Яблоко любви

Отбой был объявлен около часа назад, а Саша Браус все ворочалась на своей койке. Сна не было ни в одном глазу. Мысли о том, что все имеющиеся днем возможности были безвозвратно упущены, жужжали в голове девушки, словно рой назойливых ос. «Завтра их уже увезут, а я их так и не попробовала…» Этим утром в лагере сто четвертого тренировочного отряда были вынуждены остановиться на ночь люди, сопровождавшие обоз с провизией для королевской кухни. Пока огромную крытую телегу загоняли под навес, один из ящиков умудрился вывалиться из общей кучи и рассыпать по земле свое содержимое. В этом ящике хранились яблоки редкого элитного сорта — большие золотисто-зеленые плоды, отличающиеся от обычных красных сочностью и медовым вкусом. О таких фруктах простым смертным можно было даже и не мечтать. Увидев сие богатство, Саша, не представляющая своей жизни без чего-нибудь вкусненького, чуть голову не потеряла от переизбытка чувств. Она было вызвалась помочь собрать рассыпавшиеся плоды, в надежде под шумок умыкнуть пару-тройку ценных фруктов, но ее план был безжалостно разрушен инструктором Шардисом, который мгновенно просек намерения девушки и отправил несчастную драить помещение, находящееся на другом конце лагеря. Остаток дня Саша вертелась вокруг обоза, выискивая способ залезть в ящик с драгоценным содержимым, но ей все время кто-то мешал: то люди, приехавшие с обозом, то сокурсники, слонявшиеся неподалеку, то все тот же Шардис, решивший не спускать глаз с юной любительницы полакомиться халявным угощением. Конни, вызвавшийся прикрыть подругу, также был утащен на другой конец лагеря и припахан грозным инструктором. Удача слегка улыбнулась Саше лишь вечером, когда все ушли на ужин и территория вокруг обоза пустовала. Девушка пораньше убежала из столовой и, воспользовавшись моментом, умудрилась прорезать дырочку в тенте, закрывавшем обоз. Но успела лишь запустить туда руку: на пороге столовой, потягиваясь, объявился Жан Кирштайн и, заметив юную воровку, уставился на нее с ехидной ухмылкой. Саша на какой-то миг впала в ступор, но прежде чем ей пришло в голову наплевать на Кирштайна и завершить-таки свою миссию, из столовой потянулись остальные кадеты во главе с Шардисом. Браус вновь была вынуждена убраться от злосчастной повозки куда подальше — только пальцы запоздало корябнули крышку ящика с яблоками. Саша в очередной раз перевернулась на другой бок и шумно засопела. Чертов конь! Такой момент испортил! И чего ему приспичило так рано выйти на улицу?! Сидел бы себе в уютной столовой, трындел с Марко да пялился на свою обожаемую Микасу. Так нет же, выперся! «Специально. Уверена, он сделал это специально!» В том, что Жан намеренно сорвал ее план по хищению яблок, Саша не сомневалась. Девушка еще с самого утра заметила, что Кирштайн не спускает с нее глаз с тех пор, как в лагерь заявился обоз. И какая, черт возьми, ему разница? Саша же не мешала ему, когда он в очередной раз пытался подкатить к Микасе. Проклятый эгоист. Еще и ухмыляется! Саша перевернулась на спину и резко села. Нет уж, дудки! Она попробует эти яблоки во что бы то ни стало! Сейчас ночь, все спят. Лучшего момента для кражи просто не может быть. Отбросив одеяло, девушка свесила ноги с кровати и как можно тише выбралась из постели. Оглядевшись, она убедилась, что соседки по комнате не разбужены ее движениями, после чего обулась, накинула халат поверх пижамы и неслышно, будто кошка, выбралась на улицу. Прохладный ветерок тут же взъерошил распущенные волосы девушки. Глубоко вдохнув пару раз, Саша сбежала вниз по ступенькам и, воровато озираясь, припустила к повозке. Сейчас у нее уж точно все получится! *** Пользуясь тем, что его сейчас никто не видит, Жан ухмылялся в темноту. Разочарованное выражение лица Браус, попавшейся на краже яблок, до сих пор стояло у парня перед глазами. Все-таки, никакие развлечения не сравнятся с наблюдением за неугомонной дурочкой в лице девчонки из лесной деревушки. Жан от души повеселился, втихаря поглядывая