Мой фетиш

Еще одна репетиция подошла к концу, еще один рабочий день почти закончен. Миа собирает последние вещи, спешно оглядываясь и как-то устало выдыхая, бросая раздраженный взгляд на дверь, за которой уже слышится голос Рёги-сана. Частый гость в нашей студии, что явно напрягает некоторых из нас. Но в силу характера, все недовольство, которое терзает гитариста изнутри, выплескивается лишь в раздражении и тихом хмыканье. Рёга-сан и Тсузуку – хорошие друзья. Этот вечер для них будет таким же, как и все остальные. Ничего особенного, кроме привычного бара, пары коктейлей, дружеской болтовни о музыке и нескольких провокационных фотографий на хмельную голову. - Не составишь мне компанию в этот прекрасный вечер? – Миа перекинул спортивную сумку через плечо, собираясь уходить. - Я пас, завтра репетиция с самого утра. Боюсь, еще одного опоздания мне не простят, - даже не отрываю взгляда от своего телефона, продолжаю листать новости. - Ну, Тсузуки просить бессмысленно, - произносит как-то отстраненно, словно успокаивая самого себя. - Хм…судя по последним обновлениям в инстаграме, ты прав. Но он еще в соседней комнате, с Рёгой. Так что можешь попробовать, - на этот раз отрываю взгляд от сенсорной панели, но только ради того, чтобы увидеть в этот момент выражение лица гитариста, которое резко сменяется от позитивно-нейтрального к пессимистично-озлобленному. - Вот черт! Такое чувство, что Рёга-сан скоро станет частью нашей группы. - Да ладно тебе, не заводись так, - едва заметно улыбаюсь, чувствуя на себе озлобленный взгляд. - Ладно, я пошел. Хорошего вечера. Миа хотел выйти из помещения, как дверь резко распахнулась, и он чуть было не выпал в коридор. - О, Мето, а может, ты составишь мне компанию? Сегодня прекрасный вечер, почему бы нам не выпить вместе? На вопрос платинового блондина не последовало звучного ответа, но вместо этого, драммер покачал головой в знак отказа, падая в кресло напротив меня и тут же закрывая глаза. Вечно он так. - Один все время пропадает с товарищем из другой группы, этот вообще молчит! Мето, я удивляюсь, иногда ты можешь трещать без умолку несколько часов, а иногда из тебя и двух слов не вытянешь. И заметь, второе последнее время происходит куда чаще. Ты в курсе, что скоро даже мы, те, кто проводит с тобой 90% времени, забудем твой голос. Ты хотя бы изредка разговаривай! – кажется, Мия просто закипал, такое с ним случалось не часто, но последнее время все мы были слегка не в себе… Но ответа снова не последовало, ударник лишь улыбнулся своей фирменной, лягушачьей улыбкой, от уха до уха, все так же, не открывая глаза. - Просто отлично! Хорошего вечера, – он резко хлопнул дверью, оставляя нас в душном помещении. Стараюсь не придавать значения, что мы снова одни. Я знаю, для меня это давно стало пыткой. Я давно стал мазохистом, оставаясь каждый вечер допоздна. Сначала это было своего рода игрой, осознанием, но когда осмысление пришло в мое сознание, от этого было уже не избавиться. Эти чувства затянули меня с головой, и было не страшно, не мерзко, было странно. Именно ощущение странности сковывало меня каждый раз, когда дверь за уходящими закрывалась, и мы оставались вдвоем. Один на один с собственным желанием, мыслями. С собственным фетишем… Все начиналось незаметно, просто работа и ничего особенного. Все понимали, что быстрой популярности можно добиться через фансервис, и это было нормальным. В рамках твоего с Тсузуку плана я стал твоим голосом перед камерой, я стал твоей тенью, которая рядом на каждом комментарии к клипу, концерту, туру или новому синглу. Рамки каждый раз становились шире, нужно было