Внимательность очень важна на дороге особенно тогда, когда в твоей машине лежит очень ценный груз… Извините, слишком грубо для такой прекрасной модели, как Максин Колфилд.
Сильный ливень с ветром слегка потряхивали дорогой автомобиль из стороны в сторону, а на просёлочной дороге образовались реки дождевой воды, в которых то и дело застревали колеса.
Мистер Джефферсон подъехал к старому амбару и вышел из машины, чтобы открыть тяжёлые прогнившие от сырости ворота.
Автомобильные дворники работали все сильнее, пытаясь остановить капли, которые стекали по лобовому стеклу. Яркие фары освещали дорогу перед учителем.
- Не волнуйся, Макс, - едва слышно произнёс мужчина, открывая ворота, - скоро мы будем в безопасности.
С громким скрипом Марку удалось открыть ворота и, сев обратно за руль, он заехал в старое неприятное строение, но именно ему и Прескоттам он был обязан.
Ливень продолжал идти с огромной силой. Крыша протекала и от этого повсюду лились маленькие водопады. Не смотря на огромное состояние знаменитой семьи, руки так и не доходили до ремонта, но оно и к лучшему. Никто ничего не мог заподозрить.
Дорогой костюм Джефферсона выглядел уже не таким дорогим, а вся обувь была покрыта липкой грязью вперемешку с глиной, но это не вызывало досады. Он ощущал лишь волнение перед предстоящей съёмкой.
Пока девушка не очнулась, нужно было быстрее занести её внутрь и вколоть ещё немного наркотиков. Марк так боялся ошибиться и ввести ей больше нужного, пока не сделал все, что нужно было ему. Она казалась такой хрупкой, безобидной, беспомощной в его глазах, что сердце сжималось с каждой мыслью о том, что рано или поздно им придётся распрощаться.
Марк достал из кармана ключ и отворил массивную дверь в светлый бункер.
Лишь в этом пугающем многих девушек месте, мужчина чувствовал себя настолько уверенно, насколько может чувствовать обычный человек.
Вернувшись обратно и открыв заднюю дверь автомобиля, учитель бережно взял на руки свою ученицу и, ступая, словно по канатной дороге над километровой пропастью, он вошёл в бункер. Здесь никто не мог найти их.
Лампочки мигали от сильного ветра, а за метровыми бетонными стенами слышался грохот грома и удары капель о землю. Мурашки пробежали по спине взрослого мужчины. Находясь даже здесь, в таком безопасном месте, он был напуган гневом природы.
Уложив Макс на холодный пол с белым фоном и связав запястья и лодыжки скотчем, Джефферсон достал свою навороченную камеру, которой когда-то восхищалась ученица, стоя у его рабочего места в классе после урока.
Тем временем, девушка медленно приходила в себя. Её зрачки были необычно большими, словно объектив фотоаппарата, наведённый на свою жертву, а кожа настолько бледной, будто Колфилд только что восстала из могилы.
- Так, - сладко протянул Марк, наводя фокус на глаза своей модели, - лежи и не двигайся.
Затвор фотоаппарата щелкал с неимоверной частотой, а сумасшедший фотограф так и крутился вокруг неподвижного тела подопечной, словно мамочка вила гнездо своему ребёнку.
Впервые за долгое время он ощущал нервную дрожь в коленках и лёгкое покалывание кончиков пальцев рук. Он был настолько доволен, что готов закричать.
- Не двигайся, Макс, - поправляя слезшую прядку на лоб девушки, Марк нервно сглотнул.
Нет, не подумайте ничего такого. Он не смотрел на неё как на потенциальную жертву изнасилования. Конечно, его модели теряли невинность, но она была совсем другой. Не телесной. Все эти вещи раздражали его. Мистер Джефферсон искал нечто большее, и он находил это, словно лев находит свою добычу.
Цепляясь намертво за своё увлечение, он не понимал, как сам близок к смерти.
- Вы…
- Погоди чуть-чуть, - Джефферсон сделал очередной кадр и стал рассматривать его на экране фотоаппарата.
- …поплатитесь за… за все это, - Максин нашла в себе немного сил, чтобы хоть как-то ответить сумасшедшему учителю. Неужели он мог быть её кумиром? Ведь когда-то в его фотографиях она находила красоту и вдохновлялась ими, воображая себя лучшей из всех его учениц. Одно время даже была влюблена в этого, как ей казалось, сильно привлекательного мужчину.
- Если бы ты могла понять, как это прекрасно. Я вижу вас здесь всех теми, кем вы являетесь на самом деле. Смелость, страх, отчаяние, боль – самые сильные эмоции, которые запоминаются и оседают в памяти как многовековая пыль на самой верхней полке шкафа. Самое приятное – запечатлеть момент потери вашей невинности…
- Вы больной ублюдок, мистер Джефферсон, - Макс попыталась встать, но онемевшее тело никак не хотело слушаться, а разум был готов вновь отключиться, - вы поплатитесь за все то, что сотворили со мной и со всеми остальными!
