В осознании безумства

Пьеро проснулся. По лицу крупными каплями скатывался пот. Каждую ночь ему снился один и тот же кошмар. Неизвестный мальчик убегал от разъяренной толпы взрослых и не менее злых, сжираемых к нему, детей. Дети порой более жестокие, чем взрослые. Забежав в темный переулок, он лег на землю. Он умирал на холодной земле прижав к груди окровавленную бледную руку, а из глаз текла тонкой струйкой кровь. Он звал кого-то, а на лице появилась улыбка. Пьеро не знал этого мальчика. Приоткрыв штору натурфилософ посмотрел на этот больной город. Императрица мертва, на улицах свирепствует чума, а стража способна лишь сжигать еще живых зараженных. Город погрузился в хаос. Но крысы стали настоящей бедой. Стаей способны сожрать человека заживо. Пьеро отмахнулся от этих мрачных мыслей и решил отправится в бар «Песья яма», распологающийся по-соседству с ним.       В баре было совсем немного людей. Мало кто пойдет в столь людное место во время эпидемии чумы. Да и люди, отважившиеся на это, сидели как можно дальше друг от друга и с угрюмыми лицами пили бурбон Хлопнула входная дверь. Чьи-то тяжелые шаги становились все ближе к Пьеро. Ему на плече легла грубая рука, а в нос ударил запах нечистот и ворвани. На стол упал мешочек монет, а в ухо пара фраз. Пьеро даже не обернулся, он знал правила своей работы. Никаких лишних вопросов. Пьеро вздохнул, допил свой бокал, встал, взял мешочек монет, кинув пару за пойло и неспешно пошел в свою мастерскую. Работа у натурфилософа нетрудная, но он запутался. Никак не мог собрать мысли в кучу. Они разбегались, как куча крыс, которых застали за поеданием очередного трупа. Очередной раз Пьеро попытался собрать мысли, придвинул к себе лупу и приступил к работе. Но тут в глазах потемнело, а в образовавшейся темноте появился череп. Он глядел на Пьеро бесконечно долго. Его безжизненные глазницы словно пожирали мастера. Высасывали из него тепло, наполняя могильным холодом. Пьеро через силу выдернул лицо из этой мглы. И снова оказался за рабочим столом. Он понял, что поработать ему не удастся и решил прогуляться по улицам своего мрачного города. Почти все двери домов на улице были заколочены. А редкие прохожие шли быстро, закрывая лицо маской или воротником. «Чума, крысы, смерть. Я слишком зациклился над этим. Должен же быть выход из этого круга»-Подумал Пьеро. Вглядевшись в темное, дождливое небо города, у которого не осталось надежды, но мастер лишь вновь увидел злополучный череп. -я точно схожу с ума. Нет, выхода явно нет-выдохнул натурфилософ. Начался сильный такой же серый, как мысли ученого, дождь. Прогулка явно испорчена. Вернувшись в мастерскую, Пьеро снова сел за рабочий стол. Взял в руки инструменты, но начал чувствовать, что его руки слабеют, а глаза закрываются. Долгая бессонница дала о себе знать.       Пьеро оказался в полной темноте. Никаких ощущений, лишь легкий холодок в пальцах. И через мгновение он начал падать в бездну. Мимо Пьеро пролетали страницы. Бездна приняла его как часть себя. Старалась поглотить его разум. Пьеро решил раскрыть его бездне. И в его мозг начали заплывать образы: мертвый мальчик, череп, ухмыляющийся мастеру, и, пожалуй, самое важное, знак чужого, знак давно забытой религии. И таинственный, совершенно спокойный, мягкий женский голос прошептал Пьеро на ухо: «Тот, кто ходит здесь, есть вместилище всех вещей. Он и колыбельная, и хруст костей под зубами.». Ученый падал все глубже и глубже. И когда он решил что вот достигнет дна, перед ним возникла сама смерть. Пьер не испугался, он лишь посмотрел в ее безжизненные глаза, вздохнул       и сомкнул веки. Пьеро вынырнул из своего кошмара, и хоть его все еще бил озноб, он знал, что надо делать. И он приступил к работе. Его не слишком волновало кто и как будет использовать это устройство. Он лишь знал, что это будет его величайшем изобретением. Остальное не имело значения. Три недели усердной работы прошли как один час. Пьеро прерывался лишь на еду и сон, спокойный сон. И вот его изобретение было готово. Это была маска в виде черепа. Челюсть этого черепа была стянута алюминиевой проволокой, это намекало на молчаливость того, кто будет ее носить. Маска будто насмехалась над создавшем ее мастером. Но Пьеро знал, что наступит время, когда его творение пригодится…