Луи Томлинсон, Гарри Томлинсон-Стайлс
– Ещё пива? Рука Найла приглашающе протягивает ледяную банку, покрытую холодными каплями. Луи раздумывает секунду, а затем качает головой. – Нет, уже достаточно, я думаю. Хоран лишь пожимает плечами, так что Луи откидывается на диване и расслабленно прикрывает глаза. Он обожает то, во что превратилась их жизнь после эры бесконечных концертов, криков фанаток и ночёвок в автобусе. Теперь у него есть настоящая семья, состоящая из самого Луи и трёх малышей, один из которых был младше него всего на пару лет. Гарри, пятилетний Джошуа (который предпочитает короткое Джош) и только-только научившаяся говорить, что пока было похоже на лепетание, малышка Стейси занимали самое важное местечко в его сердце. И, несмотря на то, что дети отнимали много времени, мужьям всё ещё удавалось видеться с друзьями и иногда ходить на жутко романтичные и банальные свидания, в отличие от других пар, буквально запертых в четырёх стенах. Сердце Луи вдруг наполняется бескрайней нежностью, так что он наклоняется ближе к Гарри и целует его в макушку. Парень – его муж – непонимающе смотрит на Томлинсона и затем широко улыбается, выпрашивая новый поцелуй, но теперь уже в приоткрытые губы. Оба не обращают внимания на одобрительные посвистывания Зейна и Найла – Лиам где-то на кухне, возится с закусками и укладывает их в холодильник. Прекратить поцелуй заставляет только неожиданное тихое хныканье и быстрый топот маленьких ножек. В комнату вбегает заплаканная Стейси, её красивые косички, на которые Луи потратил сегодня утром около часа, теперь растрепались. Девочка неслась к папам, вытянув перед собой пальчик, чем несказанно напугала обоих. – Принцесса, что случилось? – обеспокоенно спрашивает Гарри, осматривая крохотную ручку. – Больно? – Прище… прищемила, – ноет она и требовательно трясёт пальчиком. – Поцелуй. Бо-бо. Гарри облегчённо выдыхает, когда не замечает никаких явных повреждений. Он наклоняется и коротко прикасается губами к чуть покрасневшей коже. Его рот кажется неизмеримо большим по сравнению с малюсеньким пальчиком девочки, но он расцеловывает его со всей необходимой нежностью. – Прошло? Гарри отстраняется и смотрит прямо в широко распахнутые голубые, как у Луи, глаза. Девочка секунду раздумывает, прикусив пухлую губку, а затем, наконец, кивает. Через секунду светлая макушка уже исчезает за дверью детской. Как и ожидалось, такая излишне милая и трогательная сцена обязательно вызовет новые шутки Найла. – И звание лучшего отца года… достаётся... – он складывает ладони в форме рупора у рта, пока Зейн начинает стучать по кофейному столику, имитируя барабанную дробь. – Гарри Томлинсон-Стайлсу! Малик и Хоран громко свистят и хлопают в ладоши, явно выпившие излишнее количество пива, и Луи лишь фыркает и закатывает глаза. Гарри с улыбкой смотрит на него. – Тебе просто обидно, что я стал лучшим папой. Томлинсон вновь закатывает глаза, в этот раз более картинно. – Умоляю тебя, уж ты точно не лучший отец. Гарри молчит секунду, будто раздумывая, продолжать ли их небольшой спор, но затем хмурится и показывает язык. – Я хотя бы не скармливаю им картошку фри и пиццу, – заявляет он. – О, ну да, дети гораздо сильнее любят брокколи и смузи из цветной капусты, – Луи усмехается, и у обоих вдруг возникает ощущение, что этот спор принимает худой оборот. – Ты хочешь сказать, что лучше наплевать на их здоровье и кормить фастфудом? – Гарри действительно возмущён. Он складывает руки на груди и громко, сердито дышит. – Конечно, пусть лучше валяются в больнице с раком желудка, чем едят не такую уж и ужасную брокколи. – Серьёзно, Гарольд? Да ты им никогда не… – Так, всё! – вдруг вскрикивает Найл и грубо падает между ними. Локти парня больно ударяют обоих, отчего мужчины недовольно стонут. – Хватит ссориться, а? Мы же просто пошутили. – Да, действительно, – напряжённо произносит Луи, пока Хоран тянется к пульту. – Это всего лишь шутка.хХх
