Wolfs dream

В клубе полумрак, из колон ненавязчиво льется ритмичная музыка, вся атмосфера так и зазывает « останься, побудь еще немного, отдохни». Сегодня суббота, а значит задолбаный учебой студент третьего курса юридического факультета Чон Хосок, только- только получивший стипендию, может позволить себе чуть больше. Сначала парень расслабляется в толпе танцующих людей, ярко отзываясь на приятные звуки громкой музыки: выплескивает все свои эмоции в легких движения сексуальных бедер, мягких покачиваниях мужественных плеч и резких рывках подкаченных рук. Натанцевавшись до стадии « ноги дрожат, а руки покалывает от усталости», Хосок ползет к барной стойке, переливающейся разноцветными огнями светомузыки и неоновой подсветкой. У стойки его встречает бармен: широкоплечий, с хитрыми глазами, в которых поблескивает ад, черными, как воронье перо волосами и льющимся лучшими винами мира голосом. Парень спрашивает о желаниях клиента с таким интересом, будто за обслуживание Хосок действительно отдаст ему свою душу, а не несколько купюр чаевых. Хосок перекидывается с барменом несколькими фразами, решая, что же заказать, в итоге соглашаясь на фирменный коктейль бармена под название « медвежий капкан». Название парня немного отталкивает, но пути назад уже нет, поэтому он собирается силами, чтобы угоститься жидкостью в высоком бокале, что еще три секунды назад пылала синим огнем, а теперь красовалась надетой на шпажку ягодой клубники и соблазняющей дымкой над красной жидкостью. Хосок глубоко выдыхает, прежде чем попробовать, а потом хватает со стойки стакан и осушает мгновенно, до дна, как и посоветовал бармен, чтобы « глубже почувствовать вкус». Парню нравиться этот коктейль: во рту сначала горит огонь, почти мгновенно переходящий в пробирающий до кончиков пальцев мороз, растекающийся по горлу, после по рецепторам бьет сладкий и яркий вкус граната, завершающийся последним взрывом- горечью алкоголя на самом кончике языка. Хосок не скупиться на чаевые, благодарит бармена за напиток и решает снова пойти танцевать, когда на высокое сиденье рядом приземляется молоденькая девушка, кладет свою маленькую, горячую руку поверх хосокового запястья и улыбается. Хосок оглядывает девочку придирчивым взглядом с ног до головы. Невысокая, с круглыми бедрами и пышной грудью, в коротком синем платье на тонких бретельках, на ножках девушки такие же синие туфли на высоком каблуке. Лицо девушки не выделяется ничем особенным, однако приковывает взгляд: тонкие губы, сложенные в хитрой ухмылке, ровный нос, глубокий взгляд серых прищуренных глаз и пышные черные волосы чуть длиннее плеч. Хосок улыбается девушке в ответ, но руку убирает. Беседа длиться не долго: Хосок успевает узнать имя девушки, представить сам, немного рассказать о себе и услышать, что девушка здесь проездом, всего на пару дней. Тот момент, где Хосок соглашается поехать к ней, мы опустим. Маленькая квартирка девушки впускает гостей теплой атмосферой и полумраком. Хосок прижимает к себе девушку, ощущая не тепло, жар бархатной кожи, но та останавливает его, тащит в спальню и валит на кровать, наваливаясь сверху. После следует поцелуй, несколько жесткий, на взгляд Хосока, но парень охотно отвечает, запуская руки под короткое платье. Обоих накрывает, одежда летит на пол, в комнате слышно лишь шуршание ткани и два тяжелых дыхания. Девушка седлает Хосока, резво скача на парне, выбивая из того хриплые мычания. На секунду парню кажется, что глаза девушки горят, но та наклоняется к его шее, нежно целует в выпирающую вену, нежно проводит дорожку острым