Теперь нас знают

       Азар, скучая, лежал на кровати и тупо смотрел в белый потолок. На часах было всего лишь 21:00, а ему даже из номера не позволяли выйти, так как он «обязан оставаться здесь до назначенного времени». Эден кисло улыбнулся и бросил взгляд в сторону Алекса, который, словно статуя, стоял у прохода и смотрел перед собой. О чем он думал, были ли у него какие-нибудь эмоции — всё это оставалось загадкой для бельгийца. Единственное, что он знал — имя своего охранника. На этом информация заканчивалась, потому что Азару не разрешалось задавать никаких вопросов, что ужасно бесило футболиста. С одной стороны, против конфиденциальности не попрёшь, но, с другой, как он мог доверять незнакомому человеку, который его должен охранять? К сожалению, в этой ситуации выбора у Азара не было в принципе, и ему только и оставалось, как время от времени наблюдать за Алексом и строить догадки. Иногда футболисту хотелось сделать что-то назло этому верзиле и посмотреть на его реакцию. Однако здравый смысл говорил бельгийцу, что этого того не стоит, ведь он и так впутался в непонятную историю. А дополнительные проблемы никому никогда не нужны.        Вообще, Эден не так хотел провести свой выходной. Но ему стало просто любопытно, чем всё закончится. И он решил, что «сыграет» свою роль, как требуется, только чтобы увидеть яркую развязку (Азар надеялся, что она таковой и будет). Однако эти приказы и ограничения его совсем не радовали. Сначала в голове рисовалась картинка увлекательного путешествия. Как же сильно он ошибался: событий было мало, в городе он почти не гулял, а эмоции заменила постоянная скука, которую Эден мог бы преодолеть, если бы Алекс не оборвал все возможные варианты. Даже когда бельгиец начал стучать мячиком по стене, Алекс не стал молчать        — Если вы не перестанете бить мячиком по стене, то мне придётся принять меры.        — Come on, Алекс, мне скучно, — фыркнул бельгиец. — К тому же, мячик никого не убьёт.        — Вы не можете ничего знать наверняка, — сказал тот механическим голосом. — Или хотите неприятностей? — Последний вопрос прозвучал, как угроза, и на секунду Азару даже показалось, что этот верзила действительно сейчас его ударит. Но, как бельгиец уже понял за несколько часов в компании Алекса, причинить какой-либо вред футболисту он не мог ни в какой форме. Его задача была охранять и не позволять делать разного рода вещи. Поэтому про себя Эден прозвал его «кайфоломом».        — А что я могу сейчас делать? — осмелился задать вопрос парень, положив теннисный мячик рядом с собой.        — Ничего.        — То есть целый час тупо пялиться в потолок, потом на стенку, потом походить тридцать раз по комнате и даже не иметь возможности выйти на балкон подышать свежим воздухом?        — Воздухом вы сможете подышать, когда мы поедем на встречу.        — Конечно, — максимально спокойно сказал Азар, пытаясь не выдать своих эмоций. Ведь, сам об этом не думая, он вынудил Алекса проговориться.        «Встреча. Значит, я там буду не один», — подумал про себя футболист, садясь на край кровати. Раз он не мог ничего делать, значит, будет размышлять. Опять.        Что он хотел знать? — В первую очередь, кто стоит за всем, а уже потом какие-то интересные детали и факты. Зачем письма и карты? Кто их присылал? Почему выбрали именно его? «Они должны раскрыть хоть что-то, если хотят меня убедить присоединиться к их…миссии, цели, не знаю, к чему», — рассуждал про себя Азар, взяв в руки мяч и перебрасывая его из руки в руку, параллельно ещё косившись на Алекса. Вопросы, вопросы, вопросы, и все без ответов. Размышление заняло его на некоторое время, но ненадолго. Вскоре Азар снова начал скучать и мечтать о том, чтобы они быстрее поехали на место. А пока приходилось просто сидеть в номере в компании недружелюбного охранника.        