– Спокойной ночи, Стейси и Джош, – в унисон шепчут Луи и Гарри, но в ответ им достаётся только тихое сопение. Они аккуратно выходят из комнаты и бесшумно прикрывают за собой дверь, прежде чем, не сговариваясь, пройти в спальню. Оба чуть не валятся с ног от усталости: сегодняшний день был действительно долгим, со всеми этими гостями. Мужчины лениво раздеваются и всё так же без слов ложатся в кровать. Луи вдруг прижимается ближе к Гарри и в одно мгновение нависает над ним, соединяя губы. Это приятно, именно то, что нужно, после тяжёлого и насыщенного дня. Но в животе присутствует ощущение чего-то неразрешённого. – Скажи мне, – вдруг серьёзно начинает Гарри, когда поцелуи мужа спускаются к его шее. – Ты ведь на самом деле не считаешь себя лучшим папой? Луи отстраняется и несколько долгих секунд смотрит прямо в глаза кудрявого. – Не начинай, а? – просит он. – Серьёзно, мы оба устали, и… – Но, по сути, мы же оба понимаем, что я лучший отец, – Гарри немного ёрзает под весом Томлинсона. – Ну, знаешь, я всегда рядом, готовлю им свежую еду и… – И не даёшь абсолютно никакой инициативы, – заканчивает за него Луи. – Если бы не я, наши дети бы выросли безвольными и не имеющими собственного мнения. Гарри в возмущении приоткрывает рот. – Это я не даю им проявлять инициативу?! – чуть громче, чем нужно, произносит он. – Да, ты. Всегда выбираешь, что им надеть, что им съесть, что посмотреть, – нудно перечисляет Луи. – Это портит их. – Но они ещё дети! – Гарри тянется к тумбочке и включает небольшую лампу, разрушая атмосферу интимности между ними. – Они ещё не знают, чего хотят! – И никогда не узнают, если ты будешь продолжать в том же духе! – раздражённо отвечает Луи. – И вообще, они сами говорили, что больше любят меня. Гарри фыркает. – Когда это? Я, – он тыкает пальцем себе в грудь. – Их любимый папуля. Я. Не ты. Луи поджимает губы и прищуривает глаза. – Ну, если ты так уверен, – он не дожидается ответа кудрявого, лишь перекатывается на другую сторону кровати и тянет на себя большую половину одеяла. Этой ночью они засыпают не в обнимку, как привыкли делать на протяжении вот уже десяти лет, а сжавшись на противоположных сторонах кровати.хХх
Когда Луи заходит на кухню следующим утром, он видит, что лица Стейси и Джоша испачканы в малиновом варенье, пока Гарри доготавливает последние блинчики. – Доброе утро! – весело произносит он, но напряжённость из его голоса никуда не пропала. – Оу, блинчики? С чего это папа-Гарри вдруг решил накормить вас чем-то съедобным? Он быстро целует детей в липкие щёки, пока кудрявый бросает на него раздражённые взгляды. – Просто захотел порадовать их, – глухим тоном произносит он. – Знаешь, мои детки заслуживают всего лучшего. Луи сохраняет с ним зрительный контакт несколько секунд, прежде чем вновь обернуться к детям. – Хм, а что насчёт пиццы на обед? – Стейс и Джош весело поднимают руки и выкрикивают громкое «ура». – Я ведь знаю, как сильно вы её любите. Гарри вдруг делает шаг ближе и встаёт почти вплотную к Луи. – А что насчёт того, чтобы самим её приготовить? – в этот раз восклики детей наполнены ещё большим энтузиазмом. – Вы сможете выбрать, что туда класть самостоятельно. Томлинсон скрипит зубами от злости, но всё же вымучивает из себя улыбку, а затем наклоняется над столом, будто хочет поделиться тайным. – Вы уверены, что хотите этого? Папа-Гарри, как всегда, заставит положить на пиццу брокколи!.. Лицо Джошуа выражает отвращение, когда он качает головой. – Нет, мы хотим, чтобы папуля-Луи купил нам пиццу! – он громко стучит испачканными кулачками по столу. – Правда ведь, Стейс? Девочка выкрикивает громкое «да!», хотя, вероятно, даже не задумывается, о чём идёт разговор. Луи бросает насмешливый взгляд на Гарри и с довольной улыбкой выходит из кухни. Один : нольхХх
