, подмечая несколько родинок и маленький шрам, а затем сталкивается с непонимающим взглядом карих глаз. – Мне нужно уйти, иначе спасаемая тобою моя задница снова окажется под прицелом у капитана, - он проводит большим пальцем по выступающему изгибу нижней челюсти, понимая, что на парне нет шарфа. – Ты нигде его не забыл? – полицейский лукаво улыбается, вспоминая их встречу в кино и всё ведя пальцами по тёплой коже.       Крис молчит, просто потому, что мыслей в голове слишком много и какую озвучить первой он совершенно не знает, а касания Чанёля только больше путают его сознание. Глаза сосредотачиваются на лёгкой нахальной улыбке, от которой внизу живота скручивается тугая пружина. Он бегает взглядом по расслабленному лицу и пытается вырвать из тёмных глаз хоть что-то, что поможет ему оттолкнуть и уйти, но всё бессмысленно... с каждым мгновением он пропадает всё глубже и глубже. - Джонин… - Ифань выдавливает из себя одно слово, замечая с каким интересом смотрит на него теперь Чанёль. - Да, Джонин. Стоит сейчас позади тебя за дверью и смущается, как первоклассник, в этом вы с ним иногда становитесь похожи. - Стоит? То есть как… - вот сейчас Крис испуганно открывает глаза, отталкивая Чанёля и оборачиваясь на парня, который извиняюще улыбается и кажется абсолютно не злым. – Я думал, вы встречаетесь... – он поражённо смотрит на обоих полицейских и вздрагивает, когда Чан передёргивает затвором пистолета, а затем вкладывает его в кобуру, совсем не успев заметить, как тот отошёл от него. - Он мой друг с детства, поэтому я таскаю его за руку и могу быть излишне мягок, - Чанёль склоняет голову набок, теперь понимая, почему Ифань был таким странным. Он смотрит на наручные часы и облизывает губы, думая, что ему давно положен его обеденный перерыв. – Подожди меня с ним, понял? – Чан в привычной манере нагло хватает Криса за руку и тащит его на выход, сдавая Джонину. – Не отпускай его, даже если увидишь у него шприц… но надеюсь, что у него его всё-таки нет, - он уходит к лестнице, чтобы пережить свои пятнадцать минут нравоучений в кабинете у капитана, а затем отвести Ифаня в ближайшую кофейню. - Ты же подождёшь его? – Джонин неуверенно смотрит на доктора, вообще-то желая, чтобы парни наконец-то поговорили и разобрались во всём. Тогда Чанёль прекратил бы задумчиво жевать губы, когда они едут вдвоём в машине, или издеваться над ним при любом удобном случае.       Крису кажется, что он будто в тумане, всё ещё не понимая, что происходит, абсолютно путаясь в своих мыслях, но из раза в раз возвращаясь к ощущениям мягких губ, терзавших его собственные. Он отвлекается, когда его насильно усаживают на стул, и смотрит снизу вверх на Джонина, теперь потихоньку вылезая из собственных мыслей. - Прости… Я… То есть мы, - Крис краснеет немного, понимая, что не каждый может принять его такую особенность, но, кажется, только что он превратил его друга в гея. - Я уже давно всё понял, - Джонин усмехается и присаживается рядом. – Всё же я не зря детектив, а!? – он легко пихает мужчину в плечо и с удовольствием отмечает как тот перестаёт хмуриться, и облегчение проскальзывает на красивом лице. – Только не будь с ним слишком строг, ладно? Чанёль немного наглый и может показаться слишком самоуверенным, но он мягкий и заботливый на самом деле. Вы похожи, - Джонин коротко кивает, ведь и доктор, и его друг сначала кажутся холодными и неприятными, хотя в действительности совершенно противоположны первому впечатлению о них.       