Secrets, Lies and Sins

Смирение – это опора жизни. Судьба порой преподносит нам такие сюрпризы, о которых мы не то, что не просим, о которых мы никогда не думаем, которые мы даже не допускаем. Совсем. Вообще. И когда жизнь швыряет нас лицом в новую для нас реальность, мы можем делать все, что угодно: мы можем кричать, плакать, бороться, притворяться, что ничего не происходит, прятаться и отрицать. Но мы не можем победить это. Так заведено. Это естественный порядок. Так вот, Кастиэль Новак прошел все стадии, когда осознал, что его привлекают мужчины. Это знание пришло так внезапно, что, надо признать, поначалу выбило его из колеи. В ресторанчике Мэг работал парень, официант, имени которого Кастиэль даже не помнил, но зато в его мозгу ярко осталось воспоминание о том, как он растекался лужицей по столу каждый раз, когда тот проходил мимо. Это не было «первой любовью», это не было даже влюбленностью, это было самое что ни на есть сексуальное влечение. Кастиэлю было пятнадцать, от страдал от гормонального взрыва и стояка по утрам и, когда он запирался в душе перед школой, перед его глазами всплывало улыбчивое лицо официанта. Других частей тела он не видел, во всяком случае в подробностях, и приходилось додумывать, конечно, а так как у парня было не очень хорошо с воображением, то он не слишком увлекался сексуальными фантазиями, сосредотачиваясь больше на ощущениях. И все было хорошо до того момента, пока Кастиэль не осознал, что думать о девушках не получается совсем. Когда парень окончательно убедился, что он гей, сначала он отказался это принимать, ссылаясь на то, что это пройдет. И тогда он сделал вид, что с ним все хорошо, и это было нормально вплоть до той поры, когда с ним начали флиртовать одноклассницы. Кастиэль тогда не признавался в этом даже себе, не говоря уже о ком-либо еще, и все, на чем он был сосредоточен, это желание скрыть любой намек на то, что он «не такой как все». Но каждый раз, стоило кому-либо из одноклассниц улыбнуться ему или подсесть за ланчем, парню тут же становились неинтересны их прозрачные намеки и он спешил уйти. Это породило слухи о том, что у Кастиэля есть девушка. За эту сплетню Новак схватился, как за спасательный круг, убеждая себя, что, возможно, он так холоден с девушками из-за своей влюбленности в Мэг. Он думал об этом долго и тщательно, и, в конце концов, решил признаться ей в своих «чувствах». У Кастиэля не было к ней никаких чувств, по крайней мере, романтических, но это было одновременно и оправданием, и алиби, поэтому парень предложил ей встречаться. Шокированная (и тогда не такая симпатичная) Мэг не отреагировала никак – то есть, она сказала «спасибо», и что-то вроде «ты мне тоже нравишься», но энтузиазма не проявила. Их «отношения» длились две недели, за которую не изменилось ровным счетом ничего – они общались как и раньше, они даже не держались за руки, и обоих это вполне устраивало. Пока в школьной раздевалке Кастиэль не узнал, что большинство его одноклассников встречаются с девушками, потому что хотят секса. Новак секса не хотел – не с Мэг уж точно, поэтому придя вечером того же дня домой он чувствовал себя неудачником, обессиленным и выжатым. Но общество диктовало ему свои правила, так что он твердо решил: они должны переспать. Они не переспали. У них был один единственный поцелуй, после которого Кастиэль отсел от Мэг и сказал: - Слушай, мне кажется, я гей. - Эврика! – девушка всплеснула руками, и встала с дивана. – Дошло наконец, деревянный мальчик? - Ты знаешь?.. – недоуменно спросил Кастиэль, робко поднимая на нее глаза. - Дурак ты, Новак, - Мэг принесла ведерко мороженого и две ложки, протянув одну другу. – Я помню, как ты смотрел на парня с моей работы. Ты не смотрел так на меня, даже когда предложил встречаться. - Почему ты согласилась тогда? – раздраженно пробормотал Кастиэль, ковыряя мороженое. - Я думала, ты пойдешь на попятный, рано или поздно, - пожала девушка плечами. – Я была права. Кастиэль пихнул ее в плечо, вызывая у Мэг тихий смех. Они сидели так