Ловля ветра

Они начали целоваться ещё в лифте. Отлипли друг от друга, только когда двери открылись. Пока Гущин трясущимися от возбуждения руками пытался вставить ключ в замочную скважину, Андрей обнял его сзади. – Тшш, – дернул плечами Алексей. – Тут соседка больно любопытная – может, уже пост у глазка заняла. Наконец замок поддался. Они влетели в тесную прихожую и, не зажигая света, снова принялись целоваться, на ощупь расстегивая брюки. Расстегнув, наконец прижались друг к другу, Алексей провёл широким языком по ладони, обхватил оба члена и начал резко двигать рукой. Андрей почти повис на нём, постанывая ему в ухо тихо и сладко. Гущин пробормотал что-то и впился ему в губы поцелуем-укусом. Кто первый кончил – они не поняли. Кажется, одновременно... А вот в ванную они отправились по очереди. Как в свое время выяснилось, романтика совместного принятия душа не для современных малогабаритных условий. Тем более, если в стандартную ванну лезут двое не очень субтильных мужчин. Тем более, если они занимаются не только мытьём… Когда Андрей вышел из ванной, хозяин уже накрыл на стол. – Чем отец без меня питается – хоть убей, не понимаю. В морозилке есть пельмени времен наполеоновского нашествия, так их ещё варить надо. Ну, чем богаты… – и он широким жестом окинул стол. Андрей засмеялся, уселся на табурет и бесцеремонно полез пальцами в банку с маринованными огурцами. Алексей сделал для себя бутерброд из подсохшего хлеба и заветренного сыра, жадно вгрызся в него: – Блин, помираю с голоду. На обоих не было ни клочка одежды – чтобы не тратить время сперва на одевание, потом на раздевание. – Андрюх, я же просил – хотя бы в последние два часа полёта в кабину не заходи, – вспомнил Алексей. – Девчонки заняты были, – начал оправдываться тот. – «Андрюш, иди, Зинченко чаю хочет…» – Ага, а я после тебя стояком чуть по штурвалу не стучал. Ещё немного – и Леонида Саввича бы трахнул. Андрей фыркнул: – А я – Свету. Или Вику. – Так Свету или Вику? – прищурился Алексей. – Какая разница? – снова засмеялся Андрей. – Но главное – опытным путём установлено, что гальюн в самолете для секса не подходит. – Угу, я от неожиданности чуть коньки не отбросил, когда бумагу в унитаз втянуло. Блин, весь рулон размотало. Секундой! Вакуум… – Скажи спасибо, что не рукав кителя туда попал. Или рубашки. – Или ещё что, – подмигнул Алексей. – Пошляк, – нежно улыбнулся Андрей. – За то и любишь. Кстати… – Гущин внимательно смотрел, как Андрей облизывает пальцы после маринада – медленно, один за другим обводя розовым языком. Дыхание Алексея сбилось, он откинулся спиной к холодильнику и сделал приглашающий жест. Андрей усмехнулся – на это его маленький спектакль и был рассчитан. Он подошёл к Алексею и встал перед ним на колени, привычно обхватил губами головку члена... Всё закончилось очень скоро. Гущин притянул его к себе и долго целовал, вылизывая у него изо рта остатки собственного вкуса. Потом шёпотом спросил: – Что хочешь? – Тебя, – улыбнулся Андрей. – Тогда пошли в мою комнату, тут неудобно. Пока Алексей пытался разложить визгливо скрипящий старый диван, Андрей вдруг сказал: – Ага, ты очень подходяще стоишь! Не шевелись… И, хохоча, напрыгнул на него сзади. Алексей перекинул его через спину армейским приемом и аккуратно уложил на наконец-то поддавшийся диван, рыча про распоясавшуюся мелочь пузатую. Это он намекал, что Андрей ниже его ростом. Тот на прозвище не обижался: в конец концов, пять сантиметров – не такая уж большая разница. Если речь о росте, разумеется. Андрей притянул Гущина к себе, перевернул на спину. – Андрюх, ты так хочешь? – Я тебя видеть хочу. А не твою задницу. Алексей запрокинул руку над головой и на ощупь нашарил в прикроватной тумбочке смазку и резинки. Андрей внимательно наблюдал за его действиями: – А что отец скажет, если наткнется? Алексей хмыкнул, смазывая себя: – Во-первых, он в моих вещах не роется. Во-вторых, я уже большой мальчик. В-третьих, он, поди, и не поймет, что это такое… Ах-хааа… Это Андрей осторожно вошёл в него. Алексею всё равно – быть сверху или снизу. А вот когда он как-то попытался добраться до задницы Андрея, тот испуганно вскрикнул, зажался и попросил перестать. Гущин не спросил, почему, а Андрей сам рассказывать не стал. В следующие пару минут древний диван выдал всю гамму стонов и завываний, на которую был способен. Впрочем, лежащая на нём пара от него не отставала. Потом Андрей поцеловал любовника в мокрое от пота плечо и откатился в сторону. – Слушай, а отец твой где? – вдруг вскинулся он. – Проснулся! – засмеялся Алексей. – Сразу видно – сперма от головы отхлынула. – Сам-то… Павиан озабоченный! – Андрей запустил в него подушкой. Гущин, перехватив