на мучения Саши, пытавшейся спереть хотя бы одно яблоко из ящика. А когда парень застукал ее после ужина, ему пришлось приложить массу неимоверных усилий, чтобы сдержаться и не заржать в голос. Офонаревшая мордашка девчонки так и просилась в рамочку да на стенку. Жан негромко фыркнул. Забавная она, эта Браус… За окном вдруг что-то прошуршало, будто кто-то маленький и легкий быстро перебирал ногами по сухой земле. Жану показалось, что он знает, что из себя представляет этот источник шума, но все же решил удостовериться лично. Парень вылез из койки и прильнул к окну, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в пелене ночи. Из-за облаков, словно по заказу, вынырнула полная луна, осветив тоненькую девичью фигурку, моментально метнувшуюся за угол, подальше от предательски ярких лучей ночного светила. «Ну надо же. Все-таки решилась…» Жан ожидал этого. Весь день вертеться вокруг обоза, а ночью забить на все и крепко спать? Браус явно не из числа таких людей. Уж если эта девчонка что-то задумала, она просто так не остановится, даже если придется поплатиться за это едой или свободным временем. Вернувшись к своей койке, Жан нащупал обувь и куртку. Ни о каком сне уже не могло быть и речи — впереди парня ждала масса развлечений. *** Когда из-за облаков показалась луна, Саша едва сдержалась, чтобы не выругаться в голос. Конечно, при свете искать дорогу к повозке было легче, но вместе с этим возрастал риск попасться на краже. У девушки не было гарантии, что Шардис сейчас видит десятый сон — в его духе вполне было выйти на улицу, чтобы удостовериться, что никто не шарится по двору. Пригнувшись, Саша метнулась за угол, прячась от бегущего за ней по пятам предательски яркого лунного света. Рысью прошлась мимо сваленных вдоль стены бревен, сливаясь с тенью, проскочила конюшни… И вот она уже в нескольких шагах от заветной повозки. Но приближаться к ней было опасно: мало ли, ее кто-нибудь стережет, притаившись за углом? Будучи охотником и солдатом одновременно, Саша знала, что тихо — не значит безопасно. Присев за большой бочкой для воды, девушка подняла с земли камушек и метко запустила его в колесо телеги. Раздался громкий щелчок, способный заставить среагировать любого, кто мог бы поджидать ее в засаде. Но нет, никто не выпрыгнул с криком «Ага, попалась!» или что-то в этом роде, вокруг по-прежнему стояла тишина. Помедлив еще минуту, юная похитительница яблок осторожно выбралась из укрытия и на полусогнутых ногах приблизилась к повозке. Оглядевшись, девушка убедилась, что рядом точно никого нет, после чего отогнула край брезента и нащупала ящик с яблоками. Увы, тот оказался заколочен. Видимо, торговцы предприняли эту меру предосторожности после того, как яблоки рассыпались. Скрипя зубами от досады, Саша вынула нож, который накануне стащила с кухни, и, наполовину забравшись в обоз, принялась вскрывать ящик. *** Когда Жан, натягивая на ходу куртку, выскочил на улицу, Саши уже и след простыл, будто бы девушка передвигалась с помощью УПМ. «Вот ведь реактивная!» — подумал парень, отчаянно вертя головой в поисках Браус. Стараясь производить поменьше шума, Жан быстрым шагом направился к складам, где была оставлена на ночь повозка. Плевать, если он не застанет Сашу сейчас — они в любом случае встретятся в «пункте назначения». И он не ошибся: к тому времени, пока он добрался до складов, «яблочная воровка» уже осуществляла свою миссию. Правда, единственным, что увидел Жан, была подтянутая попа, торчащая из-под брезента. Попа то и дело ерзала, привлекая к себе чрезмерное внимание. И Кирштайн не удержался. — Ай! — негромко взвизгнула Саша, когда на ее ягодицу с размаху опустилась пятерня. — Ты совсем офонарел, конь несчастный?! — Чего? Как ты догадалась, что это я? — Жан даже немного растерялся — как Браус могла его заметить, будучи повернутой к нему спиной? — А я задним чутьем обладаю, — сварливо отозвалась Саша, выныривая из повозки и тряся рукой. — Я из-за тебя палец прищемила! — Это тебе