12:30

— Здесь даже слишком хорошо, — выдыхает Ева, едва выйдя из бассейна и присаживаясь в тени навеса, — не могу вспомнить, когда так отдыхала. — Никогда? — без капли смущения отзывается Кали, принимая из рук сидящего рядом мужчины напиток и протягивая его матери. — Спасибо, милая, — Ева отпивает пару глотков прохладного мохито и улыбается дочери, поправляя её выбившиеся из хвоста пряди, — ты, конечно, права, но этот твой язвительный тон… — выдыхает женщина, смотря вдаль. — Перестань, — одёргивает её мужчина с соседнего лежака, — ей семнадцать, у неё подростковый период, или как это у них там называется…       Кали прыскает в кулак, переглядываясь с мужчиной и наблюдая за тем, как мать устало закатывает глаза и легонько шлёпает ладонью по плечу соседа. — Лео, — поворачивается наконец-то к нему лицом Ева, — ты слишком во многом ей потакаешь. — Должен же хоть кто-то, — с широкой улыбкой отзывается тот, вновь переглядываясь с названной дочерью, вызывая у той лишь новый приступ смеха. — Мам, — спасает от очередной словесной перепалки Барнса Кали, — вы тут без меня цапайтесь, а я схожу и познакомлюсь вон с тем симпатичным парнем, — показывает в противоположную от них сторону темноволосая девушка, — так что пока-пока. — Осторожнее, — в один голос отзываются Лео и Ева, удивляясь своей синхронности и улыбаясь. «Будь в зоне досягаемости» показывает ей мужчина, на что Кали лишь кивает, поправляя причёску и направляясь навстречу блондину, который подмигнул ей пару минут назад. — Она слишком быстро выросла, — с лёгкой грустью в голосе говорит Ева, присаживаясь рядом с мужчиной, на что тот быстро обвивает её талию своей рукой, целуя женщину в плечо. — Даже не помнится как время пролетело, да? — улыбается Барнс ей в плечо, не желая отрываться от любимой женщины. — Целых семнадцать лет. Семнадцать лет… — предаётся женщина воспоминаниям, легко поглаживая ладонь мужчины. — Не считая Кали, за все семнадцать лет лучшим в моей жизни был только ты. — И даже не твоя дрянная работа в той захолустной забегаловке? — смеётся Лео, поглаживая своей щетиной шею Евы, аккуратно наблюдая за небольшими изменениями в её поведении. — За такое жалованье? Брось, — выдыхает Ева, вцепляясь коготками в ладонь Барнса, — может, коллектив и неплохой, но вот именно жалованье портило всю картину. — Главное, что вы обе теперь здесь, — шепчет мужчина ей на ухо, — и со мной. — Благодаря тебе же. Неплохая такая награда за полную ночь приключений, да? — с мягкой улыбкой на устах Ева оборачивается к Лео, нежно целуя его в лоб. — Не знаю, как насчёт неплохой… — Ах, вот как! — перебивает его Санчез, аккуратно поддев плечом его подбородок. — Но очень хорошая — это точно, — завершает свою фразу Барнс, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Ни капли не жалею, что согласился выйти в первую ночь. — И что же ты… — начала было Ева, но её фразу перебили крики со стороны бассейна, в который прыгнули несколько человек, истекающие кровью. Паника поднялась моментально — на территорию отдыха прорвались несколько кровавых фигур со следами разложения на лице, протягивая свои руки и челюсти к каждому, кто находился рядом. Вода в бассейне становится всё багровее и багровее с каждой секундой, наполняясь очередными укушенными людьми. Многие успели скрыться, оббегая странных больных и врываясь обратно в отель. — Кали! — рычит Лео на замершую рядом с пальмой девушку, которая побледнела от страха и непонимания происходящего. — Быстро сюда! — Вырывает он девушку из ступора, быстро прикрывая телом не менее испуганную Еву, наблюдающую за дочерью и подзывающую её к себе ладонью, пытаясь сдержать крупные слёзы.        