Луи быстро поднимается по ступеням, насвистывает себе что-то под нос и крутит в руках только купленный футбольный мяч. Он уверен, что Джош будет в восторге – хотя Стейс гораздо больше любила гонять мячик по полю, несмотря на путающиеся конечности и постоянные падения. Но она, на самом деле, будет рада делать всё, что захочет старший братик, так что главной задачей Луи было заинтересовать именно его. Он без предупреждения заходит в квартиру и ещё из коридора слышит громкие разговоры детей. – Папочка дома! – кричит Луи и стягивает ботинки, прежде чем протопать в гостиную. – И он купил нам новый мячик! Так что мы прямо сейчас поедем на поле и опробуем его. Джош радостно подпрыгивает на месте, но тут из детской выходит Гарри с одеждой в руках. – Не так быстро, – немного грубо произносит он. – Мы собирались в кино, помнишь, сынок? Папочка со своими глупыми играми подождёт. Мальчик сосредоточенно прикусывает губу и бегает взглядом от одного отца к другому, пока мужчины грозно смотрят друг на друга. Казалось бы, густой от напряжения воздух можно потрогать руками. – Папуль, ты только не обижайся, – скромно просит Джош, обращаясь к Томлинсону. – Но я очень-очень хотел посмотреть этот мультик, так что… давай позже? Луи почти рычит от разочарования, но всё же треплет мальчика по голове. – Всё в порядке, – сквозь зубы произносит он. – Повеселитесь там. Он не ждёт ответа от мальчика, лишь идёт в сторону в ванной и по пути грубо задевает плечо Гарри своим, надеясь сбить это самодовольное выражение с его лица. Ладно. Один : одинхХх
Сейчас около одиннадцати, и они только что легли спать после долгого дня, наполненного борьбой за внимание детей. Мужчины молчат, свернувшись каждый на своей стороне, но тело Луи немного трясётся от желания прижаться к Гарри. Чёрт возьми, он привык к регулярному и почти ежедневному сексу со своим мужем, но вот уже неделю не мог даже прикоснуться к нему. Томлинсон слышит сбивчивое дыхание кудрявого и знает, что тот ещё не заснул. Он тяжело вздыхает, надеясь получить реакцию от мужа, но Гарри всё так же не дёргается, будто его не мучает жуткий стояк. Они, вообще-то, оба остались в дураках, согласившись поиграть в твистер. Потому что теперь мучились от возбуждения, но не могли ничего с этим поделать. Луи вдруг не выдерживает. Он всё-таки разворачивается и прижимается к Гарри, упираясь твёрдым членом прямо ему в задницу. – Какого чёрта ты делаешь?.. – Хаз, я, конечно, понимаю, что мы сейчас в жуткой ссоре, но, – Луи грубо прикусывает кожу на задней стороне шеи парня и слышит его судорожный вздох. – Но я, блять, хочу тебя. Мы же можем просто помочь друг другу? – Не трогай меня, – Гарри старается звучать незаинтересованно, но его голос дрожит от желания. – Никакого секса, пока ты не признаешь, что я – лучший папа. Луи зло толкается бёдрами и слышит приглушённый стон кудрявого. – Я же знаю, что ты этого хочешь, – он шепчет прямо на ухо мужчине, отчего кожа покрывается мурашками. – И я хочу. Чёрт, так хочу, что уже больно. Что мне нужно сделать? Гарри нервно прикусывает губу и прикрывает глаза в неудачной попытке успокоиться. – Не знаю, это не мои проблемы, – уверенно отвечает он. – Можешь идти спать на диване, если я тебе так мешаю. Луи на секунду прячет лицо в разбросанных по подушке кудрях и глубоко вздыхает. Он чувствует себя так, будто сейчас взорвётся, но Гарри всё ещё строит из себя недотрогу, так что… пусть. Томлинсону плевать. У него ещё есть гордость. Он перекатывается на другой бок и встаёт с кровати. Гарри неуверенно смотрит на него, но ничего не говорит, пока шатен достаёт из шкафа запасное одеяло, а затем забирает с кровати одну подушку. – Спокойной, блять, ночи, – бормочет он, прежде чем выйти из спальни и кинуть спальные принадлежности на диван. Плевать. Один : двахХх