больше намеков, чтобы заинтересовать публику, нужно было подогревать интерес, и мы отлично с этим справлялись. Едва заметные касания не приносили никаких ощущений, не было отвращения от того, что мы делаем, ведь это просто ради группы, ради фанатов, не было осуждений, и мыслей шагнуть назад, потому что чем дальше мы шли, тем четче прослеживались плоды наших стараний. Это стало частью нашей жизни. Я уже перестал замечать, как на очередном видео мог сам коснуться твоей руки, не совсем понимая зачем. Ты мог прислониться ко мне или облокотиться на меня, как на подставку. Действия становились отточены временем и практикой. Все казалось куда проще, чем мне это могло показаться вначале. Ты был человеком, который мог расположить к себе, и ты это сделал. Твои образы менялись один за другим, каждый из них был по-своему особенным и неповторимым, но мало кто замечал, что каждый новый образ открывал какую-то часть тебя, настоящий кусочек твоей личности, умело скрытый за актерской игрой и тоннами грима. Постепенно появлялось желание снять с твоего лица эту маску сломанной куклы и посмотреть в твои глаза. Тогда я не понимал, чего я хочу этим добиться, но желание узнать твою личность все больше поглощало меня. Я стал следить за твоим поведение, за реакцией на те или иные фразы, жесты, складывать все это в одну картинку, как кусочки цветной головоломки. Я изучал тебя на расстоянии и этого становилось мало, мне хотелось глубже прочувствовать все твои эмоции, которые ты мог скрыть за свой лягушачьей улыбкой от уха до уха. Даже обиду, порой детскую и непонятную, но такую искреннюю. Каждая встреча с фанатами, раздача автографов, приносили мне еще что-то новое о тебе, что-то, что ты мог показать только в окружении незнакомых людей, камер и нас, тех, с кем ты привык находиться ежедневно на столь близком расстоянии, что отсутствие нас в твоей жизни для тебя было уже невозможным. Для меня же, уже казалось невозможным отсутствие тебя. Каждый выходной тянулся для меня бесконечной чередой бессмысленных часов, минут, секунд… Каждое мгновение я думал о тебе и это было не одержимостью, это был просто интерес узнать тебя лучше, по крайней мере, я так думал… До того дня, когда не обговаривая нашего плана действий на камеру, ты как всегда крутился возле меня, то и дело привлекая к себе внимание Тсузуку. Все шло как обычно: вот ты наклоняешься на меня, Тсузу что-то быстро говорит, подзывая тебя к себе жестом руки, гладит по голове, ты строишь забавные рожицы, Миа тихо перебирает струны гитары, наигрывая знакомую мелодию, но что-то идет не так, и ты берешь меня за руку, всего на секунду, словно случайно, но я вижу в твоих глазах уверенность, намеренность, задорный огонек и что-то еще, что исчезает вместе с твоим взглядом. А на руке остается ощущение тепла и прикосновения таких знакомых пальцев, но в груди остается что-то куда большее… - Снова Тсузуку с Рёгой пропадает, а этот бесится? – наконец, произносишь ты на выдохе, словно вздохнув с облегчением, что стало тише, чем вырываешь меня из мыслей, заставляя едва заметно вздрогнуть. От части Миа был прав, твой голос даже мне кажется каким-то совсем чужим и не знакомым, но приятным, что и не скажешь по твоей внешности с первого взгляда. - Ты о Мии? Да, кажется, его это реально бесит. Последнее время он очень раздражительный, - наконец, отвечаю, пожав плечами, бросая быстрый взгляд в твою сторону. Ты все так же сидишь с закрытыми глазами, скрестив руки на груди. Сам того не замечаю, задерживаю взгляд чуть дольше, чем планировал. Сейчас ты был каким-то другим. Образ психа-садиста, с которым ты не расставался