Весна в октябре

— Итачи, докладывай! — сказал Хокаге, как только Учиха прибыл в лабораторию и сгрузил неподвижное тело на пол. — Я успешно использовал дзюцу, но вместо того, чтобы пойти со мной, он как будто попал под дзюцу паралича. — Очень интересно. Цунаде? — Напоминает действие джуин. Мне нужно его обследовать, но если я не ошибаюсь и печать не позволяет ему быть шиноби Конохи, то мы вряд ли что-то сможем сделать, не убив его. — Извлеки Шаринган — приказал Хокаге. — Ему всё равно он пока что не понадобится. Цунаде склонилась над распростёртым телом и сняла с лица маску. — Орочимару, ты должен это видеть. Хокаге подошёл и внимательным взглядом осмотрел странное лицо, одна глазница которого была пуста, а вторая, с Шаринганом, была покрыта глубокими неестественными морщинами. — Итачи, сними с него одежду. Учиха кивнул, выхватил из-за плеча меч, молниеносным движением взмахнул им и вложил обратно в ножны. Хокаге одобрительно кивнул и откинул в стороны разрезанные одеяния. — Я никогда не видела ничего подобного, — сказала Цунаде. — Протезирование половины тела, причём протез работает не хуже оригинала. Пальцы её засветились синим светом и она провела ими по болезненно-белой руке. Расступившаяся плоть показала, что у парализованного Учихи отсутствует кровь и кровеносные сосуды. — Зато я видел, — сказал Орочимару. — Сделай анализ. Мне кажется, ты получила привет от своего дедушки. — Клетки дедули Хаширамы? — мигом уловила Цунаде. — Не ожидала, что его Мокутон примет подобную форму. — Нечто подобное попало мне в руки, когда я работал над Киноэ. Что будем делать? — Сначала попробуем диагностику. Если это то, что я думаю, то снова понадобятся Узумаки. — Хорошо. Итачи-сан, будь добр, пригласи сюда Наруто, — приказал Хокаге. Итачи кивнул и скрылся за дверью лаборатории. Цунаде положила тело на изукрашенную символами кушетку в углу помещения и сделала несколько жестов. Цепочки иероглифов загорелись тусклым светом и Цунаде осуждающе покачала говолой. — На его сердце наложено неизвестное джуиндзюцу. Оно конфликтует с установками Котоамацуками. — Отлично. Ты его снимешь. — Орочи, мне неприятно это говорить, но наша стационарная печать похуже моей Инфуин. Так что этот человек всё равно может умереть. — Мне всё равно. Всё, что меня интересует, он расскажет в любом случае. Если бы я не хотел посмотреть, как поведут себя его клетки под дзюцу регенерации, убил бы его сразу. И если Котоамацуками не спадёт после смерти, то из него получится идеальный глава клана Учиха. — Знаешь, мне не нравится твоё увлечение тем дзюцу. — Цунаде-тян, я столько раз предлагал тебе вернуть Дана и Наваки, но ты неизменно отказывалась. — Орочи, мы уже обсуждали это сотню раз. Я отпустила их. Пустота в моём сердце заполнена. У меня есть две дочери, у меня есть сын. Давай не будем тревожить покой умерших. — Как знаешь. Для тебя, милая, предложение будет открыто всегда. — Спасибо, Орочи. Я это ценю. — У меня есть ещё одна неплохая идея. Я предлагаю тебе восстановить клан Сенджу. — Я слишком стара для этого. Да и кто будет отцом? Джирайя? Он за эти годы так и не повзрослел. — Тебе нравится Джирайя, не стоит отрицать этого. К тому же твоя старость — решаемый вопрос. Но я говорил не о твоих детях. — Да, а о ком же? — К примеру, Киноэ генетически неотличим от твоего дедушки, а значит, по сути, — член твоего клана. Я доработал методику, мы можем провести неполное замещение ДНК, в итоге твои Шизуне и Югито будут полноценными Сенджу с Мокутоном. Или возьмём Наруто... — Ты не посмеешь! — Успокойся. Я не буду никого заставлять против