Настоящий шотландец

Семестр начался нервно – монстра так и не нашли, и все боялись новых нападений... Почти все – Хендри и его компания готовились к операции против василиска. Готовились быстро, но основательно – в подземелье могло оказаться много всякого... И, само собой, начали они с разведки. Как только расписание утвердили, Гермиона с Луной отправились к Плаксе Миртл и без большого труда сумели её разговорить. Правда, большой пользы разговор не принёс, но кое-что всё-таки открыл... Вернувшись в гостиную, Гермиона поманила Хендри и Невилла за собой и поднялась в спальню мальчишек. – Итак, Плаксу Миртл я разговорила, – заявила Гермиона, усевшись на кровать Хендри. – Наши теории подтверждаются – всё устроил Риддл. Более того, Миртл и умерла потому, что оказалась свидетелем чего-то странного... Риддл с кем-то говорил, потом зашипел, появились два жёлтых круга, и Миртл умерла. Хендри поправил очки, достал блокнот и что-то размашисто зачеркнул. – Очевидно, вход в Тайную комнату где-то там, – заявил он. – Но дневник нам всё равно нужен. Не исключаю, что именно он – ключ от Тайной комнаты... Хотя я всё же склоняюсь к паролю на парселтанге. – Дневник будет у нас в субботу, – сообщила Гермиона. – И нет, нам не нужно знать, как именно... – У нас что, Гильдия воров имеется?.. – поднял бровь Хендри. – Впрочем, неважно. Значит, в воскресенье с утра и займёмся делом. Вопросы есть? Вопросы определённо были – но как раз те, на которые ответа не предполагалось. Выдержав паузу, Хендри продолжил: – Переходим ко второму вопросу: что бы нам сделать с Гилдероем Локхартом? Колин Криви посмотрел на Хендри преданным взглядом и сообщил: – Досточтимый мастер, предоставьте это мне! Я приготовил кое-что и сегодня же пущу это в ход. Я уверяю – равнодушным не останется никто. – Что ж, поверю на слово, – хмыкнул Хендри. – Надеюсь, это будет нечто действительно ужасное... На следующее утро среди старшекурсников царило непонятное оживление, явно связанное с Локхартом. Парни смотрели на него ещё презрительнее, девушки – кто огорчённо, кто с каким-то нездоровым любопытством, а кто и вовсе с презрением. То и дело раздавались шепотки, в которых удавалось разобрать отдельные слова... Лаванда Браун, главная сплетница Гриффиндора, сунулась к Кэти Белл, выслушала её и с круглыми глазами бросилась обратно. – Представляете!.. – сообщила она громким шёпотом. – А Локхарт-то, оказывается, из этих!.. А я-то думала!.. – Из каких? – флегматично осведомилась Гермиона. – Ну знаете, из этих! – возмущённо округлила глаза Лаванда. – Педик, что ли? – пожал плечами Дин. – Ну нафиг, я к нему больше не хожу! – У меня были смутные подозрения, что Локхарт – содомит, – сообщил Хендри, поправив очки, – но их подтверждение меня совсем не радует... – Прошлый век, – поморщилась Гермиона. – Не надо натягивать провонявший нафталином сюртук времён Виндзорской вдовы... – Нет, понимаешь, – перебил её Дин, – я знаю, что они не виноваты, и вообще, Фредди Меркьюри тоже педиком был, но я же на него не гоню... Но это неправильно как-то, знаешь. Этак скоро уже нормальным быть станет неприлично! Гриффиндорцы замолчали, пытаясь осмыслить подобную перспективу, и Лаванда воспользовалась моментом, чтобы спросить: – А кто такой Фредди Меркьюри? – и застыла под недоумёнными взглядами почти всего факультета. – Волосатая задница Мерлина! Не знать такого?.. – Фред Уизли ударил себя ладонью по лбу. – Хендри, сыграй! Хендри извлёк волынку, выдал несколько бессвязных нот, примериваясь, и заиграл. Фред же несколько секунд спустя подхватил мелодию и запел: – Ведь мы пустышки, для чего же мы живём? Пространств не счесть, я много их прошёл И вдоль и поперёк. Кто знает, что я потерял и что нашёл… Ещё один герой, ещё один маньяк Под занавесом сцены отыграют акт. Иди своим путём, кто знает, для чего мы все живём? Прекратив играть, Хендри сдул мех, убрал волынку и устало вздохнул. – Повезло, что меня учителя в своё время заставили на ней упражняться, – сказал он. – Иначе вряд ли я это сыграл бы... Ну и голос у Фреда, конечно, не тот. Рядом с тёзкой и близко не стоит... Собрав вечером всю компанию в спальне, Хендри внимательно посмотрел на Колина и скомандовал: – Признавайся. – Да не в чем, в общем-то, – пожал тот плечами. – Немного монтажа и правильный расчёт – и дело в шляпе... Слушай, Хендри, а ты можешь хоть патефон достать? А то без нормальной музыки уже тошно. – Могу, – согласился Хендри. – Сегодня же и напишу. Ты молодец, Колин Криви... Но скоро станет ясно, что это подделка, и что тогда? – А ничего, – пожал плечами Колин. – Осадочек-то