Едва только Кали оказалась рядом, Барнс резко схватил обеих девушек за запястья и отправился в сторону отеля, подначивая остальных двигаться быстрее, если они хотят жить. Влетев в холл, Лео резко принимает командование ситуацией под себя, раздавая приказы налево и направо таким голосом, что никто не смеет ему не подчиниться — этого навыка у Барнса хоть отбавляй. Остальные посетители отеля лишь замерли перед большими окнами, наблюдая за теми, кто остался снаружи и попался под укусы больных, нервно переступая с ноги на ногу. — Они их… кусают? — раздался тонкий голосок неподалёку от семейства Санчез. — Что, чёрт возьми, происходит? — гремит ещё один посетитель, прижимаясь к стеклу, после чего поворачивается к служащим отеля: — Это ваши розыгрыши? — Нет, нет, сэр, — заикаясь, произносит метрдотель, поднимая трубку телефона и набирая 911. — Это не мы, клянусь вам, сэр, — продолжает свои тщетные попытки парень. — Сегодня утром показывали о какой-то заразе в Лос-Анджелесе, — произносит рыжеволосая женщина рядом со стойкой, — просили не выходить из дома в связи с эпидемией. — И вы нас не предупредили? — ревёт ещё громче мужчина с акцентом. — Вы не имели права так поступать с нами!       Его фраза заканчивается под аккомпанемент окровавленных рук, стучащих по стеклу снаружи. Отпрянув в неожиданности от стекла, в следующую секунду все прильнули ещё ближе, замечая прибывающее количество разлагающихся больных из бассейна. — Они что, мертвы? — взвизгивает рыжеволосая посетительница, сгребая в руки два своих чемодана. — Где у вас тут чёрный выход? — Они могут быть везде, — шепчет Еве Лео, сжимая её локоть и придерживая Кали за плечи, — нам нужно уходить. — Да, да, конечно, — медленно произносит Ева, всё ещё находясь в шоке. Беря дочь за руку, она следует за мужчиной, направляясь к лифту. Не дойдя до лифта пару шагов, Лео сворачивает в сторону дверей, ведущих к запасной лестнице, стараясь увильнуть из-под ног бегущих посетителей сверху и снизу, стремящихся сбежать отсюда и спрятаться в своих номерах.       Переступая две ступени за раз, троица быстро оказывается на третьем этаже, где располагается их номер, и Ева быстро проводит электронным ключом, вваливаясь в помещение. — Включи телевизор, детка, — просит Ева дочь, направляясь к шкафу и вытаскивая из него вещи, быстро натягивая на себя первое попавшееся — короткие шорты и топ. — Не это, — поправляет её мужчина, подцепляя пальцем край топа, — так ты быстрее подвергнешься атаке. Надень что-нибудь более закрытое и плотное, — завершает он, аккуратно сжимая плечо трясущейся женщины, замечая то, как она нервничает. — Что происходит, Лео? — едва сдерживая очередную волну слёз, спрашивает женщина. — Я вообще ничего не понимаю.       Едва Барнс раскрывает рот, чтобы попытаться приободрить его, как Кали зовёт их обоих к телевизору, наблюдая за картинкой на экране с ладонью поверх рта. — … Во избежание заражения постарайтесь оставаться дома, — гласит диктор в экране, — закройте все двери и окна. Ведите себя как можно тише и осторожнее. Если у вас есть оружие — возьмите его с собой. Не давайте себя ранить. Следуя последней информации, вирус передаётся через укус, а сберечь себя можно лишь выстрелив больному в голову.       На экране замелькали видео перестрелок с участием полицейских, в которых участвовали выше упомянутые заражённые, которых удавалось убить только прицельным выстрелом в лоб. — О, Господи… — сжимается Ева, протягивая ладони к плечам дочери и прижимая её к себе, извергаясь в рыданиях. Лео притягивает обеих девушек к себе, целуя Еву в затылок, когда та начинает рыдать ещё громче. — Что же нам делать? — Пока останемся здесь, — принимает решение Барнс, — закроемся, переждём эту волну, а как только всё станет более-менее спокойно, выйдем и отправимся домой. — А что, если дома больше нет? — Спрашивает Кали, поднимая на него свой слезливый взгляд. — Мы что-нибудь придумаем, — утешительно произносит Лео, — нельзя здесь оставаться вечно.       