Бельгиец ещё полчаса маялся без дела. Какое-то время он слушал музыку и даже задремал. Через какое-то время его разбудил Алекс и без всяких вступлений сказал:        — Пора.        Сперва сонный Эден смутно понимал, что от него требуется. Потом понял, что им уже нужно ехать. Он встал с кровати, быстро (насколько это было возможно) переоделся в костюм, как и говорилось в письме, поправил галстук, глядя на себя в зеркало, и улыбнулся. Да начнётся веселье.        Только когда он уже был в машине, ехавшей по ночному Цюриху, Азар заметил, что времени было всего лишь 22:15. Сначала он подумал, что место, где состоится встреча, находится далеко от отеля, поэтому они выехали заранее. Однако Алекс затормозил спустя минут 5 после того, как бельгиец посмотрел на часы.        — В чём дело? — опешил парень.        — Мы приехали.        — Но в письме было чёткое время — 22:45, а сейчас всего лишь 22:20. — Алекс ничего не сказал. Он даже не повернулся, чтобы посмотреть на футболиста своим фирменным взглядом. Лишь сказал:        — На выход. Выходите из машины и следуете только за мной, никуда не сворачивая.        Азар пожал плечами, но спорить не стал. Он вышел на улицу, даже не поёжившись от прохладного порыва ветра. Алекс махнул рукой, и он отправились в неизвестном направлении. Было ещё не так темно, но вдоль дороги уже зажглись фонари, словно указывая путь вперёд. Через некоторое время верзила остановился и снова своим механическим голосом сказал:        — Дальше вы следуете один, — он указал на дверь.        Азар немного подождал прежде, чем понял, что больше слов от Алекса не дождаться. Бельгиец взмахнул головой и, сделав шаг к двери, быстро движением руки распахнул её. «Наверное, это запасной выход, чтобы не привлекать внимание. Ожидаемо», — подумал он, входя внутрь. Прежде, чем захлопнуть её, он всё-таки не сдержался и кинул своему «дружелюбному» сопровождающему, который всё ещё стоял на своём месте:        — Если мы ещё раз встретимся, я с удовольствием врежу тебе.        — Я тоже, — послышалось в ответ, и Азар хлопнул дверью у него перед носом. «Ну и пошёл ты. Таких людей ещё поискать. Если у его босса (или боссов) все такие, я точно не буду соглашаться. Нафиг».       Футболист сразу вынул телефон из кармана и включил фонарик, чтобы не сломать себе шею. Эден стоял в каком-то длинном коридоре, в конце которого была ещё одна дверь. Дойдя до неё, он увидел листок бумаги написанными от руки цифрами: «2245». Единственное, что Алекс рассказал, была информация о подсказках, и, по всей видимости, это была одна из них. Эдену почему-то захотелось рассмеяться: такие странные наводки.Все больше походило на квест, целью которого было лишь разыграть парня. Он усмехнулся и толкнул дверь, к которой был прикреплен листок.        Ни одной лампочки, ни одного светильника в следующем коридоре также не было. Эден свернул направо, потом налево, и, наконец, едва не споткнувшись о порог, вышел в большой зал. Он немного напоминал или концертный зал или тот, где вручали награду лучшему игроку — Эден так и не смог решить, на что это помещение было больше похоже. В нём были не меньше двух тысяч мягких кресел, огромная сцена и экран, на который выводилось любое видео. Это становилось уже интереснее, и Азар даже приободрился. Однако он пока не мог понять, что