воли. Но он идеальный кандидат. Он Узумаки, его регенерация позволит пережить процедуру, к тому же не забывай, что он джинчурики. Если к этому прибавить стационарную Инфуин и чакру Марики, то вероятность успеха практически сто процентов. Хотя уверен, что ничего из этого не понадобится. — Что ты имеешь в виду? — Я спрашивал сенсея, он говорит, что чакра Наруто не отличается от чакры Хаширамы-сама, а если бы не оттенок волос и полоски, его можно было бы спутать с Наваки. Возможно, он смог бы пробудить Мокутон и сам, но я считаю, что ему нужно помочь. — Мне очень не нравится эта идея. Очень. — Жаль, это был бы наилучший вариант для проверки техники. Мы можем его спросить. — Он ребёнок! — Он будущий шиноби. Мы оба знаем людей, которые в его возрасте были чунинами. — Тебя не волнует его здоровье и благополучие! — Верно. Но меня волнует идея получить ещё несколько сильных шиноби в деревне. Меня волнует клан Сенджу. Меня волнует отработка методики трансплантации участков ДНК. Меня, в конце концов, волнуете вы с Джирайей. — Нет никаких «нас с Джирайей». Не начинай про это снова. — Ты говорила, что Джирайя не может повзрослеть? Знаешь, я говорил с Итачи-куном о техниках его клана. Ценой одного Шарингана мы можем решить проблему. Со слишком уж большим облегчением Джирайя воспринял то, что о его крестнике есть кому позаботиться. А Наруто слишком долго не знал правды о себе. — Ты хочешь ему рассказать? Когда? — Как можно раньше. Он достаточно цельная личность, чтобы принять правду. А мы не можем рисковать тем, чтобы он узнал правду сам и сделал неправильные выводы. Может найтись ещё один ублюдок типа Рокуши. — Наруто начнёт об этом болтать. — Наруто Узумаки, который никогда не отступает от своего слова? Будущий Хокаге Конохагакуре? — Ты прав. Но чтобы вынести эту правду, ему нужно стать сильнее. — И эту силу я ему тоже предложу. И даже больше. — Больше? — Ты помнишь результаты биопсии глаз Нагато? — Конечно! Он не совпадает с ДНК Узумаки. Это мутировавший Шаринган Учих. — И у нас есть любое нужное количество Шаринганов. Это обоюдная выгода, Цунаде-тян. — Ты просто хочешь заполучить Риннеган и себе. — Совершенно верно. И, возможно, дать его и тебе. Если Джирайя перестанет быть полным придурком, то я не исключаю и другие варианты. Цунаде, раньше мы неважно ладили, но последние годы, — Орочимару рассмеялся своим неприятным смехом. — были весьма интересными. — Орочимару, — устало сказала Цунаде. — мне казалось, что ты изменился. — Может так оно и есть, — легко согласился Орочимару. — но не изменилась моя цель. Когда-то я хотел превзойти сенсея, узнать все техники в мире. Это в прошлом. Дзюцу — это всего лишь ступеньки к моей цели. К истинному пониманию всего существующего в этом мире. Как ребёнок знает, если в красную краску добавить чуть-чуть синей, он получит фиолетовый цвет, так и мой красный цвет — это чакра, мой синий — ручные печати, а мой фиолетовый — это дзюцу. Теперь я не просто хочу узнать каждый цвет и каждый оттенок! Я хочу понимать, как смешивать цвета, чтобы получить желаемое. Ты скажешь, это неподъёмная задача? Она непосильна для человека, но я готов отказаться от своей человечности. Если ты скажешь, что это по силу лишь богам, то я готов стать богом. Чтобы достичь такого понимания сути вещей, мне может понадобиться целая вечность, но я добуду себе всё время мира! — Ты безумец, Орочимару. Гениальный, но безумец. — Нормальность переоценена. Цунаде, я раньше хотел достичь всего один. Но ты мне указала на мою ошибку. Вы с Джирайей стали моими настоящими друзьями, моей семьёй. Не оставляйте меня