Тем временем, диктор продолжает свою речь, привлекая внимание Лео: — Крупнейшие пункты эвакуации на западном побережье находятся в Портленде, Сакраменто, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Сан-Диего. Мы прекращаем своё вещание. Удачи.       И на экране появилась заставка чрезвычайного включения, заливая высоким писком помещение и вызывая ещё более сильное чувство тревоги. Кали, шмыгнув носом в последний раз, нажимает кнопку выключения и комната отзывается давящей на уши тишиной, куда едва проступают крики и шум с улицы. — Он сказал, что ближайший пункт здесь. Мы можем попробовать добраться туда, — предлагает Кали, садясь на стоящую рядом кровать. — Мы можем это сделать? — С полным взглядом надежды взирает она на мужчину, прикусывая губы, чтобы сдержать очередной поток слёз. — Как я и сказал, выждем. Там сейчас полный хаос, — бросает он беглый взгляд в окно, за которым происходит трагедия, — пару дней, и мы отправимся. — Но как же мы найдём, где он находится? — шепчет ему в плечо Ева, прижимаясь ещё плотнее. — Найдём. Может, кто-то листовки расклеил, или написал где-нибудь. Спросим у кого-нибудь. — Если будет, у кого спрашивать, — скептично произносит Кали, откидываясь на кровать.       Едва девушка устроилась на кровати, завернувшись в тонкий плед, в дверь номера постучали. — Оставайся с ней, — приказывает Еве Лео, кивая головой в сторону подростка, — я сейчас вернусь, — он подходит к шкафу, вытаскивая из своего чемодана Глок, и запихивает его в джинсы сзади, прикрывая рубашкой. — А я-то думала, что ты завязал… — с тёплой улыбкой произносит Ева, следя за действиями мужчины. — Радуйся тому, что нет, — резко бросает ответ мужчина, открывая дверь и замечая громилу из холла отеля, нервно переминающегося с ноги на ногу. — Чего? — Меня Адам зовут, — трясущимся голосом продолжает незваный гость, — вы ведь военный, да? — Куда пропал весь твой запал, Адам? — С лёгкой улыбкой поддевает мужчину Лео, выходя из номера и бросая вслед за собой: — Закрой за мной дверь и не открывай, пока не скажу.       Выйдя в коридор и услышав звук закрывающегося замка, мужчины продолжили разговор: — Я заметил, что вы знаете, что делаете. И вечно держитесь настороже. Я ведь прав? — Морская пехота, — нехотя отзывается Барнс, протягивая руку мужчине, — сержант Лео Барнс, командую спецназом в полицейских операциях. — Адам Милкович, — уже гораздо более уверенно произносит тучный мужчина, пожимая протянутую ладонь, — всего лишь финансовый аналитик из Сербии. — Сойдёт, — отстранённо отзывается Барнс, проводя ладонью по волосам, — что случилось? — Мою жену… укусили. Она в нашем номере и ей плохо… — снова притормаживает просьбу мужчина. — Может, вы сможете найти ей врача или кого-нибудь? — Ведите, — приказывает ему Барнс, следуя за мужчиной, который развернулся на сто восемьдесят и пошёл к лестницам, поднимаясь на следующий этаж. — Давно её укусили? — останавливаясь перед дверью номера, спрашивает Лео, вытаскивая из-под рубашки пистолет. Глаза Милковича расширяются до такой степени, что Барнсу кажется, что его глазные яблоки вот-вот лопнут. — Вы что… Вы что собрались делать? — резко начинает заикаться и бледнеть мужчина, следя взглядом за тем, как Барнс снимает пистолет с предохранителя. — Вы не можете её убить! Она больна! — Слушай, — тормозит Лео, кладя ладонь на плечо мужчине, нависая над ним и пристально смотря тому в глаза, — по телевизору сказали, что