какое-то время, молчали, слушали какую-то песню по радио (там было, конечно, больше шума помех, чем музыки, но все же) и не решались просто разрушить момент. Они оба понимали, что как только скажу что-то еще, это перестанет быть шуткой и станет чем-то серьезным, чем-то, с чем придется жить. - Скажешь родителям? – спросила, наконец, Мэг, поднимая на него глаза. - Я не могу, Мэг, - покачал головой Кастиэль. - Что ты несешь? – тяжело вздохнула девушка. - Это неправильно, - упрямо повторил парень. – От меня ждут другого. Они так заботятся обо мне, они любят меня, Мэг, и я просто не могу сказать им, что я… такой. Я пытался бороться с этим, но теперь, когда я понимаю, что это бесполезно, меньшее, что я могу сделать, - это просто смириться. И Кастиэль смирился, и просто оставил все так, как есть, каждый раз повторяя себе, что «ты не можешь всегда получать то, что хочешь». Сейчас, сидя в кабинете математики, парень понимает, что тогдашние его суждения были просто-напросто глупыми. События тех дней проносятся перед его глазами, и Кастиэль понимает, что смирение – это действительно опора. Но когда появляется что-то, что подтачивает эту опору, она с треском рушится, придавливая тебя своей тяжестью, и ты ничего – ничего – не можешь с этим поделать. На самом деле, Новак просто хочет узнать из-за чего же вышел спор Дина Винчестера и учителя литературы – не настолько сильно, чтобы подойти и спросить (да и как тут подойдешь?), но достаточно, чтобы допустить дурацкую ошибку в уравнении и получить удивленный взгляд преподавателя. Он сидит на уроках, едва слушая лекции, и размышляет о том, сколько ему понадобиться времени, чтобы выкинуть образ Дина из головы. Он уже забывает некоторые вещи, и вообще, помнит его портрет только частично: помнит светлые волосы, помнит веснушки, помнит цвет глаз, но уже почти забывает, как же тот выглядел на самом деле. Кастиэль думает, что когда встретит его в следующий раз (и тут же поправляет себя – не «когда», а «если»), то не будет настолько поражен его внешним видом. Красивый парень, ну и что? Если бы он увидел его по телевизору – ничего бы не было, тут большую роль сыграло то, что он не какой-то там мальчик из рекламы, а обычный школьник, такой же, как и он сам. Это дает некую… надежду. Которой у Кастиэля быть не может. Не должно. Но несмотря на все это, он печатает Мэг сообщение: «Давай пообедаем вместе?». Мэг отвечаем лаконичным «Окей», и парень печатает, что встретит ее у столовой, чем зарабатывает замечание, на этот раз от учителя истории. Вообще-то Кастиэль любит историю, но сегодня лекция кажется какой-то ужасно-скучной. Парень с трудом дожидается звонка, и отправляется на обеденный перерыв. Когда Новак входит в здание первого корпуса, он ловит на себе удивленные взгляды людей, которых он даже не знает, и это несколько напрягает его. Кастиэль не похож на них, он прекрасно понимает это, но, вышагивая по широкому коридору, он чувствует какое-то дурацкое превосходство. Мэг встречает его у входа в столовую, сложив руки на груди. Ее лицо настолько мрачное, что в какой-то момент парень жалеет, что вообще пришел, но подруга приглашающе раскрывает перед ним дверь, пропуская Кастиэля вперед себя. Она ничего не говорит, пока они стоят в очереди, она хранит молчание и тогда, когда они ищут себе местечко потише – ни он, ни она не любят быть в центре внимания. Когда они, наконец, садятся друг напротив друга, Мэг снова начинает сверлить Кастиэля тяжелым взглядом. - Ну что? – не выдерживает тот, оставив тщетные попытки пить свое молоко. - «Давай пообедаем»? Серьезно, Кастиэль? – выгибает бровь Мэг. - Да, - кивает парень, - а что не так? - Ты издеваешься надо мной? – шипит она, перегибаясь через стол. – Мы дружим пять лет, и ты первый раз ешь в школе. - Я каждый день ем в школе. - Домашние обеды! Которые приносишь с собой! Пять долбанных лет! - Мэг… Девушка состраивает деланно заинтересованное лицо. В ней все словно кричит «Удиви меня». - Я забыл свой обед дома, ясно? – произносит Кастиэль. Мэг фыркает что-то и