даже не репетиции, все тот же бешеный макияж, куча пирсинга, растрепанные в разные стороны короткие волосы бирюзового цвета, белая растянутая майка, узкие джинсы с ремнем, белые кеды, но в воздухе было что-то другое. Словно аура замкнутого человека рассеялась вокруг тебя, и на горизонте появился просвет к простой и милой личности. По крайней мере, для меня ты таким и являлся. «Ребенок» именно так мне нравилось называть тебя в своих мыслях. Это прозвище в моей голове давно прилипло к твоей неординарной личности, наверное, не только из-за твоего возраста, но и из-за наивного, наигранного поведения маленького мальчика, который не любит расставаться со своим мишкой, и до чертиков любит сладкое. Для всех, это тоже было частью твоего чудаковатого образа, но не для меня. - Что-то не так? – твой голос в очередной раз заставил меня вздрогнуть и отвести взгляд. - Нет. - Ну, ладно. Ты так пристально смотришь… Мне даже стало слегка не по себе. - Откуда ты знаешь? - Я не знаю, я чувствую, - открываешь глаза, чтобы увидеть, как сейчас мое лицо вытягивается от удивления, и я смотрю на тебя своими большими синими глазами, - Сидеть, конечно, очень круто, но пора собираться. Ты еще не идешь, я так понимаю? – потягиваешься в кресле, поднимая свое худое тело. - Нет, я еще немного посижу. - Ммм… - произносишь что-то еще, но не могу разобрать слов из-за того, что мозг слишком увлекся наблюдением за тем, как ты быстро собираешь вещи в рюкзак, натыкаешься на пачку сигарет, и замираешь. Идешь к окну, медленно подкуривая сигарету, распахивая одну часть пластикового окна настежь. Комната тут же начинает наполняться ночным майским воздухов с примесью ментолового дыма. На улице еще достаточно тепло и уже достаточно тихо, ясное синее небо усыпали яркие мелкие звезды, которых нескончаемое количество. В центре Токио редко можно было наблюдать звездное небо, поэтому такой пейзаж несказанно радовал глаз каждого его зрителя. - Красиво, да? – не знаю зачем, вдруг произношу, в ту же секунду осекаясь и сомневаясь в правильности выбора объекта для обсуждения красоты ночного неба, но ты снова удивляешь меня. - Да, и спокойно, тебе так не кажется? – выпускаешь из легких дым с последней затяжки, - Даже слишком спокойно для Токио. А я не очень люблю спокойствие, но красота природы иногда все же берет надо мной власть. - Не думал, что природа может властвовать над тобой. Ты же такой непредсказуемый и непринужденный… - На самом деле, надо мой может властвовать не только природа… Мягкий шепот, с легкой хрипотцой разносится над всем помещением быстрой волной, заставляю меня замереть на месте, потому что каждое слово ты буквально пропел у самого моего уха, склоняясь со спины, опаляя кожу горячим дыханием. - Расслабься, я лишь хочу забрать свою толстовку, на которую ты уселся, - дружески хлопаешь меня по плечу, приводя в чувства, а у меня ком в горле не проходит. - А да, прости. Вот, - поспешно возвращаю твою вещь, которая и правда лежала на кресле, на котором я так любезно расселся. И как я ее раньше не заметил… Улыбнувшись, печально вздыхаю, наблюдая, как ты в последний раз на сегодня оглядываешь комнату, проверяя, все ли собрал. Сейчас ты как всегда уйдешь… - До завтра, Коичи-сан. - Угу. Эй, Мето! – быстро оборачиваешься в дверях на голос, - Ты к Тсузу пойдешь? - Зачем? - Ну, сказать, что ты пошел, - не понимаю зачем, говорю эти глупости, но уже поздно. - Я думаю, ему все равно. Тем более, кажется, они уже ушли. Ладно, до завтра. - Угу. Мето! – снова останавливаю тебя, мозг отчетливо что-то хочет сказать, но с губ срывается совсем другое, - Ты зарядку от мобильника