***
Утром Гермиона проснулась с небольшой головной болью, и, поначалу, все произошедшее накануне показалось ей сном. Она села на кровать, обхватив голову руками, и заметила на прикроватной тумбе какой-то пузырёк, стоящий на листке бумаги. Гермиона отодвинула пузырёк и взяла листок в руки. Это оказалась записка от Сириуса: Девочка моя, боюсь после вчерашнего у тебя будет болеть голова. В этом случае сделай пару глотков зелья, мне всегда помогает. Сириус. «Девочка моя, — сердце Гермионы бешено заколотилось. — Моя!» То есть это все был не сон, и, значит, он тоже испытывает какие-то чувства к ней. Ну конечно! Его тело вчера очевидно это доказало. Сегодня она не будет пить, и он поймёт, что её действия не были пьяным бредом. Весь день Гермиона провела ухаживая за собой. Она приняла расслабляющую ванну, избавилась от нежелательных волосков на теле, подобрала довольно открытое, но не вульгарное бордовое платье к ужину. Затем отправилась на кухню приготовить ужин. Она решила управиться побыстрее, поэтому просто запекла курицу с чесноком и потушила овощи. Время близилось к вечеру, и по её расчетам Сириус должен был скоро вернуться, поэтому она побежала одеваться. Некогда скромная гриффиндорка надела лишь чёрные кружевные трусы и заранее приготовленное платье чуть выше колен. Соски немного проглядывали сквозь тонкую ткань платья, как и планировала Гермиона. Вытряхнув из шкафа всю обувь, она нашла чёрные туфли-лодочки на каблуке, которые надевала всего пару раз. Взмахнув палочкой, она собрала свои волосы в небрежный, но элегантный пучок. Нервно поглядывая на часы, она побежала накрывать на стол. Уже через пару минут стол был сервирован на двоих. Тарелки и бокалы приглашающе поблескивали в полумраке свечей, а посреди стола красовалось блюдо с румяной курицей, обсыпанное по краям тушеными овощами. Гермиона задумалась о вине. Будучи не знакомой с аристократическими традициями, она вспомнила что-то вроде «к белому мясу белое вино» и достала из винного погреба бутылку белого полусухого. «Надеюсь ничего не напутала», — про себя улыбнулась Гермиона. В этот момент она услышала как в дом вошли. Выглянув в прихожую и стыдливо опуская глаза, она проговорила: — Сириус, привет, проходи, пожалуйста, на кухню, ужин готов. Не дожидаясь ответа, она села за стол. Через пару минут зашёл Сириус. — Гермиона? С чего вдруг ты устроила такой официальный ужин? — удивился он. — Ничего он не официальный, просто хочу сделать тебе приятное за то, что приютил меня на время. — Ну что ты, это тебе спасибо, что не даешь мне заскучать, — ухмыльнулся Сириус, явно намекая на вчерашнее. Гермиона покраснела, но в целом контролировала себя. — Сириус, что же ты все стоишь, присаживайся и налей нам вина. — Уверна что хочешь выпить? — беспокойно спросил он. — Я тебя умоляю, что сделает пара глотков вина, это же не огневиски, — парировала Гермиона. Сириус сдался, и они принялись кушать, пить вино и болтать о чем-то несерьёзном. Гермиона была рада, что они могли так легко найти темы для разговоров. Сириусу же просто было легко и комфортно на душе впервые за долгое время. Когда вино было выпито, он предложил сходить ещё за одной бутылкой. Гермиона согласилась, и пока он отходил, наколдовала приёмник с музыкой. — Сириус, давай потанцуем, пожалуйста, мне так этого не хватает, — попросила она, когда Сириус вернулся с бутылкой в руках. — Конечно, почему бы и нет, — согласился он, отставляя бутылку, в сторону. И они начали медленно кружиться по довольно большому, но все же не подходящему для танцев, помещению кухни. Гермиона закрыла глаза и вдыхала так полюбившийся ей запах этого мужчины. Сириус же рассматривал её лицо, правильный носик, мягкие губы и еле сдерживался, чтоб не поцеловать их. Потом его взгляд первый раз за вечер скользнул по груди. «Вот чертовка, не надела лифчик», — заметил он рассматривая торчащие сквозь ткань соски. Невольно его рука дернулась и сильнее придавила к себе тело Гермионы. От такого действия на неё нахлынула волна возбуждения, не выдержав, она принялась целовать шею Сириуса. Он издал громкий стон от