Теория медного заговора

      — Я становлюсь слишком старым для всего этого дерьма, — пробурчал Кирк, болтаясь на плече у Спока.       — Бросьте, Джим, — успокоил его Боунс, шагая рядом с вулканцем и водя медицинским сканером у головы капитана. — Для своих сорока вы в прекрасной форме. Одно лишь то, что вы вообще живы, является тому доказательством.       И это действительно можно было считать чудом. Доктору МакКою все это не нравилось с самого начала. Спок, правда, утверждал, что ему вообще мало что нравится в этой жизни, но, когда у первого помощника задрожали руки, у МакКоя задергался глаз. Кирк не заметил ни того, ни другого, с головой погруженный в управление кораблем и возросшее напряжение на границе с Клингонской Империей, но единственной заботой Боунса было здоровье экипажа, и никто не смог бы упрекнуть его в халатном отношении к своим обязанностям.       Словом, когда у Спока задрожали руки, МакКой напрягся так, как не напрягался с момента столкновения «Энтерпрайза» с космической клеткой, поглощающей все на своем пути (1). Затем он заметил, что первый помощник потерял аппетит, что само по себе не было для вулканца чем-то из ряда вон выходящим, но в сочетании с едва различимой дрожью пальцев вызывало пугающие подозрения. Вскоре Спок стал проводить в каюте все свободное от службы время, забросив научные изыскания и даже вечерние игры в трехмерные шахматы, и вот тут Боунс, как выражались земляне XXI века, подорвался.       Он поднял свои исследования и медицинский журнал и, сопоставив наблюдения с фактами, вдавил в пульт кнопку коммуникатора.       — Джим! — рявкнул динамик так внезапно, что Кирк, сидевший в кресле на мостике, от неожиданности облился кофе. — То есть это… капитан, — после короткой паузы смущенно поправился доктор, — могу я попросить вас спуститься в лазарет?       — Сейчас? — раздраженно осведомился Кирк, чувствуя, как волосы на груди завиваются от кофейно-термического ожога.       Что ж, он хотел взбодриться — и взбодрился.       — А стал бы я дергать вас по пустякам? — фыркнул МакКой, и Кирк со вздохом встал с кресла.       — Хорошо. Сулу, принимайте управление, — приказал он и покинул мостик.       «Боже, словно из фазера пальнули», — молча страдал Кирк, оттягивая форму двумя пальцами, чтобы хоть как-то охладить ноющую кожу.       — Ну, что там опять? — не здороваясь, с порога осведомился он.       — Мисс Чапел, проведайте, пожалуйста, лейтенанта Джонсон, утром она жаловалась на головную боль.       Боунс улыбнулся медсестре, и та, с готовностью кивнув, вышла из лазарета. Кирк оценил, как технично его друг избавился от лишних ушей, и приготовился внимать очередной эпичной медицинской истории. Судя по тому, что МакКой проигнорировал живописное пятно на его форме, по поводу которого при иных обстоятельствах обязательно отпустил бы ехидную шуточку, капитан понял, что дело действительно важное.       — Джим, вы заметили, что Спок в последние дни почти не выходит из своей каюты? — без лишних предисловий спросил доктор.       — Да, он готовится освоить вулканскую дисциплину «колинар», говорил что-то о полном избавлении от эмоций, — кивнул Кирк, удивленный интересом МакКоя к этому вопросу. — Во время подготовки особое внимание уделяется медитации…       — Вздор! — в сердцах вырвалось у МакКоя, и Кирк растерянно затих.       — Что-то я не улавливаю ход ваших мыслей, Боунс. Хотите сказать, что Спок врет? — вкрадчиво уточнил Кирк после недолгого молчания.       — Именно этот вопрос я бы и задал нашему остроухому другу, если б хотел деградировать из доктора в пациента, — отозвался Боунс и, видя, что капитан все еще недоумевает, задал наводящий вопрос: — Джим, сколько лет прошло со дня инаугурации президента Альтаира VI?       — Шесть или семь, — пожал плечами Кирк. — Я не помечал этот день в своем календ…       Он прервался на полуслове, уставившись на МакКоя со смешанным чувством озарения и ужаса.       — Лучше бы пометил, ага? — солидарно прокомментировал доктор.       — О нет! Нет-нет-нет, — Кирк потер переносицу. — Боунс, мы в полной…       Услышав, как красочно капитан определил их текущее местоположение, МакКой восхищенно присвистнул, но спорить не стал. Именно там, если не глубже, они сейчас и находились.       — Как же я это пропустил?       — Вы отличный капитан, — успокоил друга Боунс, — а для всего остального у вас есть я.       Кирк отнял руку от лица и едва сдержал улыбку, уловив в голосе доктора хвастливую нотку. Помимо выдающихся медицинских познаний и колоссального жизненного опыта, МакКой обладал даром виртуозно хвалить самого себя, но вся прелесть этого заключалась в том, что он никогда не делал этого напрасно. Даже сейчас плутоватый вид доктора ясно свидетельствовал о том, что он планировал поделиться не только опасениями, но и соображениями.       — ТʼПау очень злилась на меня, Джим, — помолчав, покачал головой МакКой. — Так и не смогла простить мне обман, спасший вам жизнь во время схватки со Споком.       — Злость — человеческая эмоция, — напомнил Кирк.       — Безупречное подавление эмоций еще не означает их отсутствие, — возразил доктор. — Злость женщины страшна сама по себе, а уж если речь идет о вулканке столь высокого положения… Словом, мое счастье, что ТʼПау усмотрела в осквернении священного ритуала логичный и политически верный поступок. Федерации, а следовательно и Вулкану, не пошла бы на пользу потеря лучших капитана и первого помощника Звездного Флота, не говоря уже о возможном ухудшении дипломатических отношений…       — Боунс, мне лестно, что вы столь высокого мнения об исторической значимости моей персоны, — перебил его Кирк, — но, пожалуйста, давайте ближе к делу. Как все это поможет нам справиться с состоянием Спока?       — Я это к тому, Джим, — терпеливо разъяснил МакКой, — что получил разрешение Т'Пау и во время остановок «Энтерпрайза» на Вулкане использовал любую возможность, чтоб разузнать побольше о пон фарр (2). Должен признаться, это было непросто, я прослыл бестактным смутьяном даже среди вулканских докторов, но кое-что мне удалось выяснить.       Кирк, по правде говоря, порядком утомленный словоохотливостью друга, подался вперед и весь обратился в слух. МакКой тем временем продолжал.       — Насколько я понял, существует несколько способов побороть пон фарр. Первый и самый естественный — обретение партнера. Альтернативой этому является схватка…       — Это не альтернатива, доктор, это смертный приговор.       — В рамках вулканских традиций — да, — согласился МакКой, — но опыт Спока навел меня на мысль, что основной целью боя может быть не обретение самки… ну, то есть супруги, а радикальная эмоциональная и физическая разгрузка, приводящая к восстановлению биохимического баланса. Иначе я не могу объяснить то, что Спок не погиб, так и не взяв в жены ту зеленокровую стерву. Третий метод заключается в интенсивной медитации, которой сейчас и занят наш неразговорчивый друг, — сцепив руки за спиной, сделал вывод доктор. — Метод пользуется популярностью, но, насколько я могу судить, побороть первобытные инстинкты способны лишь самые дисциплинированные умы. Так что полукровка, испорченный постоянным общением с толпой экспансивных и непоследовательных землян, вряд ли сможет всерьез рассчитывать на дыхательную гимнастику, чтение мантр или чем там он еще занимается.       