– Ладно, Хаз, что мы собираемся смотреть? – Найл лениво просматривает диски в поисках чего-нибудь интересного. – Как насчёт «Астрала»? Или же «Без лица»? Сегодня снова суббота, и они снова собрались своей небольшой дружной компанией. Парни принесли с собой много вредной еды и почти дюжину банок пива, так что этот выходной должен был пройти на «ура», если бы только не буквально ощутимое напряжение между Луи и Гарри. – Я не знаю, мне всё равно, – безразлично пожимает плечами кудрявый. Ему немного неуютно сидеть в этом кресле – он привык обжиматься с Луи на диване, из-за чего парни всё время подшучивали над ними. Теперь же он один, пока Томлинсон сидит в окружении детей. Их здесь, по сути, и быть не должно – когда приходили гости, Джош и Стейси всегда сидели в детской. Но Луи настоял на их присутствии, так что. Ладно. – Вообще-то, мы хотели пересмотреть «Холодное сердце», – громко заявляет Луи, выхватывая из стопки нужный диск и протягивая его Найлу. – Сегодня всё для нашей маленькой принцессы, да? Найл вопросительно смотрит на Гарри, но тот лишь хмурится сильнее и встаёт с кресла, направляясь на кухню. Хоран колеблется еще мгновение, но всё же вставляет диск в телевизор, прежде чем нажать нужную комбинацию на пульте. Блондин сидит на диване, прямо рядом с Джошем, а по другую сторону от мальчика Луи о чём-то воркует со Стейси. Хоран внимательно следит за ним, за тем, как усердно он пытается окружить девочку вниманием, и, в конце концов, не выдерживает. – Эй, парень, – шепчет он на ухо Джошу. – Ты не в курсе, что происходит между папами? Мальчик хмурится. Он уверен, что может доверять дяде Найлу, потому как тот всегда знает, что делать, так что тихо отвечает: – Они, кажется, поссорились. Ведут себя очень странно, разрешают нам делать всё, что угодно, а сами почти не разговаривают. Папуля-Луи последние несколько дней вообще спит на диване. Найл хмурится и делает большой глоток пива. Дело дрянь. – Ты думаешь, всё серьёзно? – мальчик грустно кивает головой. – Я не знаю, блять. Ой, то есть, блин, – уши Джоша краснеют, и он весело улыбается, когда слышит ругательство от Хорана. – Не переживай, дядя Найлер, я никому не расскажу, – обещает он и жмёт мужчине руку. – Но всё-таки, нужно что-то делать с папочками. Хоран неуверенно жуёт губу, пялясь в телевизор. Он абсолютно не обращает внимания на происходящее на экране, но нужно на чём-то сосредоточить взгляд. – Может, попробуешь поговорить с ними? – предлагает он. – Ну, знаешь. Скажешь, что любишь их обоих одинаково. Мальчик неуверенно кивает. – Я попробую, – обещает Джош. – Не хочу, чтобы они развелись, как родители Тима. Нижняя губа мальчика слабо дрожит, но он держится. Всё-таки уже взрослый, а расплакаться перед дядей Найлом будет стыдно. – Эй, парень, всё будет в порядке, обещаю, – он оборачивает руку вокруг Джоша, почти укутывая его полностью. – Всё наладится. Просто держи меня в курсе событий. Мальчик согласно кивает и прячет лицо в футболке мужчины, надеясь, что тот не заметит всё же выскользнувших из глаз пары слезинок.хХх
– Ты делаешь неправильно, придурок, – ругается Гарри и отталкивает Луи от плиты, на которой тот разогревал молоко. – Ты его сейчас перегреешь, а Джош не любит пенку. – Я сам знаю, как делать! – Луи отодвигает кудрявого в сторону и мешает жидкость. – Он попросил меня дать молока, а не тебя. Так что не мешайся. Гарри раздражённо поджимает губы и с силой ударяет парня в плечо. – Ауч! Ты совсем с ума, блять, сошёл?! – Луи разворачивается к нахмурившемуся мужу, и ложка, испачканная в молоке, выглядит достаточно угрожающе. – Ты уже задолбал! Я знаю, как это делать, так что просто дай мне… – Папочки? – мужчины синхронно оборачиваются на слабый дрожащий голос и замечают в дверном проёме сонного Джоша. Он