язычком. После Хосок чувствует только жгучую боль, звук рвущейся плоти, видит горящие синим глаза, а после, ослепляющую темноту. Хосок просыпается, ощущая, как все тело ноет, голова раскалывается, не сразу вспоминая события прошлой ночи, хватается за шею, абсолютно целую и ничуть не покусанную. Вздохнув с облегчением, он осматривает просторную светлую комнату, кровать, на которой лежит, себя, замечает полное отсутствие одежды на собственном теле и только выше натягивает одеяло. Проходит еще пару минут, прежде чем в комнату влетает вчерашняя девушка, одетая лишь в кружевные трусики черного цвета и белую свободную майку, прикрывающую ребра, волосы ее теперь собраны в незатейливый пучок. Девушка роется в каком- то чемодане, торопливо перекладывая вещи в маленькую сумку, и только спустя еще полминуты замечает Хосока. - Ты очнулся! Как здорово! Я так волновалась! Девушка подлетает к постели, присаживаясь на край. - Я уже думала, ты еще сутки в себя приходить будешь. Ты уж извини. Вот такая я страстная.- Девушка хихикает, подсаживаясь ближе, тянет руки к шее хосоковской.- Как рана? Ого! Ни следа! Вот это ты даешь. Хосок только смотрит ошарашено, девушку от себя отдирая. - Подожди, мне это не приснилось? Ты реально меня грызанула?- И снова шею ощупывает. - Я же уже извинилась! Ты чем недоволен то вообще? Ты благодарить меня должен! - Благодарить? За что? И почему раны нет? - Господи, не тупи. Мы познакомились вчера в клубе, поехали ко мне, занялись сексом, во время которого я не удержалась, и «грызанула» тебя. Теперь ты, как и я, оборотень. Еще вопросы? - Что? Какой на хрен оборотень? - Обычный, блять, с клыками, горящими глазками и другими супер способностями. - То есть как? Хосок тупит нещадно, потому что… Ну как так то? Девушка психует, с места подрываясь, шторы в комнаты задергивая, становиться посреди комнаты, а потом ее глаза начинают мерцать ярким голубым цветом, что так похож на огонь вчерашнего коктейля. Она к кровати подходит, а Хосок не боится, только смотрит восторженно. Девушка тянет бледную руку с длинными когтями к лицу Хосока, улыбается хищно, обнажая острые клыки, и теперь кожа ее не кажется Хосоку такой горячей. Парень перехватывает тонкое запястье и тянет девушку на себя, обвивая тонкую талию крепкими руками, с точно такими же когтями, втягивает девушку в поцелуй, клыками цепляясь за мягкие губы, а его собственные глаза загораются изумрудным. После нескольких часов бурного секса( кто бы мог подумать, что оборотни такие выносливые), Хосок снова засыпает. Он просыпается уже через пару часов, ищет глазами причину его присутствия здесь. Девушка вновь перебирает вещи, усердно пытаясь впихнуть все в чемодан. - Ты куда- то спешишь?- Приподнимается на локтях. - Я же говорила, что тут всего на несколько дней. Ты в полном порядке, поэтому я могу спокойно уезжать. - Ясно. Трусы не подашь? - Господи,- девушка хихикает,- ты думаешь, тебе все еще есть чего стесняться? ** -Слушай, я вот спросить хотел, а от чего зависит цвет глаз?- Хосок стоит перед зеркалом и разглядывает собственные светящиеся глаза. - От того, скольких ты убил. Сначала глаза принимают родной цвет, но с увеличением количества жертв, цвет « вымывается», пока глаза не становятся белыми. Мои были синими. Теперь, вот, голубые. Ты не подумай, я не убийца, просто ты уже не первый, кого я обращаю вот так вот, в порыве страсти. Ты уже шестнадцатый. Хосок смотрит на нее удивленно, а потом просто кивает: « Ясно». Девушка, видимо, действительно обратила далеко не первого, и даже не второго оборотня, потому что прежде чем