МакКой замолчал, и Кирк, соединив кончики пальцев, принялся переваривать полученную информацию. С того самого дня, как он сцепился со Споком на земле его родной планеты, все трое старательно избегали этой темы. Команда, конечно, заметила кровоподтеки — отметины от ан'вуна (3) — на шее своего командира, но вопросов никто не задавал, а Кирк и МакКой, сознавая степень оказанного им доверия, не обсуждали случившееся даже между собой. Правда, только что выяснилось, что Боунс методично изводил научное сообщество Вулкана навязчивыми расспросами, но репутации первого помощника это не повредило.       — Везти Спока домой нет смысла, — задумчиво произнес капитан, не поднимая взгляда. — ТʼПринг его отвергла, а для кун-ут-кал-иф-фи (4) нужна избранница.       — Ну, это дело поправимое, — бодро отозвался Боунс. — Вы, конечно, известный ловелас, но и Спок не обделен вниманием, пусть даже сам о том не подозревает. Женщины падки на острые ощущения, а уши у Спока вон какие! При некоторой доле фантазии…       — Так, Боунс, ради бога! — вскинулся Кирк, сердито сверкая глазами. — Вы что мне предлагаете? Подсунуть Споку кого-нибудь из экипажа? Да он нам этого не простит, когда придет в себя! И что прикажете делать с разбитым девичьим сердцем?       МакКой стоял перед ним, скрестив руки и глядя на него с непередаваемым сарказмом.       — Шутка, Джим, — не будучи уверенным, что капитан оценил выражение его лица, пояснил он. — Хотя…       — Не обсуждается, — отрезал Кирк. — Нечего растлевать команду.       МакКой пожал плечами.       — Тогда остается один выход.       — Схватка, — Кирк согласно кивнул и встал, хлопнув ладонями по коленям. — Однажды я уже сделал это, сделаю еще раз.       — Секундочку, я не имел в виду вас! — не на шутку переполошился Боунс, загораживая капитану дорогу к выходу. — Или вы забыли, что в прошлый раз он отделал вас до полусмерти?!       — Я отключился из-за вашего зелья, Боунс!       — Которое я ввел вам, чтоб вы не склеили ласты! Вы капитан, я категорически запрещаю вам рисковать собой! Я врач, имею право!       — Ну и что вы предлагаете? Свою кандидатуру?       — Да упаси бог, я не сумасшедший!       Кирк остановился и внимательно посмотрел на раскрасневшегося врача. Тот был твердо намерен не выпускать его из лазарета и даже тянулся к какому-то подозрительному на вид шприцу.       Прочитав во взгляде капитана немой укор, Боунс выпалил:       — Возьмите с собой хотя бы охрану!       — Охрану? Краснорубашечников то есть? — Кирк разразился язвительным смехом. — Вы хотите выставить краснорубашечников против вулканца в период пон фарр? Вы что, соскучились по фразе «он мертв, Джим»?       — Хорошо, — не сдавался МакКой, — тогда возьмите с собой Чехова!       — И зачем мне там Чехов? Чтоб и его убили?       Кирк тут же прикусил язык, поняв по лицу Боунса, что как-то не так сформулировал мысль.       — Недавно я обследовал Чехова, он в прекрасной физической форме, а уж дерется, как разъяренный медведь, особенно когда немного выпьет.       Капитан шумно выдохнул и задумался. Вообще-то, в этом был смысл. За годы странствий Чехов превратился из талантливого, но неоперившегося юнца в уверенного и сильного офицера, а прибывающий на борт молодняк первым делом просил рассказать почти уже мифическую историю о том, как Чехов одним ударом в челюсть вырубил клингонского лейтенанта.       Опаснее русского в драке мог быть только шотландец. Обычно мистера Скотта не так-то просто было вывести из себя, но тот, кто имел неосторожность грубо отозваться о Шотландии или «Энтерпрайзе», незамедлительно получал в дыню, притом во втором случае инженерская гордость превращала Скотти в адское чудище. Но мистер Скотт, будучи третьим по званию офицером после капитана и мистера Спока, нужен был кораблю невредимым.       — Ладно, согласен на Чехова, — махнул рукой Кирк. — Но как мы все это ему объясним?       — Это я беру на себя, — живо заверил Боунс, обрадовавшись, что наконец сладил со своенравным капитаном. — А вы пока придумайте, как взбесить Спока до желания дать вам в морду.