бормочет себе под нос фразочки из серии «так я тебе и поверила». Девушка начинает мрачно ковыряться в своем салате, который, кажется, состоит из одной только неизвестной Кастиэлю травы, и делает глоток холодного кофе. И это тут же возвращает Новаку к причине своего присутствия здесь. Он хочет увидеть Дина. Он убеждает себя, что это лишь для того, чтобы убедиться в своем равнодушии. Ну, или относительном равнодушии, но это не имеет никакой роли. Потому что это один из немногих вопросов, на которые у Кастиэля нет ответа, и ему нужно, действительно нужно знать, что он преодолел это. Мэг отходит довольно быстро, начиная отвечать на его вопросы, и, кажется, даже действительно начинает испытывать положительные эмоции к своему салату. Парень же, оглядывая толпу школьников в столовой, понимает, что, должно быть, выглядит как придурок. Другие парни одеты либо в спортивную форму своих команд, либо в джинсы и футболки. Кастиэль же, весь чистенький и ухоженный, в рубашке с галстуком, темно-синем шерстяном жилете и классических брюках выглядит здесь как кто-то из преподавателей. В его классе на это не обращают внимания, там вообще всем наплевать, как ты одеваешься до тех пор, пока ты выдаешь хорошие результаты, но здесь – здесь все иначе. Мэг как-то сказала: «Что угодно, одна деталь, любая мелочь – если им что-то не понравится, они сожрут тебя живьем». Так она объясняла, почему всегда кажется такой грубой и холодной. Кастиэль не согласен с ней, потому что считает, что зло нельзя победить злом – он, все-таки, тот еще идеалист, - но задача Мэг не побеждать, а выживать, и это уже совсем другая история. Когда половина обеденного перерыва уже проходит, двери распахиваются, и шумная толпа парней и девушек буквально вваливается в столовую. Кастиэль этого не видит, потому что сидит к ним спиной, однако, видит слабое и едва размытое отражение в оконном стекле. Сразу становится шумно, и парень непроизвольно морщится: подобное ему явно не по душе. И он уже хочет сказать Мэг, что до урока осталось не так много и он лучше пойдет, однако в этот момент в стекле он видит еще одно отражение. Дин. Если бы Кастиэль видел себя со стороны, он бы заметил, как широко распахнуты его глаза в этот момент, как тут же напрягаются его плечи, как сжимаются пальцы на коробке со злосчастным молоком. Но он может только чувствовать, поэтому отмечает сухость во рту, и учащенное сердцебиение, и шум в ушах, и, хотя это все никак нельзя отнести ко внешним признаками, Кастиэлю почему-то кажется, что абсолютно все видят его состояние. Мэг, которая, напротив, сидит лицом к дверям, вспыхивает от гнева и быстро опускает взгляд в свою тарелку – она всегда так делает, когда пытается сдержаться и никого не ударить. - Ну что же, мой юный друг, - с мерзким выражением лица замечает она, - ты дождался. Дин Винчестер собственной персоной. Только не оборачивайся. - Я вижу, - пробубнил Кастиэль. Как только Мэг запрещает ему оборачиваться, искушение невероятно возрастает, и парню просто жутко хочется сделать все наоборот. Это не совсем в его характере, но он вынужден признать, что это не совсем рядовая ситуация. Кастиэлю снова становится стыдно, но все же он поворачивается на стуле, ища глазами Дина. Это не составляет большого труда: несмотря на то, что Винчестер пришел с толпой друзей, он держится от них особняком. По крайней мере, Новаку так кажется. Дин улыбается их шуткам, говорит с ними о чем-то, но, когда ему кажется, что его никто не видит, выражение лица Винчестера становится каким-то отсутствующим и мрачнеет, словно он одновременно пытается думать о тысяче вещей. По какой-то причине, именно это трогает Кастиэля сегодня. - Он выглядит… расстроенным, нет? – спрашивает парень, повернувшись вновь к Мэг. - Не знаю. Понятия не имею. Ты же на него пялишься, а не я. - Я не пялюсь, я просто… Он словно не здесь. - Кто бы говорил. - Нет, я серьезно. Тебе не кажется, что с ним что-то не так? - Боже праведный, ты меня даже не слышишь, Кастиэль. Он действительно не слышит ее, и снова