уехать, оставила подробную инструкцию: « В общем так. Проявление твоей « звериной» сущности опасно в большинстве своем, когда ты испытываешь какие- либо эмоциональные всплески: будь то испуг, злость или возбуждение. Наиболее опасными периодами являются первые десять дней последних месяцев сезонов года( что- то связанное с лунными циклами, я уже не помню), в это время для появления коготков достаточно плохого настроения. Наиболее безопасный период- первые 7 дней убывающей луны, в этот период ты можешь быть на пике эмоционального всплеска, и не произойдет ровно ничего. Людей мы, кстати, не едим. Я просто буйная особо, так получается. Но мне уже 300 лет, так что те, кого я кусаю, просто перерождаются, а если кого- то укусишь ты- это будет чудом, если человек выживет. Пак Чимин.» Прочитав записку, Хосок потупил немного, а потом решил собираться. Это же гостиница, да и снята она не на его имя, так что, скорее всего, скоро придут убирать номер. Вернувшись в общежитие, Хосок в первую очередь проверил мобильный телефон, благополучно забытый дома еще перед походом в клуб. Было несколько пропущенных от Намджуна и один от мамы. Значит, все в порядке. Хосок идет в душ, после выгребая все содержимое холодильника. Пока молодой оборотень обедает, на деле запихивая в себя все, что нашел, он звонит маме, объясняет, что все хорошо, что сим карту якобы заблокировали из-за неуплаты, а после, что денег ему слать не нужно, уточняет, все ли хорошо у них с папой, как там сестра и обещает заехать. Намджун звонит сам уже через полчаса, выдает гневную тираду, мол, где Хосок все выходные был, и обещает приехать после пар, так опрометчиво пропущенных Хосоком. Старший, как и обещал, приезжает около четырех вечера, прикупив бутылку портвейна и любимую хосоковскую шоколадку с орешками. - Ну и где ты был все выходные? Ким по- хозяйки развалился на кровати Хосока, попивая терпкий напиток из стакана.( откуда в бедной комнате общежития тюльпановидные бокалы? ) - Важно не где, а с кем, и что со мной произошло. Хосок так же делает глоток, жмурясь от приятной горечи, и бросает на Намджуна неоднозначный взгляд. - Давай рассказывай уже, интригант несчастный.- Бурчит, Хосока в бок локтем тыкая. - В общем, я пошел в клуб, потанцевал, выпил. Тут подсаживается ко мне девушка. Не сказать, чтобы очень красивая, но черты лица у нее такие… запоминающиеся. Мы немного поговорили, поехали к ней, дело дошло до секса, вернее, до его самой середины, как она хуяк, и впилась в мою шею самым настоящим укусом. Там я и вырубился. - Стой. Ты что, вырубился от укуса прямо во время секса? Ахаха. - Да хен, блять, суть не в этом! Слушай, хватит ржать! - Все, все, прости. - В общем, проснулся я на утро. На шее ни следа, да и чувствовал я себя дохуя бодро. К слову проснулся я один. Тут выходит она, и такая: « О, а ты не умер, как хорошо, труп прятать не нужно». Потом, в общем, мы сексом занялись, и она сказала, что я теперь оборотень с супер силами и горящими глазами. - Скажи честно, ты где- то закинулся и был в нирване все 3 дня, да?