Крис улыбается, не понимая - как такое может быть? Пару минут назад Чанёль сравнивал его с Джонином. Хотя, конечно, он сам не считает себя похожим ни на одного из них. Он молчаливо смотрит на собственные пальцы и дёргает их в разные стороны, как обычно справляясь с волнением, абсолютно не зная, что ответить парню, и долго пялясь в одну точку. И тут внезапно его посещает полезная мысль - поговорить с Джонином о его страхе. - Чанёль как-то обмолвился мне, что ты не хочешь лечиться, - старший внимательно смотрит на парня, который явно не понимает о чём речь. – Твой страх перед врачами. Послушай, я знаю хорошего психотерапевта. И тебе действительно станет легче, если ты отпустишь то, что тебя гложет, - он серьёзен как никогда, ведь действительно хочет помочь ему. – Подумай над этим, ладно? Никто не заставит тебя лечиться, и никто не вылечит тебя, пока ты сам этого не захочешь.       Джонин удивлённо и вместе с тем напугано смотрит на доктора, ведь ему страшно это даже обсуждать. Всё-таки психотерапевт тоже доктор, а в больнице все ходят в белых халатах. Он странно себя чувствует, всё же об этой его маленькой тайне раньше знал только Чанёль, который пусть и грозился насильно отвести к врачу, всё равно поддерживал из раза в раз. А теперь кто-то другой волнуется за него и пытается помочь, что немного выбивает его из привычной колеи. - Я подумаю… - Джонин и сам не знает, что заставило его ответить именно так, но сказанного уже не вернёшь. И он невольно задумывается над словами доктора.       Чанёль нервно стучит носком по полу, пока едет в лифте, и с облегчением вздыхает, увидев Ифаня, всё ещё находящегося в участке. Он быстро взъерошивает волосы на голове друга и обещает ему вернуться через час, хватая Ифаня и выходя с ним на улицу. - Ты голоден? Тут неподалёку есть отличный ресторанчик, - Пак улыбается, совершенно не смущаясь того, что держит руку старшего. - Мы ведь уже идём туда, зачем спрашивать? – Крис против воли улыбается, но отворачивается, чтобы этого не заметили. Он легко вырывает ладонь, всё-таки они на улице, где полно народу, и идёт следом.       Чанёль усаживает Ифаня за свой любимый столик и заказывает сразу на двоих, чтобы не мучить парня выбором. Он усмехается, когда видит как неловко становится старшему от его прямого и честного взгляда, ведь он не привык как-то туманно намекать или играть двузначными выражениями. Вне работы он абсолютно открытый и честный, прямой и, возможно, немного беспардонный. - Сейчас же ты не станешь убегать? – Чан внимательно изучает отстранённое выражение лица старшего. – Мне бы хотелось побольше узнать, но уже не о твоей работе, - он усмехается, вспоминая их прошлые встречи и то, как Ифань не позволял ему перейти от обсуждения рабочих вопросов к личным. – Ты живёшь один или с родителями? – Пак давит смешок, когда парень смотрит на него, как на сумасшедшего. – Ну что? Я не особо разбираюсь в этом. Своих родителей я никогда не знал, собственно, как и Джонин. Можно сказать, мы как семья друг другу… - он неловко замолкает, не особо любя рассказывать о детдоме. Впрочем, сам не зная причины, по которой начал именно с этого, ведь не каждой своей девушке он открывался вот прямо на первом свидании.       Крис чувствует себя странно, борясь с приступами страха и желанием всё бросить, пока этот парень, до не давнего времени казавшийся лишь самонадеянным нахалом, не начинает раскрываться перед ним, словно абсолютно не боится, что его отвергнут или причинят боль. Он не может понять сколько ещё сторон может скрываться за его внешней дерзостью, и почему Чанёль прячет внутри свою сильную и храбрую сущность, позволяя ей вырваться наружу лишь на работе. Однако подумав об этом, он тут же вспоминает Лухана, постоянно повторяющего ему, что за своей маской из холодности и скрытности Крис скрывает чувствительного и внимательного к окружающим человека. - Я живу один и с