Хозяин и пес.

- Вы меня пугаете, милорд. - Ты ведь убил собственного отца! - Да, но вы все равно меня пугаете. Тело Хуана с громким чавком поглотил Тибр. Чезаре дышал рвано, захлебываясь от ужаса и торжества. Микилетто не мог оторвать глаз от своего хозяина, который походил на древнего бога, пробудившегося этой ночью, чтобы утолить свою жажду. Чезаре со всех ног мчался домой, его единственной мыслью было как можно быстрее оказаться в своих покоях. Микилетто тенью летел за ним. В его груди разливалось тепло, что вызывало сильную злость в убийце. Чезаре ворвался к себе словно штормовой ветер. С исступлением он начал срывать с себя одежду, желая смыть с себя грязь, которая как ему казалось покрывала его с ног до головы. Оставшись в нижнем белье, Чезаре вдруг неожиданно для самого себя почувствовал, что его тень осталась рядом и неотрывно следит за ним, как и прежде. - Микилетто? - Да, мой господин. - Зачем ты здесь? - В такой час вам может понадобиться помощь. – как всегда невозмутимо прошелестел Микилетто. - Помоги мне смыть грязь, Микилетто, раз ты здесь. Микилетто стало дурно. Он подошел к столику, на котором стояла миска с водой и, обмакнув в ней губку, стал медленно вести ею по спине Чезаре. Вода была прохладной, и Чезаре с трудом скрывал дрожь. Микилетто казалось, что его сердце выломает ребра. - Мой бог… - прошептал невольно Микилетто. - О чем ты, Микилетто? Чезаре обернулся и оказался так греховно близко. Микилетто уже не мог дышать. Он знал, что балансирует на грани, за которую нельзя заступать. Сейчас Чезаре – бог для Микилетто, либо покарает его, либо одарит своей благодатью. Оставаться в неведении сил не осталось, и Микилетто нырнул с головой в адское пламя, что сжигало его изнутри все эти годы. Чезаре, внимательно следивший за Микилетто, видел борьбу, которая разразилась на дне его глаз. Он вздрогнул от неожиданности, когда Микилетто схватил его за шею и потянулся губами к нему. Однако в следующее мгновение хватка ослабла, и Микилетто бессильно упал на колени перед ним, проскользив безвольной рукой по всему телу Чезаре до самых кончиков пальцев на ногах, вызывая тучу мурашек. Микилетто не решался поднять глаз, ожидая карающих ударов по спине. Он задрожал, когда прохладная рука Чезаре легла на его спину и начала выводить узоры повторяющие шрамы оставленные когда-то им же. Он боялся, впервые в жизни он боялся. Боялся спугнуть это наваждение. Микилетто стоял на коленях перед своим богом и с упоением целовал кончики его пальцев на ногах. Чезаре немного отошел от Микилетто, что заставило того задрожать еще сильнее. - Подымись с колен. Микилетто выполнил приказание, но глаз от пола не посмел поднять. - Посмотри на меня. И в этот раз Микилетто не посмел ослушаться, впившись взглядом в лицо бога. Как он был красив, в своем гневе. Глаза сверкали, губы налились кровью и чувственно приоткрылись, дыхание сбилось. - Ты играешь со мной Микилетто? - Нет, мой господин. - Ты содомит?! Ты возомнил меня таким же? - Нет, мой господин – одними губами прошептал Микилетто. - Тогда зачем… - У меня не осталось сил. Я возжелал вас в первый же раз, когда вы сумели меня прижать к стене. Уже тогда я хотел почувствовать вкус ваших губ. Глаза Чезаре расширились от удивления, он не ожидал. Его всегда поражала преданность Микилетто и он благодарил бога, что ему достался такой незаменимый и верный пес. Но он соврал, если бы сказал, что не замечал пристального взгляда на себе. Микилетто, словно тень, следующий за ним, постоянно впивался глазами в него. Ловя каждое слово, движение, каждый вздох. Тугой копошащийся комок, засевший с детства в груди у Чезаре, закопошившийся еще сильней, когда жизнь утекала из глаз Хуана, сейчас размяк и затаился. Какое-то иное чувство разлилось в груди у Чезаре. Это не было похоже на безграничную любовь и нежность к Лукреции, или суровую преданную теплоту к отцу. Это было другое. То ли любопытство, то ли одиночество заставило гнев Чезаре утихнуть. - Я готов принять любое наказание за столь дерзкое поведение. Я готов снова и снова доказывать свою верность Вам, мой господин. – уже не шепча, но и не срываясь на умоляющий крик, шелестел Микилетто. Его глаза горели адским пламенем, грудь высоко вздымалась, он был похож на пса, который вот-вот сорвется с цепи. - Подойди ближе, Микилетто. Микилетто уже готовый ко всему приблизился на пару шагов, не отрывая глаз от изменившегося в лице Чезаре. В глазах Чезаре появилась боль, которую Микилетто часто видел у него раньше, но сейчас эта боль была приправлена огромной порцией тоски от одиночества. Микилетто до предела натянул свою цепь, ему хотелось вылизать Чезаре, вылизать всего и заживить все его