- Намждун закатывает глаза, смачно рукой к лицу прилаживая. Хосок его за руку дергает, в глаза напротив янтарными огоньками глядя, чуть сжимает чужое запястье. Намджун около минуты смотрит на святящиеся глаза и острые клыки, после руку свою вырывая и по чужой щеке проводит. И толи выпили они много, толи глаза волка так на людей действуют, только Хосок снова чужие запястья горячими пальцами обвивает и тянется к алкогольным губам напротив. Оборотень целует старшего с напором, слегка клыками губы цепляя, собирая тяжелые вздохи с пухлых губ и языком в рот проникает. Опрокинув старшего на кровать, Хосок сверху нависает, от губ с привкусом алкоголя отстраняясь, чтобы раздеться и хена раздеть. Намждун стонет непонятно, когда младший коготками по коже ведет, языком где нельзя проводит. Все совсем не кажется неправильным, когда Чон языком члена старшего касается, заглатывая наполовину. Неправильным не кажется, и когда Намждун за спину чужую хватается, красные полосы от коротких ногтей оставляя. И тут не понятно, то ли от боли, то ли от удовольствия. Хосок когтями в бедра чужие впивается, ранки неглубокие оставляя, и стонет в голос, но выходит все больше на рык похоже. Все заканчивается быстрее, потому что Намждун на минуточку не оборотень, и сил у него меньше в разы, поэтому парень отрубается моментально, в одеяло тонкое закутавшись. Хосок сначала отходит немного, после судорожно тело старшего на предмет укусов осматривая, и только тогда отрубается следом, предварительно натянув на себя белье и спортивные штаны. Просыпается Хосок тоже раньше, шокировано вспоминая подробности вчерашнего вечера и с ужасом оглядывая тело спящего Намджуна. Эта картина дается ему в разы тяжелее, чем новость о его новой сверхъестественной стороне. Хосок не дожидается пока старший проснется, поднимается и наспех собирает вещи. Все, что сможет увести. Когда Намждун просыпается, тело прошибает волной боли, и он, вымученно простонав, рухает обратно на кровать. - Хен, ты как?- Хосок подрывается к кровати, бросая все дела. - Нормально. Задница только болит.- В подушку мямлит Ким. - Прости, хен. В комнате повисает неловкая пауза. - И как так вышло? В любом случае, предлагаю сделать вид, что вчера ночью мы просто нажрались, ты рассказал о своей новой сверх силе, я охуел, и мы легли спать. - Я уезжаю, хен. Сейчас пойду, подам в деканат заявление и сразу же поеду домой. - Может не стоит? - Нет, стоит. Я все решил. У меня только одна просьба: ты про оборотня никому не рассказывай, а то тебя в психушку запекут. *Два года спустя* Хосоку 24, он снимает квартирку в центре Тэгу, работает юристом в небольшой компании знакомых отца, а еще, он оборотень. Сегодня день рождения у его хорошего друга Ким Тэхена, и они, вместе с парнем младшего, Чон Чонгуком, идут в клуб праздновать. Компания занимает столик с видом на танцпол, Хосок с Чонгуком успевают опрокинуть несколько порций виски, а Тэхен- пару коктейлей. После парни идут танцевать. Подвыпивший Тэхен обвивает шею своего парня руками, прижимаясь близко- близко, и так они и стоят среди кучи людей, танцующих под ритмичную музыку. Хосок думает, что пусть, это ведь его день, и уходит чуть подальше, отдаваясь музыке. Хосок рассматривает людей, что окружают его, встречается взглядом с низким сероволосым парнем в цветастой рубашке и джинсах, на которых, кажется, нет « живого места», и оборотень на секунду цепенеет. Его прошибает током, окатывает водой и сотнями иголок пронзает леденящий страх, все это- от оного взгляда. Больше парню танцевать не хочется. Хосок чувствует, как глаза начинают светиться, поэтому даже не прощается с ТэТэ и Чонгуком, а просто забирает свою куртку и выбегает на улицу. Декабрьская ночь встречает морозным ветром, но разве это волнует оборотня с минимальной температурой тела в 42 градуса? Хосок поднимает голову к небу, тяжело вздыхает, успокаиваясь. - Оборотень, значиться. То, что нужно.