одного в этой вечности! Идите со мной! Твой здравый смысл и идиотизм Джирайи помогут мне не потерять себя, установят границы, только преодолев которые, я смогу вырасти над собой. Вы нужны мне! — С Наруто, как я поняла, ты уже всё решил? — Цунаде, ты слишком хорошо меня знаешь. Я — Хокаге, у меня есть цель. Мне очень важна твоя помощь, я очень ценю твоё мнение, но в них нет критической необходимости. — Ты расскажешь Наруто обо всех опасностях и дашь ему самому принять решение. Ты расскажешь ему обо всём. И что-то предпримешь, только когда он будет готов. — Джирайе придётся осознать себя. Но и ты должна многое спросить у себя самой. — Что ты имеешь в виду? — Ты же знаешь, все эти извращения, все его пошлые книги и глупое поведение делают его тем, кем он есть. Ты уверена, что тебе нужен другой Джирайя? Правильный, не совершающий идиотских поступков Джирайя? Ты уверена, что тебе нужен именно Джирайя, а не второй Дан? Цунаде повернулась к нему спиной. Она неподвижно стояла несколько минут. Затем повернула голову и сказала хрипловатым голосом: — Спасибо Орочи. Это были очень хорошие вопросы. * * * — Наруто-кун, Марика-сан, нам вновь будет нужна ваша помощь. — Мы готовы дядя... Хокаге-сама! — радостно выкрикнул Наруто. — Видите этого человека? Он попал под опасное дзюцу. Советник Цунаде попытается провести операцию ему на сердце, но только от вас будет зависеть, переживёт он или нет. — Это крутой Анбу, который столкнулся с врагом? — не унимался Наруто. — Нет. Я не буду врать тебе, Наруто-кун. Он был врагом, виноватым в тысячах смертей жителей Конохи. Но особое дзюцу того человека, зрение которого вы восстановили чуть раньше, сделало его нашим верным союзником. Но на его сердце наложена проклятая печать, которая мешает ему рассказать всё что нас интересует, — ответил Хокаге. — Что с ним будет после допроса? — тихо спросила Марика. — Я бы мог его казнить, но это будет бессмысленной тратой человеческой жизни. Пусть он никогда не сможет искупить свою вину, но это не значит, что он не должен пытаться. Как ты думаешь, Наруто-кун? Что скажет мой преемник? Что бы ты сделал, как Хокаге? Наруто задумался так глубоко, что у него начала болеть голова. Наконец, он решился и твёрдо взглянул в глаза Орочимару. — Он должен жить. Он должен рассказать всё. Он должен исправить, что может и нести ответственность за свои преступления. — Как и ожидалось от моего Нару-куна, — мягко улыбнувшись, сказала Цунаде. — Итак, приступаем! — скомандовал Хокаге. — Каге Буншин но дзюцу! — воскликнула Цунаде и её клон склонился над лежащим в центре печати человеком. Наруто и тётя Марика заняли свои места. — Подавайте чакру! — скомандовал Хокаге. Наруто вновь занялся привычным занятием. Он смотрел, как клон мамы плавным движением погрузил руку в грудь пациенту. Как медленно и аккуратно вытягивает из груди всё ещё бьющееся сердце, за которым тянутся верёвочки сосудов. Как она рассматривает странный чёрный ромб, со светящимся кругом с концентрическими кольцами в центре. Как отрицательно мотает головой, глядя на Хокаге. — Это очень сложная печать, вряд ли её осилил бы даже Джирайя. — Что скажешь про область действия? — Только сердце. — Хорошо, приступайте. Но сначала давай посмотрим, что можно сделать с его глазами. Цунаде усмехнулась и кивнула клону. Та быстро встала, оставив трепещущее сердце безобразно биться поверх груди и через мгновение вернулась, держа в руках колбу с двумя плавающими глазными яблоками. Клон быстро достала глаза и ловкими движениями вставила их в пустые глазницы. Провела окутанными зелёным светом руками по