способов борьбы с этой инфекцией нет, и никто не может её остановить. Любой, кто оказывается укушен, умирает и обращается в тех, что снаружи. А потом они кусают других, и так до бесконечности, пока не останется ни единого живого и не заражённого человека. Поэтому сейчас самый лучший выход — это пуля ей в лоб. — Вы не можете, вы же из полиции, вы обязаны помогать… — с трясущимся подбородком мямлит Адам, слезливо переводя взгляд с Барнса на пистолет и обратно. — Я в отпуске, — прерывает мужчину Лео, перехватывая пистолет удобнее. — И я не собираюсь рисковать своей семьёй ради вашей жены, давайте уж будем честными. Я не отвечаю здесь за кого-либо, кроме себя и своей семьи, но я не хочу, чтобы из-за одной больной женщины погибли все вокруг. Это понятно?       Милкович замирает, обдумывая сказанное и бледнея всё больше с каждой проходящей секундой. — Думай быстрее, время уходит, — вырывает его из ступора Барнс, — вы можете успеть попрощаться.       На этой фразе голова Милковича поднимается, и он согласно кивает, проводя ключ-картой по замку, позволяя Барнсу быть первым. Лео аккуратно открывает дверь, держа пистолет на уровне груди, и заглядывает в помещение, оценивая обстановку. Не заприметив женщины, сержант проходит в помещение, жестом призывая Адама следовать за собой. Вдвоём они заходят в комнату, оглядывая всё от пола до потолка и прислушиваясь к звукам гнетущей тишины. — Может, она заснула? — громко спрашивает Адам у Барнса из-за плеча, на что тот шикает, прикладывая палец свободной руки к губам и указывая на кровавую дорожку, ведущую в ванную комнату. Глаза серба становятся ещё шире, и он рвётся вперёд, запинаясь о вытянутую руку сержанта. — Она ведь может ещё быть жива! — взвизгивает он, пнув мужчину под коленку и вырвавшись вперёд к ванной комнате только для того, чтобы встретиться со своей женой в проходе. — Ана, дорогая… — протягивает он ладони к лицу своей жены, осевшей на пол рядом с раковиной. — Не трогай её! — рычит Барнс, следя за парочкой через прицел пистолета, на что женщина резко дёргается. — Жива, ещё жива, — улыбаясь, бормочет серб, показывая сержанту на руку жены, из которой выдран целый кусок мяса, — твари зацепили её, когда мы были у самого входа, — бормочет он, поглаживая женщину по белокурым волосам, опадающим на её плечи, — нам нужно позвонить в больницу, отвезти её туда, чтобы они посмотрели, что можно…       Свою фразу аналитик прерывает на полуслове, когда женщина распахивает свои неестественно-жёлтые глаза, взирая на него, и заинтересованно осматривает мужа с головы до ног, после чего крепко охватывает его локоть и притягивает к себе, вгрызаясь в шею. Жуткий, наполненный болью крик расползается по небольшому помещению, создавая эхо и заставляя остолбеневшего Барнса нажать на курок три раза — стандартные два выстрела в грудь и один — в голову, заканчивая дело. От ударной волны голова женщины откидывается назад, с глухим стуком впечатываясь в стену, в то время как заметно побледневший от потери крови и чудом не задетый пулями серб отодвигается от трупа, падая на спину и взирая на Барнса, постанывая. Слёзы от боли и неожиданности происходящего режут глаза иностранца, и он пытается бросить последний взгляд на свою погибшую жену, прежде чем сказать: — Ты был прав, сержант, — выдыхает он, заливая кровью идеально-белый кафельный пол ванной комнаты. — Береги свою семью, — хрипит он, — раз уж я не смог. А теперь, будь так добр… — молящим взглядом осматривает сержанта серб, чувствуя кровь на губах, и переводит взгляд на дуло пистолета, смотрящее вниз. — Пожалуйста.       