неожиданности. Не в силах больше терпеть, он прижал её к стене и начал покрывать все тело поцелуями. Затем он провёл языком по её губам, и Гермиона приоткрыла рот, желая, чтоб его язык заполнил её. Они слились в страстном поцелуе. Одной рукой Сириус оголил ей грудь и стал нежно теребить горошину соска, другой — приподнял подол платья и, поглаживая внутреннюю часть бедра, аккуратно отодвинул кружево трусиков, лаская пальцами её складки. Гермиона сладко охнула и дернулась от наслаждения. — Девочка моя, — прохрипел Сириус, ещё больше возбуждаясь от того, какая она мокрая. — Ещё чуть-чуть и я не смогу больше терпеть. — Сириус, я тоже очень хочу этого! Только… — немного замялась Гермиона. — Пожалуйста, будь аккуратен, я боюсь боли. — Конечно, всё что ты попросишь… Стоп! — Сириуса как молнией поразило, и он резко отстранился. — Гермиона, ты что, девственница? — Да, — ещё больше засмущалась Гермиона. — И что с того? Мне уже семнадцать, так что это не противозаконно, если тебя это волнует, — смущение отступило и она начала возмущаться. — Нет, нет, нет. Прости меня! Я не должен быть твоим первым. Посмотри на меня, я же тебе в отцы гожусь. Гермиона это же неправильно. Тебе нужен кто-то твоего возраста, да хоть тот же Рон! — Давай ты не будешь за меня решать! — окончательно разозлилась Гермиона, и отвернулась, скрестив руки на груди. — Прости, ты правда мне очень нравишься как женщина, но я не хочу портить тебе жизнь, — грустно произнёс Сириус. Гермиона молчала, отвернувшись. Предательски подступали слёзы, и она была уверена, что если она попытается что-то сказать, они хлынут ручьем. Сириус мягко поцеловал её в лоб и со словами «Спокойной ночи, девочка» вышел из кухни. Как только за ним захлопнулась дверь, Гермиона опустилась на пол и зарыдала. «Без „моя“, просто девочка». Она рыдала, сначала тихо, так как не была уверена что он ушёл достаточно далеко, затем громче. Даже в своей спальне Сириус слышал её терзания. Как же ему хотелось бежать к ней и целовать, извиняться, прижимать к себе её хрупкое тело. Но он не должен. Что он может ей дать? Бывший заключённый Азкабана, у которого плохо получилось социализироваться в обществе. Наконец рыдания прекратились, Сириус облегчённо вздохнул. Некоторое время не было слышно никаких звуков, и в его голову закрылась мысль, что Гермиона что-то сделала с собой. Он уже подбежал к двери, когда услышал шаги по коридору. Посмотрев в замочную скважину, он увидел её удаляющуюся в сторону своей комнаты спину. Она шла босиком, в одной руке держа туфли, а во второй бутылку вина, которую они так и не распили. В этой удаляющейся фигуре Сириус видел грустную женщину, а не жизнерадостную девочку, и в его голову начали лезть сомнения, правильно ли он поступил.***
Гермиона зашла в свою комнату, бросила туфли в угол и посмотрела на бутылку вина. Зачем она её взяла? Поначалу она думала напиться от безысходности, тем более зелье от похмелья оставалось нетронутым, если что. Но потом у неё появилась идея получше. Ведь Сириус не сказал, что не любит ее, поэтому надо показать ему, как хорошо им может быть вместе. Гермиона села за стол, взяла перо и принялась писать: Дорогие Фред и Джордж, Я прошу помощи и надеюсь на ваше благоразумие. Дело в том что недавно я познакомилась с одним парнем. Я точно ему нравлюсь, он сам говорил. Но он боится сделать первый шаг в плане интима. Может быть в вашем магазине найдётся зелье похожее на любовное, но с немного другим эффектом. Ну я имею ввиду, чтобы этот парень не мог отказаться переспать со мной или что-то вроде того. Если что, то я очень смущаюсь, когда пишу это вам! Гермиона. Фух, скольких трудов ей стоило написать это. Можно было, конечно, поискать рецепты зелий и сварить самой, но, во-первых, это было бы подозрительно, а во-вторых — долго. Поэтому она написала братьм Уизли. В их магазинчике находились вещи на любой случай жизни. Гермиона позвала сову и отправила письмо, надеясь утром получить ответ. Так и не открыв бутылку вина, все ещё возбужденная Гермиона переоделась в ночнушку и легла в кровать. Одной рукой она дотронулась до соска, который