уже в пижаме и готовится ко сну, так что выглядит особенно мило. – Вы опять ссоритесь? Луи кидает раздражённый взгляд на кудрявого и откладывает ложку. – Нет, конечно же, нет, – обещает он. – Почему бы тебе не вернуться в детскую? Мы сейчас при… – Вы всё время ругаетесь, – грустно произносит Джош и опускает голову, будто ему стыдно за свои слова. – Всё время… обижаете друг друга. Я не хочу… чтобы вы ссорились. Луи уже собирается вновь что-то ответить, сказать, что они в порядке, когда вдруг слышит громкий всхлип мальчика. Мужчины переглядываются и синхронно, без слов, опускаются на пол, притягивают сына к себе и одновременно обнимают. Рука Луи поглаживает маленькую спину, пока пальцы Гарри играются с короткими волосами. – Эй, тише, малыш, – шепчет кудрявый. – Не плачь, маленький, слышишь? Мы больше не будем ссориться. Не плачь, сладкий. Гарри чувствует, как и его собственные глаза наполняются влагой, так что он позволяет Луи продолжить за него. – Мы больше не будем ссориться, – подтверждает он и громко чмокает мальчика в макушку. – Честно, мы просто немного… не поняли друг друга, вот и всё. Но теперь всё будет так, как прежде. Тебе не стоит переживать из-за нас. Всхлипы вдруг прекращаются, и Джош отстраняется от них. – Я люблю вас обоих, – говорит он. – Одинаково. И Стейси тоже, хотя она ещё, наверное, не понимает. Пожалуйста, не разводитесь. Новые слёзы пачкают щёки мальчика, и Луи с Гарри переглядываются. Их взгляды неуверенные и полные сожаления, так что мужчины снова притягивают к себе Джоша, целуют его в обе щёчки и шепчут успокаивающие глупости и обещания, пока тот, наконец, не приходит в себя. – Мы никогда, слышишь? Никогда не разведёмся, – твёрдо обещает Луи. – Даже если мы немного ссоримся, мы с папулей всё ещё любим друг друга. Джош на секунду замирает. – Честно?.. – неуверенно спрашивает он. – Клятва на мизинчиках, – Луи нежно целует мальчика в дрожащее плечико. – Пойдём спать, ладно? – в конце концов, предлагает Гарри. – Я боюсь, что придётся обойтись без молока, папуля-Луи уж точно не уследил за ним, – кудрявый тихо хихикает, когда замечает растерянный взгляд мужа. – Чёрт, – ругается он, прикусывает губу и смотрит прямо в глаза Гарри, хотя, вроде как, обращается к сыну. – Прости, маленький. Джош тихонько кивает и сонно трёт глазки. Они ещё секунду молчат, наслаждаются тёплыми семейными объятиями, пока мальчик вдруг не зевает. – А теперь в кровать, – Гарри первый поднимается на ноги и отряхивает колени от пыли. – А то мы сейчас упадём от усталости. Они быстро идут в детскую, где Стейси давно дремлет в своей кроватке. На самом деле, у Джоша есть своя комната, но они с сестрой так близки, что не любят спать в одиночестве. Мальчик быстро залезает на кровать, и папы по очереди оставляют поцелуи на ещё влажных щёчках. – Спокойной ночи, милый. Джош, очевидно, уже слишком уставший, чтобы ответить. Он засыпает почти моментально, но Гарри и Луи остаются с ним ещё ненадолго, будто хотят убедиться, что всё в порядке. Лишь через несколько минут кудрявый кивает в сторону двери, и мужья бесшумно покидают детскую. Лишь стоит двери в их спальню закрыться, руки уже тянутся снимать собственную одежду. – Это всё ты, блять, виноват, – ругается Гарри, откидывая домашнюю футболку в сторону и в одно движение стягивая штаны. – Довёл Джоша до такого состояния, господи. Луи раздевается первым, так что он садится на край кровати и наблюдает за мужем. – Я виноват, да? – он немного наклоняет голову вбок. – Ты продолжал эту тупую ссору. Зачем-то устроил весь этот цирк. Гарри возмущённо ахает, пальцы уже стянули боксёры, и он приближается к Томлинсону, с силой сжимая его плечи в ладонях. – Я, вообще-то, пытался сделать так, чтобы дети не заметили, – он в одно движение седлает колени Луи и оттягивает его волосы, чтобы мужчина