наказание! — назидательно сказал Жан. — Нефиг по ночам яблоки тырить. — Нефиг по ночам шастать и мешать людям в их делах, какими бы они ни были! — прорычала Саша. — Вали уже спать и не мешай мне. Потерев покалеченный палец, девушка убедилась, что с ним все в порядке, и заглянула было в повозку, как снова почувствовала на своей пятой точке жанову ладонь. — Прости-прости, не смог удержаться! — Кирштайн с ухмылкой поднял руки и попятился от озверевшей Браус. — Ты сама меня вынуждаешь так делать. Точнее, не ты, а твоя привлекательная задница. — Ах ты… Но сказать вслух, кем она считает Жана, Саша не успела: со стороны казарм раздалось громкое шарканье. Чувствуя, как сердце уходит в пятки, девушка вытянулась в струнку, пытаясь разглядеть источник шума. Спустя пару мгновений двери ближайшей казармы распахнулись, и на пороге показался невысокий тучный человек — один из торговцев. — Эй, Кристиан, ты куда намылился? — услышали ребята голос второго торговца. — Не спится что-то… — отозвался толстяк. — Пойду проверю товар. Нельзя оставлять его без присмотра. Меня не покидает чувство, что кто-то хочет спереть часть нашего груза. «Проклятье! Ну что ж, сейчас или никогда!» Не обращая внимания на дрожь, прохватившую ее с головы до пят, Саша стремительно развернулась, и хотела было нырнуть под тент, но Жан схватил ее за руку выше локтя и поволок за угол. — Э-э, ты что творишь?! — запротестовала Саша и попыталась ухватиться рукой за край телеги, но пальцы сжали лишь воздух. — Спасаю тебя от кары небесной, дура! — пропыхтел Жан, с трудом таща за собой вырывающуюся девчонку. — Прекращай рыпаться, ненормальная! Если нас поймают… — Не поймают! Я быстро: одна нога здесь — другая там, клянусь! Извернувшись, Саша ловко выдернула руку из захвата и понеслась обратно к повозке. Жан выругался сквозь зубы и рванул следом. Каким-то чудом он успел перехватить беглянку до того, как она успела свернуть за угол и, для пущей надежности, подхватил ее на руки и взвалил на плечо. — Ты в своем уме? — извиваясь, возмутилась Саша. — Отпусти меня! — Прекрати ерзать, тупица, иначе я тебя уроню! — прошипел Жан, поудобнее перехватывая девушку и про себя дивясь тому, какая она легкая. Вроде, целыми днями что-то жует, но не толстеет почему-то. — Нечего из себя героя корчить! Я сказала, убери от меня руки, кретин! — Саша попыталась вцепиться в жанову шею, но парень предусмотрительно держал ее таким образом, что дотянуться Браус могла только до его поясницы. — Кто здесь?! Покажись! Относительную тишину прорезал низкий голос тучного торговца, который, по всей видимости, услышал возню за углом и поспешил на звук. Услышав приближающиеся шаги, Жан негромко выругался и, бережно сжимая тонкую девичью талию, во всю прыть понесся прочь от злосчастного места. Перемахнул через низкую ограду, обогнул стог сена и нырнул в темный узкий коридор между двумя складами. Лишь там парень позволил себе остановиться и снять с плеча необычайно притихшую «ношу». — Лезь в окно. Я тебя подсажу. Саша молча повиновалась, но Жан был точно уверен, что услышал возмущенное фырканье, когда он, помогая девушке залезть в окно, случайно дотронулся до ее филейной части. «Уже третий раз за этот вечер…» — усмехнулся он про себя, подтягиваясь вслед за Браус. Оказавшись на складе, заставленном мешками и ящиками с крупой и картофелем, ребята забились в самый дальний угол и прислушались. За стеной совсем рядом прошаркали тяжелые шаги, по пыльному дощатому полу скользнул луч фонаря, проникший в помещение через окно. Жан на цыпочках пробрался к входной двери и сдвинул засов: теперь на этот склад никто, при всем желании, не зайдет. Краем уха парень уловил невнятную ругань торговца по поводу разрезанного тента телеги. Но вскоре наступила тишина: не найдя беглецов, мужчина был вынужден вернуться обратно в казарму. Облегченно вздохнув, Кирштайн повернулся к «виновнице торжества» и открыл было рот, чтобы излить на каштановую голову все накопившееся негодование, но ни одного ругательства с его