семьёй общаюсь лишь по праздникам… Прости, если покажусь тебе неблагодарным, - старший видит, как в недоумении приподнимается бровь Чанёля. – Я про семью… Может, ты подумаешь, что я не ценю того, что имею, но после признания в своей сексуальной ориентации… Родители приняли это не слишком хорошо, но терпят меня пару дней в году… по праздникам, - он кисло улыбается, считая тему родителей болезненной для них обоих. – Может, всё же лучше о работе? – Крис надеется, что его поймут, и после короткого кивка расслаблено облизывает губы. Он не успевает сказать что-либо ещё, как им приносят их заказ, и на самом деле еда оказывается слишком вкусной, чтобы игнорировать её и продолжать говорить. Но после сытного обеда парень-полицейский первым нарушает их молчание. - Если о работе, то ты свободен на выходных? У меня есть билеты на какую-то драму, Мина отдала их мне, наивно веря, что этим я привлеку девушку, - Чанёль хрипло смеётся, закусывая губу и изучающе смотря на Ифаня. – Но она ведь почти была права, не предусмотрела только, что ты окажешься не девушкой. - Почему? – Криса, правда, мучает этот вопрос. Почему Чанёль - парень, который совершенно не похож на того, кто может увлечься другим парнем - сидит сейчас с ним, а до этого целовал так, что у Ифаня ноги подкашивались. – Тебе ведь никогда не нравились парни, я прав? - С чего ты взял? – Чан наивно хлопает глазами, не привыкший к тому, что ситуацию кроме него может контролировать и кто-то другой.       Крис тихо смеётся, ведь Чанёль сейчас снова поражает его и вместе с тем заставляет влюбляться и интересоваться им ещё больше, состраивая такое милое выражение лица, напрочь отличающееся от уже выстроенного в голове образа. Крис не может поверить, что этот человек может быть настолько разным и занимательным… да ещё и увлечённым именно им. - Ладно, ты раскусил меня, - Чан счастливо улыбается, ни капельки не жалея, что его подловили, потому что ему впервые удалось рассмешить Ифаня. - Раз я прав, то… всё же почему? – старший нервно водит пальцами по горячему боку пузатой чашки и, не справляясь с немигающим взглядом Чанёля, отводит свой в сторону, хотя абсолютно ничего не замечает за своими мыслями. - Я пусть и психолог, но… - Чанёль заминается, вообще-то, совершенно не понимая, как может объяснить вот эту зависимость, которая понемногу начала проникать в его тело и теперь уже полностью захватила все его мысли. Он вглядывается в лицо Ифаня, замечая на нём тени страха и волнения, которые хочется отогнать и больше никогда не видеть. – Я никогда не думал о таких отношениях и не имел никаких предубеждений, поэтому когда мой интерес к тебе перерос во что-то большее… Нет смысла врать - после нашего первого поцелуя я испугался…не общественности или чьего-то мнения, а самого себя, точнее своих желаний и этой новизны чувств. Я не знаю, как объяснить это… Но ты можешь мне поверить. – Чанёль искренне заглядывает в тёмные глаза. – Это не просто увлечённость или погоня за новыми ощущениями. Мне интересно с тобой… разговаривать или работать, и даже занимать твой рот другими делами, - он снова возвращает на лицо свою фирменную улыбочку и с удовольствием разглядывает раздражённое закатывание глаз у старшего. - Ты и секунды без своей нахальной улыбки продержаться не можешь, - Крис фыркает, словно беря парня на слабо, но тот лишь согласно мычит, потягивая свой кофе. - Но я серьёзен, - Чанёль отставляет чашку и внимательно смотрит на Ифаня, стараясь отыскать на его лице хоть толику доверия. – Я… могу стать… твоим парнем? – ему самому становится немного неловко и страшно, ведь такое он предлагает впервые и боится, что ему могут отказать.       