глазницам и утвердительно кивнула оригиналу. — Созо Сайсей! — воскликнула Цунаде, сложив руки в печати Тигра. — Чакра но Мес! — воскликнула клон и ударила окутанной чакрой рукой прямо по сосудам, соединяющим сердце с телом. Пациента окутало алое сияние а по лицу и телу поползли фиолетовые светящиеся полосы. На этот раз дзюцу работало очень долго, Наруто даже почувствовал, что силы быстро утекают из него. Он сцепил зубы — Наруто Узумаки никогда не подведёт свою маму и дядю Орочимару! Наконец, когда в теле образовалась позорная слабость, Наруто увидел, как мама опускает руки и дзюцу прекращает свою работу. Клон, облегчённо вздохнул и развеялся. Цунаде тяжело помассировала виски и подошла к пациенту. Ухватив того за плечо, она помогла ему встать на подкашивающиеся ноги. Наруто смотрел с изумлением. Кожа того разгладилась и перестала напоминать печёное яблоко. Волосы сменили цвет, вместо иссиня-чёрных, превратившись в тёмно-зелёные. Кожа заметно побледнела, став схожей с человеком, год не видавшим солнца. Но не это поразило Наруто. Вместо радужек Учиха, вместо алого сияния Шарингана, глазницы его светились фиолетовым светом, а по глазам расходились концентрические круги. Это были глаза брата Нагато. Это было величайшее додзюцу. Это был Риннеган. — Кто ты и как тебя зовут? — резко спросил Орочимару. — Рапортуй своему Хокаге! — Меня зовут Обито Учиха, — медленно сказал незнакомец. — Когда-то я был генином Конохи и состоял в команде Минато Намиказе. * * * Наруто стоял и смотрел в жёлтые змеиные глаза одного из тех людей, которым доверял больше всех на свете. Он слушал медленный подробный рассказ и его мозг, закалённый нудными уроками Ируки-сенсея, которые приходилось слушать, чтобы превозмочь своего вечного соперника, понимал, но не мог принять слова, которые доносились изо рта Змеиного Саннина. Он — Наруто Узумаки. Он — сын Йондайме Хокаге и его жены Кушины Узумаки, прошлого джинчурики Кьюби. Та женщина, которую он звал мамой — внучка Мито Узумаки, первого джинчурики Кьюби. Он — сила человеческого жертвоприношения, тот, кем отец пожертвовал ради своей деревни. Пусть этого Хокаге и не говорил, но Наруто знал, что без дяди Орочимару он видел бы вокруг только ненависть, только осуждающие или равнодушные взгляды. Он был бы как братик Гаара, чьё сердце покрыто несокрушимой песчаной бронёй. Лишь годы любви и заботы мамы Конан, сестрёнок и тёти Марики смогли превратить его из сжавшегося зверёныша в тихого и любящего вздремнуть человека. У Наруто были бы только дедуля Хирузен, возможно, старик Теучи и сестрёнка Аяме, но во всей деревне больше никому не было бы до него дела. — Скажите, дядя Орочимару, отец ненавидел меня? — Я не могу с точностью утверждать, ведь я далёк от обычных человеческих чувств. Но если глянуть с моей точки зрения, отец дал тебе величайший дар. — Дар? — Ты — джинчурики. Пусть тебя не любят в деревне, но ты обладаешь великой силой. Вполне возможно, что ты станешь величайшим шиноби в мире, если не сломаешься под этим грузом. — Но отец оставил меня одного! — Я спрашивал сенсея. Минато поставил барьер, но они видели каждое мгновение схватки. Минато пожертвовал жизнью не только ради деревни, но и ради тебя. Он хотел, чтобы его жена жила. Чтобы воспитывала его сына. Чтобы любила и баловала его. Но биджу — не то существо, с которым можно планировать сражение. Твоя мама погибла. Как погибли родители множества жителей деревни. Как погибли все родственники Цунаде-тян, к сожалению, остававшиеся в деревне. — Зачем вообще существуют джинчурики? Если бы в маму не было запечатано чудовище, ничего