оборачивается в сторону очереди, где Дин уже расплачивается за свой сэндвич и колу. И он понимает, что ему не показалось. Кастиэль не особенно хорошо разбирается в эмоциях, но такое выражение лица ему знакомо: он слишком часто видит его в зеркале. Такой взгляд появляется, когда ты просто пытаешься быть как все, несмотря на то, что понимаешь – ты другой. Такой взгляд появляется, когда ты плевать хотел на всю ту ерунду, что говорят твои так называемые друзья, но тебе приходится слушать, потому что настоящих друзей у тебя нет, а ты и без того достаточно одинок, чтобы отталкивать тех, что есть, какими бы дерьмовыми они не были. Такой взгляд появляется, когда тебе стыдно за то, что ты недоволен своей жизнью, потому что могло быть и хуже, но ты не можешь перестать жалеть себе глубоко внутри. В какой-то момент Кастиэль с ужасом замечает, что он не просто смотрит на Дина. Их глаза встречаются, и Новак, помоги ему Боже, не может отвести их. Да чего там, ему не сильно-то и хочется это делать. В их прошлую встречу он пытался заглянуть Дину в душу, но тот не позволил, и вот теперь, Кастиэлю кажется, что он увидел маленькую ее часть, и ему стало стыдно. Как если бы он подглядывал за кем-то в замочную скважину. Дин какое-то время не двигается с места, и Новак почти уверен, что виной тому его пристальный взгляд. В самом-то деле, кто так пялится на незнакомых людей? Поэтому Кастиэль разворачивается обратно, чувствуя какую-то тяжесть на душе, и подпирает лицо рукой. - Я… убью тебя. – Вдруг равнодушно сообщает Мэг, смотря прямо на него. - Что я сделал? – спрашивает парень, догадываясь, конечно, что разозлило подругу. - Он идет сюда, Кастиэль, - припечатывает Мэг. – Какая большая радость для нас обоих, не правда ли? Новак открывает рот, чтобы что-то сказать, хотя мысли еще не успели оформиться в предложения, и в этот момент на стол с грохотом падает поднос. Кастиэль вздрагивает, и косится вправо, только чтобы убедиться, что это действительно происходит. Парень медленно поднимает глаза наверх, скользя ими по фигуре Дина и снова встречается с ним взглядом. Это так странно, что Винчестер смотрит прямо на него, хотя знает Мэг дольше, и Кастиэль даже не хочет думать, зачем он вообще пришел. Какая разница, в самом-то деле?.. - Я присяду? – спрашивает он, по-прежнему глядя на Новака, но почти сразу же, как вопрос сорвался с его губ, переводит взгляд на Мэг. - Конечно, - неожиданно для себя отвечает Кастиэль, и сглатывает комок в горле. - Да ты издеваешься надо мной! – Мэг громко фыркает и всплескивает руками. - Заткнись, Мэг, - раздраженно отвечает Винчестер. – Я пришел извиниться. Удивленное выражение лица девушки нельзя скопировать или сымитировать. Она открывает рот, закрывает и снова открывает, пытаясь издать хоть какой-то звук, но не преуспевает в этом. Она морщит нос, и искривляет губы, но затем берет себя в руки и, моргнув пару раз, возвращает лицу невозмутимое выражение. - Тебя что, на тренировке по голове ударили, да? – доверительно спрашивает она. – Не бойся, милый, это ненадолго, через пару часов ты станешь прежним козлом Винчестером. - Мэг, - вздыхает Кастиэль. Дело сейчас не в Дине, по крайней мере, не совсем в нем – Новак просто не любит, когда подруга с кем-то ругается. Но когда Мастерс переводит на него взгляд, то Кастиэлю становится ее просто-напросто жалко. Ей действительно страшно, потому что она не привыкла к извинениям, и Мэг пытается защитить себя единственным известным ей способом. Кастиэль чуть улыбается ей, склоняя голову набок. - Он хочет извиниться, - многозначительно повторяет он. – Это хороший знак. Мэг неуверенно кивает в ответ. *** Кастиэль не знал, насколько сложно сидеть с человеком, который тебе нравится. Ему никогда никто не нравился, по крайней мере, до такого вот мандража, как сейчас. Пока Дин говорит, он пытается смотреть на него, просто потому, что ему нравится это делать, но Кастиэль проваливает все попытки сохранять серьезное и безучастное лицо. Это так странно, когда просто один взгляд на человека заставляет