- Хосок слышит откуда- то сбоку. Он не успевает опустить головы, когда губ касается чужой холодный палец, и Хосок ощущает теплую кровь на своих губах. На автомате слизнув влагу, парень опускает глаза и видит серые волосы, лисьи глаза, и не может перестать смотреть. Теперь Хосок понял: этот парень пугает своей завораживающей красотой. - Я Юнги, а ты сейчас пойдешь за мной. Парень разворачивается и шагает в сторону аллеи, ведущей к спальным районам. Хосок ничего не понимает, но тупо шагает следом, пытаясь понять что- то по силуэту почти сплошного пуховика, огромного серого шарфа и шапки с огромным помпоном. Юнги разворачивается, смотрит недовольно, и шипит: « Ты хоть куртку надень, на тебя смотреть коса будут». Хосок улыбается, пока куртку надевает. Ему это кажется до безумия похожим на заботу. Парни проходят пустую( в два часа ночи то) аллею, два квартала и, наконец, оказываются у подъезда небольшого жилого дома. Юнги открывает дверь своим ключом, поднимается на два этажа вверх, снова оперирует ключами, после проходя внутрь теплой квартирки, манит Хосока пройти внутрь пальцем, взглядом приглашает раздеться и сам снимает с себя шарф, шапку, куртку и ботинки. Сероволосый тащиться на кухню( Хосок точно знает, по запаху), заваривает две чашки чая и терпеливо ждет появления волка на собственной кухне. Хосок ничего не говорит, почти бесшумно приземляется на высокий стул напротив Юнги и тянет лапы к своей чашке. - Ты даже ничего не спросишь?- Юнги коситься на Хосока, едва отнимая губы от краев большой черной кружки, слегка приподнимая бровь. - А что спрашивать- то? Откуда ты знаешь, что я оборотень?- Глаза Хосока загораются пленяющим цветом солнца, и Юнги улыбается. Хосоку однозначно нравиться, как он это делает. - Я видел твои горящие глаза, идиот. - Светомузыка? - Я суккуб. Меня не проведешь. А теперь, раз уж все так удачно сложилось, тебе придется со мной трахаться. Брови Хосока взлетают вверх, глаза едва ли не вываливаются из орбит, и тот выпускает последний глоток чая обратно в кружку. - Что, блять? С чего ты взял, что я буду с тобой спать? И вообще, суккуб? Как в видеоиграх с крыльями, хвостом и контролем разума? - Ну, во- первых, потому что я напоил тебя своей кровью, и теперь ты, вроде как, мой раб. А во- вторых, я что- то не вижу у тебя собачьих ушей или шерсти. - Когда это… Блять. Хосок тупит взгляд в пол, не зная, что сказать. Юнги ставит свою чашку на стол, поднимается со стула. Хосок поднимает взгляд, чтобы увеличить обзор, и видит Юнги, картинно восседающего на столешнице. - Иди сюда, - Юнги манит пальчиком, а Хосок тут же поднимается со стула, почти подлетая к Юнги,- хороший мальчик. Хосок стоит между разведенных ног парня, смотрит в красивые карие глаза и думает, что он подчинился бы этому суккубу без всяких обрядом на крови. Или нет? - Начинай.- Юнги не поднимает взгляда на оборотня, но ногами бедро чужие обвивает. Хосок руку суккуба в свою берет, палец с порезом находя, почти сразу к губам собственным подносит и целует. Юнги вздрагивает, но руки не убирает. - Больно?- Хосок с волнением( с чего бы, спрашивается?) заглядывает в глаза суккуба, а в реальности пытается найти там хоть намек на желание. - Это всего лишь порез. Хосок намек находит: в смущенном взгляде, учащенном сердцебиении, покрасневших щеках и стояке, упирающемся ему в пах. Оборотень тянется за поцелуем, но Юнги реагирует моментально, отворачивается, бросая кроткое: « не в губы». Хосок не теряется, целуя в щеку, которой суккуб так вежливо повернулся, после на тонкую шею переходя. Руки сразу же идут в ход, снимая с хрупкого тела рубашку, а следом и футболку, что под ней была. Оборотень по- хозяйски сжимает ягодицы упругие, языком вдоль ключицы ведя, оставляет яркий засос на сгибе