теребил Сириус ещё полчаса назад. Немного помедлив, она раздвинула ноги и стала ласкать клитор другой рукой, пытаясь повторить движения Сириуса. Она тяжело задышала и закрыла глаза, представляя что Сириус все ещё с ней. Порой вздохи получались слишком громкими, но её это не волновало. В этот момент Сириус вышел в туалет и услышал стоны из комнаты Гермионы. «Наверное она опять плачет, попробую успокоить её и все объяснить», — чувствуя вину, подумал он. Но подойдя ближе к ее двери, он понял, что стоны совсем не похожи на плач. Он прижался ухом к замочной скважине и услышал тихое: «Сириус… О да! Ммм… Пожалуйста, Сириус!» Уже понимая, что он увидит, Сириус заглянул в замочную скважину. Ему открылась самая прекрасная картина, что он видел в жизни. Не то чтоб у него не было девушек, которые бегали за ним, скорее наоборот. Но он никогда не видел, чтобы кто-то из них ласкал себя, думая о нем. В этот момент тело Гермионы выгнулось, она застоала еще громче и на мгновение замерла, потом у неё затряслись ноги и она обмякла. Несколько секунд она восстанавливала дыхание и возвращалась в реальность. Блаженство на её лице сменило выражение грусти и отчаяния. Она повернулась на бок, и свернувшись калачиком, тихо захныкала. Очень быстро дыхание выровнялось и она уснула. Все это время Сириус сидел под дверью и не мог отвести взгляд. Вот идиот! Он же так возбудил её и даже не подумал, что можно довести её до оргазма, не лишая девственности. Но от увиденного сейчас он скорее побежал принимать холодный душ.***
Утром Гермиона проснулась от стука в окно. Она сразу подскочила и побежала открывать. В комнату влетела сова, к ноге которой была привязана записка и мешочек. Гермиона покормила её и отвязала послание. Гермиона, привет, это Фред. Мы с Джорджем посовещались и решили, что тебе подойдёт зелье, которое мы высылаем. Оно действует только на уже влюбленного человека, давая ему уверенность в той части ваших отношений, в которой он не уверен. Обычно девушки дают его своим парням, чтобы они сделали им предложение. Но, думаем, раз твой парень не уверен в сексе, то это должно помочь. Просто добавь его напиток и через несколько минут действие начнётся. Оно длится около двух часов. Только единственное предупреждение — его нельзя… Ой! Извини, в лаборатории что-то взорвалось! Удачи, если что — пиши. Гермиона открыла мешочек. Там, как она и ожидала, была склянка с зельем. Хм, только вот что имел ввиду Фред под «нельзя»? Ну конечно! Нельзя наливать слишком много. Ну это и ежу понятно. У неё созрел план. Гриффиндорка зашла в библиотеку и отыскала остатки огневиски. В бутылке оставалась примерно одна порция для Сириуса. Она капнула туда три капли зелья и поставила её на место. Гермиона провела весь день в приподнятом настроении. Она почитала, погуляла по парку, купила продукты, сделала лёгкий ужин. Поздно вечером, когда Гермиона уже собиралась спать, Сириус пришёл домой. Она не побежала к нему сразу. Лишь улыбнулась, сжимая в кармане склянку зелья. — Сириус, добрый вечер, ужин готов, я выйду, чтобы не смущать тебя, — опустив глаза, произнесла Гермиона. — Спасибо, девочка моя… Кхм. Спасибо, Гермиона. Я не голоден, может позже. Лучше пойду почитаю в библиотеке. — Да, конечно, — Гермиона отвернулась, чтобы он не увидел её улыбки и ничего не заподозрил. Когда Сириус зашёл в библиотеку, он не заметил, что дверь закрылась не до конца. Гермиона украдкой подобралась к щели и стала наблюдать. Вот он выбирает книгу, вот включает настольную лампу, вот садится за стол и протягивает руку к бутылке огневиски, вот наливает остатки в стакан, вот нюхает содержимое… Сердце Гермионы пропускает удар. Но все обошлось, он подносит бокал к губам и выпивает все одним махом. Гермиона не может больше ждать и заходит в библиотеку. Сириус резко оборачивается в её сторону, а на лице отражен ужас. — Гермиона, ты что-то помешала мне в виски?! — Нет, как ты мог подумать… — ГЕРМИОНА! — О Мерлин, да, но лишь простое зелье… — Гермиона, ты же должна знать, что нельзя мешать любые, даже самые простые зелья с… Тут его взгляд меняется и становится