растягивать губы в идиотской улыбке, и Кастиэль решает, что лучше тогда совсем на него не смотреть, чтобы не выглядеть идиотом. Но как же это сложно делать, когда Дин сидит совсем рядом, и говорит, говорит, говорит… В слова Новак даже не вслушивается, хотя и честно старается. Но в итоге, все что он говорит, просто превращается в приглушенный звук голоса Винчестера, и этого достаточно, чтобы улавливать смысл. Кастиэль слушает не то, что он говорит, а как он говорит – он слышит и злость, и какую-то совсем уж детскую обиду, и нервозность, и искренне сожаление, и это говорит ему намного больше, чем могли бы сказать слова. Дин не такой, каким его считает Мэг. Во всяком случае, не совсем такой. Кастиэль сам не понимает, в какой момент его пальцы начинают отбивать дробь по столу. Этот звук просто сам собой добавляется в общую музыку монолога Дина, словно щелчки метронома, уравновешивая эмоциональность его слов. Кастиэль думает, что Мэг простит Дина – не может не простить – и это греет душу, хотя никак его и не касается. Ему просто приятно, что подруга не будет слепо ненавидеть Винчестера, вот и все. Кастиэль не выдерживает, и снова улыбается, украдкой бросая взгляд на Дина. Рука замирает над столом, когда их глаза встречаются. - Что? – спрашивает Кастиэль, чувствуя, как пересыхают губы. - Ага. Что ты делаешь? – вскидывает брови Винчестер. У Кастиэля сердце грохается в желудок, а в голове со скоростью света проносится наверное тысяча мыслей. Неужели все так очевидно? Неужели ему задали какой-то вопрос? Может ли быть, что Дина раздражает его присутствие? Что происходит?.. Парень обращает к Мэг напуганный взгляд, и та, вздохнув, передразнивает его постукивание пальцами по столу. - Ты словно играешь на каком-то невидимом рояле, или типа того, - пожимает плечами, откусывая от сэндвича. - Рояль… кхм, не издает таких звуков, - невнятно отвечает Кастиэль, чтобы ответить хоть что-то. Дин поглощен сэндвичем, и, хоть и кивает ему, но значения его словам не придает, а вот Мэг, тяжело вздохнув, берет со стула сумку и поднимается. - Так, - решительно произносит она. – Извинения приняты, все в порядке, Винчестер. Я вынуждена вас оставить, ребятки, у меня очень важные дела. Девушка одаривает Кастиэля поистине дьявольским взглядом, и, похлопав его по плечу, отправляется к выходу из столовой. И тут у Новака начинается паника. Он пытается остановить ее, крикнув вслед «Мэг, стой, я…», но подруга машет ему рукой, даже не обернувшись, и Кастиэль чувствует как кровь приливает к лицу. Спокойный и невозмутимый Винчестер продолжает жевать свой обед, и его совершенно не трясет, и он не боится посмотреть на Новака, и у него нет проблем с голосом, когда он пытается заговорить с ним. Кастиэль просто не понимает, как такое возможно, потому что он готов поклясться, что в помещении мало того, что дышать нечем, так еще и воздух наэлектризован до крайности. Когда мысль о том, что это, наверное, потому, что Дин видит в нем просто друга его одноклассницы, проскальзывает в сознании, Новаку становится грустно. И улыбаться больше не хочется. Совсем. - Я тоже пойду, наверное, - неуверенно произносит он, чувствуя себя полнейшим идиотом. - Окей, - кивает Дин. – Увидимся. Это его «увидимся», которое ровным счетом ничего не значит, все-таки обнадеживает, и Кастиэлю становится немного спокойнее. Он поднимается со стула, закидывая сумку на плечо, однако, прежде, чем он успевает уйти, Винчестер поворачивается к нему. - Кас, стой! – выпаливает он, хватая его за предплечье, и Новак дергает рукой от неожиданности. – Не бегал бы ты за ней так. Девушкам это не нравится. Магия момента, которую Кастиэль физически почувствовал, испаряется в считанные секунды. Обычный, стандартный жест, ничего особенного. Новак вздыхает, пытаясь усмирить свою, внезапно ставшую буйной, фантазию, и устало качает головой. - Я не встречаюсь с Мэг, - мягко произносит он, высвобождая руку. - Ну конечно, - фыркает Дин. – Что ты тогда тут забыл, мальчик из класса с углубленной программой? - Я наслаждаюсь