Один удар - и ты летишь

Толчок. У неё не было выхода, она стояла на грани между той долиной смерти и жестокой, но в то же время такой родной, в которой она провела всего двадцать два года. Да, так мало, скажите вы. Она не может стать родной за такой промежуток времени, тем более, первые пять лет она и не знала, что это. Но родное место — это место, где ты родился и смог прожить хоть один день, ты привык к нему, но никак не тот отрывок времени, на котором ты был. Поэтому не нужно судить по времени. И вот, она перешла грань. У неё не было выбора, и тот, кто подтолкнул её к краю, решил всё сам. Сейчас она летит на протяжении двух минут туда, откуда не вернётся. Она больше не увидит улыбки людей, которые поддерживали её, не увидит свет солнца, не сможет вдохнуть воздух — её лёгкие будут смяты, нет, Грэйнор останется заложницей огромной ямы под названием бездна. Внизу её ждут каменные сталагмиты. Лететь Грэй осталось каких-то десять секунд. — Эй, что ты чувствовала, когда я тебя толкнул? Страх или ужас? — Голос незнакомого ей мужчины сверху успел долететь до неё, пока девушка не исчезла навсегда. Пусть она и не видела его лица, но было видно, что тот говорил эти слова с ухмылкой. — А что чувствовал ты, когда толкнул меня? Стыд или грех… — С последней буквой вылетел её последний вздох, и та уже безжизненно повисла на торчащих вилах её каменной могилы. Её грудь и спина были проткнуты насквозь, как и левый глаз, а изо рта текла струйка крови. В то мгновение погасли её такие яркие при жизни зелёные глаза, излучавшие добро, а светло-русые волосы стали зловеще-красными и спутанными. Платье, в котором перед своей смертью она хотела пойти на праздник, было изорвано в клочки от многочисленных ударов о стены бездны. Почему она не умерла тогда? Потому что её любимое платье было полностью раскромсано, но смогло защитить её, так как было сделано из атласа и позволило холодным скольким, без единой зацепки стенам, лишь доставить ссадины, синяки. Но их было очень много. И даже судя по её виду можно было сказать, что она, мёртвая, осознавала, что сейчас её ждут весёлые друзья и родственники на празднике и не знают, что их близкий человек ушёл, и его больше нет. Хотя, сейчас они явно беспокоятся за то, что Грэй так долго нет, но не спешат искать её. И даже если попытаются, то они не знают, что девушка лежит в бездне.

***

— Спускайтесь вниз! Я вижу кого-то, он мёртв, при таком падении не выживешь! Если это ваша сестра, то мы очень сочувствуем Вам, — сказал один из спасателей. Амели молча утирала слёзы. Её сестра пропала три дня назад и так не явилась на праздник. Обеспокоенные друзья обзвонили всех родственников и полицию, накормленные обещаниями о том, что Грэй найдут. Но шансов было мало, ведь мир обширен. Спустившись вниз, у одного из мужчин поджимало сердце, так как его догадка может оправдаться. Даже если тот и работал спасателем, но именно он скинул ту девушку три дня назад. Причина была в том, что хоть она и казалась милой, но была очень жестокой. Никто и не подозревал, что все убийства детей раз в месяц (один ребенок за месяц) было её рук дело, а он, как истинный спасатель, решил покончить с этим. Почему её не нашли? Она не оставляла отпечатков, ведь Грэй надевала перчатки перед убийством. А детей не находили, она прятала их в подвале, который находился в лесу, замаскированный и закрытый на несколько ключей, да еще был глубоко, так что ребята просто разлагались в почве (у подвала не было пола) и исчезали с земли. И все же это оказалась она. Пролежав три дня, она не изменилась, разве что потекла тушь из-за крови, и та же кровь запеклась, больше не текла. Тут даже не было мух — уж очень глубоко. Спускались вниз все с помощью лифта на верёвках, это заняло час, в то время, как падать сюда три минуты. Труп аккуратно сняли со сталагмитов и, закрыв простынёй, повезли наверх. — Тим, ты что такой бледный? — один из коллег толкнул в бок спасателя, убившего девушку. И тут он не выдержал. Держать в себе всё было очень неприятно, да и все равно бы узнали, что это он, и наружу выплыла бы вся правда. Это затянулось бы надолго, и поэтому было лучше признаться самому. — Это я…