останется... Понимаешь, я знаю, что сейчас половина Хогвартса пишет домой об этой новости. Средняя английская домохозяйка, тем более волшебница, не заметит некомпетентности Локхарта и пропустит это обвинение, но педерастия – совсем другое дело. Это понятно и пикантно, это скандал и шумиха. В итоге это может даже поднять продажи... А нам нужно нанести ему серьёзный удар, от которого он уже не оправится. Если бы удалось доказать, что все его подвиги – фальшивка, или что он себе чужие заслуги приписывает... Это было бы идеально. Даже доказательств и не надо – я тут ваш «Пророк» почитал, так это просто ужас! Абсолютно жёлтая газетёнка... В общем, всё это реально, но как – пока не знаю. – Значит, пока отложим, – взмахнул рукой Хендри. – Надеюсь, все помнят, что запланировано на выходные? Субботнее утро началось с истерики Джинни. Суть её претензий для большинства гриффиндорцев осталась непонятной, но Гермиона, поймав взгляд Хендри, подмигнула. Истерика тем временем нарастала, и в конце концов Джинни обвинила Лаванду в краже. В ответ Лаванда запустила в неё «Йоркширскими Йети» и попала. Джинни с воем накинулась на неё и попыталась вцепиться в лицо – оттаскивали её двое крепких шестикурсников... – Знаете что, – Перси Уизли сжал пальцами переносицу, – это уже переходит все границы. Сестра, ты немедленно отправишься к Помфри – ты на человека едва похожа. Гермиона, ты не знаешь, может, это что-то магловское? – Похоже на какую-то зависимость, – Гермиона достала блокнот. – Синдром отмены, вот на что это похоже. Но представить Джинни наркоманкой... Может, какой-то артефакт? Перси вздрогнул, побледнел и выскочил из гостиной. – Смотрите-ка... – Перси, оказывается... – Не настолько... – Унылый сухарь... – Как кажется! – выдали близнецы. После завтрака компания снова собралась в пустом классе, и Гермиона торжественно выложила на стол нечто, завёрнутое в проклёпанную кожу. – Вот оно! – сообщила она. – Сразу предупреждаю – эта дрянь так и тянет к себе. Что характерно – подписана неким Риддлом. Выглядит она обычным старым ежедневником, но это что-то большее... Писать я не пробовала, но страницы пустые. Пробуем? И, не дожидаясь ответа, развернула свёрток, открыла дневник и размашисто написала: «Что, чёрт возьми, ты такое?!» Несколько секунд не происходило ничего, а затем надпись растворилась и выступила другая: «Я – хранилище тайн, кладезь запретных знаний... А кто ты?» Гермиона гнусно ухмыльнулась и написала: «Меня зовут Ивоннель Бэнр». Ответ, казалось, заставил дневник задуматься – по крайней мере, пауза оказалась куда дольше, чем предыдущая. Затем последовал ответ: «Бэнр? Такого рода я не знаю. Ты не из Англии? Или не из чистокровных?» На это Гермиона ответила: «Неужели ты думаешь, что я назову настоящее имя?» и добавила комбинацию из точки с запятой, тире и скобки. Дневник на сей раз отчётливо завис. Прошло не меньше минуты, прежде чем появился новый текст: «Ты определённо не Уизли. Куда она делась?» «Понятия не имею», написала Гермиона, тяжело вздохнув. Дело обещало затянуться... Прошло почти два часа, Гермиона вымоталась, но вытянула из дневника если и не всё, что он знал, то большую часть. Получилось подтвердить почти все подозрения компании, но кое в чём дневник признаваться упорно не желал... – Так, народ, – Гермиона убрала карандаш за ухо, – больше я к этой дряни не прикасаюсь. На мозги давит... И тянет силу – понятно, почему Джинни оказалась в Больничном крыле. Зато я уверена, что Тайную комнату без него откроет только Хендри... Поэтому давайте его там и спрячем, и лучше всего – прямо сейчас. Похоже, что эта мерзость всё ещё потихоньку тянет у меня силу... Предложение приняли единогласно, и компания, рассыпавшись, отправилась к туалету Плаксы Миртл. При этом всем удалось не попасться на глаза Филчу, что само по себе было чудом... А Гермиона ещё и успела написать записку для Макгонагалл, где описывала находки. Когда и как – говорить отказалась и только гнусно ухмылялась в ответ... План изначально предполагал только одно – найти вход и забросить туда дневник. Проще некуда... И всё равно не обошлось без проблем. Первым делом появилась сама Миртл. Повисела под потолком, обозревая компанию, и спросила: – Вы ведь собрались покончить с собой, правда? Как здорово! Я так соскучилась тут!.. – Мы хотим помочь тебе освободиться от оков Сансары, – сообщила Луна, – и достичь нирваны. Но для этого мы должны найти твоего убийцу и убедить его раскаяться, а ты – простить его. Тогда ты освободишься от цепи перерождений... Миртл нырнула в унитаз. Хендри фыркнул, прошёлся туда-сюда