губ так и не сорвалось. Саша сидела, уткнувшись лбом в колени, всем своим видом выражая вселенскую скорбь. Чего-чего, а такой реакции Жан не ожидал. Он был готов к сотне тумаков и обзывательств, но никак не к этому. Приблизившись к притихшей девушке, Жан осторожно положил руку на ее плечо. — Не трогай меня! — услышал он приглушенный голос. Вздохнув, парень отстранился. Ничего страшного, минут через пять Саша перебесится и снова станет собой — шумной и непоседливой девчонкой, которая обязательно попытается его поколотить. Представив эту сцену, Жан улыбнулся. Напрасно. — Что, смешно тебе? — подняв голову, Саша одарила его непривычно свирепым взглядом. — Сделал гадость — сердцу радость, да? — Что? — в который раз за вечер оторопел парень. — Можно подумать, ты не догадываешься! Вот скажи мне честно, что я тебе такого сделала, а? За что ты меня так ненавидишь? — Не… ненавижу? — ошалело переспросил Жан, окончательно сбитый с толку. — Именно, ненавидишь! — выпалила Саша, вскакивая. Девушка производила впечатление ребенка-переростка, который был готов разреветься в любую секунду. — Да, черт возьми, я хотела спереть яблоко из той несчастной повозки! Ты мог бы пройти мимо, но нет! Ты пас меня на протяжении всего дня, а сейчас вообще перешел все границы, лишив меня последнего шанса! — Так это… Воровать нехорошо, — не подумав, ляпнул парень. И тут же пожалел о сказанном: в следующий миг Саша подлетела к нему и влепила пощечину. Жан покачнулся, не предприняв попыток защититься. Так или иначе, девчонка была права: он действительно перегнул палку. Саша сжала пальцы в кулак, и парень инстинктивно стиснул зубы, готовясь получить в челюсть. Но удара не последовало. Она лишь глубоко вздохнула и опустилась на ближайший ящик, обхватив себя руками. — Все, успокоилась наконец? — хмыкнул Жан, потирая щеку, на которой красовался отпечаток сашиной ладошки. — Вот, возьми. Запустив руку в карман, он вытащил большое золотисто-зеленое яблоко и протянул девушке, внимательно наблюдая за выражением ее лица. Неуклюже ухватив фрукт негнущимися пальцами, Саша какое-то время рассматривала его, словно не веря своим глазам, а затем подняла голову и взглянула на Жана. Губы ее дрогнули. — Только не реви, — предостерегающе произнес парень. Но было поздно. Саша всхлипнула и залилась слезами, разрываясь от распирающих ее чувств радости и стыда. Жан не стал препятствовать изливанию эмоций и с легкой улыбкой наблюдал за рыдающим «ребенком-переростком». И вот странно — раздражения не было и в помине. Наоборот, ему представилась диковинная, невиданная доселе сцена: Саша Браус, энергичная и вечно улыбающаяся девчонка, которая, казалось, не умеет плакать вовсе, сидит перед Жаном и поливает горючими слезами золотисто-зеленый презент. «Вот дура! Разревелась, как дитя малое!» — мысленно корила себя девушка, стараясь унять соленый поток, льющийся из глаз. Увы, чувство стыда сдавило горло мертвой хваткой и не собиралось отпускать. — «Он хотел мне помочь, а я накричала на него и ударила… Эх, Саша, какая ж ты все-таки дура…» Глубоко вздохнув, девушка все-таки сумела справиться с собой и подавила рыдание. Достав платок и шумно высморкавшись (Жан при этом деликатно отвернулся, едва сдерживая смех), Саша вытерла глаза и неуверенно поднялась. — Жан, прости меня, пожалуйста, — тихо сказала она, переминаясь с ноги на ногу. — Я такая глупая… Парень моргнул, явно не ожидая такого признания, но быстро взял себя в руки и улыбнулся: — Да все нормально. Главное, что ты сама это поняла, хе-хе. Глядя на него, Саша поджала губы. Жан умолк и притворно кашлянул — ну вот, опять глупость сморозил. Еще не хватало, чтобы девчонка снова обиделась. Он протянул было руку — сам не зная, зачем, но Саша отстранилась и попятилась назад. Фиг разберешь, что на уме у этих девчонок! Вздохнув, Жан развернулся и собрался было уйти, оставив Браус наедине с вожделенным яблоком, как вдруг почувствовал на ушибленной щеке маленькую теплую ладошку, но на сей раз это был не удар, а