***

      Кирку показалось, что он подошел к делу со всей ответственностью. Когда смена Спока закончилась, капитан нагнал его у дверей каюты и, собравшись с духом, вызвал на кал-иф-фи. Но неожиданно все пошло не по плану. Смерив Кирка раздраженным взглядом, Спок послал его на множество вулканских букв и хлопнул дверью перед самым его носом, что было, конечно, совершенно нетипично для первого помощника, зато полностью соответствовало тому, что Спок думал о схватке с капитаном и сейчас, и семь лет назад. А Кирк так и замер на пороге, шокированный тем, что Спок ему нагрубил, но восхищенный, как мелодично ругательства звучат на вулканском языке.       Нет, действовать напрямик было неразумно. Физически Споку становилось все хуже, но медитации помогали ему удерживаться на краю эмоциональной стабильности, не позволяя переходить от слов к открытой агрессии.       И Кирк решил поступить хитрее. Он начал с того, что навязывал первому помощнику партии в шахматы и постоянно выигрывал. Спок и прежде досадовал, что нелогичная манера игры помогает капитану побеждать, а сейчас его попросту злили успехи Кирка и его надменная ухмылка. Но этого оказалось мало, и Кирк принялся вызывать Спока по поводу и без, намеренно игнорируя тот факт, что вулканцу, как и любому другому члену экипажа, положено свободное время. В самом деле, разве виноват Кирк в том, что первый помощник никогда раньше не требовал перерывов и приучил его к мысли, что вулканцы не нуждаются в отдыхе? Капитан надеялся лишь на то, что мистер Спок не сорвется прямо на мостике, иначе их мигом растащат, не дав осуществить задуманное, а затем посыплются неудобные вопросы.       Так что Кирк старался выводить из себя первого помощника без свидетелей, требуя починить исправный пищевой процессор, найти закатившегося под стол ферзя, провести срочный анализ грязи на потолке, пересказать ему историю Звездного Флота с момента его основания, попутно задавая идиотские вопросы и прося еще раз повторить то, что он говорил пять минут назад.       «Боунс, сегодня я его дожму, — сообщил он однажды вечером и приказал Споку немедленно явиться в тренировочный зал, который находился на другом конце корабля относительно каюты первого помощника. — Будьте готовы».       Спок явился через двадцать минут, мрачный, дрожащий и совершенно изведенный.       — Где вы шлялись, мистер Спок? — повысил голос Кирк. — Я вызвал вас час назад!       — С момента вашего приказа прошло не более пятнадцати минут, — процедил сквозь зубы вулканец.       Всегда безукоризненно точный в области чисел, этим «не более пятнадцати минут» он сразу выдал себя с головой, все равно что показал медицинскую карту.       — Если вы не в состоянии выполнять свои обязанности, я найду себе нового старшего помощника! — бушевал Кирк, прекрасно понимая, что, несмотря ни на что, Спок запомнит эти слова, и заранее готовясь извиняться.       Он также сознавал, что Спок все поймет и без извинений, но несправедливые слова все равно больно жгли язык.       — Зачем вы меня вызвали? — резко перебил его вулканец.       Капитан схватил его за запястье и ощутил, как рука Спока судорожно дернулась. Тактильный контакт был неприемлем.       — Вы что, слепой? — крикнул Кирк. — Канат оторвался!       Спок на мгновение застыл, затем посмотрел на потолок с крюком, к которому крепился канат для подтягиваний, на сам канат, валяющийся на полу, и наконец уставился на Кирка.       — Вы вызвали меня потому, что оторвался канат? — неожиданно бесстрастно уточнил первый помощник.       «Неужели раскусил?» — подумал про себя капитан.       — Именно! — рявкнул он вслух. — Вы офицер по науке, придумайте, как повесить его обратно, черт подери, или я…       Кирк не договорил, резво пригнувшись и отскакивая в сторону.       «Ох, ну почему я не сказал Скотти, что Спок оскорбил «Энтерпрайз»!» — в ужасе подумал он, глядя на демоническое лицо своего друга и сильно беспокоясь за свои зубы.

***

      — Так куда мы идем, доктор МакКой? — спросил Чехов, сонно взлохматив волосы.       — Мистер Чехов, как вы думаете, два землянина смогут одолеть в схватке одного вулканца? — вопросом на вопрос ответил Боунс.       — Если земляне будут из России, точно смогут, — без раздумий отозвался молодой человек.       МакКой хмыкнул. Его, как всегда, умиляла пылкая и непоколебимая вера Павла в свою страну.       — В таком случае у вас есть прекрасный шанс отстоять честь Родины и Земли в целом, — торжественно сообщил доктор, для достоверности прижав ладонь к сердцу.       Чехов, которого он застал отсыпающимся после ночного дежурства, от этих слов мгновенно взбодрился. Взгляд его засверкал, плечи расправились, и в каждом движении засквозило любопытство. Он даже обогнал доктора и пошел спиной вперед, чтоб получше видеть его лицо.       — А что случилось? — нетерпеливо спросил молодой человек. — Что нужно делать?       — Этот спор затеяли капитан и мистер Спок…       — Мистер Спок поспорил? — тут же усомнился Чехов, но Боунс пропустил его реплику мимо ушей и спокойно продолжил:       — …и аргументированному диспуту предпочли практический эксперимент. Все это ради науки и истины, — пояснил доктор, заметив, как округлились глаза Чехова. — Но так как мистер Спок лишь наполовину вулканец, мы сочли, что одного бравого русского и одного абстрактного капитана Звездного Флота хватит для завершения товарищеского спарринга в пользу землян.       — То есть, если я вас правильно понял, вы хотите, чтоб я отколошматил мистера Спока? — все еще порядком ошарашенный, осторожно спросил Чехов.       МакКой встал посреди коридора как вкопанный и состроил скорбную мину.       — Неужели я ошибся в вас? Я был уверен, что вы готовы на все ради капитана и репутации Земли…       — Да я готов! — воскликнул Чехов, жестоко обиженный огорченным тоном доктора.       — Чудесно! Тогда помните, мистер Чехов, чистота эксперимента требует, чтобы вы били в полную силу.       МакКой нажал на кнопку на панели, и створки двери разъехались. От представшего его взору побоища у него свело челюсть, трудно было вообразить, что такой погром учинили два человека. Из оцепенения доктора вывел Чехов, пулей метнувшийся мимо него к капитану.       — И правда, чего это я, — пробормотал себе под нос Боунс, вскинул на плечо сумку, набитую инструментами для оказания первой помощи, и укоризненно крикнул: — Джим, ну не по печени же! У него ведь там сердце!