диким, на лице появляется злобная ухмылка. Гермиона вспоминает. Нельзя мешать зелья с алкоголем. Сириус надвигается на неё и совсем не нежно произносит: — Девочка моя, иди ко мне. Гермиона пятится и потом выбегает из библиотеки, не понимая, что происходит, но чувствуя опасность. Она почти добежала до своей комнаты, когда Сириус догнал её и обхвати сзади. — Ну куда ты убегаешь, мы еще даже не начали, — сладко, но злобно шипит он ей в ухо. Сириус в охапку берет Гермиону, заходит в её комнату, бросает на кровать и наваливается сверху, покрывая её лицо и шею жесткими поцелуями. Гермиона не была готова к такому, она думала, что подразнит его, они долго будут ласкать друг друга, как вчера, наслаждаясь каждой секундой вместе. Поэтому когда Сириус немного отвлекся и ослабил хватку, она брыкнула его ногой в грудь и постаралась убежать. Но он схватил её за волосы и притянул к себе. — Плохая девочка хочет поиграть? Ну что же, я не против. Он произнёс какое-то заклинание и в его руках появились наручники. Толкнув Гермиону на кровать, он поднял ей руки и приковал к одной из кованых балок изголовья кровати. — Нет, Сириус, пожалуйста, я хочу тебя, но не так! Мне страшно, это как будто не ты! — молила Гермиона. — Поздно, малышка, и не кричи так громко, — ответил он, думая, чем можно заткнуть ей рот. Тут он увидел что край ночнушки задрался, оголяя бедра и открывая его взору простые хлопковые трусики. Не смотря на брыкания и крики Гермионы, он снял их и, заставив её открыть рот, запихнул туда. В комнате сразу стало тише, а из её глаз потекли слёзы, оставляя мокрые дорожки на щеках. Сириус резко поднял ночнушку, оголяя грудь и принялся с животной похотью облизывать её тело, прикусывать соски, мять груди и бедра. Гермиона зажмурилась, пытаясь представить, что это её нежный Сириус, понимая что приближается неизбежное. Но все его действия были не похожи на вчерашнего Сириуса. И волны возбуждения, которые он все-таки вызывал, быстро терялись в океане страха, который испытывала Гермиона. Тем временем Сириус уже избавился от одежды и потрогал Гермиону между ног. — Какая ты сухая, ну ничего, мы то исправим, — недовольно пробурчал он. Руками раздвинув её ноги шире, он принялся вылизывать её щелку, иногда задевая клитор и проникая языком все глубже, при этом теребя горошинки сосков. От неожиданности и волны возбуждения Гермиона широко раскрыла глаза. Она и мечтать не могла о такой близости, может все не так плохо? Запрокинув голову назад, она принялась наслаждаться. Но тут все кончилось. — Хм, думаю, теперь достаточно мокро. Острая боль внизу живота отрезвила Гермиону. Он вошёл в неё, вошёл резко, без предупреждения. Не дав ей привыкнуть, он принялся быстро двигаться, рыча от возбуждения. Из глаз Гермионы опять брызнули слёзы, она замычала, пытаясь вытолкнуть кляп. Но Сириус заметил это и запихнул трусики обратно, на этот раз зажав её рот своей ладонью. Его лицо оказалось так близко к Гермиониному, что она могла заглянуть в его глаза. И там, вдали, за этой пеленой дикости она увидела как бы извиняющийся взгляд Сириуса. Её милого Сириуса. В конце концов это она виновата, что подмешала зелье в алкоголь, и он стал таким. Мысль о том, что ее Сириус все же рядом, успокоила ее. Она расслабилась и боль постепенно ушла. Дикий Сириус все так же продолжал вколачиваться в её тело, но спустя пару мгновений он ускорился, а потом резко остановился, изливаясь внутри Гермионы. Шлепнув ладонью её щеку, он откинулся на спину рядом с ней и уснул. Какое-то время Гермиона боялась пошевелиться, но, услышав дыхание спящего человека, приподнялась так, чтоб вытащить изо рта кляп. Уснув, Сириус не удосужился освободить её от наручников, а Гермионе меньше всего сейчас хотелось находиться рядом с ним в одной кровати. Она подергала затекшими кистями и заметила, что одно кольцо наручников зажимает её руку не так плотно. Сложив пальцы кисти вместе, она стала выкручивать её из металлического кольца, терпя боль и содранную кожу. На мгновение, Гермионе показалось, что её кисть застряла, кровь перестанет поступать, и она лишится пальцев. От