Барнс кивает, мысленно проклиная этот день, и нажимает на спусковой крючок, выпуская пулю прямо в лоб Адама. Эхо от выстрела распространяется ещё раз по комнате, отдавая лёгким звоном в ушах, и Барнс, осмотрев оба трупа ещё раз, идёт к выходу. Закрыв за собой дверь, мужчина застывает на месте, оглядывая собравшихся в коридоре посетителей отеля, осматривающего его с головы до ног. — Что ты там делал? — спрашивает его блондинка средних лет, заинтересованно поглядывая на Глок в его руках, который он тотчас засовывает обратно под рубашку. — Один из заражённых укусил жену постояльца, — отвечает он, собираясь с мыслями. Обратить против самого себя весь отель ему вовсе не нужно. — Они успели вернуться сюда, а пока муж сходил за мной, она умерла. И вернулась, укусив его. Пришлось убить их обоих.       Тихие перешёптывания заканчиваются, уступая место открытому шоку. Люди перед Барнсом застывают на своих местах, прижимая ладони ко рту и не веря тому, что услышали. — Почему мистер Милкович пошёл именно к вам? — Задал вопрос подошедший администратор отеля, Леон, краем уха услышавший разговор. — Я — сержант полиции. Адам подумал, что я ему помогу. — Хорошее совпадение, — отзывается кто-то из толпы. — Перестань, — отвечают неизвестной брюнетке мужчина, — он дело говорит. Я сам слышал по телевизору, что всех, кого укусили, нужно убивать, чтобы не сдохнуть самим. — В таком случае, — подвёл итог разговору Леон, — что прикажете нам делать, сержант?       С того момента, как многие из постояльцев отеля решили объединиться, чтобы выжить, прошло несколько недель. Мир вокруг пятиэтажного здания замер. Больше не стало слышно громких реклам из-за каждого угла, не стало гула машин и любителей ночной езды на мотоциклах. По улицам частенько бродили небольшими кучками заражённые, иногда улавливая свою жертву и разделываясь с ней на месте. — По радио сказали, что лагерь беженцев находится в десяти кварталах отсюда, — оповещает всех собравшихся в одном из пустующих номеров, именуемым залом собраний, Леон. — Наши запасы на исходе, и мы должны придумать план действий. — Какой ещё план? — Перебивает его речь Доди, сидящая в первом ряду со своими двумя малолетними детьми. Ева и Кали сидят чуть дальше неё, перешёптываясь о происходящем, а точнее о том, как Доди за последние несколько дней достала всех, включая катастрофично терпеливого сержанта Барнса до такой степени, что тот при виде блондинки терпеливо сжимает кулаки и челюсть так сильно, что становятся видны желваки. — План действий, — медленно повторяет Леон, перетаптываясь с ноги на ногу. — То, как мы уйдём отсюда, чтобы добраться до лагеря беженцев. — А если я не хочу тащить своих детей на верную смерть? — Ядовито выплёвывает блондинка, крепко обхватывая плечи детей. — Можете оставаться здесь и сдохнуть из-за недостатка еды, — рявкает Барнс, хлопнув ладонью по столу и заставив дёрнуться каждого человека в помещении. — У нас нет выбора. И нет времени, чтобы решать, кто хочет идти, а кто не хочет. Вас, — указывает он пальцем на сидящую перед ним троицу, — заставлять никто не станет. Мы вполне можем оставить вам парочку припасов, на которых вы долго не протянете, а потом, из-за голода, вы выйдете к заражённым сами. Без оружия и без защиты. Решать только тебе, Доди. Решай, хочешь ли ты, чтобы твои дети были в безопасности, или же тебе важнее твой мерзкий характер. Я уговаривать не буду. — Но… — начала было возникать блондинка, как Леон её прервал: — Мы должны собрать все наши припасы, разделив их поровну. Собирайте самые необходимые вещи. Как Лео сказал, мы никого не будем заставлять идти с нами. — Нужно оружие, — продолжает брюнет, — все те, у кого оно есть, могут идти с нами. Чем больше оружия — тем лучше.       