компанией, - отвечает Кастиэль, понимая, что для такого гетеросексуального парня, как Винчестер, это просто не может прозвучать двусмысленно. Тот ухмыляется в ответ, и качает головой, показывая, что черта с два он поверит в эту историю. - Пока, Дин, - снова прощается Новак, но пройдя пару шагов, он останавливается, пораженный неожиданным осознанием. Вокруг Дина словно есть ореол, который делает Кастиэля идиотом, и стоит тому отойти, как мозги у парня снова встают на месте и показывают то, чего он не замечал будучи рядом с Винчестером. - Как ты назвал меня? – переспрашивает Кастиэль, обернувшись, но не подходя ближе. - Кас, - повторил Дин, словно так и надо было. – Что не так? - Нет, все… все в порядке. Пока. - Ага, - кивает Дин. Широко улыбаясь, Кастиэль покидает столовую, понимая, что ему наплевать, как он выглядит в данный момент. У Новака просто нет ни сил, ни желания контролировать себя, когда внутри все сильнее разгорается теплый клубок счастья. *** Мэг не узнает Кастиэля. Он, конечно, тот еще оболтус, когда дело доходит до общения с людьми, но она никогда не видела друга настолько эмоциональным. То есть, возможно, тот и сам не замечал, однако Мэг было хорошо заметно, как выражение лица у Кастиэля с испуганного меняется на радостное, а потом так и вовсе на счастливое, а затем в глазах появляется какая-то тоска и паника одновременно, и все это буквально за те пару минут, что Винчестер выдавливал из себя извинения. Хотя, Мэг признает, что эта часть пришлась ей по душе. Она хоть и психовала сначала, но ей было приятно услышать, что Дин вовсе не хотел таких последствий для ее рубашки, да и для нее тоже. Но Кастиэль был катастрофой. Винчестер, разумеется, не видел, что с ним творится, да и если бы видел, то не понял бы, что сам имеет к этому самое прямое отношение. Но Мэг знала Кастиэля, знала о его чувствах, поэтому ей-то было очевидны страдания друга. Это было даже весело моментами, но немного раздражало девушку. Она сама не верила в любовь с первого взгляда, и пусть Кастиэль отрицал влюбленность и утверждал, что Винчестер ему «просто нравится», Мэг была уверена, что парень действительно запал на Дина. В любом случае, такого рода вещи были ей чужды. Она встречалась с парнями, конечно, но всегда относилась к ним спокойно, и не дергалась от каждого взгляда на объект симпатии. Она была уверена, что и Кастиэль такой же, но оказалось, ее вера строилась исключительно на том, что она ни разу не видела Новака в отношениях с кем бы то ни было. Мэг хотела для друга счастья. Наверное, Кастиэль был единственным человеком, которому Мастерс хотела счастья, поэтому она пыталась вразумить парня, что Дин ему не пара. Потому что так оно и было. Потому что Дин не был геем. Потому что Дин никогда бы не оценил чувств Кастиэля и не понял бы какой он на самом деле хороший человек. И Мэг говорила это другу постоянно, стоило разговору зайти о Винчестере. И тот кивал, и соглашался, и утверждал, что осознает и понимает, и будет вести себя соответствующе, однако, трещать о Дине не переставал. И тогда Мэг решила для себя, что Кастиэль влюбляется – медленно, но верно, пусть сам и не до конца понимает этого. И, как верная подруга, Мастерс решила, что должна бросить все силы, дабы не допустить этого, чтобы несчастный Новак не собирал себя по кускам, когда будет слишком поздно. Но когда в столовой она увидела этот его взгляд, полный жажды, ей ничего не оставалось, как просто смириться с ситуацией. Кастиэль смотрел на Дина так, словно он – это все, чего он может пожелать, и большего ему и не надо. И это было так трогательно, и столько в друге было отчаяния и безысходности, что Мэг невольно подумала – может быть, не будет ничего плохого, если они хотя бы попробуют. Может быть, есть шанс, что Винчестер каким-то чудом заинтересуется Кастиэлем. Может быть… Мэг отчетливо понимала, что все эти допущения – это слишком, и что Новаку ничего не светит не просто с Дином, но и с большинством парней в школе, просто потому, что они живут в маленьком городке, и