забыл. - Да, спасибо. Но я ее просто оставил, она мне ни к чему. Я же не ты, - махнув рукой напоследок, приостанавливаешься в дверях, ожидая, что я снова окликну. Но я лишь молча утыкаюсь в телефон, не желая видеть, как ты закроешь сейчас за собой эту дверь. - Ну, же, Коичи, почему ты молчишь? – неожиданно произносишь, придерживаясь за ручку, а другой рукой опираясь на косяк, но, так и не поворачиваясь лицом ко мне, - Ну, же, назови меня еще раз по имени, к которому все так привыкли. Оно же тебе так нравится, Коичи-сан! - Что с тобой, Мето? – в твоем голосе слышатся нотки волнения. Я никогда не слышал, чтобы ты говорил так серьезно, напористо и требовательно. - Со мной – ничего. Это с тобой что? Ты же не хочешь, чтобы я сейчас уходил, ты боялся, что вот сейчас я сделаю еще шаг, закрою за собой дверь и уйду. Но ты ничего не сделал, чтобы остановить меня! Почему?... - Мето…это какая-то глупость! – но не могу проронить больше и слова, потому что волнение в теле резко сменяется страхом. Развернувшись, скидываешь с плеча рюкзак, с грохотом захлопывая дверь, щелкая выключателем на стене, ежесекундно погружая небольшую комнату во мрак, который рассевается лишь благодаря тусклому отблеску лунного света в окно. Послышался глухой звук ключа, который оповещал о том, что дверь запирают на замок. Я слышал, как твои медленные, размеренные шаги отдавались эхом от каждой стены в комнате. Чем ближе ты подходил ко мне, тем сильнее ощущалось напряжение и волнение, повисшее в воздухе. На секунду мне показалось, что я пытаюсь всеми силами слиться с креслом, вжимаясь в него спиной, вцепляясь мертвой хваткой в мягкие подлокотники. Кажется, сердце пропустило пару ударов, когда твои прохладные ладони накрыли мои руки, и ты склонился практически вплотную, пристально всматриваясь в мои глаза. - Глупости говоришь. Наверное, ты о тех глупостях, когда ты изо дня в день сверлишь меня взглядом. Как пытаешься проявить заботу и хоть как-то вытащить на мое лицо хоть какие-то эмоции. Как ты расстраиваешься, когда тебе это в очередной раз не удается, и ты дружески обнимаешь меня за плечи, незаметно для всех зарываясь носом в мои волосы, но для меня это заметно. А еще заметно, как ты предпочитаешь курить рядом со мной, наблюдая за каждым движением моих рук. Ты всегда остаешься после концертов и репетиций, ты уходишь последним, потому что ждешь, когда я уйду, я ведь собираюсь после всех, из-за этого вечно задерживаюсь. И каждый раз, вот так как сейчас, ты смотришь мне в спину своими синими глазами, и ждешь, что я не уйду. И вот я не ушел, Коичи, - твой шепот рвет тишину с каждым словом, обжигая неровным дыханием мои пересохшие губы и алые щеки, - Но рад ли ты этому? Я не уверен… А когда все это началось? Когда, Коичи? Наверное, это совсем не трудно вспомнить. Все началось, когда мы с Тсу придумали дурацкий план по фансервису, где по гладко прописанному сценарию, ты и я – это нечто большее, чем басист и драммер, большее, чем просто ритм секция. Ты отстраненно слушал план, ты соглашался со всем, ведь для тебя это лишь работа, не более того, а фансервис – самый быстрый путь к славе, и мы все это знали. Ты с таким равнодушием принял все, что тебе было предложено, и с таким же холодом выполнял по сценарию свои действия. Но однажды, просматривая наше очередное интервью, где я глажу тебя по руке, словно случайно, я не увидел на твоем лице привычной отстраненности и спокойствия, в твоих глазах больше не было холода. Помнишь? Может, в тот день ты потерял контроль над собой, а может быть чуть раньше?... Коичи… Твои руки начали медленно исчезать, позволяя мне, наконец, вздохнуть