шеи, руками теперь вдоль спины ведет, ощущая мягкость тела. Юнги руками плечи Хсока обнимает, ближе прижимаясь, жалобно постанывая, и Хосоку больше не нужно слов. Он одной рукой придерживает парня за талию, нежно над столешницей приподнимая, другой рукой джинсы расстегивает, после снимая их со старшего вместе с бельем. Суккуб тихонько всхлипывает. Хосок с восторгом и детским предвкушением осматривает стройные, бледные ноги, проводит по ним рукой, после уделяя внимание возбужденной плоти суккуба, надрачивая медленно, губы собственные на шею возвращая. Юнги стонет тихонько, ему все эти прелюдии муками кажутся, и хочется уже, наконец, к десерту приступить. Хосок доводит Юнги до оргазма в течении минут семи, и ему даже это сейчас кажется очаровательным. Он суккуба ближе к краю стола придвигает, пальцем по дырочке проводя, но только натыкается на что- то твердое. Хосок с удивлением заглядывает в глаза суккуба, игрушку когтем подцепляя, вытаскивает из задницы Юнги небольшую анальную пробку розового цвета. Это, почему то, на оборотня действует как тряпка на быка, и парень, наспех стянув с себя штаны и трусы, сразу же подставляет член к дырочке суккуба и входит почти полностью. Из уст Юнги сразу же рвется громкий и пошлый стон, а оборотень начинает двигаться, желая оставить в памяти парня как можно больше о себе, целуя плечо, руками ягодицы сжимая, и продолжает двигаться остервенело, будто действительно отпечаток свой наложить пытается. В какой- то момент Хосок думает, что немного грубости не помешает, и входить начинает по самое основание, грубо как-то, по- звериному. Хосок слышит болезненный всхлип, Отстроняется тут же, в глаза напротив заглядывает, видит дорожки слез по щекам, и как- то волнуется сразу. - Все в порядке?- Оборотень слезы утирает, приподнимая лицо Юнги, заставляя себе в глаза заглянуть. - Немного жестко, все в порядке.- Суккуб оборотня немного отталкивает, со столешницы соскальзывая,- Мне нужно в душ. Хосок готов поклясться, что видел кровавые дорожки на бедрах Юнги. Проходит совсем немного времени, когда Юнги возвращается, разморенный после душа, с влажными волосами и раскрасневшейся кожей. - Ты в порядке?- Волк сидит на кухне уже одетым, и на нем нет ни следа возбуждения. - Да, спасибо, все в порядке. Юнги лезет в холодильник, достает оттуда огромный тазик с кимчи, тарелку жаренной свинины и пару банок пива. Он разогревает мясо, расставляя еще несколько тарелочек с закусками, и присаживается за стол. - Готовлю я так себе, но есть можно. Ты голодный? Хосок голодный. Очень. Парни ужинают, пьют пиво, болтают, будто знакомы уже третье столетие. Юнги рассказывает, что суккубом он родился, Что ему 27 и что он пишет песни. А еще, что секс с обычными людьми ему противопоказан, потому что 15 минут удовольствия могут стоить человеку жизни, так как суккубы питаются энергией жизни. Другое дело, к примеру, оборотни, у которых энергии хоть отбавляй. Хосок слушает с неподдельным интересом, спрашивает о существовании других существ, вампиров, к примеру. И да, они существуют. Существует целая коллегия этих самых существ, и есть верховые одаренные, и что во всем мире сверхлюдей около десяти миллионов, и что тот самый совет ведет их строжайший учет, и что Хосоку хорошо бы зарегистрироваться. В ответ оборотень рассказывает свою историю, что теперь работает, живет себе тихонько, никого не трогает. На деле пытается не свихнуться от одиночества. В 5 утра парни уже клюют носом, эмоционально опустошенные и измученные недосыпом. Юнги вдруг поднимается с насиженного места, подходит к Хосоку, заворожено наблюдающему за действиями суккуба, наклоняется к самому лицу оборотня, чужие губы собственным дыханием опаляя. А Хосок остраняется резко. - Ты говорил не целовать в губы. - Правильно- Улыбается суккуб, и Хосока за руку со стула тянет.