Крис забывает как дышать на самом деле и ощущает, как сердце внутри из слишком медленного ритма переходит на невероятно быстрый. Он даже пугается, что просто не справится с таким мощным зарядом адреналина, что вдруг хлынул в его кровь, кажется, от абсолютно обычного вопроса, ведь стены подобных заведений наверняка каждый день слышат нечто схожее. Ему кое-как удаётся справиться с головокружением и затрудненным дыханием, прежде чем коротко кивнуть и спрятаться за чашкой. - Отлично! - Чанёль расплывается в улыбке, ощущая себя невероятно воодушевленно и счастливо. - Значит, мы договорились о выходных, так? - он все еще волнуется и чувствует это странное ощущение в животе, ожидая ответов от Ифаня или ловя его заинтересованные взгляды. - Да... Твое первое свидание с парнем, - Крис усмехается, когда видит довольную улыбку и понимает, что она ему безумно нравится.       Он так еще ни разу не влюблялся, чтобы засматриваться на парня и приходить в восторг от любого его движения, чтобы думать о нем каждый день и пытаться выкинуть эти мысли, и себя заодно, куда-нибудь далеко. Только вот не выходит ничего абсолютно, когда легкая улыбка заставляет сердце биться чаще, а мозг просто плывет от обилия эндорфинов и серотонина, которые заставляют его чувствовать себя слишком счастливым.       Они прощаются у кафе, и Крис не позволяет поцеловать себя, легко уворачиваясь и закусывая губу в легкой ухмылке. Он желает Чанёлю хорошего дня и говорит то, что для него несвойственно, а именно, что будет ждать их новой встречи, и пожимает широкую ладонь, вновь ощущая жар от тела Чанёля, и в мгновение сам начинает гореть, пусть соприкасаются они только ладонями, а на улице минус десять.       Дни проходят в привычной рутине, которая теперь становится совсем незаметной и не такой отвратительной как раньше. Криса развлекают сообщения Чанёля, который шлет их каждый день, рассказывая о глупых выходках своих коллег, и иногда пошло шутит, заставляя его краснеть, особенно если рядом ошивается Лу. Тот настойчиво делает вид что обиделся, потому что ему ничего не рассказывают, а Крис пока не готов назвать их с Чанёлем отношения полноценными, ожидая свидания и надеясь все разъяснить для самого себя.       В долгожданные выходные Чан просыпается даже раньше, чем на службу, всю ночь обдумывая каждый свой шаг и пытаясь предугадать реакцию Ифаня, который на самом деле был для него загадкой с целым ворохом еще не открытых особенностей. Он старается делать вид, что ничего особенного не произойдет сегодня вечером, однако, его сердце пребывает в состоянии постоянной аритмии, а сам он задерживается у зеркала каждый раз как проходит мимо. Вспомнить девушку, с которой его так волновало первое свидание, он не может, но понимает, что за свои слова, сказанные Ифаню, сможет ответить. Потому что это не обычный интерес - его увлеченность уже на грани необходимости... а нервы сдают под потоком мыслей о пухлых губах и ледяных ладонях. Он вздыхает, сжимая пальцами виски, и в последний раз смотрится в зеркало, облизывая губы и с сожалением признаваясь себе, что боится разочаровать Ифаня.       Крис немного не успевает и осознаёт это, когда к нему в дверь звонят, а он только натянул джинсы, минуту назад закончив возиться с волосами. Он еще никогда так не матерился, как сейчас. Хватая первый попавшийся свитер и напялив его на себя, открывает дверь Чанёлю. - Привет, - он застывает в небольшом шоке, потому что сегодня Чанёль выглядит сумасшедше красивым. И Крис не уверен, сможет ли смотреть какое-то там кино, когда рядом будет сидеть парень, от которого у него кровь вскипает в жилах, а внизу живота творится настоящий пожар. - Я зайду? - Чан легко улыбается, взволнованно смотря на Ифаня, которому, определенно, идёт белый свитер и выглядит он в нём слишком милым. - Д-да, конечно, - Крис тушуется совсем по-юношески, ведь ненавидел опаздывать, а особенно - опаздывать на собственное свидание. - Можешь не спешить и не волноваться, я приехал раньше... - Чан быстро оглядывает прихожую и не знает, уместно ли будет сказать, что приехал так рано, потому что слишком хотел увидеть его. - Я надеялся застать тебя без одежды, - Он хихикает, снимая пальто и самостоятельно вешая его на крючок.       