полной грудью, так давно сдерживая дыхание, но все было не так просто, как я подумал. Потому что ты даже не собирался отходить, а наоборот, решил оказаться еще ближе, садясь ко мне на ноги, сжимая коленями мои бедра, чувствуя, как я снова напрягаюсь всем телом сильнее прежнего, испуганно хлопая ресницами. Но ты не удивлен моей реакцией, а напротив, словно ждал чего-то подобного. - Прекрати уже на меня так смотреть. Неужели я не прав? Неужели я все время ошибался, и напридумывал себе всего этого, Коичи-сан? – склоняешься к самому уху, шепча каждое слово медленно, чувствуя, что я начинаю покрываться мурашками, а от едва ощутимого касания сухих губ к пирсингу в хряще, по телу проходит волна мелкой дрожи. - Если я не прав, оттолкни меня, Коичи-сан… Окно по-прежнему было открыто, но это не мешало воздуху в помещении постепенно накаляться, напряженная атмосфера нарастала все сильнее, сдавливая легкие изнутри, с каждым вдохом становилось все тяжелее делать следующий вдох. На секунду я почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег, которой ничего не остается, кроме как жадно хватать ртом воздух, отчаянно пытаясь хоть так спастись, но тем самым, убивая себя лишь быстрее. Приоткрыв пересохшие губы, чтобы сделать небольшой вдох, я тут же замер, широко распахнув глаза, когда ты неожиданно и резко, слегка болезненно, схватил меня за подбородок, не давая возможности пошевелиться. Ты дышал прямо в губы, находясь всего в нескольких миллиметрах от моего лица. Дыхание было не ровным и горячим, без того пересохшие губы начали гореть огнем, но ты словно знал это. Словно читал все в моих глазах. Склоняешься еще ниже, медленно прикасаясь влажным языком к нижней губе. Останавливаешься всего на секунду, но, не увидев никаких сопротивлений, снова касаешься нижней губы, в этот раз не останавливаясь, а продолжая невыносимо медленные движения языком по верхней губе, с томным придыханием, ощущая всем телом, что я уже на грани своего терпения и воли. - Всегда только и слышу, что скоро забудете мой голос, но сейчас, похоже, ты лишился дара речи. Так позволь мне услышать твой голос, Коичи. Неожиданно и очень быстро отстраняешься от моего лица, тут же касаясь влажными губами мочки уха, заставая меня врасплох. Первый вздох срывается с губ, но я тут же замолкаю, зажмуривая глаза, а ты и не собираешься останавливаться, лишь увереннее посасываешь сладкую кожу, немного прикусывая, но тут же отпуская и впиваясь зубами в нежную кожу за ухом, оставляя слабые отметины в виде засосов. Снова вернувшись к исходному положению, ты держишь подбородок уверенной хваткой, хотя прекрасно знаешь, что я не стану вырываться или отстраняться, но так куда интереснее, правда? Немного помедлив, словно придумав что-то еще, ты склоняешься ближе, снова начиная свою игру, медленно, чуть надавливая на губы горячим языком, ласкаешь то нижнюю, то верхнюю губу, ощущая, как у самого начинает кружиться голова, а низ живота приятно тянет. Но зря ты позволил себе расслабиться. Вижу, как тебе окончательно сносит крышу, когда я подставляю кончик языка под эти игривые ласки, а руки сильнее сдавливают твои бедра. Проводишь пару раз по моему языку своим, все же срываешься первым, проскальзывая в горячий рот, сразу же углубляя поцелуй, получая такой же спешный ответ. Сначала поцелуй кажется неумелым, слишком рваным и бешеным, но уже через некоторое время улавливаю твой ритм, начиная целоваться жадно, страстно, с пошлым причмокиванием и посасыванием губ, языка. Слегка прогибаюсь в спине, глухо простонав тебе в рот, когда ты прижался ко мне еще сильнее, запуская прохладные руки