и остановился перед особо замызганным умывальником, разглядывая нацарапанную на кране змею. – По-моему, нам сюда, – заявил он, поправив очки. – Пробуем? – Пробуем, – согласился Уллем, и Хендри, не дожидаясь остальных, зашипел на кран. Это сработало – раковина опустилась, открыв довольно широкий и крутой спуск. – Труба, – отметил Рон очевидный факт. – Грязная. Интересно, с чего бы Слизерину устраивать вход в женском туалете? – Ну, во-первых, вряд ли это главный вход, – Гермиона засветила Люмос и рассматривала кладку, – а во-вторых, тысячу лет назад туалеты выглядели совсем не так. Ну ладно... Дневник полетел вниз, Хендри закрыл проход... И тут же в дверях появился Снейп. – Так-так... И что, позвольте узнать, вы здесь делаете? – Беседуем об истории канализации в Европе, профессор, – радостно сообщила Гермиона. – Не хотите присоединиться? – Вон отсюда! – рыкнул Снейп. На следующий день компания собралась в библиотеке – якобы делать уроки. Устроившись так, чтобы не привлекать лишнего внимания, Гермиона положила на стол папку и сообщила: – Этого мало. Этот дневник, Ллос его побери, сказал так мало полезного, что придётся повторить допрос, и хорошо, если один раз. Риддл уже тогда был редкостным демагогом, и если убрать всю воду, то мы получили очень немного. Правда, окончательно подтвердили, что он и есть Самозванец... И что этот конструкт создан вскоре после смерти Миртл. Вот же Дикси Флэтлайн выискался... Ну ладно, давайте подумаем, что... Перси, ты с ума сошёл, что ли?! Перси Уизли ворвался в библиотеку, обвёл собравшихся безумным взглядом и спросил: – Джинни не видели? – Не видели, – покачал головой Хендри. – Разве её выписали? – В том-то и дело, что нет! Помфри отлучилась на несколько минут, дверь не заперла – и Джинни ушла. Куда, зачем... Если увидите – верните, ладно? Перси унёсся прочь, а компания переглянулась, и Луна, отвечая на очевидный вопрос, сказала: – Без вариантов. Пойдём, пока не поздно... Проход был закрыт, но на раковине сидела подозрительно довольная Миртл. – Миртл, ты когда-нибудь слышала хлопок одной ладонью? – спросила Луна. Миртл взлетела под потолок. – Миртл, ты не видела рыжую девочку-первокурсницу, похожую на него? – Хендри хлопнул Рона по спине. – Она? Была, шипела-шипела, а потом тут открылась дыра, и она туда спрыгнула, – заявила Миртл. – Теперь она тоже станет привидением! – Ta ma de! – выругался Хендри и добавил пару ругательств на парселтанге. Видимо, Салазар Слизерин не был терпеливым человеком – ну или слишком часто ставил пароль спьяну и потом не мог его вспомнить, потому что проход открылся, причём явно быстрее, чем в прошлый раз. – Мантиям конец, – констатировала Гермиона. – Ну что, вперёд? Спуск оказался впечатляющим, хотя и недолгим. Финиш тоже – хотя строитель явно позаботился о безопасности и приземление обошлось даже без ушибов. Правда, и на ногах удержались только Хендри, Гермиона и Луна. Коридор, в котором оканчивался спуск, оказался просторным, слабо освещённым какими-то скрытыми светильниками и буквально засыпанным крысиными костями. – Разве василиск ест крыс? – осторожно спросил Шеймас, разглядывая пол. – Или он до того оголодал, что и крысы пойдут?.. О том, что гриффиндорцы явно вкуснее крыс, можно было и не говорить... Гермиона вывела палочкой замысловатую петлю, посмотрела на тускло замерцавшие кости и сообщила: – Они тут со времён Основателей копятся. Пошли дальше, тут ничего интересного. Невилл, помявшись, нагнал Гермиону и спросил: – То заклинание... Откуда ты его знаешь и что это такое? – Ты про датирующее? – рассеяно уточнила Гермиона. – Мэг научила. Оно определяет возраст любых останков, и только, с живыми это не пройдёт. – Ясно... – пробормотал Невилл, думая о чём-то своём. Коридор вскоре окончился огромными пафосными дверями, изукрашенными змеями с изумрудными глазами. Магии в них не было ни капли, но искусство неведомого резчика заставляло их казаться живыми... Поежившись, Хендри снова зашипел, и двери, глухо заскрежетав, медленно открылись. За ними оказался зал, не уступающий Большому, в центре которого стояла огромная статуя старого мага с редкостно неприятным лицом. У ног статуи, скорчившись, лежала неестественно бледная Джинни, а рядом стоял незнакомый парень лет пятнадцати на вид, одетый по моде полувековой давности. – Ты всё же пришёл, Гарри Поттер, – глумливо заявил он. – Ты трусливо прячешься... – Меня, – перебил его Хендри, – зовут Хендри Маклауд Поттер. Но тебе, Томми-недоумок, это не поможет! – Молчать! – заорал Том, обернулся и зашипел: – Говори со мной, Слизерин, Первый из Четырёх!