Среди миров, в мерцании светил Одной Звезды я повторяю имя... Не потому, чтоб я Её любил, А потому, что я томлюсь с другими. И если мне сомненье тяжело, Я у Неё одной ищу ответа, Не потому, что от Неё светло, А потому, что с Ней не надо света.(С)
Странное чувство, убивающее меня изнутри — точно не радиация. Я извиваюсь от ноющей боли, которая прожигает душу, как когда-то давно Вихрь Времени. Теперь то, что было или то, чему суждено случиться уже не имеет для меня значения. Сейчас существует только одна реальность, одна ось времени, один мир и одно решение. Не было ни сил, ни желания, ни смысла кричать. Слова показались беззвучным шепотом, превратившимся в едва различимый вздох: «Я просто хочу уйти...». Может, это был бред? Вполне возможно. Они сорвались совсем безболезненно, точно так же, как должны были сорваться: «Я люблю тебя». ТАРДИС умоляет остаться. Как жаль, что впервые в жизни мне захотелось побыть эгоистом. Не отвечаю ни на ее упреки, ни на ругательства. Она должна понять меня. Она — единственная, кто всегда знал, что на самом деле творилось в этой лохматой затуманенной прошлым и будущим голове. «Милая моя... — обращаюсь я к ней, — ты можешь остаться с Дженни. Она — часть меня. Ты должна остаться и продолжить свой полет, но уже без меня. Я верю, ты сможешь! Я больше не хочу жить, как раньше. Могу, конечно, но не хочу. Уже не хочу». Мне показалось, или ТАРДИС мысленно мне улыбнулась? Консоль загорелась, на мониторе временного навигатора высветились координаты, меня слегка тряхнуло. Она хочет устроить сюрприз? Посадка на удивление мягкая. В голове появилась одна единственная мысль. Да, я правильно понял ее задумку. Поднимаюсь на ноги, нежно провожу рукой по консоли. Она отзывается на мои прикосновения переливающимся светом датчиков. Вытаскиваю свои ключи и оставляю их у входа. Мысленно прощаюсь с ней. ТАРДИС откликается булькающим звуком двигателя. Её сердце все еще поддерживает меня энергией. Последними минутами своей жизни я буду обязан ей. Я и так слишком многим ей обязан. Выскальзываю наружу и тихо прикрываю за собой дверь. Она смогла заменить мне дом, родную планету и друзей; не давала призракам прошлого терзать меня по ночам, запирая все воспоминания внутри себя; спасала дорогих мне людей и никогда не давала сдаваться, по-своему подталкивая и поддерживая меня. Я никогда ее не забуду, сколько бы это «никогда» не длилось. Окончательно закрываю дверь и выхожу на лондонскую мостовую. Естественно, это — Лондон. Улыбаюсь своей самой верной спутнице на прощание, и перед тем как телепатическая связь прервется, успеваю попросить у нее прощения, на что в ответ получаю мысленную пощечину и одну лишь фразу: «Подари им счастье». ТАРДИС исчезла точно так же, как и все, кого я когда-либо любил — внезапно и безвозвратно. Оборачиваюсь, засовываю руки в карманы и не спеша поднимаюсь на мост. Ну, в каком еще городе мира будут восхищаться самой обычной рекой, только лишь из-за того, что она «официально» считается национальным достоянием? Старушка Темза, мы видели достаточно, чтобы просто побыть наедине с собой, со своими никому не поведанными тайнами и мыслями, приносящими боль при каждом вздохе. Наши души заслужили право уйти на покой. Прохожие, как обычно, не хотят замечать удивительный мир вокруг. Может, я смогу им помочь? Смогу помочь их сердцам прозреть? Хотя бы одному человеческому сердцу, которое навсегда будет принадлежать мне. Они все такие несчастные. Каждый по-своему, но в тоже время так созвучно. Жаль, что ни один Повелитель никогда не смог отказаться от прелести жизни, ради своей песни. Люди перестали прислушиваться к голосам своих сердец. А потом и вовсе забыли, что когда-то каждое сердце пело свою незабываемую песню. Люди забыли даже то, есть ли в них души. Их горе откликается на тысячи разных названий. Оно ненасытно. Оно отбирает у них самые дорогие моменты жизни. Оно питается их чувствами и бесчувствием. Оно забирается глубоко внутрь, оставляя после себя разрушенные сердца. Они достойны счастья, пусть иногда или, вернее сказать, чаще всего сами себя обрекают на безверие и бездушие, цинизм и алчность, ревность и разъедающие изнутри сомнения, безрассудства и черствость, боль и оцепенение. У людей были Великие Учителя, которых называли пророками и обманщиками, Мессиями и самозванцами; им поклонялись, их обожествляли, их презирали и втаптывали в грязь, за них добровольно умирали миллионы и еще больше миллионов остались им верны; а Они продолжали бескорыстно служить людям, неся свои кресты, подвергаясь самым страшным пыткам, умирая порой от рук предателей и просто ничтожеств — Они продолжали быть безвольными рабами людей, веря в них, считая их не чем иным, как чем-то божественным и волшебным. Сейчас у людей больше нет учителей. Каждый считает себя всемогущим созданием, которое сможет опрокинуть Вселенную к своим ногам. У людей было много таких же Великих Учителей и по этой части. Гениальные завоеватели, умопомрачительные планы, победы и крайне редкие поражения, прихоти победивших и мольбы побежденных, венцы славы и жалкие попытки трусливо спастись от наказания — Великому всегда сопутствует проклятие. Люди навсегда останутся глупцами, пусть даже и самыми мудрыми, но глупцами. И все же они достойны счастья, хотя бы потому, что цена за него уже уплачена. Хотя бы потому, что она его точно заслужила. Видимо, именно я — тот, кто должен исполнить древнее пророчество. Я услышал его на Галлифрее, старинную сказку, когда был ребенком. Кажется, оно гласило: «Однажды Повелитель Времени, потерявший свое спасение, своими руками отдав его другому, откажется от регенерации, ибо мучения его души будут столь нестерпимы, что он предпочтет быть испепеленным заживо и добровольно покинет этот мир. Споет он три песни, что озарят светом потухшие сердца многих и многих, однако не сможет спасти свои, отданные им навеки и последний их удар прозвучит с последним звуком, слетевшим с губ». Три песни — три непрожитых жизни. Что однажды не сказано одной, будет спето для всех.***