под мою футболку, жадно исследуя спину и грудь, ты быстро стягиваешь с меня ненужную вещь, позволяя себе в полной мере наслаждаться разгоряченным телом под собой. Не хочу, чтобы ты вздумал останавливаться, так же быстро стягиваю с тебя майку. От страстного поцелуя во рту остается приятный привкус мяты, смешанный с привкусом металла и чьей-то крови. Облизываю губы, тут же кончиком языка касаясь края замысловатой татуировки на груди, видя, как ты реагируешь, вздрагивая всем телом. Продолжаю свои действия, приближаясь к ключице, спускаюсь ниже, оставляя влажную дорожку на коже, останавливаясь на упругих сосках. Обхватив один губами, слух пронзает томный вздох, а затем еще один, более громкий, когда я чуть сильнее сжимаю губы на чувствительной плоти. Руками блуждаю по худому, но сильному телу, изучая каждую его клеточку. Наверное, этого мне так не хватало все это время. Все изучения тебя казались поверхностными, и хотелось еще. Но теперь, я даже не знаю, куда дальше. Резко прерываешь игру, словно натыкаясь на мои мысли. Хватаешь за подбородок, отворачивая от себя мое лицо, открывая себе больше возможностей для поцелуев. Резко дергаюсь, когда ты жадно впиваешься в шею губами, страстно целуя, оставляя кровавые засосы на бледной коже, прикусывая зубами пульсирующую венку. Наверняка останутся отметины. Тут же обрываешь мои мысли пронзительным стоном, сливаясь со мной в унисон, в одно целое… Отстранившись от горячего тела, могу поспорить, ты даже не ожидал, что я одним движением сброшу тебя со своих колен на пол, вставая с кресла, резко подхватывая тебя под локоть, буквально впечатываю в стену рядом с окном. Прижавшись всем телом, запускаю одну руку в твои короткие, но мягкие волосы, начинаю снова жадно целовать губы, еле успевая хватать воздух, а другой рукой касаюсь явно выпирающего бугорка на твоих джинсах, заглушая твой громкий стон поцелуем. Чувствую, как неохотно отстраняешься от меня, касаясь моего лица прохладными ладонями, всматриваешься в глаза, которые, наверняка, блестят от желания и страсти. - Я больше не могу, Кои… Твой шепот стал последним, что окончательно затуманило разум, и дало зеленый свет. А дважды просить меня не надо. - Прости, но здесь нет ничего подходящего, поэтому будет немного больно, - оборачиваюсь по сторонам, ловя себя на мысли, что я не сильно то и расстроен этим фактом. - Это мелочи, я люблю боль. - Гребанный мазохист! – ехидная ухмылка касается моих губ, а разум рисует пикантные картинки, которые так давно прятались в моей голове в самом потайном и темном углу моего истерзанного сознания. Резко спускаю с тебя джинсы вместе с бельем, разворачивая к себе спиной, заставляя нагнуться, опираясь руками о подоконник. Ты слышал, как я стягиваю с себя джинсы, размазываю слюну по возбужденной плоти, чтобы хоть как-то смягчить проникновение, скорее всего, ты даже затаил дыхание в предвкушении. Могу поспорить, что от одной только мысли, что сейчас легкая боль пронзит твое тело, а затем нахлынет волна наслаждения, твои ноги подкосились, но именно в этот момент, я резко вошел в тебя, подхватывая одной рукой за талию, не давая упасть. Боль, сильнее ожидаемой, накрыла с головой, но я тут же сменил угол проникновения, набирая темп. Протяжный стон коснулся моего сознания, в этот раз не от боли, а от приятной истомы внизу живота и электрических разрядов по телу, которые пробивали до кончиков пальцев с каждым новым движением. Темп сбивался, рваные толчки становились хаотичными и грубыми, ты практически срывался на крик, когда я входил глубже, и заходился жалобным стоном, когда я полностью выскальзывал из такого