***

      - Я становлюсь слишком старым для всего этого дерьма, - пробурчал Кирк, болтаясь на плече у Спока.       - Бросьте, Джим, - успокоил его Боунс, шагая рядом с вулканцем и водя медицинским сканером у головы капитана. – Для своих сорока вы в прекрасной форме. Одно лишь то, что вы вообще живы, является тому доказательством.       - Джим, - прохрипел Спок. Он шел по коридору медленно, заметно хромая и то и дело тихо шмыгая разбитым носом. – Я должен поблагодарить вас за риск, на который вы пошли, хотя и не одобряю ваше безрассудное решение. Капитан должен в первую очередь думать о корабле…       - Мистер Спок, позвольте, я буду сам решать, о чем мне думать, а о чем нет! – возмутился Кирк, яростно вытирая лицо.       Кровь из рассеченной брови все еще заливала ему правый глаз, мешая сверкать суровым взглядом.       - Ради бога, Джим, не дергайтесь! Пожалейте свои ребра и мои труды! – недовольно оскалился МакКой.       - Особую признательность я выражаю мистеру Чехову, - проигнорировав замечание капитана, продолжил Спок и посмотрел на молодого человека. Того основательно шатало, и Боунс держал его под локоть, не давая сойти с маршрута и поздороваться со стеной. – Велика вероятность, что ваше своевременное вмешательство спасло капитану жизнь…       - Решительно возражаю! – снова затрепыхался Кирк. – Еще минута – и я уложил бы вас на обе лопатки!       - А-а-а?! – вдруг заорал Чехов, вопросительно глядя на обескураженного его воплем капитана.       Спок же, еще не вполне овладевший собой и не сумевший сдержать эмоций, виновато поморщился. Это из-за него молодой человек был совершенно дезориентирован и, кажется, даже слегка оглох. Шутка ли, получить от вулканца по уху! А ведь после такого Чехов, заряженный адреналином донельзя, умудрился контратаковать и сломать ему нос.       - Вам выражается благодарность, мистер Чехов! – крикнул Кирк, сообразив, в чем дело. – Кстати, Боунс, а за что ему выражается благодарность? – сквозь зубы процедил он, боясь проколоться.       - За защиту чести Родины, - подсказал МакКой.       - За защиту чести Родины! – громко закончил капитан и вновь шепнул: - Какой Родины? О чем речь?       - Потом расскажу, - тонко улыбнулся врач.       - А! Да! – воскликнул Чехов, радостно закивав головой. – Рад служить! А кто выиграл спор?!       - Ничья, - снова улыбнулся Боунс и отечески отер ему лицо рукавом. – Ну, вы посмотрите, весь заляпан зелеными соплями… О, простите, мистер Спок, это же у вас кровь из носа!