Крис все еще стоит у двери, чувствуя, как по затылку уже стекает капля пота, ведь тело абсолютно не слушается и испытывает горячую слабость от вида прекрасного парня, который улыбается хитро и ведёт себя в его квартире совсем как хозяин.       Чанёль медленно теряет весь свой нахальный запал, приближаясь к старшему и улавливая его аромат, который сводит с ума. Он смотрит прямо в глаза Ифаня, видя там, кажется, такое же разгорающееся желание, что у самого раздирает грудную клетку и жмет в штанах. Пальцы едва касаются чужих, непривычно тёплых и совсем тонких, от чего Чан вздыхает резче и улавливает мелькнувшее опасение в темных глазах, тут же впиваясь в алые губы, чтобы заткнуть любые глупые мысли и у себя, и у Ифаня. Его, будто энергией наполняет жадный и требовательный поцелуй, а пальцы Ифаня, вытягивающие рубашку из штанов, вызывают несдержанный вздох, когда касаются обнажённой кожи.       Кажется, свидание летит к чертям, только вот ни одному из них это не интересно. Они вжимаются друг в друга, целуются яростно и изучают пальцами открытые участки кожи. Крису жарко из-за свитера, точнее из-за Чанёля, но свитер бесит и мешает, учитывая, что рубашка на полицейском уже расстёгнута. Он мычит в чужие губы, толкает глубже в квартиру и усмехается, когда оба слаженно начинают раздеваться, попадая в спальню лишь в трусах. - Ты уверен, что мы не встречаемся уже пару лет и просто забыли об этом? – Пак нависает сверху, рассматривая припухшие влажные губы и красивое накачанное тело. – Потому что, кажется, мы оба не любим драмы, - он усмехается, когда видит уже такое привычное и чем-то цепляющее зыкатывание глаз. Но ему быстро становится не до этого, особенно, когда чужие пальцы проходятся по его плечам, а губы снова втягивают в страстный поцелуй, уже неторопливый и волнительно чувственный.       Чанёль оглаживает ладонями грудь Ифаня, ощущая мягкость и тепло чужой кожи, что заставляет возбуждение волнами прокатываться по телу, собираясь внизу живота и настойчиво требуя внимания. Парень кусает пухлые губы, касается их языком и не может оторваться, полностью пропадая в развязном поцелуе и тяжёлом дыхании, оседающем на его губах. Он проводит пальцами по животу, слегка царапая напряжённые мышцы и толкаясь бёдрами вперёд, чувствует дрожь в теле Ифаня и его несдержанный выдох, вызывающий на губах самодовольную улыбку.       Крис сжимает широкие плечи, откидывает голову, подставляясь под горячие поцелуи и не понимает что вытворяет, потому что рядом с этим парнем ему голову сносит напрочь. Он рвано стонет и прижимает голову Чанёля ближе, стараясь продлить жаркое удовольствие, и самостоятельно трётся пахом о чужие бёдра, абсолютно не думая сейчас о том, что похож на подростка, который дорвался до секса, а толком не понимает, что надо делать. Его потрясывает от ощущения широких ладоней на собственной заднице, а лёгкая боль на ягодицах от коротких ногтей заставляет стонать громче и призывно раздвигать ноги, уже просто изнемогая от желания. Он тянет Чанёля на себя, смотрит в его глаза, сейчас абсолютно чёрные и невероятно завораживающие, а затем втягивает его в очередной поцелуй, стягивая с него трусы и уверенно обхватывая ладонью горячий пульсирующий член. Из головы напрочь вылетают все остальные мысли, кроме той, что он не зря провозился в душе столько времени, пусть и не собирался даже целоваться на их первом свидании.       