происходит. Может, тут есть ещё подсказки. Или другие люди. «Встреча, встреча, встреча. С кем? Со своими мечтами? Или с пустотой пугающей». Пройдя между креслами он огляделся ещё раз, но не нашёл ничего. Кроме папки, лежавшей на сцене. Азар с любопытством взял её в руки. Открыв её, он немного удивился, увидев там свою фотографию. Это была фотография с одного из матчей АПЛ: кадр запечатлел, как Эден ловко бежит с мячом штрафной противника. Футболист на несколько минут не мог отложить фотографию, вспоминая, какой это был матч, сколько мячей он тогда забил. Потом тряхнул головой и взял в руки следующий снимок, на котором был… «Стоп? Икер то тут причём». Но прежде, выстроить цепочку рассуждения, почему с его фотографией лежала фотография Касильяса, футболист услышал своё имя:        — Азар? — Он обернулся, чуть не свернув шею.        — Ройс? Марко Ройс? — глаза его не обманывали. Он увидел Ройса, который стоял в другом конце зала.        — Ты-то что здесь забыл? — крикнул Азар, но немец понял его смутно и решил подойти к сцене, чтобы не кричать во все горло. Пока немец шел быстрым шагом, Эден аккуратно отложил фотографии в сторону.        — Ты что, тоже получил карту?        — И карту, и письмо. Потом ещё этот охранник, — махнул рукой бельгиец, прислонившись к краю сцены.        — Да-да, отель и то, что приходилось долго сидеть в номере, — начал перечислять по пальцам Марко. — И подсказки.        — Твою мать, вот тебе и игра, — усмехнулся Азар, проводя рукой по лицу. — Не ожидал тебя увидеть здесь.        — Я думал, что, вообще, один тут буду, — признался немец. — Кто согласится участвовать в таком балагане.        — Видимо, мы с тобой. Забавно, забавно. Как добрался? — Марко сморщился, скрестив руки на груди.        — Всё было бы хорошо, если бы дали хоть немного пространства. К тому же ещё этот хрен таскался по пятам, словно за мной реально ведётся охота. Нельзя выходить, нельзя входить. — Эден понимающе кивнул головой и порадовался, что не одного его постигла такая же участь.        — А у тебя как?        — Всё так же, — начал было бельгиец, но тут же насторожился, услышав шорох. — Подожди-ка, там кто-то есть.        Ройс тоже что-то заметил, а потом на свет вышел третий участник.        — Мать его! Касильяс, ты, что тоже? — во всю мощь заорал немец. — Испанец, ошарашенный его криком, выпучил глаза и остановился.        — Ну вот, теперь ты его своим криком привёл в ступор, — фыркнул блеьгиец. Но Икер быстро успокоился и иронично заметил:        — Что, случайно сюда забрели, гуляя по улицам Цюриха?        — Ага, дышали свежим воздухом, — ехидно заметил Ройс.       Пока Касильяс шел к ним, Азар снова погрузился в свои мысли. От таких удивлений ему снова захотелось смеяться во весь голос, но он старался сдерживать себя, как мог. Теперь он перестал понимать что-либо в этой жизни, в этом плане, а просто смотрел, как Икер и Марко уже о чем-то говорят с ошарашенными лицами. «Встреча — вот она. А я всё это время, думал, что я такой особенный». От размышлений его отвлёк Ройс        — Чего тебе?        — Как думаешь, мы будем втроём или ещё кто-нибудь нагрянет? — Тут бельгиец вспомнил о папке. Секунда, и она снова оказалось у него в руках.        — Здесь фото: моё, твоё. Вот и Ройс. И дальше вот так.        — Подожди, — прервал его Икер, пересматривая снимки. — На них ничего не написано? Вдруг там подсказки.        — Не знаю…я…не знаю— И аккурат в это же время на сцену медленно вышел Рафинья. В этот момент Азар кинул папку, перестал сдерживаться и просто рассмеялся во весь голос, согнувшись пополам.