- Пойдем в спальню. Когда парни попадают в спальню, они словно окунаются в другую вселенную. В комнате и их сердцах сейчас почему- то ничего, кроме жгучего возбуждения. Юнги стягивает с Хосока футболку, расстегивает пуговицу и ширинку джинсов, и на этом останавливается. Суккуб заползает на кровать, становиться на четвереньки, смотрит, обернувшись, зазывает, задницей в махровом халате повиливая. Хосока долго просить не приходится: он становиться на кровать коленями позади Юнги, наклоняется к шее суккуба, плотно- плотно к спине и бедрам прижимаясь, поперек живота руками крепко обнимает, вдыхая запах шеи, прикусывает мочку уха и нежности шепчет( как вовремя). Юнги под Хосоком дрожит весь, и он готов поклясться, что с ним такое впервые. Хосок отстраняется, спину выпрямляясь, тянет за пояс халата попутно, развязывая. Оборотень одним движением задирает уже развязанный халат до самых лопаток, оставляя дорожку поцелуев вверх по позвоночнику. Оборотень приспускает собственные джинсы с бельем, и когда места для поцелуев не остается, приставляет головку члена к входу, медленно проталкиваясь внутрь. Юнги стонет громко и максимально эмоционально, чтобы Хосок в полной мере слышал, как ему сейчас хорошо. Хосок сам стонет сдержанно, толчок новый совершая, и руками за ребра не сильно держится, чтобы когтями не повредить бархатную кожу. Юнги в спине прогибается, голову запрокидывая, и сам навстречу мягким толчкам двигается. Хосоку от одной этой картины кончить хочется. Суккуб не удерживает равновесия, на кровать грудью падая, но стонать продолжает безбожно громко. Хосок выходит из Юнги, на спину того переворачивая, ноги стройные на плечи собственные закидывает, снова вплотную прижимаясь, наклоняется к лицу суккуба близко максимально, за поцелуем, так сейчас необходимым, тянется, но снова натыкается на острую скулу и виновато отведенный в сторону взгляд, обрамленный румянцем. Хосок думает, что об этом они поговорят позже, от дела не отвлекаясь, и продолжает тело хрупкое в кровать втрахивать. Сменив еще с десяток поз, Хосок несколько раз доводит суккуба до оргазма, и, наконец, кончает сам, нарочно глубоко толкнувшись, и все- таки оставляет на Юнги своеобразную метку в виде укуса на плече. Оборотень нежно зацеловывает лицо суккуба, послушно обходя стороной манящие губы, после живот старшего простынью от сперм вытирает, на постель укладывает, обнимая со спины, накрывает их обоих одеялом и в висок нежно целует. Хосок настолько уверен, что это все по- настоящему, а не из- за какой- то зависимости, из- за крови Юнги. Ведь не может так хорошо быть, только от искусственной привязанности? Хосок просыпается, потому что резко так чувствует себя охуенно, по телу развивается тепло, и хочется в голос стонать. Он откидывает одеяло, и видит Юнги, сидящего прямо между его ног, с хосоковским членом во рту. Хосоку кричать хочется, потому что его раньше как- то минетом не будили, но оборотень только в кулаке одеяло сжимает рыча утробно и жмурясь. Как не странно, со своей миссией суккуб справляется на все сто процентов, и довольно быстро. Хосок к старшему пододвигается, обнимая крепко, и в макушку целует. Но Юнги настроен на другое, он оборотня на постель опрокидывает, сверху нависая, одной рукой надрачивая младшему, и улыбается хитро, по- блядски. Утренний секс- это всегда