Мастерс лично знакома или просто слышала всего об одном гее. Шансы Кастиэля были не просто малы – их почти и не было. Но Мэг думает, что решать, в конце концов, не ей, а Новаку. А она, чего уж там, поможет ему всем, чем сможет. Дин входит в кабинет ровно тогда, когда раздается звонок на урок, и чуть улыбается ей, когда замечает. Мэг кивает ему, и нехотя открывает свою тетрадь, пробегая взглядом по сочинению, которое было задано на дом. Мастерс понимает, что напортачила с концовкой, но чтобы она не получила, это уже никак не повлияет на ее тройку за семестр, которую, надо сказать, Мэг получила с боем, и девушка расслабленно откидывается на спинку стула, отодвигая тетрадь на край стола. Краем глаза она замечает, что Винчестер кидает на нее взгляды – короткие и изучающие, как если бы делал наброски ее портрета, и Мэг ничего не говорит до тех пор, пока это не начинает откровенно раздражать ее. Она не решается начать очередную перепалку по двум причинам: во-первых, они на литературе, с которой их уже однажды выгнали, а во-вторых, перемирие было таким шатким, что нарушить его могла любая мелочь. Поэтому Мастерс просто глубоко вдохнула, и принялась слушать невероятно скучное, но зато отвлекающее объяснение учителя. Дин же, в свою очередь, косится на Мастерс не просто так. У него, разумеется, не возникает никакого желание пристально разглядеть ее, но это получается непроизвольно. Винчестер уверен, что Кастиэль запал на Мэг, запал крепко и уже довольно давно, так давно, что потерял надежду быть с ней вместе. Несмотря на то, что они были знакомы буквально пару дней, Дин чувствует в нем не то напряженность, не то нервозность, и парень связывал это поведение только с Мастерс. Мэг - человек сложный и закрытый, и у Винчестера никогда не появлялось особого желания познакомиться с ней поближе, но Кас – он интересный. Он забавный, и совершенно не умеет общаться с людьми. Ну, умеет, конечно, но на какой-то свой загадочный лад, и Винчестер сомневается, что среди нормальных людей найдется хотя бы кто-то, кто поймет его с первого раза. У Кастиэля нет абсолютно никакого понятия о тех негласных нормах и правилах, которые устанавливают между собой люди, и он ведет себя так, как считает нужным. Не сказать, что это сильно бросается в глаза, но стоит начать говорить с ним и это становится очевидным Винчестер решает, что раз у несчастного Каса нет ни единого шанса достучаться до непробиваемой Мэг, нужно ему помочь. Он же чудной, сам никогда не разберется что к чему. Воодушевившись этой идеей, Дин понимает, что если ты хочешь свести кого-то вместе есть один проверенный годами способ – вечеринка. Дин чувствует, что делает хорошее дело, и надеется, что это ему зачтется. Когда Мэг собирает сумку и выходит из кабинета, она тут же достает из кармана телефон, и проверяет время. Сегодня она не работает, но они с Кастиэлем договорились поехать в центр: Мэг хочет в кино, Кастиэль - в книжный, да и вообще они любят гулять там, когда выдается свободное время, а это случается не так уж часто. Но когда она слышит, что ее зовут по имени, внутри рождается нехорошее предчувствие – ее редко зовут по имени. - Мэг, эй! Подожди! Она понимает, что это Винчестер, раньше, чем оборачивается, но старается не выглядеть слишком напряженной. - Что? - Что вы делаете в пятницу? – спрашивает Дин, догоняя ее, и Мэг, удивленно приподнимая бровь, начинает двигаться дальше по коридору. Винчестер идет рядом, смотря на нее, и девушке становится неловко. - «Вы»? – переспрашивает она. – Кто это, «вы»? - Ты и твой чудной дружок, - фыркнул Дин, и Мэг одарила его мрачным взглядом. «Не нравится – не трогай», мрачно подумала она, но вслух ничего не сказала по этому поводу. - Почему ты спрашиваешь? – вздыхает девушка, закидывая учебники в шкафчик, и вытаскивая оттуда куртку. Дин уже был одет, и Мэг думает, что должно быть, это заняло время – сгонять до шкафчика и успеть найти ее. - Эш устраивает вечеринку, - пожимает плечами Дин. - И какое это имеет отношение ко мне? Ты меня часто на