бы не случилось! Обито бы не смог послушать приказа Мадары! Все были бы живы. — Хвостатые звери — сосредоточие силы. Ты не представляешь ужасов Эпохи Воюющих Кланов. Тогда любое преимущество означало сохранённые жизни и неразрушенные дома. И молодой деревне нужно было любое преимущество. После того, как Мадара поработил Кьюби своим Шаринганом, у Мито-сама не было другого выхода. Хотя лично я считаю, что поймать всех биджу и раздать остальным деревьям — было очень глупым и наивным поступком. — То есть я рабовладелец величайшего из биджу? — Можно и так сказать. А можно сказать, что ты тюремщик. Если ты сможешь обуздать зверя, тебе будет подвластно что угодно. — Но что же мне делать? Как к этому подступиться? — Спроси у Югито. Она как-то ладит со своей Ниби. — Сестрёнка Югито — тоже джинчурики? Так вот почему рядом с ней такое тёплое чувство? — В нашей деревне теперь три джинчурики. Все трое вступили в твой клан. Надеюсь, ты не будешь об этом хвастать направо и налево. — Дядя Орочимару! Я же дал тебе слово! А ты знаешь, что Наруто Узумаки... — ... никогда не нарушает своих обещаний. Я просто хочу напомнить, вдруг ты захочешь прихвастнуть перед своей подружкой. — Ино-тян и Хината-тян имеют право знать! Как и мой вечный соперник Шикамару! Но я дал слово! — Наруто-кун, я обещаю, ты сможешь им рассказать, как только они станут генинами и примут присягу. — Договорились, дядя Орочимару. И касаемо этих крутых штук, я согласен! — Цунаде взяла с меня обещание, что всё произойдёт только с твоего полного согласия. Если ты не будешь возражать и осознаешь все риски. — А можно просьбу? — Я тебя слушаю, Наруто-кун. — Дядя Орочимару, ты сказал, после того, как на мне проверишь эти свои опыты, сможешь сделать это и с другими? — Да, но вероятность успеха в твоём случае наиболее высока. Другие рискуют гораздо больше. Что ты хотел? — У нас с Шикой есть друг. Он учится в классе сестрёнок Таюи и Каруи. Скажи, если выйдет пересадить это высвобождение цветочков... — Зря смеёшься, Мокутон — один из сильнейших кеккей генкаев в мире. — Ладно-ладно! Но согласись, смешно — растить деревца. Так вот, если выйдет пересадит эту штуку, сможет ли человек, неспособный к ниндзюцу, преодолеть свою слабость? — Это ты о вашем друге Ли? — Если ему сделать такую же штуку, сможет ли он использовать ниндзюцу? — Некоторая вероятность есть. Но ты же знаешь... — Знаю! Ты никогда мне не врёшь. — Он может погибнуть. Он может получить какие-то другие способности. Он может просто стать гораздо крепче и сильнее. А может всё и получится в самом благоприятном варианте. — Он не погибнет! Мама Цунаде не позволит! Она смогла спасти даже маму Хинаты-тян! — Риск остаётся всё равно. Но ладно, если ты так хочешь, если Рок Ли согласится, я попробую. Результат должен быть интересным при любом исходе. — Дядя Орочимару, а скажи, что насчёт крутых додзюцу? Ты мне сделаешь этот супер-ринне-шарин-бьякуган? — Наруто-кун, твоя идея довольно глупа. Если разрезать додзюцу на две части и соединить, то такой глаз не будет видеть. Это тебе не налить в один стакан чая и молока. — Ну а вдруг? — Вдруг не бывает! Либо восстановятся твои изначальные глаза, либо одно из додзюцу возьмёт верх, либо ты останешься слепым! — И чем я рискую? — Хм. Знаешь, пожалуй и ничем. Ты будешь либо с додзюцу, либо ничего не изменится. В крайнем случае Цунаде вернёт тебе твои старые глаза. — Договорились, дядя Орочимару! У меня будет самое крутое в мире додзюцу и я стану самым крутым Хокаге! Так что готовь свою шляпу! — Ку-ку-ку-ку, Наруто-кун! Ты не поверишь, насколько я этого жду.