Мужчины в зале одобрительно закивали. — Не берите с собой все свои вещи. Только самое необходимое — фонарик, батарейки, еда, немного одежды; вы должны быть налегке на случай, если что-то пойдёт не так, то у вас будет шанс убежать. Нельзя отставать от группы — мы не знаем, как сильны эти твари. — Вообще-то знаем, — возражает ему Кали, поднимаясь со своего места, — я наблюдала за ними из окна. — Кали, — предостерегающе произносит Лео, прося ладонью её вернуться на место. — Они нападают все вместе. Могут, конечно, и по одному, если кое-кто, — она не сдержала свой взгляд, быстро осмотрев Доди, — будет тормозить. И чем больше шума мы делаем, тем больше их к себе привлекаем. Так уже не один из живых поддался им. — Как сказала Кали, — одобрительно кладёт ладонь на плечо подростка мужчина, — нельзя паниковать. — Что делать тем, у кого нет оружия? — Раздался голос позади всех от рыжеволосого ирландца, с которым Ева познакомилась почти сразу по прибытию сюда, в то время как Лео оттягивал знакомство с Джеймсом до последнего. — Да, что делать тем, у кого ничего нет? — вслед за ним отозвалось большинство присутствующих. — В таком случае, — слово вновь взял Леон, — мы его найдём. Здесь много остроконечных палок, в кладовке есть пара инструментов, а в коридорах в пожарных ящиках есть пара топоров. Каждый возьмёт то, что сможет удержать. — И куда мы пойдём? — В один голос отзываются братья-близнецы, Алекс и Эван, с одним из которых Кали познакомилась в тот самый день, когда заражение приобрело большой масштаб. — Лагерь находится на пересечении Пауэрхаус и Девятнадцатой. Нам придётся перейти сначала через железнодорожные пути, а потом двигаться почти всё время вперёд. — А если наткнёмся на больных? — Вопрошает один из близнецов. — А если лагеря больше нет? — Вторит ему второй. — В таком случае, — выдыхает Барнс, складывая руки на груди, — будем либо прятаться, либо отбиваться — это зависит от их количества. На случай провала лагеря есть ещё одно место, — бросив взгляд на своего помощника, Лео делает шаг назад. — Отправимся к Саттерс форт, — отвечает Леон, который вырос в Сакраменто и знает каждый закуток. — Там довольно прочные стены, и можно найти место для ночлега или очередного привала. — Историческая коптильня? — Смеётся Джеймс. Впрочем, его шутку никто не оценивает, что быстро заставляет его замолчать. — Где мы возьмём еду, если ничего не получится? — Задаёт Ева вопрос, который висит в помещении с самого начала собраний, приобнимая вернувшуюся дочь за плечи и крепко их сжимая. — Мы не протянем без еды слишком долго. — Да, в этом загвоздка, — отзывается Леон, — но сейчас все магазины открыты, и мы можем взять еду оттуда. — Предлагаешь нам воровать? — Язвит Доди, смеряя невысокого парня ненавистным взглядом. — Доди, очнись, — устало выдыхает сидящая рядом с ней брюнетка по имени Джо, — мира и законов больше нет. Все мертвы и им точно насрать, что мы возьмём. — Собирайте припасы, встретимся через тридцать минут здесь. Выдвинемся завтра на рассвете, — командует Барнс, быстро подхватывая подошедшую Еву и Кали за локоть, отправляясь в свой номер. Закрыв за собой дверь, мужчина вытаскивает их чемоданы, вываливая все вещи на кровать и начиная их сортировать, решая, что необходимо, а что — лишнее. — Можно я свои вещи сама соберу? — Выдыхает Кали, явно недовольная вторжением в личное пространство, чем заставляет Лео судорожно выдохнуть. — Ладно, — отходит он, позволяя подростку заняться своими вещами, возвращаясь к шкафу. Он достаёт ещё два пистолета из своего чемодана с двумя коробками патронов, и протягивает один из них — небольшую Беретту — Еве, а Браунинг — Кали, подкрепляя их коробкой с патронами. — Стреляйте во всё, что не кажется живым. Так, как я вас учил.