Спасаюсь бегством...

      Одиночество. Это гнилое чувство мне пришлось узнать еще в школе. Когда все друзья неожиданно от меня отвернулись. Как по щелчку пальца. Щелк, и на следующий день они меня уже не знают, словно не было тех дней, что мы весело проводили. Словно, я никогда и не был частью их мира. А все из-за чего? Сейчас я уже не помню причины резкого игнора, но зато мне отчетливо врезалось в память чувство едкого одиночества. Так всегда, в первую очередь я помню свои чувства, а слова людей, когда-то сказанных, не помню. Пустота.       Вот и сейчас снова это чувство посетило меня, будто гость, которого я совсем не жду, оно пришло со своей подлой ухмылкой. Что? Нравится? Наслаждаться моими страданиями, выворачивать мою душу, скручивать до моральной, невыносимой боли? Не сомневаюсь.       Сегодня ты обещал мне, что вечером придешь домой. Я, в силу своей наивности, повелся на твои слова, хотя ты не из тех, кто будет бессовестно лгать в глаза. Ты никогда не лжешь, потому что ненавидишь ложь. Я думал, что в кои-то веки у нас все наладилось, после стольких ссор, недомолвок. И вот, новая порция негатива, окрашенная в привычные черные оттенки. Ты опоздал, опоздал на столько, что на часах уже уверенно виднелась цифра двенадцать. А я ждал. Не выдержав, судорожно набираю твой номер, я давно запомнил любимые цифры.       Ты берешь трубку, и так непринужденно, с весельем говоришь: — А сколько сейчас времени? — Вообще-то, уже двенадцать, — сдавленно проговариваю я, из последних сил сдерживая гнев и слезы, я не должен из-за него реветь, не хочу, чтобы он услышал, как я всхлипываю. — Да? Я не знал, ладно, скоро буду. Я недалеко от дома, — как ни в чем не бывало, разве не знаешь, что я тебя жду? Ты бываешь таким, хоть и не часто, но от этого еще больнее. Определился бы уже со своим отношением, то заботливый, то вот такой, безразличный. Я тебя абсолютно не понимаю. — Слышишь меня? — ты ждешь ответа? Но мне трудно из себя и слово вытянуть, не заставляй. Кладу трубку, так ничего и не сказав, а слезы тут же мокрыми дорожками покрыли мое лицо, влажно. И пусто. Не могу остановится, горло будто раздирает, жжет от того, что сдерживаю рев. Твои близкие спят, мне нельзя их будить. Позволяю себе неслышно дать немного воли чувствам, а иначе они переполнят меня.       Иду в ванну и охлаждаю лицо прохладной водой, умываюсь. Глаза уже успели приобрести красный цвет, черт, он увидит и все поймет. Мне нужно успокоиться к его приходу, притвориться, что все нормально. Но главное, ни в коем случае не прощать, я же не хочу повторения. Снова и снова, по кругу. Так уже было не раз, а я все прощал.       На самом деле он любит меня, я уверен. Он верен мне, но мы слишком разные. Мне нужно тепло и нежность, а ему достаточно только моего присутствия рядом. Иногда, как сейчас, мне кажется, что я слишком мало значу для него, намного меньше, чем его друзья. Долго ты меня еще будешь мучить? Ожидание — томительное явление. И не только, мысли отравляют меня, в голове ты и твой друг. Главное, когда придешь, изобразить на лице безразличие, не истерить, не говорить, что у нас были планы, и не реветь.       