запрокинул голову назад. – А ты слишком очевидный. Ладони Томлинсона ложатся на задницу Гарри и с силой сжимают, отчего кудрявый стонет. Он толкается бёдрами вперёд, и их возбуждённые члены трутся друг от друга. В голове будто взрываются фейерверки от таких ощущений. Чёрт возьми, они так давно не прикасались друг к другу, что готовы кончить уже сейчас. – Блять, ты меня так бесишь, – зло произносит Луи. – Строишь из себя жертву, хотя на самом деле сам всё и испортил. Гарри не отвечает, лишь раздражённо стонет и затыкает мужчину грубым поцелуем. Они скорее кусаются, губы почти не касаются друг друга, пока зубы терзают чувствительную кожу и языки сплетаются в горячем танце. Ногти Гарри впиваются в плечи мужа, и тот рычит от боли в поцелуй и шлёпает парня по заднице. Кудрявый откидывает голову назад, жмурится и стонет, слишком громко, так что мужчине приходится вновь заткнуть его поцелуем. – Будь тише, идиот, – ругается он и опускается к груди кудрявого, кусая за сосок. – Ты же не хочешь разбудить детей? На самом деле, в квартире была отличная звукоизоляция, но дверь пропускала любой шорох. Они давно планировали заменить её, а из-за ссоры было как-то не до домашних проблем. Теперь же оба жалели о несделанном, так как приходится быть тихими, когда хочется кричать. Гарри путает пальцы в локонах мужа и отстраняет его лицо от груди, чтобы вновь прикоснуться к губам. Он всегда нуждался в поцелуях мужа, а после такой долгой… паузы не мог насытиться. – Может, ты уже сделаешь хоть что-нибудь? – грубо шипит Луи, пока Гарри немного ёрзает на его коленях, дразня чувствительный член. Кудрявый усмехается и прикусывает губу, но всё-таки тянется рукой к тумбочке. Он копается там всего несколько секунд, прежде чем, наконец, достаёт смазку. – Почему это я должен всё время делать что-то? – Гарри вопросительно изгибает бровь. – Позаботься обо мне хоть раз. Это ложь. В постели Луи всегда заботился о муже, волновался, в первую очередь, о его удовольствии, но Гарри просто хотелось подразнить его. Так что Томлинсон послушно берёт тюбик в ладони, сцепленные за спиной парня, и пачкает сразу три пальца в смазке. Он касается кончиком одного прямо над входом Гарри и ведёт ниже, пока не нащупывает чувствительное колечко. Мужчина тихо выдыхает, будто подготавливает себя к этому, но Луи всё ещё медлит. Кудрявый такой узкий, он давно привык, что тот немного растянут с прошлой ночи. Сейчас же последняя «прошлая ночь» была более двух недель назад, а колечко мышц противилось прикосновениям. – Может, хватит дразнить? – резко спрашивает Гарри, и его голос дрожит. Он сильнее впивается в кожу Луи и наклоняется вперёд, пряча лицо в изгибе шеи. – Сделай это, блять. Томлинсон самодовольно усмехается. Гарри чувствует вибрацию его горла и в отместку кусает, что, на самом деле, побуждает парня к действиям. Он, наконец, проникает одним пальцем, тягуче медленно, наслаждается процессом, потому что, чёрт. – Так горячо, блять, так узко, – шепчет он в кудри мужа. – Возможно, нам стоит почаще так ссориться. Гарри фыркает, но звук превращается в тихий стон, когда костяшки пальцев встречаются с расселиной. Луи двигает пальцем внутри, не в попытке найти простату (её он может нащупать без особых усилий), а стараясь хоть немного его растянуть. – Ещё? – интересуется Томлинсон, и Гарри может только кивнуть. Удивительно, как из дерзкого и грубого он превратился в такого малыша, нуждающегося и покладистого. Луи проникает вторым пальцем, не вынимая первый, просто скользит рядом, медленно, чувственно, пока стенки расширяются, чтобы принять в себя всё. Гарри скулит и прикусывает кожу на ключице Луи, чтобы заглушить звуки, доносящиеся изо рта. Его тело дрожит, и он не может перестать ёрзать на коленях мужа, хотя тот и не останавливает его. Третий палец проникает особо туго. Кудрявый