Мужчина в длинном коричневом, уже не модном плаще стоял на мосту, облокотившись о кованные железные перила. Его нежно окутывали розовые лучи вечернего солнца, взгляд его был устремлен вдаль. По лицу медленно стекала слеза за слезой, но выражение на нем продолжало оставаться на удивление спокойным и невозмутимым. Некоторые прохожие бросали сочувственные взгляды на его спину, но, не решаясь подойти, проходили мимо. Другие даже не оглядывались и не останавливались, продолжая свой вечный, не заканчивающийся путь по кругу. «Люди не любят видеть чужих слез. Они напоминают им о том, что у них есть собственные» — устало подумал мужчина. На его лице неожиданно заиграла озорная лучезарная улыбка. И эта улыбка была предвестником больших перемен. Все пространство будто наполнилось отзвуками чудесной музыки, состоящей из неведомых забытых голосов. Странное эхо постепенно обретало черты, становясь все более и более завораживающей мелодией. Воздух стал тягучим и сладким как патока. Люди, так старательно убеждающие самих себя в неверии, не придающие значения красоте закатов и восходов, забывшие истинное значение слова «любить», потерявшие всякий смысл, даже после конца своего пребывания на Земле не всегда обретающие покой — останавливаются. Бег заканчивается. Колеса сбрасывают обороты. Кипящие котлы остывают. Все вдруг осязают пустоту внутри. Пустота и беспомощность — верные спутницы, сопровождающие некоторых до гробовой доски, а некоторых и дальше. Люди неожиданно для себя вспоминают, что у них все еще есть сердце. Они молча прислушиваются к чарующей музыке, играющей там, не в силах оторваться. Мир перестает существовать в привычном его понимании. Он замирает. В момент замолкают целые города. Над землей плывет неповторимая тишина. Но ее никто не замечает. Внезапно музыка затихает и откуда-то из самой глубокой бездны человеческой души раздается голос. Один единственный мужской голос невероятной красоты. Голос, поющий на незнакомом, но таком понятном языке. Голос, поющий для нее одной настолько искренне и самозабвенно, просто по странному стечению обстоятельств был услышан всеми. На застывших лицах тихо начинают играть кокетливые улыбки. Тишина и покой сменяются шумными возгласами и новой волной оживленного движения. Вовсе не пустой суеты, а просто радостных прыжков и множеством вдохновленных криков. В лучах заходящего весеннего солнца на мостовых, площадях и бульварах кружатся вальсирующие пары. Так странно и так красиво, как в старых фильмах о любви. Не успевает песня закончится, ее тут же продолжает вторая. Голос становится чуть-чуть слабее. Вторая песня не такая светлая и радостная. Она закрадывается куда-то еще глубже. Туда, куда мы сами порою боимся заглянуть. Улицы медленно пустеют. Их привычные обитатели спешат в уединение под крыши домов и ресторанов, кафе и гостиниц, чтобы скрыться от назойливых посторонних глаз, ушей и сплетен. На улицах остались только брошенные автомобили, на которые, вероятно, завтра наклеят штрафные квитанции за неправильную парковку. Если первая песня принесла эйфорию, то вторая — настоящий покой и умиротворение. На последних нотах второй песни мужчина в длинном плаще, все еще неподвижно стоящий на мостовой, вдруг снова от чего-то заплакал. Третья песня звучала гораздо тише предыдущей. Голос дрожал, а мелодия стала душераздирающей. Но ее слышали отнюдь не многие сердца. Лишь те, которым было знакомо то чувство, заставляющее задыхаться от слез, и заставляющее забыть то, что бесценно и незабываемо. Это страшное чувство невосполнимой потери. Последние ноты заключительной песни подходят к концу. Мужчина еле держался на ногах, беспомощно хватаясь за грудь, ловил воздух ртом. Этих мучений уже никто не увидит. Удивительная музыка из голосов погибших планет умолкла. Мужчина перелез через парапет. Он даже не держался за перила. На его лице были заметны следы невыразимых мучений, но в глазах по-прежнему блестят шоколадные искры задора. Ему с трудом дается улыбка. Он улыбался совсем как ребенок, хотя морщинки уже обрамляют его глаза, светящиеся понятной только ему одному радостью. Последние слова слетели с губ едва слышным шепотом: «Я нашел свое спасение, теперь ваша очередь найти свое!» — и сделал шаг вперед. В этот момент яркий янтарный свет озарил мостовую и словно сжег мужчину изнутри. А старушка Темза унесла золотой пепел и эхо его песен, которые будет стараться поведать всем своим булькающим пением. А вы нашли свое спасение?