подушку, объяснил: – Папочке я аккурат перед отлетом презентовал билет в театр на постановку «Евгения Онегина» какого-то режиссёра-прибалта. Причем не одному, а на пару со старинным приятелем Сергеем Витальевичем. На пьесу я отзывы в Инете посмотрел – новое смелое прочтение. Это значит, что отец с приятелем после спектакля куда-нибудь ещё зарулят и будут минимум до полуночи ругать пьесу и всех современных режиссёров. – Ага, это ты хорошо придумал… – Андрей погрустнел: – Слушай, долго мы будем от родителей прятаться? Мы ж не школьники. – Ну, не успел я после прилёта ни отель почасовой снять, ни квартиру! – буркнул Алексей. – Не до того было. Ты ж сам знаешь, чего спрашиваешь? – Да нет, я вообще… – тихо отозвался Андрей. – А «вообще» – если я отцу откроюсь, что пидор, он меня из дома выгонит, наследства лишит и всех титулов, – хохотнул Гущин. – Ты ж би. – А он разбирается? И ты ведь сам семье рассказывать не торопишься. – Они расстроятся, – ещё тише сказал Андрей. – Они и так… Когда в школе слухи ходили… – Андрюх, мне самому до чёртиков надоело трахаться и оглядываться на дверь, – пожал плечами Алексей. – Ну, давай квартиру вдвоём снимем. – Мы же не студенты. Что соседи скажут? – Блин, это Москва! Всем похер. Гастеры и по двадцать мужиков в одной квартире живут. – Так то гастеры! А к нам даже женщины ходить не будут, подозрительно. – Станем приглашать в гости Вику. Интеллигентно пить чай с вареньем. – Она тебя в первый же визит изнасилует, – фыркнул Андрей. – Андрюх, ну ты чего такой трус? В небе не боишься, а тут… Соседка тётя Маша настолько страшная? – У тёти Маши, может, есть сын гопник Витя. С дружками… – непонятно было, Андрей говорил всерьёз или шутил. – Я защищу тебя от всех врагов, моя прекрасная принцесса, – засмеялся Алексей, притянул его к себе и чмокнул в висок. – Я всё-таки военный, я не боюсь никаких гопников. – Военный, а тебя били когда-нибудь несколько человек? – Андрей вывернулся из-под его руки, сердито уставился в лицо. – Ногами. Алексей посерьёзнел. Драться ему приходилось – и в школе, и потом… Но без тяжёлых последствий. Что-то страшное произошло с Андреем в прошлом, он знал. Но что именно… В целом Алексей не одобрял его паникёрства. «Ну какая разница, кто что в Сети пишет? Мало тебе хамья на работе? А тут они вообще в безопасности, вот и несут что хотят», «Сжигать в печах? Круто. А мне этот твой поп в татухах никогда не нравился, я от него другого и не ожидал. Ну, накажи его – удали из любимых актеров на «Кинопоиске», «Андрюх, этот закон – вообще бред. Ты когда с несовершеннолетними последний раз общался – когда на тебя ребёнок в салоне блевал? И много ты ему напропагандировал?» – И что ты предлагаешь? – угрюмо отозвался Алексей. – Надо либо жить, либо трястись. – Лёш, давай уедем. Ты высококлассный специалист, а я шесть языков знаю… – Да, в языках ты разбираешься, – хмыкнул Алексей, и, заметив сердитый взгляд любовника, ответил: – Как я уеду? Я же присягу давал. – Это раньше. Ты сейчас на гражданке. Поехали в Германию. Или в Данию. Или ещё куда… – И что мы там будем делать? – Работать. Летать. Жить вместе свободно. Зарегистрируемся в городской ратуше… Гущин усмехнулся: – В подвенечных платьях? – Я – в светлом костюме, ты – в тёмном, – продолжил Андрей. – Будем просто жить и не бояться. Усыновим когда-нибудь ребенка… – Ага, десять негритят как та губастая актриса, – засмеялся Алексей и осёкся – таким обиженным было лицо любовника. – Андрюх, ты серьёзно? – Более чем. – Слушай, ты как баба – свадьбой мозги будешь выносить? – разозлился Гущин. – Хорошо хоть залететь не можешь. – Да я не про это, – махнул рукой Андрей. – Я про будущее. – Будущее у меня завтра – рейс в Тунис, – твёрдо сказал Алексей. – Моя задача – долететь. И другого будущего нет. А сейчас меня вырубает, извини, – он широко зевнул. – Мне уйти? – Ни за что, – Алексей подтянул его к себе и облапил. – Поставлю будильник, подремлем полчасика, а потом ещё разок, ага? Тунис же. Чартер. – Ага, – грустно отозвался Андрей и закрыл глаза. Может быть, скоро Александра Кузьмина ответит на ухаживания Алексея, и он решит, что жить с ней – проще и безопаснее для карьеры. Может быть, Андрей разговорится с пассажиром из бизнес-класса по имени Макс, или Пауль, или Эрик, и уедет в Германию по гостевой визе, а потом останется там по учебной, а потом они зарегистрируются в городской ратуше: Андрей будет в светлом костюме, а Макс, или Пауль, или Эрик – в тёмном. И лет через десять он столкнётся с Алексеем в аэропорту Тегель. Гущин будет немного обрюзгшим и с бородой. Андрей – загорелым, в очках из-за ранней близорукости, он будет вести за руку маленькую девочку. Друг друга они не узнают. А пока они спят.