***

      - Мистер Спок, - сияющий МакКой возник на пороге, помахивая изогнутой бутылью. – Знаю, что вы не пьете, но не согласитесь ли вы пропустить по стаканчику контрабандного ромуланского эля? Исключительно из медицинских соображений!       Вулканец, до этого сидевший в комнате отдыха в полном одиночестве и безмолвии и игравший в шахматы с самим собой, внимательно посмотрел на МакКоя, затем на бутылку и вскинул бровь.       - Было бы крайне нелогично игнорировать предписания врача, - сказал он привычным хладнокровным тоном и жестом пригласил Боунса за стол. – Даже если этот врач вы.       - Вы сейчас умудрились почти понравиться мне, а потом все испортили, - хмыкнул МакКой, втягивая носом терпкий аромат сапфировой жидкости.       - Польщен, - отозвался Спок, поднимая наполненный бокал.       Прошло уже полторы недели со дня “товарищеского спарринга”, и весь экипаж, конечно, был в курсе. Первым капитана и старпома повстречал мистер Скотт, когда те выползали из лазарета на следующее утро. Инженер молча уставился на многострадальный нос Спока, затем оценил подбитый глаз и вспухшую бровь Кирка и, желая, видимо, проверить зловещую догадку, перевел взгляд на сбитые кулаки старших офицеров.       - Полагаю, лучше не спрашивать? – на всякий случай уточнил Скотти и, не дожидаясь ответа, быстро зашагал прочь по коридору. - Да, я определенно не хочу этого знать.       Надо заметить, что никто из команды вновь ни о чем не спрашивал, но слухи, один невероятнее другого, плодились со скоростью кроликов и разлетались по кораблю столь же быстро. Выход из неловкой ситуации нашел доктор МакКой. Решив не изобретать велосипед, он просто растрындел всем о мнимом споре и втихаря пообещал желающим, что в следующий раз обязательно примет их ставки. Обаяние доктора не позволило усомниться в его словах, а затем его версию слово в слово подтвердил Чехов, безумно гордый тем, что принимал участие в таком знаменательном событии. Молодой человек был единственным, перед кем Боунсу было стыдно за свое вранье, но сговорчивая совесть мучила его вполсилы.       Но сегодня большая часть экипажа сошла с корабля и отправилась в увольнение на звездную базу “Бризли Альфа”, так что МакКой наконец смог расслабиться и болтать в свое удовольствие, не опасаясь посторонних ушей.       - Не надо было выправлять вам нос, - задумчиво выдал Боунс, любуясь синевой напитка на просвет и размышляя, не потому ли Спок любит ромуланский эль, раз он похож на медный купорос, а в крови вулканцев вместо гемоглобина содержится основанный на меди гемоцианин. Теория медного заговора представлялась ему складной. – Ходили бы с кривым шнобелем, это научило бы вас уважать врачей. С нетерпением жду, когда вас снова накроет этой вашей любовной лихорадкой!       Последняя мысль показалась МакКою настолько озорной, что он рассмеялся, а Спок ограничился лишь стандартной реакцией на остроты доктора.       - Вот только не надо дергать на меня бровью! - хихикнул Боунс. – Пошевелили бы своими острыми ушами для разнообразия!       В ответ на это Спок с подозрением взглянул на содержимое своего стакана и поболтал его по часовой стрелке.       - Поразительно. Вы уверены, что мы пьем ромуланский эль?       Боунса, который уже пребывал в прекрасном расположении духа, этот вопрос не очень интересовал, и он не ответил, но в следующий момент тихое шипение открывающейся двери отвлекло офицеров от предмета обсуждения.       В комнату отдыха вошел Кирк. Он выглядел одновременно сердитым и озадаченным и, заметив МакКоя, решительно направился к столу. Поприветствовав Спока кивком, он взял чистый стакан, молча плеснул на дно эля и уселся напротив доктора. Тот его опередил.       - Как прогулялись, Джим? – добродушно осведомился Боунс. – Мы не ждали вас раньше утра, неужто на звездной базе туго с развлечениями?       - Да нет, там сейчас как раз очень весело, - стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, ответил Кирк. – Я встретил андорианского посла, и он рассказал мне анекдот, который слышал на последнем заседании правительства. На Андории, - с ощутимом нажимом конкретизировал он и продолжил как ни в чем не бывало: - Так вот он был в восторге и сказал, что я обязательно пойму и оценю. Но я не понял. Может быть, вы мне объясните, доктор?       - Извольте! – энергично согласился МакКой. – Травите свой анекдот.       - Сколько нужно землян, чтобы одолеть вулканца? Один бравый русский и один абстрактный капитан Звездного Флота! – отчеканил Кирк, в упор глядя на друга.       Бровь Спока взлетела вверх, но этот жест, очевидно, оказался недостаточно эмоциональным, и за первой бровью последовала вторая. Но Боунс остался невозмутим.       - Да кто их разберет, Джим, - отхлебнув эля, фыркнул МакКой, - этих андорианцев с их чувством юмора!