Чанёль сцеловывает непонятный смешок с пухлых губ, тяжело дышит на ухо старшему и сжимает челюсти, когда оказывается внутри жаркого и узкого тела. Он понимает, что Ифаню тяжело не меньше, поэтому старается отвлечь его, целуя влажную шею и крепко сжимая пальцами твёрдую плоть. Его затапливает изнутри болезненным тянущим наслаждением, чужим прерывистым дыханием и ощущением невозможной близости, когда чувствуешь друг друга кожей, когда чужое сердцебиение остаётся на кончиках пальцев и не хочется отрываться от восхитительного чувственного тела, продолжая изучать его ладонями и губами, собирать мелкие капли пота языком и медленно двигаться внутри. Чанёль восхищённо стонет, когда Ифань сжимает его талию коленями и выгибается в пояснице, позволяя ему входить ещё глубже и чувствовать даже самую незначительную дрожь в теле старшего. Он целует выступающие ключицы, гладит их языком и оставляет собственническую метку под одной из косточек, довольно ухмыляясь и продолжая ласкать быстро вздымающиеся рёбра.       Крис сжимает одной рукой одеяло под собой, другой прижимает голову Чанёля к своей груди ещё крепче, постанывая и тихо умоляя ускориться. Его потряхивает от прошивающего удовольствия, глаза закатываются от ярких вспышек и пальчики поджимаются на ногах от настойчивости широких ладоней, крепко прижимающих его к горячей груди. Он пропадает где-то на хриплом шёпоте Чанёля, понимая, что не может больше выносить этой сладкой пытки, особенно когда движения становятся жёстче, а темп всё такой же невыносимо медленный. Его сознание просто взрывается от оргазма... от долгого, невыносимо долгого оргазма, когда он кончает без рук, а Чанёль всё продолжает вбиваться в него, заставляя и так чувствительное тело просто биться в агонии от будоражащих оголённые нервы импульсов. Он, кажется, слышит невозможно сексуальное «Ифань», понимая, что или сошёл с ума, или Чанёль кончил с его именем на губах. Его придавливает тяжёлым телом, горячее дыхание обдаёт шею, и в голове всё ещё туман из лёгкости и счастья, а прошедшее удовольствие разливается по венам наполовину с усталостью. - Ты, чёрт возьми, такой невероятный… - Чан сам себе не верит, пытаясь припомнить в голове хоть одно заболевание, которое может объяснить ему такие яркие галлюцинации. Но вот только он ощущает чужое сердцебиение, ясно отдающееся ему в грудную клетку, и свистящее дыхание совсем рядом. – Прости, я слегка умотался, - он сползает на кровать, чтобы дать Ифаню время отдышаться, и внимательно изучает его пока спокойное лицо с закрытыми глазами и дрожащими ресницами.       Пальцы как-то сами очерчивают ключицу, под которой осталось красное пятно, поднимаясь выше и едва касаясь дрогнувшего кадыка. Они мажут по приоткрытым губам, застывая на щеке, и Чанёль сталкивается с тёмными карими глазами, которые смотрят на него с примесью неловкости. - Я психолог… ты в курсе? – он усмехается, подпирая ладонью щёку. – А ещё немного могу прочитать твои эмоции по лицу… - А мысли читать не умеешь? Тогда бы мне было не так неловко говорить, что обычно на первом свидании я сексом не занимаюсь, - Крис парирует наглость Чанёля, не понимая, почему тот настолько счастлив. - Значит, я не один... кому здесь голову сносит, - Пак затыкает Ифаня поцелуем, долгим и нежным, потому что чувства к этому парню переполняют и разливаются по всему телу.       