хорошо. Вид довольно и удовлетворенного Юнги Хосоку нравиться. Парни завтракают заказанными в кафе через дорогу кофе и пончиками. Юнги предлагает прогуляться, и Хосок согласен. Хосок вообще согласен на все, что предложит или попросит Юнги. Весь день, проведенный только вдвоем, катание на коньках, обед в уютном кафе, прогулка по сумеречному Тэгу и совместно приготовленный ужин, горячий секс в ванной, как вишенка на торте. Хосоку хочется кричать о том, насколько он счастлив. Утро встречает Хосока будильником, еще темным и хмурым небом. Оборотень вспоминает, что выходные прошли, и он вообще- то работать должен, у него нет свободного графика как у продюсера и рэпера, мило сопящего сейчас под боком. Хосок пытается не шуметь, с кровати поднимаясь, но старший просыпается. - Ты куда?- В глазах у Юнги паника, обида, и, кажется, немного злости. Хосок не понимает. Он садиться на кровать, осторожно по голове парня поглаживая. - Я на работу. Сегодня понедельник, а оборотням и суккубам тоже нужно что- то есть. Юнги хмурит брови, и взглядом сверлит. Хосок его в щеку нежно целует, и умываться уходит. Быстро собравшись, Хосок спешит, чтобы успеть заехать к себе домой и переодеться. Уже когда Хосок обувается в прихожей, из спальни выходит Юнги. - Не уходи.- Юнги смотрит глазами, полными боли, и простынь, в которую обернулся, в руках сжимает. - Я же сказал, мне нужно на работу. Я вернусь вечером.- Хосок нежно улыбается. Подходит к суккубу, в щеку того целуя. - Я знаю, что ты не придешь.- Глаза суккуба слезами наполняются, а губы дрожат. - Глупости какие. С чего вдруг? - Я знаю. Никто не возвращался. Действие крови пройдет, или тебя кто-то поцелует, и ты забудешь меня, как очередное приключение, как сон.- Юнги дрожит, сжимая в руках простынь и не может перестать плакать.- Это для тебя все эти чувства- иллюзия, а для меня все по- настоящему. Моя любовь настоящая. - Ты поэтому отказывался поцеловать меня? Дурацкий приворот? - А что же еще? Стоило тебе поцеловать меня, ты бы тут же убежал.- Юнги смотрит в глаза, и ему хочется, чтобы это был кошмарный сон. Хосок подходит к старшему вплотную, в глаза нечитаемым взглядом смотрит. - Поцелуй меня, Юнги. В глазах суккуба страх. Он боится. Он не хочет терять Хосока. Впервые испытав такие чувства, он хочет оставить оборотня себе, но и обманывать любимого человека он не хочет, поэтому он со всей любовью и нежностью младшего за шею обнимает, к себе притягивая, и мягко губ горячих касается. Хосока током прошибает, когда Юнги целует его. Нежно так, будто впервые, будто это первый и последний поцелуй в его жизни. Хосок смотрит на опущенные ресницы, на сведенные к переносице брови, на легкий румянец, и только прикрывает глаза, старшего за талию обнимая, языком чужие губы размыкет, открывая больше доступа, языки переплетая. Юнги только на поцелуй отвечает неумело, зажмурившись сильно. Хосок поцелуй прерывает, в глаза старшего заглядывая. - Видишь, ничего не изменилось. Я все еще тебя люблю. Юнги замирает весь, в глаза оборотня смотрит, и вдруг улыбаться начинает, снова Хосока к себе за шею притягивая, целуя. А еще он думает, что вот он, праздник на его улице. - Хен, это что, твой первый поцелуй был?- Хосок Юнги к себе прижимает, в глаза заглядывая. - Дурак! Это не смешно.- Юнги кулаком Хосока по груди стукает, ближе прижимаясь. - Боже, какой ты милый. Я не могу сегодня идти на работу. Ты меня уговорил. Я только Тэхену позвоню, скажу, чтобы прикрыл меня. Юнги брови хмурит. - Какой такой Тэхен? Хосок смеется, старшего на руки загребая. - С работы Тэхен, с ра- бо- ты.