нежное прикосновение. И, прежде чем парень успел хоть как-то на это отреагировать, Саша встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Теперь настала очередь Жана отпрыгнуть назад. — Картофелина, ты чего? — пробурчал он, чувствуя, как приливает к щекам кровь. — Не знаю… — слабо улыбнулась Саша. — Решила немного загладить вину, наверное. Я ведь тебя ударила. Склонив голову набок, Жан какое-то время рассматривал слегка порозовевшее лицо девушки, а затем шагнул к ней. — А еще ты назвала меня кретином, — ухмыльнулся он, с удовольствием наблюдая, как Браус заливается краской. — Думаю, за это мне тоже полагается какое-нибудь возмещение. И поцелуя в щеку на этот раз будет мало. Саша хотела что-то сказать, но Жан не дал ей и рта раскрыть. Подавшись вперед, он наклонился и прильнул к ее губам. Девушка заморгала от неожиданности, попятилась и наткнулась спиной на стену. Понимая, что теперь Саша от него никуда не денется, Жан на миг прервался, чтобы набрать воздуха в легкие, и снова вернулся к начатому делу, на этот раз углубив поцелуй. Одна рука упирается в бревенчатую стену, вторая придерживает затылок девушки… Жан прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими губами Браус. Когда Кирштайн поцеловал Сашу, она вначале растерялась. Как полагала сама девушка, поцелуй в щеку был целомудренным, безо всяких намеков на продолжение. Но Жан, кажется, решил иначе. Сначала она хотела вырваться и убежать, но когда парень прижал ее к стене и поцеловал по-настоящему, по-взрослому, Саша сдалась. Боясь сделать что-то неправильно, она осторожно обвила руками шею Жана и ответила на поцелуй. Яблоко, из-за которого заварилась вся каша, выскользнуло из расслабленных девичьих пальцев и с глухим звуком укатилось куда-то в угол. Ни Саша, ни Жан не обратили на это никакого внимания, так как были заняты гораздо более важным делом. «Блин, что я творю?» — размышлял Жан, зарываясь пальцами в длинные и мягкие волосы Саши. — «Я же терпеть ее не могу!» В глубине души, однако, он знал, что это неправда. Да, характер Браус порой сильно раздражал, но ведь это мелочь по сравнению с достоинствами Саши. Прижимая к себе эту непоседливую, жизнерадостную и, чего уж там — симпатичную девчонку, Жан понимал, что любит ее. Пусть они постоянно ругаются и дерутся, теперь все это не важно. Важно другое — Саша ответила на поцелуй, а это значит, что у нее тоже есть чувства к Жану. По крайней мере, парень на это надеялся. Неожиданно дверь, ведущая на склад, распахнулась от мощного удара ногой, ржавая задвижка отлетела и шлепнулась на пол с громовым эхом. Прервав свое приятное занятие, Жан и Саша отскочили друг от друга и устремили испуганные взгляды в сторону двери. На пороге с застывшей гримасой изумления стоял инструктор Шардис, отбрасывая в лунном свете огромную чудовищную тень. Жан нервно сглотнул, Саша что-то пробормотала. Воцарилась тишина. — ВЫ ЧЕМ ТУТ ЗАНИМАЕТЕСЬ, СОСУНКИ?! — взревел Шардис, когда к нему вернулся дар речи. — СОВСЕМ СТЫД ПОТЕРЯЛИ?! СТОИЛО НЕНАДОЛГО ОТВЕРНУТЬСЯ, КАК ОНИ ТУТ ЛЮБОВНЫЕ СОПЛИ РАЗВЕЛИ!!! Саша с Жаном вжали головы в плечи, морщась от громкого крика. Вопли инструктора были способны поднять на уши всю округу, и если сейчас сюда сбегутся офицеры и кадеты… Ребята переглянулись, поежившись. Если все увидят их вместе, однозначно, будет катастрофа. — Марш отсюда! — рявкнул Шардис, не дав ребятам прийти в себя. — Завтра в пять часов утра отправитесь на кухню готовить на всех завтрак, после чего отдраите кухню и столовую. И, раз вам так нравится проводить время вместе, после уборки навернете сто кругов вокруг лагеря. А сейчас отправляйтесь спать! НЕМЕДЛЕННО! Переглянувшись, парочка поплелась к выходу. На ходу Саша незаметно подобрала с пола яблоко и сунула его в карман. Девушка понятия не имела, как Жан умудрился стащить его, но была за это очень благодарна. Вернувшись в девичью казарму, Саша бережно спрятала яблоко под подушку. Она, конечно, потом съест его, но только вместе со своим любимым Жаном.