***

       Пока Ройс пытался привести в чувство Азара, который хохотал без передышки, Касильяс поднялся к Рафинье, который с удивлением наблюдал за парнями, не двинувшись с места.        — Азар немного с катушек слетел. Ты не обращай внимание.        — Да ничего, — пожал плечами Рафинья. — Просто, видимо, у всех день выдался не самый лучший. — На этих словах Икер фыркнул.        — Не то слово, не лучший. Скучнейший, бесполезный, серый день. Вовремя тренировок и то больше событий, чем у меня…у нас за последние 12 часов.        Касильясу было почему-то непривычно говорить во множественном числе. Он подозревал, что не может быть единственным приглашённым, но эта мысль посещала его редко. И, вообще, испанец с огромной, огромной неохотой принял предложение. Мало того, что он не хотел расставаться с семьёй (а также объяснять им, почему вынужден один поехать в Швейцарию): сама идея звучала безумно и глупо. Почему всё-таки согласился? — Икер сам не знал. Просто, когда за ним приехала машина, он на автомате вышел с вещами и поехал. А когда очнулся, словно ото сна, то был уже на пути в Цюрих. «Что происходит в этой жизни», — подумал он про себя, закрывая глаза и пытаясь представить, что его ждёт.        Но ничто и того, о чём Икер думал в машине, не совпало с реальностью. Он предполагал, что встретит незнакомых людей, может одного знакомого, он быстро от всего откажется и со спокойной душой уедет домой, перед этим немного осмотрев город. А в итоге он оказался в зале с четырьмя другими футболистами, один из которых ржёт как ненормальный, второй пытался его успокоить, а третий стоял рядом и, наверно, тоже думал, какого хрена он здесь забыл.        — И давно вы здесь? — нет, видимо, Рафинья всё-таки думал о другом.        — Минут 10, даже меньше. — Бразилец повёл плечами, смотря на Азара.        — Думаешь, это всё серьёзно? Ну, о чём в письме говорилось.        — Не знаю, честно говоря. Но если они вырвали четырёх футболистов из разных клубов, то на это должна быть причина. Они тут даже папку оставили с фотографиями. — Он протянул её парню, который внимательно просмотрел снимки. Его фото лежало последним. Икер краем гляза покосился на него, но без особого интереса.        — Значит, нас четверо, — вздохнул Рафинья после паузы, убирая фотографии на место. — Интересно.        — Я надеюсь, мы получим объяснения. Иначе я подам на них в суд. Я серьёзно, — добавил Икер, глядя на улыбку Алькантары.        — Боюсь, суд тебе не поможет, — влез в разговор Азар, который, наконец, успокоился и сидел, откинувшись на спинку кресла. Касильяс повернулся к нему лицом.        — Почему?        — Не знаю, мне так кажется. — Рафинья закатил глаза, а Икер решил просто промолчать. Они, не сговариваясь, решили спуститься со сцены.       «И почему выбрали их? На что делают ставку наши неизвестные командиры». Касильяс в сотый раз вспомнил про письмо, про карту, а потом про тень, которую он видел не единожды. Это не могло быть просто игрой. Или могло?       — Так, это всё конечно забавно, но что мы тут делаем? Прошло уже достаточно времени, а ничего не происходит, — подал голос молчавший Ройс        — Расслабься, Марко, — махнул рукой Азар. — Или тебе некомфортно в «звёздном составе»?        — Здравствуй, сарказм, тебя не ждали, — иронично бросил немец в ответ и изобразил что-то наподобие улыбки.        — Будто я неправду говорю. Ну, смотри: тебя критикуют, меня критикуют, Касильяса критиковали.        — С чего вдруг мы перешли на личности? Тебе скучно, Азар? — Икер просто не мог остаться в стороне.        — Я почти весь день сидел в номере без дела, поэтому сейчас стараюсь немного разрядить обстановку.        — Получается это у тебя «лучше всех», — присоединился к разговору Рафинья, который стоял чуть поодаль от других футболистов. Касильясу вдруг пришло в голову мысль, что бразилец единственный, кто никак не выражал своё недовольство по поводу происходящего. Словно его абсолютно всё устраивало. Такое поведение вызвало подозрение, но испанец решил, что это лишь его домыслы.        — Критикуют всех футболистов, всех, — продолжал в это время говорить Ройс. — Только одни завоёвывают трофеи и играют постоянно, а другие сидят на травмах.        — Я тут не причём, — пожал плечами Азар. — Не я тебя травмирую, и даже не я лечу. Претензии не по адресу. Ещё чуть-чуть, и футболисты начали бы разговаривать на повышенных тонах, и неизвестно куда бы зашёл этот спор, если бы свет в зале неожиданно не погас, заставив всех замолчать. На экране стали проецироваться эпизоды многочисленных матчей с участием различных футболистов. Касильяс с удивлением и интересом смотрел, как Месси вколачивает гол в ворота Реала. Как Иньеста забивает победный гол на Чемпионате Мира. «Стоп, я же там был. Почему именно это показывают?». После этого начали показывать самого Касильяса, его сейвы эмоции, так, что Икер застыл на месте. Он предался воспоминаниям о тех днях, когда он был на пике карьеры, играл в Реале, сборной Испании и был звездой. Как мечты становились реальностью. Он был в центре событий, и это были лучшие дни карьеры и одни из самых моментов в жизни, который уже остались в прошлом.        Когда начали показывать (ожидаемо) Азара, потом Ройса, потом Алькантару, Икер мельком смотрел на экран, а сам думал и думал, и вспоминал. И чем дальше заходило видео, тем больше он погружался в себя. Футбол был частью его жизнь, незаменимой частью жизни. Когда были травмы, он не находил себе места, с тоской смотря, как товарищи тренируются и защищают эмблему клуба. Когда были обидные поражения, он долго не мог найти себе места, анализируя свои промахи. Он не мог жить без футбола. Совсем.        Когда видео закончился, Икер посмотрел на остальных. Они все стояли как вкопанные, ошарашенные, словно только что увидели что-то невообразимое. Минуты две стояла тишина, а затем заговорил Ройс:        — У меня одного странные чувства? Как будто сейчас я прожил свою карьеру заново?        — Не у одного, — подал голос Рафинья, стоявший рядом с Икером. Испанец повернул голову в его сторону и заметил, как Алькантара почему-то крепко сжал кулаки, словно хотел кого-то ударить.        — Хорошее видео, — добавил Азар, который даже не улыбнулся. — Как думаете, кто его сделал? — У Касильяса ответ слетел с языка в одну секунду:        — Думаю, наши загадочные командиры. Всё слишком логично.        — Или просто взяли из интернета. Таких видео фанатских море.        — Ага, — скептически покачал головой Икер. — Именно про нас четверых, ага— Испанец не верил в совпадения в принципе, потому что всему должна быть причина и своё объяснение. По крайней мере, так он думал.        — Я тут подумал: предлагаю больше не конфликтовать и быть заодно. Никто не знает, что нам предложат, — вдруг высказал идею Азар. Всё-таки он был эмоциональным, но мог мыслить рационально. Все дружно согласись, так как идея была дельной.        — Только соглашайтесь не так: сейчас да, а потом в кусты, — добавил Касильяс, немного поразмыслив.        — Погодите клясться, — оборвал его Ройс. — Мы ещё даже не согласились. К тому же каждому человеку свойственно не сдерживать свои общения.        — Смотря какие у кого моральные ценности, — задумчиво ответил ему Рафинья. Икер снова вернулся к мысли, что у Алькантары другое отношение к этой затее.        — Кстати кто включил видео? — неожиданно задался вопросом Ройс. Действительно: оно не могло включиться само. Только его кто-то не запустил. На этом моменте экран резко погас, и футболисты оказались в полной темноте. Всех четверых охватила лёгкая паника, хотя никто старался не подавать виду. «Это не к добру», — пронеслось в голове у Икера, который судорожно начал оглядываться на каждый шорох.        — Не расходитесь, стойте на местах, — сказал он и не узнал свой голос.        — Ауч!        — Твою мать, Ройс, не мог бы ты заткнуться?        — Ты наступил мне на ногу.        — Ну, прости, не хотел.        Все резко замолчали. Наступила такая гробовая тишина, что было слышно лишь дыхание, и шорохи где-то за сценой. Подсознательно все понимали, что надо говорить, но никто не знал, о чём. «Почему я ещё здесь, нужно бежать, пока можно. Но если так задумано, то двери наверно все уже закрыты». Касильяс надеялся на лучший исход, но чем больше они находились здесь без света, тем трвеожнее становилось на душе.        «Топ.Топ.Топ»        — Вы слышите шаги? — голос Азара звучал уже не так уверено, как несколько минут назад.        — Да или у нас у всех массовая галлюцинация. — Шаги продолжились.        — Здесь точно кто-то есть.        — Да ты прям гений, Икер.        — Тихо! — шикнул Ройс. — Так мы не поймём, откуда он идёт. Прислушайтесь. — Но шаги уже прекратились. А потом Касильяса кто-то резко схватил за плечи и прижал тряпку к рту. Послышался громкий крик «Бегите!». Икер ничего не видел, лишь чувствовал, как голова резко заболела. Веки становились тяжёлыми, а его начало кренить набок. Жутко хотелось спать. Пока он ещё был в сознании, он вспомнил своей семье. «Я не хочу умирать. Не сейчас», — пронеслось у него в голове. А потом футболист отключился.