горячего тела, затем снова входил резко, еще глубже, дергая тебя за волосы, сменяя грубость на мягкие поцелуи спины и плеч. Сдерживаться уже не было сил, поэтому я подхватил тебя под колено, закидывая ногу на подоконник. Не ожидая таких действий, ты не успел удержать равновесие, и вспотевшие ладони заскользили по пластиковой поверхности, издавая мерзкий скрип. - Твою ж мать, Коичи! – шипишь как змея сквозь стоны, ощущая, как я наращиваю темп, в новой позе еще сильнее задевает самую важную точку внутри. - Прости, еще немного, - мягко коснувшись сухими губами влажной спины, начинаю буквально вколачиваться в податливое тело, вынуждая тебя кричать во весь голос. Резко останавливаюсь, всего на секунду, но оглушенный твоим недовольным стоном, быстро возвращаюсь к исходному занятию, наращивая темп, ловя себя на мысли, что я слышал чей-то голос. Такой знакомый, но не твой. Совершенно не твой, Мето. Слишком сильно дергаю тебя за волосы, как снова слышу голос. Не такой, как прошлый раз, но снова не твой. Останавливаться и отвлекаться уже нет сил, поэтому просто отмахиваюсь от своего подсознания, выбивая из тебя последние крики, которые уже переходят на шепот, потому что ты сорвал голос. - Ко, я больше не могу. Снова меняю угол, делаю пару резких движений, чувствуя, как тело подо мной начинает дрожать, кончая без рук, пачкая вязкой жидкостью подоконник и низ живота. Кончаю следом, изливаясь в горячее тело. Сделав еще несколько медленных толчков, осторожно выскальзываю из тебя, опуская на пол, присаживаюсь рядом с тобой. Теперь тишину в помещении нарушало лишь рваное дыхание практически в унисон и шум редких автомобилей, проезжающих где-то вдалеке ночного города. Казалось, все, что только что произошло - это сон. Мир поделился на “до” и “после”, и я не знал, что дальше. В голове все еще мелькали картинки. Череда событий этого вечера: ты, твое возвращение, шепот, что был громче любого знойного крика, откровения души, маленькие слабости, похоть, страсть, секс. Все, что только что произошло, успел ли ты обдумать это? Знал ли ты, что так будет, когда захлопнул дверь с этой стороны? И что нам делать теперь? Не могу произнести и слова, потому что чем больше думаю, тем сильнее охватывает ужас. Кажется, ты, так же как и я, сидишь без движений, боясь даже повернуть голову в мою сторону, но я ошибаюсь, и ты осторожно встаешь, плетясь к своим джинсам за пачкой сигарет, по пути натягивая на себя мою футболку, которая тебе по размеру, как хорошенькое платье. От чего-то становится смешно, и улыбка касается моих губ. Молча протягиваешь мне сигарету, помогая подняться. Наспех натягиваю джинсы и твою майку, присоединяясь к тебе, облокачиваясь о подоконник. Чувствую, как в нос бьет резкий запах сигаретного дыма, но ты еще не куришь. Мурашки пробегают по спине, когда я вспоминаю, что слышал голоса, а твой бешеный взгляд лишь подтверждает, что я не сошел с ума. - Эй, Ко, Мето? Вы там живы? – грубый голос доносится до нас из соседнего открытого окна, и я только теперь узнаю эти голоса. Перевожу на тебя взгляд, улыбка на твоем лице все шире, не могу сдержать смех, это походит на истерику, но я слышу, как Тсу начинает заливисто смеяться вместе с нами. - Надо будет как-нибудь повторить, - раздается сквозь смех от Рёги-сана и я натыкаюсь на твой взгляд. На лице все еще фирменная улыбка от уха до уха, но в глазах что-то чертовски серьезное. - Да, мы обязательно повторим это, - произносишь одними губами, но и этого достаточно, чтобы понять, что мне предстоит многое изучить в тебе, более досконально и глубоко… И в следующий раз никаких: “Кажется, они уже ушли”.