паники она резко дернула рукой и содрала себе ещё кусок кожи, но зато рука была на свободе. Она сползла на пол подальше от этой злополучной кровати, поправила ночнушку, и тихо заскулила, обняв колени. Спустя несколько минут она заставила себя подняться и пойти в ванную. Заперевшись, она сняла ночнушку и посмотрелась в большое зеркало. Растрепанные волосы, красный след от пощёчины, укусы на сосках и синяки на бедрах, кровь на запястье и между ног. — Да, Гермиона Грейнджер, не так ты хотела провести свою первую ночь с Сириусом Блэком, — с горькой насмешкой произнесла она своему отражению. Она залезла под прохладный душ, надеясь, что вода сможет смыть воспоминания. Рана на запястье щипалась, поэтому сразу после душа Гермиона полезла в аптечку за зеркалом ванной и забинтовала кисть. На белом бинте тут же просупило алое пятнышко крови. Неплохо было бы произнести заклинание, но, кажется, ее палочка осталась в библиотеке. Гермиона почувствовала усталость, но не была уверена, что сможет уснуть. Её взгляд нашарил в аптечке склянку снотворного, и она, не долго думая, сделала глоток. Спустя пару секунд она почувствовала, что мир вокруг неё расплывается, и она очень хочет спать. — Мерлин, какая же я дура. Опять забыла, что это зелье пьют прямо в кровати, — пробормотала Гермиона, ложась на пол. Склянка выкатилась из её руки.***
Через пару часов, когда Сириус очнулся, уже светало. Голова раскалывалась, прошлая ночь была словно в тумане. «Чего это я так нажрался?» — подумал Сириус. Он нашарил на тумбочке зелье от похмелья и выпил его. Почти сразу ему полегчало, и голова стала более ясной. Перед ним замелькали недавние события. Он резко сел и стал осматриваться. Комната Гермионы, зелье от похмелья, которое он сам оставил ей недавно, пятно крови на простыни. Он всё вспомнил. — О нет, нет! Девочка моя, не может быть, — от отчаяния он ухватился руками за голову. — Гермиона! Где ты? Прости меня! Он вскочил, кое-как надел штаны и выбежал в коридор. Под дверью ванной он увидел полоску света и бросился туда, но дверь была заперта. — Гермиона, открой! Пожалуйста! Я больше не причиню тебе боли, — молил он, дергая дверь. — Прости! Я очень люблю тебя. В дверь полетело отпирающее заклинание и через секунду Сириус был в ванной. Его взгляд замер на обнажённом теле Гермионы, распластанном по полу, и на склянке из-под зелья в её руке. Он кинулся к ней, сел на пол, приподнял её и положил себе на колени, обнимая её и целуя в лицо. — Гермиона, моя маленькая, что же ты сделала, не умирай! — он сидел и слёзы катились из его чёрных глаз. Тут Гермиона пошевелиась и пробурчала: — Прости, это я виновата в том, что с тобой произошло… — Гермиона! Хорошая моя! Живая, — воскликнул Сириус, ещё сильнее прижимая её к себе. — Прости, прости… Я бы никогда. Он поднял её на руки и понес в свою комнату, опасаясь, что в её комнате она больше не захочет находиться. Впрочем как и в этом доме рядом с ним. Он аккуратно положил её на кровать и стал рассматривать тело. Синяки, укусы, ссадины — это все сделал он… Его внимание привлекли запястья. На одном ещё болтались наручники, а другое было в кровавом бинте. «Мерлин, бедная девочка, я даже не отстегнул её от кровати», — пронеслось в его голове. Сириус достал волшебную палочку, отстегнул наручники и принялся, как мог, залечивать все ранки. Гермиона шумно вздохнула и открыла глаза. — Сириус, — прхрипела она, грустно улыбаясь. — Это ты? — Не бойся, это я. Я больше никогда не причиню тебе такой боли… — Причинишь, уже причиняешь, — Гермиона отвернулась от него. — Что я могу сделать чтобы тебе стало легче? — Назови меня своей девочкой, никогда не отпускай, будь со мной, не отталкивай! — ответила она с мольбой в глазах. — Девочка моя! Прости меня, если бы я сразу… Ничего этого бы не случилось… Прости. Люблю, — бормотал Сириус, целуя каждый миллиметр её тела. Гермиона притянула его к себе и обняла. — Сириус, — прошептала она. — Пожалуйста, давай просто полежим. Сириус молча улыбнулся и обнял её, закрыв своим телом, от чего она почувствовала себя защищённой и счастливой, как никогда раньше.