- Нет, Максин, - это оскорбление от любимой ученицы слегка задело Марка, но он тут же справился с нахлынувшей обидой, - просто я вижу в этом красоту и надеюсь, что когда эти фотографии увидит мир, он оценит их по достоинству.
- Тогда вы будете мертвы, - вновь бросила колкую фразу девушка.
- Ну, что ж, - тяжело вздыхая, м-р Джефферсон положил фотоаппарат на место и подошёл к столику с медикаментами, - тебе нужно потерпеть ещё чуть-чуть.
«
Нужно срочно что-то делать», - крутилось в голове Колфилд, пока руки пытались вырваться из оков липкого скотча. Голова трещала, словно после сильной пьянки, а все тело ломило и морозило.
- Даже не пытайся, - мужчина присел на корточки возле юной модели и аккуратно ввёл тонкую иглу в вену на руке. Медленно запуская содержимое шприца в организм, Марк наблюдал, как меняется выражение лица Макс и как замедляется её дыхание. Все тело девушки сковала боль, которая вылезала наружу. Сосуд был слишком хрупкий, и одна лишняя капля могла бы разрушить всё.
Доделав эту весьма неприятную процедуру, фотограф стал укладывать модель в нужную позу.
- Знаешь, ты была моей самой любимой ученицей. Как только я увидел твои, так называемые «селфи», я тут же понял, что в тебе есть что-то… странное? Нет. В тебе есть что-то необычное, особенное, что давно интересовало меня в тебе, и я никак не мог понять, что же это. Я так мечтал поработать с тобой, Макс. Должен признать, все проходит так, как я и задумывал. Ты прекрасна, но скоро… Нет, об этом мы поговорим потом.
Фотограф вновь с головой погрузился в работу с моделью, а бедная девушка пыталась придумать план побега. Перемотать время? Не выходит. Заговорить? Нет сил. Сдаться? Она и без того унижена.
- Мистер Джефферсон…
- Марк, - учитель ненадолго отвлёкся от камеры, чтобы в очередной раз взглянуть на неё и подобрать лучший ракурс, - зови меня Марк.
- Могу я попить воды? – действие наркотиков ослабевало, а во рту было сухо, как в жаркой пустыне.
- Конечно, - мужчина сорвался с места и тут же принёс стакан воды. Он приподнял Макс и приложил к её губам стакан, аккуратно поднимая его и следя за тем, как одна единственная капля стекает по шее юной девушки.
«
Нет, Марк», - думал он, - «
ты не притронешься к ней и пальцем».
Макс нравилась ему как модель, как девушка. Черты лица отличались от лиц остальных моделей (даже Рейчел), а голос был как пение прекрасных экзотических птиц, которое хотелось слушать изо дня в день. Нет, он не был влюблён в неё и он не собирался осквернять юное тело. Между ними была связь, которую так никто понять и не смог. А нужно ли?
Допив воду, Макс тяжело вздохнула и попыталась открыть глаза. Все вокруг плыло, и лишь чётко видно было лицо учителя. Особенно глаза, взгляд которых пробирал до дрожи. Такой пытливый холодный. Для чего человек лишает жизни других людей ради собственных утех? Девушка никак не могла понять этого и не могла найти оправдания тому, кто сейчас нежно придерживал её на руках и помогал пить воду из стакана. Удивительно, но ненависть проходила так же быстро, как и когда-то прошла любовь к своему кумиру.
На секунду замерев, они задумались. У обоих появился луч надежды. В Макс загорелся огонёк жизни, который помогал ей идти к спасению, а Марк надеялся встретить кого-то ещё лучше. Но жизнь так непредсказуема и готовит много сюрпризов для людей.
Джефферсон был пауком, который хладнокровно ловил в свои сети маленьких крылатых жертв, как юная Максин Колфилд. Заматывая тела паутиной, он питался их энергией, любовью к жизни, к людям. Он убивал их изнутри, а затем умерщвлял и тело. Безусловно, некоторым удавалось спастись, но это были очень сильные люди. Да и не у всех получалось справляться с наркотиками в будущем.
- Так, Макс, - обратился к своей модели фотограф, ставя рядом стул и сажая на него девушку, - пора принять новую позу. Как жаль, что время летит так быстро. Ты так не думаешь?
Модель подчинялась любому слову мистера Джефферсона. Будь то наклонить голову на бок или прикрыть глаза. Неужели и она словила кайф от этого сумасшествия? Нет, определённо нет.
Сделав ещё около сотни фотографий, Марк довольно уселся на диван и, налив в свой стакан крепкий виски, откинулся на спинку:
- Ты молодец, Макс. Из тебя вышла прекрасная модель. Как я рад, что ты будешь только моей. Представь, сколько человек хотели бы снять тебя в разных образах, сколько человек будут просто мечтать общаться с такой девушкой как ты, но… Я предлагаю выпить за то, что эта победа моя и главный трофей сидит прямо передо мной!
Фотограф поднял вверх руку с крепким напитком и глянул на Макс, которая внимательно следила за каждым его движением. Страх смерти, ненависть и отчаяние вновь возвратились к ней от такого страшного тоста.