вечеринках видишь, или что? - Вот именно, что не часто. Могла бы и заглянуть разок. - Тебе-то что с этого? – фыркает Мэг, решительно не понимая куда клонит Винчестер и что у него на уме. – И причем тут Кастиэль? - Мне казалось, мы с тобой больше не цапаемся. - Мы и не цапаемся, я просто не понимаю в чем дело. – Мэг останавливается посреди коридора и смотрит Дину прямо в глаза. Мэг нервничает. Она хочет, чтобы Винчестер побыстрее закончил все то, что хочет сказать и пошел бы своей дорогой. Потому что Мэг точно знает, что на стоянке ее ждет Кастиэль. И ей не слишком хочется, чтобы они снова пересекались. - Приходи, Мэг, - широко улыбается Дин, становясь до жути милым, и Мастерс думает, что наверное, именно на такую вот улыбку и ведутся девчонки в школе. И не только девчонки. – Вы двое классные. И мне правда жаль, что я вел себя с тобой как настоящая задница. - Ага. То есть, ты хочешь, типа, наверстать упущенное? – скептически осведомилась Мэг. - Типа того. Мэг пару секунд просто молчала, готовая засмеяться в любой момент, потому что не верила до конца, что Дин говорит серьезно, но он, казалось, действительно не намеревался шутить. - Ага, - повторила девушка. – Окей. Я поговорю с Кастиэлем. Не надейся особенно. Но… может быть, да. - Отлично, - кивает тот, и, наконец-то идет своей дорогой, оставляя Мэг в замешательстве. Девушка думает, что Дин делает это, потому что ему по какой-то причине стыдно за своей поведение, и он хочет убедиться, что она не злиться на него. Эта версия устраивает ее на данный момент, потому что ничего лучше она придумать просто не в состоянии. Винчестер объяснял неубедительно, но, вроде, действительно хотел, чтобы они пришли. Мэг выходит из школы и пересекает стоянку, уже видя Кастиэля, копающегося в своем телефоне. Парень облокотился на отцовский Вольво, и Мэг порадовалась, что до центра они все-таки доедут – вчера весь день лил дождь и повсюду была грязь и лужи. Только он заметил ее, как тут же сунул телефон в карман пиджака, и потянулся. - Ты задержалась, - заметил он сдержанно. - На сколько, минуты на две? – съязвила Мэг. – Твой прекрасный принц задержал. - Хватит уже, - простонал Кастиэль. – Услышит же кто-нибудь. - Да тут нет никого, - отмахнулась девушка. – И не красней ты так, хуже девчонки, честное слово. Винчестер приглашает нас на вечеринку к Эшу в пятницу. - Кто такой Эш? - Понятия не имею. Я еще не сказала ему ничего, но мы ведь не пойдем, да? Кастиэль опускает глаза и начинает внимательно разглядывать свои ботинки, ковыряющие землю под ногами. Теперь красный оттенок приобрели не только щеки, но и уши. - Серьезно, что ли? Кроме шуток? – Мэг делает круглые глаза. Кастиэль вздыхает, и обходит машину, чтобы открыть дверь со стороны водителя. - Пожалуйста?.. Мэг, мы должны туда пойти, - почти умоляет ее парень. - Ну вот и иди один тогда! – начинает злиться Мэг. Винчестер проходит мимо них ни раньше, ни позже, и, видимо, делает какие-то свои выводы из увиденного. - Увидимся в пятницу, ребят, - бросает он. – Пока, Кас. Дин подмигивает ему, и в его сознании это значит только одно: он в курсе, что Кастиэль «влюблен» в Мэг, понимает его чувства и поможет захомутать девушку. В сознании Кастиэля происходит маленький День Независимости с фейерверками, и он выдавливает из себя «Пока», не в силах сдержать улыбку. Когда Дин пересекает металлическое ограждение и выходит за территорию школы, Мэг переводит ошеломленный взгляд с него на Кастиэля. - «Кас»?.. – переспрашивает она. - Ага, - кивает довольный до отвращения Кастиэль. - О чем вы там трещали пока меня не было?! Я вас оставила на сколько, минут на десять? И ты уже успел переманить его на темную сторону, или что?! Кастиэль устало падает на сидение и утыкается лбом в руль. Мэг сидит рядом, тяжело дыша, и мрачно смотрит на друга, который продолжает по-дурацки улыбаться, хоть и пытается это скрыть. - Мэг, пойдем, а? – снова просит он. - Да пойдем, пойдем, - уверяет его девушка. – Кас, что за дурацкое сокращение?.. Кастиэль тихо смеется и заводит машину.