немного напрягается в его руках, сосредоточенно дышит и жмурится от боли, так что Луи замирает на несколько секунд. Он не хочет причинять боль своему мальчику и ждёт хоть какого-то сигнала, чтобы продолжить движения. – Чего ты, блять, остановился? – шипит Гарри и требовательно трясёт задницей. – Неужели устал? Луи рычит и грубо толкает пальцы сразу до конца. Кудрявый от этого стонет, хотя и старается быть тихим, откидывает голову назад и хмурится. Хотя Томлинсон и замечает небольшое количество влаги, собравшееся в уголках глаз, он полностью уверен, что мужчина наслаждается сладкой болью. – Достаточно? – язвительно интересуется он. – Или ты хочешь, чтобы я продолжил? Гарри качает головой, а затем кивает, и снова качает, вероятно, не совсем понимая суть вопроса. Его кудри немного путаются и липнут к телу Луи, потому как уже вспотели. Томлинсон самодовольно улыбается и пару раз двигает пальцами, прежде чем полностью извлечь их. Гарри собирается начать сопротивляться, но, видимо, вспоминает, к чему ведёт такая пауза. Он прикусывает губу и отстраняется, пока Луи тянется за смазкой. – Дай я, – требует кудрявый. Он перехватывает тюбик из ладоней Томлинсона и капает немного на уже влажный возбуждённый член. Луи удовлетворённо выдыхает, когда чужие пальцы касаются плоти. Он отстраняется назад и удерживает себя руками на смятых простынях. С такого угла обзор на мужа предоставляется отличный, так что он просто лениво прикрывает глаза и наслаждается. – Продвинься дальше, – просит Гарри, и Луи слушается. Он скользит по простыням, пока задняя часть колен не касается кровати, так что кудрявый может поставить свои колени по обе стороны от его бёдер. Гарри смотрит прямо в глаза мужу, пока привстаёт над ним и берёт член в руку. Он касается головкой входа, немного дразнит обоих и самодовольно прикусывает губу. Чёрт, он знает, как соблазнительно сейчас выглядит. Луи кладёт руки на его задницу, придерживая и помогая делать всё медленно, осторожно. Гарри действительно не спешит, коротко проникает головкой в себя и начинает опускаться. – Блять, Гарри, – стонет Луи. Его пальцы сильнее сжимают упругие мышцы бёдер. – Такой чертовски… блять. – Такой чертовски какой?.. – спрашивает Гарри. Голос дрожит, хотя парень и пытается казаться незаинтересованным. – Мне уже интересно. В следующую секунду оба забывают о сути разговора, потому как Луи резко толкает его вниз, пока мужчина не оказывается буквально сидящим на нём. Гарри стонет чуть громче голубоглазого, потому как он чувствует не только наслаждение, но и приятную боль. Он так скучал по члену своего мужа, возможно, даже больше, чем по поцелуям. Луи с силой шлёпает парня, вынуждая того громко захныкать. – Двигайся, – указывает мужчина, и это всё, что нужно Гарри. Единственный стимул для продолжения. Он удерживает себя руками на груди мужа, из-за тяжести воздух сложнее попадает в лёгкие, но Луи не ложится на кровать. Он всё ещё приподнят, когда Гарри, наконец, делает первое движение бёдрами. Опустившись обратно, он ёрзает на месте и сжимается, выписывает восьмёрки прямо на члене. Луи прикусывает губу настолько сильно, что она белеет, но не позволяет себе стонать слишком громко. Гарри, однако, менее сдержанный, так что мужчина накрывает его рот рукой. – Тш, спокойнее, – указывает он, но не позволяет Гарри остановиться – он всё-таки ложится на спину и накрывает второй рукой его бедро, подталкивая к движениям. – Дети спят. Гарри стонет сквозь его руку и закатывает глаза от удовольствия, и Луи просто наслаждается видом. Кудрявый убирает ладони с груди мужчины, которая прежде служила опорой, и поднимает их к собственным твёрдым соскам – к основной паре. Луи ухмыляется, потому что Гарри уже возбуждён до предела, но продолжает дразнить себя. – Вот так, принцесса, – подбадривает он, и кудрявый слабо