Крис отпускает себя, позволяя Чанёлю целовать его и нагло усмехаться, щуря свои чёрные глаза. Затем он уходит готовить для них ужин, и они говорят о чём-то абсолютно неважном, но Крис глупо зависает на красивом голосе и разнообразной мимике. Он даже находит где-то пару свечей, правда, позже проклинает все последующие дни, когда Чан шлёт ему фотографии из каждого магазина, выбирая свечки получше и рассказывая об ароматерапии.       Постепенно квартира доктора заполняется вещами Чанёля, самим Чанёлем и его хриплым шёпотом по утрам, который на самом деле действует лучше любого снотворного. И Крис понимает это, кажется, слишком поздно, потому что однажды видит своего полицейского вместе с Лу, который снова ютится у них на диване... и это "у них" проскальзывает в его речь совершенно легко. - Все в порядке, Фань? - Чанёль подходит к старшему, приобнимая его за плечи и смотря на разрушающееся горящее здание. Сегодня его здесь быть не должно, но услышав от Джонина, что тот отправляется на пожар, он не мог не увязаться следом, ведь они с Ифанем нормально не виделись уже почти неделю, пропадая каждый на своей работе. - Я люблю тебя... - Крис выдыхает, переводя взгляд с огня на Чанёля, и понимает, что сказал это вслух, видя бесконечно глубокие глаза и полыхающее в них отражение огня. - Ты ведь и так уже практически переехал, - он неловко хватается озябшими пальцами за горячую ладонь. - Думаю, для всех остальных вещей места хватит...       Чанёль перебивает старшего, крепко сжимая его в своих объятиях и ощущая облегчённый выдох куда-то себе в шею. Он счастливо и широко улыбается, ведь уже представлял у себя в голове этот разговор тысячу раз, но сейчас все равно не может унять своего колотящегося сердца и десятки чувств, что сжимают и выворачивают его изнутри. - Я люблю тебя, Фань... люблю твою квартиру, твою спальню, кровать и твоё тело... Господи, я еще никогда так не обожал каждый недостаток и абсолютно все достоинства - и все это в одном человеке... - Чан вздыхает и утыкается носом в висок старшего, вдыхая любимый аромат резкого парфюма и едва уловимый запах кофе. Он не мог даже предположить, что каждый его шаг, начиная от поступления в университет и заканчивая тем вечером, когда Джонин вынудил его поехать с ним на вызов, вёл его именно к этому парню.       О любви Чанёль перечитал сотни статей, от самых абсурдных до стоящих внимания, и для себя определил это чувство совокупностью множества вещей, которые даже и не думал воплощать, считая это просто нереальным. Но с Ифанем он каждый день находит в своих мыслях какой-то новый оттенок вроде бы давно изученных чувств и привязывается ещё сильнее, восхищаясь каждым его действием. У них сложилось удивительное взаимопонимание, что только придало интимности их разговорам на кухне по вечерам. А чувство близости, которое проявляется в самых обыденных мелочах, и страсть, охватывающая их мысли и чувства, вынуждающая сгорать в этом пламени и абсолютно ни о чём не жалеть, приводит его в дикий восторг. Чанёль чувствует себя связанным с Ифанем, хочет делать его жизнь лучше, даже посредством ранних завтраков или глупых шуток. Он искренне улыбается ему и находится на пике блаженства, когда старший отвечает ему взаимной улыбкой или просто находится рядом. Чан рассчитывает на его поддержку, и сам готов поддержать в трудную минуту, стараясь показать, что всегда будет рядом и чувства его абсолютно бескорыстны.       У них обоих много совместных тем, но в той же мере есть и сотни индивидуальных интересов, которыми они делятся, так же как и своими мыслями, чувствами и даже вещами. Всё это приводит лишь к одному общему выводу, слишком важному, чтобы погрязнуть исключительно в чувствах и перестать думать головой. Чанёль знает, что его любят, и должен всеми силами сохранять эту любовь.