Мгновенно осушив стакан, мужчина встал, отряхнулся, поправляя вылезшую из брюк рубашку, включил музыку и сел за свой компьютер:
- Пока ты рядом, я буду пользоваться своим положением и вдохновляться.
Макс промолчала и отвела взгляд от своего сумасшедшего учителя. А что, если ей удастся спастись став его ученицей? Нет, не так, как в классе. Вдруг ей удастся стать его преемником и именно так сохранить жизнь?
«
Фу, Максин! Это безумие», - девушка была в шоке от своих мыслей, но кто в таком положении не рассмотрит самые безрассудные идеи? – «
об этом подумаем позже, хорошо? А пока вздремнём. Как я устала! Как я скучаю по Хлое и Кейт… Я обязательно выберусь отсюда и буду рядом с ними».
Сон в таком неуютном месте долго не приходил, но и он устал бороться. Макс устала бороться. Последние сутки не было сил даже ненавидеть Марка Джефферсона.
***
Очутившись в полной темноте, девушка стояла, не решаясь двигаться. Через минуту начало появляться изображение и, в конце концов, перед собой она увидела молодого человека.
- Уоррен?
- Привет, Макс.
- Уоррен! Как ты? Я так скучала?
- Правда? – парень с недоверием глянул на подругу, - Ты так и не сходила со мной в кино.
- Я обязательно схожу, - Макс ещё больше захотелось жить, и она порывисто обняла Уоррена, - обещаю.
- Мы потеряли тебя. Ищем целые сутки. Скажи, где ты? - Он обнял Макс в ответ.
- Это старый амбар Прескоттов. Знаю, что мы всего лишь во сне, но я как никогда верю в чудеса!
- Как я хочу быть рядом с тобой сейчас. Я люблю тебя, Макс.
***
Тем временем, Марк Джефферсон, сидевший за своим навороченным компьютером и печатавшим фотографии разглядывал спящую Максин. Он понимал, что все нужно прекратить как можно скорее, пока не так жаль.
Буквально сорвавшись с места, сумасшедший фотограф схватил фотоаппарат и сделал последний кадр мирно спящей девушки. На её лице красовалась лёгкая улыбка, а синяки под глазами стали не столь заметны. Интересно, что ей снится? Может быть, подружка, строившая из себя плохую девочку? Парень из класса юных учёных? Кейт Марш, которая будет молиться за Макс до конца своих дней? О семье?
Марк слишком сильно пытался узнать ученицу, рискуя привязаться к ней.
Фотография получилась лучшей из всех предшествующих. Эта фотосессия действительно была пиком карьеры знаменитого фотографа Марка Джефферсона. После всей проделанной работы, мир должен… Нет! Просто обязан узнать о том, какими он видел своих моделей и как мог показать красоту.
Распечатав фотографию спящей Макс и убедившись в её идеальности, Марк решил, что время пришло.
Ступая тихо по каменному полу и держа наполненный шприц в руке, он чувствовал грусть, но на лице не было эмоций. Только внутри бушевал ураган, который разносил весь внутренний мир к чертям. Действительно ли нужно это делать? Джефферсон отгонял от себя все мысли, которые могли помешать. Поздно было делать шаг назад. Он и так сжалился над своей моделью, убивая её во сне. В том месте, где ей хорошо и спокойно. Он больше никогда не увидит этих глаз, которые могли бы заглянуть в самые потаённые уголки его Вселенной.
Макс до сих пор находилась в волшебном мире сна. Таком безболезненном и прекрасном, как лёгкая щекотка от прикоснувшейся к руке травы.
- Извини меня, - промолвил мужчина и максимально аккуратно ввёл иглу ей в шею. Девушка не проснулась, но слегка поморщилась. Марк позволил себе секундную слабость в виде глубокого вдоха, выдоха и дрожащих рук. Успокоившись, он сделал последнее решающее движение и достал иглу из тела девушки, которое мгновенно начало угасать, теряя все свои краски.
***
- Макс, с тобой все хорошо? – изображение Уоррена расплывалось перед глазами, а все тело ломило от боли. Они были на маяке, который начал раскалываться, а закатное красное солнце чернеть, окрашивая все в траурные цвета.
В один момент их разделила огромная яма, в которую падала девушка. Нет, вся жизнь не пролетала перед её глазами и о родных она не вспоминала. Жажда мести впервые была сильнее. Так уснув, юная Максин Колфилд распрощалась со своей жизнью.
***
- Прощай, Макс, - Погрустневший учитель сидел рядом с телом своей бывшей ученицы и разглядывал черты лица, изменение которых больше было невозможно. Он пытался запомнить каждую веснушку на лице, словно учил важное стихотворение перед уроком литературы. Никогда в его жизни больше не появится такой модели, как Максин Колфилд. Она была замечательной девушкой, у которой был талант к «селфи» и умение поддержать тех, кто ей дорог. Он запомнил эту неделю до мельчайших подробностей, - победителем стала ты.
Когда Марк Джефферсон отвернулся от тела, рядом с ним, откуда ни возьмись, пролетела синяя бабочка, источая красивый голубой свет.