прикусывает его ладонь, всё ещё прикрывающую рот. – Сожми их, сделай их совсем твёрдыми. Гарри не смеет ослушаться. Он до боли сильно сжимает соски между пальцами и трёт их, чуть прокручивает, пока они не становятся красными и чувствительными. От приятной боли бёдра двигаются с большим желанием, так будто он просто не может остановиться. – Сладкий, я знаю, что ты можешь сильнее, – грубым от возбуждения голосом продолжает Луи. – Давай, я хочу видеть, как тебе больно. Гарри перестаёт сдерживаться и впивается в нежную кожу сосков прямо немного отросшими ногтями. От резкой боли, чуть отрезвляющей сознание, и тут же следующего за ней удовольствия кудрявый откидывает голову и стонет, громко, протяжно. Ладонь Луи соскользнула с его рта, так что ничто не мешает звуку заполнить комнату. Голубоглазый резко останавливает его движения рукой, лежащей на бедре, и шикает на парня. – Ты, блять, должен быть… Стук в дверь заставляет их обоих замолчать. Мужчины будто за секунду пришли в себя, и Гарри быстро соскакивает с мужа, оборачивая вокруг себя одеяло. – Папочки?.. – слышится неуверенный голос за дверью, и Гарри узнаёт Джоша. Он открывает ему, пока Луи быстро натягивает трусы, и видит сонного мальчика на пороге. – Что случилось? – охрипшим голосом спрашивает кудрявый. – Я просто слышал, как вы кричали, и… вы же не дерётесь? – наивно спрашивает Джош. Гарри злобно смотрит на смеющегося позади Луи. – Ээ, нет, – качает он головой, пытаясь придумать объяснение. – Мы наоборот миримся. Это такая… игра? Да, игра. Специально, чтобы помириться. Так что не переживай. Луи смеётся уже в голос, так что мальчик улыбается. Они не могут драться, если папа так смеётся. – Хорошо, я пойду спать, – кивает он. – Миритесь дальше. И с этими словами Джош разворачивается обратно себе в комнату. Гарри захлопывает дверь и сразу откидывает одеяло, твёрдый член ноет и требует продолжения. – Игра для примирения, значит? – Луи валяется в той же позе, боксёры, которые он в панике надел, стянуты к лодыжкам, а рука лениво надрачивает эрекцию. – Интересная игра. Гарри закатывает глаза и всё-таки улыбается. – А что я должен был сказать? – голос приглушённый на этот раз. Кудрявый снова приближается к кровати и седлает бёдра Луи, сразу направляя член внутрь. – Прости, милый, но мы тут занимаемся примирительным сексом, так что не обращай на нас внимания? Гарри тихо охает, когда задницей соприкасается с бёдрами Луи. – Не мог бы ты перестать разговаривать о нашем сыне, когда мой член внутри тебя? – просит голубоглазый. – Это немного отвлекает. Кудрявый охотно кивает и возобновляет движения. Стимуляция приносит ещё большее наслаждение после недолгой паузы, но мужчины со всех сил сдерживаются. В этот раз требуется всего несколько мгновений, чтобы почувствовать себя близко к оргазму. Бёдра Луи охотно двигаются навстречу движениям кудрявого, и Гарри наклоняется вперёд, чтобы соединить их губы. Поцелуй ловит стоны мужчин, тихие вздохи и мольбы о большем. Руки Луи ложатся на бёдра Гарри, резко толкают и просто сжимают, до боли, до синяков, пока зеленоглазый не пачкает их животы в густой сперме. Луи кончает почти синхронно с ним, так же обильно и недолго, после продолжительной паузы. Глаза закатываются от удовольствия, а грудь вздымается в тяжёлом дыхании. От недостатка сил Гарри падает прямо на Луи, всё ещё целует его, хотя теперь лениво и медленно. Томлинсон ласково водит пальцами по спине мужа, заставляя его ёрзать и расслабляться от приятных ощущений. Гарри чувствует любовь в каждом прикосновении, так что буквально тает от них и влажно дышит в шею мужчины. Через несколько минут в тишине кудрявый хихикает и прикусывает кожу на ключице Луи. – И всё-таки я лучший отец. Луи хмыкает. – Зато я лучше трахаюсь. Гарри тихо смеётся и нежно целует мужа в щёку. – С этим не поспоришь.