А вот и ты. Я определил это по скрипучей двери и тяжелым шагам. Самое время пойти на улицу покурить. Прохожу мимо тебя, даже не удостоив взглядом, ты, конечно, удивляешься: — Ты куда? — Курить, — бесстрастно произношу, не оборачиваясь. Надеваю просторные тапки, а ты следом: — А меня позвать? — такое уверенное. Привык, что я тебя всегда с собой зову? Неудивительно, ведь я всегда был внимательным, только ты это редко замечаешь. — Пошли, — бросаю нарочито наплевательски, уже в подъезде. — А меня подождать? — ты что, издеваешься?! Я итак еле сдерживаюсь, не доводи до греха. Мысли мыслями, а сам тихо говорю: «Жду». Хотя ждать нет ни малейшего желания, потому и стою всего пару секунд, а затем захожу в лифт, нажимая на кнопку с цифрой один.       Выхожу на улицу, достаю сигарету и подкуриваю. Одной мне на этот раз не обойтись. Сердце бешено колотится внутри, резво отскакивая каждый удар, а руки разошлись мелкой дрожью. А все от того, что ты пришел. Прекрасно знаешь, что необходим мне, кроме тебя у меня никого больше нет. Если бы я мог, то избавил бы себя от зависимости. Ты как наркотик, который хочется всегда держать при себе. Возможно я собственник, но с этим ничего не поделать, такова моя суть. А ты? Полная противоположность, жаждешь свободы, и тебе всегда ее будет мало со мной. Одному из нас придется страдать, и пусть это буду я. Помнится, нечто подобное я тебе уже говорил, на что ты мне просто: «Не строй из себя жертву».       Ты вышел из подъезда и принялся отравлять свои легкие. Не хочу находиться рядом, чувствую себя преданным. Ты забыл обо мне, мысленно прокручиваю слова повторно, смакуя отдельно каждое. Ты. Забыл. Боже, как же больно! Спешно докуриваю вторую сигарету и тушу о ближайшее дерево. А хочется потушить о собственную ладонь, чтобы хоть ненадолго приглушить моральную боль, увлекшись на физическую. Подхожу к подъезду, намереваясь открыть дверь, но не удается. Хватаешь меня за локоть и собственнически притягиваешь к себе, я оказываюсь лицом к тебе, но не смотрю. — Посмотри на меня, Тони, — не старайся, ты не скучал. Гнев растет мизерными шажками, а терпения все меньше. Медленно берешь мое лицо в свои руки, так властно и нежно. Не нужно. Жмурюсь, сдерживая слезы, они так и норовят выбраться из оков глаз. Твои руки теплые, а кожа чертовски гладкая. Хочу обнять, бешено вдохнуть запах твоего тела, моя прекрасная доза героина. Но держусь, гордость играет далеко не последнее место. — Не хочешь смотреть? — звучит, будто вызов. Тянешься ко мне лицом, крепче сжимая свои изящные пальцы на моих скулах. Хочешь поцеловать, в ответ рьяно сопротивляюсь, не выйдет. Ловко выворачиваюсь из объятий и бегу к двери, быстро открыв, тут же захлопнул ее с другой стороны. Не в этот раз. Твое идеальное тело, рельефность мышц… Хочу, чтобы с твоих губ слетали тихие, завораживающие стоны, прямо мне на ушко… Скажи, скажи что любишь меня! Повторяй каждый день, прошу. Не оставляй меня, никогда! Будь со мной, будь, даже когда я буду умирать, умри вместе со мной. Прошу… Снова слезы, да? Это говорит о моем неверии в исполнение последней просьбы.       Стараюсь как можно тише открыть дверь, скрипит, зараза. Не закрываю, он должен скоро подойти, сам и закроет. Прохожу в комнату, привычно беру ноутбук и залезаю с ним под одеяло. Ты уязвим и будут еще попытки расшевелить меня, и если тебе удастся, снова сядешь за комп, переключив все свое внимание на него. Поэтому я не сдамся. Хватит уже, сколько я терпел, засунув свою ревность в энное место? Слишком долго, чтобы говорить об этом. Я буду отдаляться от тебя под руку с одиночеством, все дальше. А ты гуляй, с кем хочешь, когда хочешь, только старайся реже попадаться мне на глаза. Я даю тебе свободу, а сам спасаюсь бегством.       Ну здравствуй, мадам Одиночество. В этот раз, прошу, останься со мной навсегда…