раны, спрятанные в глубине сердца. Еще немного и Микилетто начнет скулить. - Разденься. Последовал приказ. Микилетто сорвал с себя одежду, разодрав в клочья сорочку и с треском содрав штаны. А затем замер в нерешительности. Стоит ли снять и белье? Тем временем Чезаре откровенно и не таясь, разглядывал тело своего пса. Микилетто был поджарым, словно вырезанный из грубого камня, испещренный трещинами римский юноша-атлет. Тело Микилетто не вызывало у Чезаре отвращение, наоборот на него было приятно смотреть. - Дальше. Сними все. У Микилетто дрогнули губы, послышался треск рвущейся ткани и в следующую минуту он стоял уже голым, с бесстыдно задранным членом, подрагивающим от вожделения. Чезаре ощутил тепло разлившееся в паху. - Мой бог – снова прошептал Микилетто. От чего у Чезаре вспыхнул пожар внизу живота. Микилетто боялся поверить, что его бог, его господин, сейчас бесстыдно разглядывает его, и нижнее белье Чезаре оттопыривается, опаляя жаром похоти. - Мой бог, умоляю… - шепчет Микилетто – Умоляю что угодно. - Я разрешаю прикоснуться ко мне. Цепь рвется на куски. Микилетто рванул к Чезаре и, не дыша, заскользил кончиками пальцев по его коже. Чезаре прикрыл глаза от удовольствия, каждое прикосновение Микилетто отдавалось внизу живота теплой волной. У него закружилась голова и, слегка пошатнувшись, он уперся лбом в грудь Микилетто. Их обоих била крупная дрожь и не хватало дыхания. Чезаре обнял его и с упоением заскользил вниз по коже. Достигнув упругих ягодиц Микилетто, Чезаре принялся их мять, с шумом вдыхая терпкий запах его кожи. Кровь закипела в венах Чезаре, и он с силой надавил на плечи Микилетто, заставив снова встать на колени. - Докажи мне свою верность Микилетто. – прошептал Чезаре, приспуская белье и доставая пульсирующий член. Он стал медленно водить им по губам Микилетто, который уже тихо поскуливал от возбуждения. Он призывно открыл рот, давая ему скользнуть внутрь. Чезаре прошиб пот от осознания греховности происходящего. Братоубийца, содомит! Однако волны удовольствия накрывали его с головой, заставляя захлебываться в экстазе. Власть, полная безграничная власть над Микилетто, податливость убийцы, сводили Чезаре с ума. Микилетто развратно причмокивая, обсасывал плоть своего бога, обводя шершавым языком каждую пульсирующую венку, вздрагивающую головку, нежную уздечку. И когда тот с громким стоном излил свое семя в рот Микилетто, он в блаженстве сглотнул сию благодать. Чезаре выплыл из океана наслаждения и, медленно раскрывая глаза, смотрел на Микилетто, как тот так же медленно с удовольствием облизывал свои влажные губы. Столь развратный вид снова раздул пламя похоти Чезаре. Он вздернул Микилетто с колен и подтолкнул к кровати. Нависнув над ним, Чезаре не удержался и впился в губы своего пса. Чувствуя горьковатый привкус своего семени, он все больше распалялся, желая большего, желая всего Микилетто, всего полностью. - Ты МОЙ Микилетто, только мой! – зарычал Чезаре, с силой разводя его ноги. Микилетто забыл как дышать. Чезаре водил рукой по коже на сгибе ноги, скользнул в разросшиеся завитки и обхватил его член. Микилетто стонал, стонал так, как никогда, ни с кем, ни единожды в своей жизни. Помяв мошонку, Чезаре скользнул пальцами вниз, обведя по кругу сжавшийся мышцы. - Лижи. – приказал Чезаре, засовывая пальцы в рот Микилетто. И тот снова выполнил приказ, задыхаясь от предвкушения. Чезаре сгорая от нетерпения, протолкнул сразу два пальца, ожидая почувствовать нечто иное, чем он пробовал у женщин. Теснота, жаркая манящая теснота. У Чезаре, словно пелена перед глазами, больше никаких преград. Он резко вогнал свой член в Микилетто, от чего тот заскрипел зубами, но не проронил ни звука. Со лба Чезаре падали капли пота на разгоряченного Микилетто, и тот в порыве страсти начал вылизывать лицо своего хозяина. Чезаре ловко поймал язык Микилетто и сплел его со своим. Каждый толчок отзывался снопом искр в их телах, сперва размерено, потом рвано, глубоко. Член Микилетто терся о впалый живот Чезаре, Микилетто хрипло стонал, шепча в исступлении имя своего хозяина, своего бога. - Чезаре! Чезаре бог мой! Ослепительная вспышка экстаза накрыла обоих, круша все стены и преграды на своем пути. Только они одни: хозяин и его пес, бог и его раб – одно целое. - Микилетто. Мой Микилетто. – прошептал Чезаре, повалившись на его грудь. Истома взяла верх, и Чезаре провалился в глубокий сон. А Микилетто блаженно улыбаясь, царапнул покрывало и набросил его сверху. Так он и не шевельнулся до самого утра, с удовольствием чувствуя вес тела Чезаре на своем, слушая его мерное дыхание, ловя глухие удары сердца и не задумываясь, что будет потом, когда его бог проснется.