Daughter - Youth
Юнги любил Чонгука, когда тот только вошёл в их общежитие и объявил, что тоже в группе. Юнги любил Чонгука, когда тот изнурял себя тренировками, допоздна оставаясь в зале, стараясь догнать хёнов. Юнги любил Чонгука, который пел так, будто Бог сплёл из голосов всех своих ангелов один единственный, что бархатными нотками ласкал слух каждого. Юнги любил Чонгука, когда тот подрос и возмужал, а хён со своими заботами стал вовсе не нужен. Юнги любил Чонгука даже в тот момент, когда младший перед всеми признался в любви к Тэхену и все, вроде как, было взаимно. Юнги любил Чонгука, разлетаясь на миллиарды острых уродливых осколков. Юнги любил Чонгука, разбивая руки в кровь о зеркало, уподобляя его своей душе. Юнги любил Чонгука, когда отвечал на ласки Чимина и, закрывая глаза, думал вовсе не о Паке, грязно стонущем под ним. Юнги любил Чонгука, когда глупый Чимин ляпнул всем, что они с Юнги пара. Юнги любил Чонгука, который старался не оставаться с хёном наедине, не разговаривать с ним, не садиться рядом. Пытался стереть себя из жизни Юнги. Юнги любил Чонгука, заваливая себя работой, оставаясь в студии с утра до ночи, чтобы писать новые и новые тексты…о нем? Юнги любил Чонгука, когда после шумного дня рождения Намджуна нашёл макнэ плачущим на балконе.***
Холодно. Юнги не уверен, на улице или у него в душе. Алкоголь, будто по венам, растёкся по всему телу, шумно отдавая в голову. В груди уже привычная ноющая боль, а сигарета — уже привычное болеутоляющее. Темно. Юнги не уверен, ночь это или он уже давно ослеп. Щелчок зажигалки смешивается с гулом города, яркими огнями отражающегося в глазах светловолосого парня. Всхлип. Юнги не уверен, плачет ли это кто-то или это его сердце все ещё подаёт признаки жизни. Ещё один всхлип, а затем ещё и до Мина доходит, что он на балконе вовсе не один. Сигарета улетает куда-то в небытие. В темноте Юнги пытается найти источник столько жалостливого звука. Находит. Юнги не уверен, это ему так плохо стало от того, что он увидел или просто меньше нужно пить. Чон Чонгук? Вряд ли. Чон Чонгук высокий парень с широкими плечами и обворожительной улыбкой, а это вовсе не он. Чон Чонгук. Юнги не уверен, то ли решение он принял или он совсем потерялся. Мин падает на колени перед, сжавшимся в клубок и тихо рыдающим в углу балкона, Чонгуком. Колени отдают глухой болью, соприкасаясь с бетонным полом, но разве эта боль сравнится с той, что раздирает сердце Юнги на мерзкие, кровоточащие куски, когда он разглядывает, наконец, лицо Чонгука. - Чонгук, что случилось? — кажется, слова улетают куда за пределы вселенной и одновременно врезаются в уши обоим. Ответ. Юнги не уверен, что ему ответят, но, вроде как, почти плачет, едва услышав дрожащий голос. - Ты, — беспредельно мало. Голос макнэ дрожит и срывается, — ты, ты, ты случился, Мин Юнги! — Чонгук пытается подняться, но выходит плохо. Слезы. Юнги вообще не уверен ни в одной из причин почему плачет. Он долго что-то высматривает в глазах Чонгука, но не находит. Приходится говорить. - Разве? — скудно. Выходит до тошноты скудно. Все слова, что вертятся на языке ни во что не складываются. Удивление. Юнги не уверен, это ли он видит в глазах Чонгука или ему просто стало плохо. Чон тыльной стороной руки вытирает слезы, крохотными водопадами льющиеся из его глаз. - Да, — это что, все? — Любить тебя сложно. Просто, понимаешь, — нет, Мин Юнги не понимает, — с самого начала любить. Будто нарушать какое-то негласное табу, разрушать неприступную крепость. Боже, так неправильно, — Чонгук сипит, а Юнги, кажется, набирает номер ритуальных служб, так как умер. Любить. Юнги не уверен. - Я так хотел быть для тебя чем-то большим, хён, — Юнги хочет кричать о том, что ничего большего, чем Чон Чонгук для него не существует, но младший продолжает, — а потом во мне что-то щелкнуло. Будто гранату в сердце засунули и кольцо из неё выдернули. Я понял, что душу себя своей любовью и тебя задушу. Слова. Юнги не уверен, что они существуют на самом деле. - Никогда не любил Тэхена, — Юнги ревёт, но рвано и с облегчением выдыхает, — это было тупым решением от тупого меня, чтобы забыть тебя. Вышло плохо, — такая горькая усмешка, что Мин чувствует на языке её привкус. Руки. Юнги не уверен, что дрожащая рука Чонгука, которая вырисовывает незамысловатые узоры на его ладони, настоящая. - А потом, — младший делает вдох и выдох, — а потом ты с Чимином и все, полный конец, до свидания, карточный домик рухнул, — Чонгук отдёргивает свою руку от Юнги и теперь глядит прямо в глаза старшего, не отрываясь. Глаза. Юнги не уверен, протянет ли ему кто-нибудь руку помощи, чтобы вытащить из омута этих глаз. Вряд ли. Да и он не особо хочет. - Я плакал, — Чонгук вздрагивает, когда Юнги начинает говорить, — плакал почти каждую ночь после того, как увидел тебя. Говорил всем, что мне плохо вдали от дома, но уже тогда моим домом был только ты, — Юнги кажется, что кто-то другой говорит за него, но даже если это так, то он благодарен. Правда. Юнги не уверен, было ли когда-нибудь легче говорить правду. Чонгук совсем перестал дышать, а Юнги готов дышать за двоих. - Ты был таким маленьким и невинным, — после недолгой паузы продолжил Юнги, — и тут я со своей любовью. Не хотелось тебя осквернять. А после, когда ты подрос и стал таким, — Мин взглядом прошёлся по телу напротив, — я перестал быть нужен тебе. Тебе стал нужен Тэхен, — Юнги помедлил, — как я думал до этого. Думать. Юнги не уверен, что вообще способен на такое. Он вообще, кажется, ни на что не способен, только глядеть в эти тёмные глаза и наслаждаться тишиной, нарушаемой лишь редкими всхлипами двух парней. - Так значит ли это, — будто озарённый промолвил Чонгук, — значит ли это, что мы можем начать сначала? Сначала. Юнги уверен, что он готов начать сначала, продолжить с точки, на которой остановились, окончить старый этап и открыть новый, но только, если рядом будет Чонгук. - Да, — выдыхает Юнги ненужные согласие и тянется сорвать поцелуй со столь желанных губ. Поцелуй. Юнги уверен, что даже, если объединить все описания поцелуев из самых лучших романов, то это и на толику не будет похоже на реальность.***
Юнги любит Чонгука, когда просыпается и видит самое прекрасное лицо напротив, мирно витающие в царстве Морфея. Юнги любит Чонгука, когда они рассказывают все группе. Юнги любит Чонгука, когда получает по лицу от Чимина, а после улыбается как последний дурак, когда Чонгук обрабатывает рану на его щеке. Юнги любит Чонгука и, кажется, бабочкам в их животах вполне комфортно. Юнги любит Чонгука. А Чонгук любит в ответ.