"Что-то случилось"

- Привет. Я тебя, наверное, облюю. Фраза, с которой началась дружба между Джеймсом Т. Кирком и Леонардом Маккоем. Джеймс не был в восторге от Маккоя в первые секунды знакомства: конечно, видок тот еще! Но, доктор подкупил его своей простотой. Леонард протянул ему флягу с алкоголем и Джим понял, они поладят. **** Вот уже неделю фронтовой доктор находился в прострации: небритый, в футболке недельной свежести, которую он стаскивал только в кровати, если руки его слушались. От него за милю несло алкоголем. Без жилья, без жены, без копейки денег, и самое главное, о чем он всегда будет жалеть, без своей маленькой дочки рядом. Он потерял все не за один день. Это длилось месяцами: полгода, может чуть больше, а может, в тот момент, когда однажды ночью доктор Маккой, как всегда, вернулся со смены домой и толкнул дверь в их общий с женой дом. Слышно было, что она говорит с кем-то по аудиосвязи в кухне, вытирая насухо зеленые тарелки и глупо хихикая каждые три секунды, шумел телевизор, переключенный на какой-то «женский», как называл их Леонард, канал. Пахло печеной картошкой. И именно тогда он понял, что остыл. Что все это не его, что все это ему наскучило. И эта картошка на ужин, и эти мохнатые коврики между комнатами, и эта зеленая кухонная посуда и эта женщина, которой он когда-то сказал «да». Леонард немного помялся у двери, как будто решаясь уйти навсегда, но вместо этого шагнул вперед. «Привет. Как прошел день?» **** - Держи, это тебе. – Кирк протянул доктору небольшой пакет, нелепо перевязанный неуклюжим бантом. Маккой поморгал нахмурившись, но ничего не ответил. - Ну же, Боунс, ты заставляешь меня чувствовать себя дурачком. Возьми его уже скорее. – Капитан тыкнул в друга пакетом и тот, недоверчиво поглядывая на Джеймса, осторожно забрал сверток. - И что это? - Ну, с днем рождения, мой доктор. – Неловко проговорил капитан, пряча руки за спину. Маккой застыл на месте, переваривая услышанное, и, наконец, нарушив неловкую паузу, заговорил. - Джеймс, скажи мне, ты дурак? - А? - Ты дурак? Давно проверялся? Дай посмотрю? – Леонард демонстративно поводил руками возле головы кэпа, оттянул ему веки и посмотрел на зрачки. - Боунс, Боунс! – Кирк убрал от себя руки доктора и рассмеялся. – Да хватит тебе! Твой день рождения через полгода, помню я! Безумный, что ли? – Леонард приподнял одну бровь, как бы спрашивая: «это я-то безумный?» - Просто подарок. Тебе. – Капитан попятился назад, нащупал за собой стол и запрыгнул на него. – Ты же всех во всем подозреваешь. Ну, не можешь просто взять и принять, сказать «спасибо». И начинается – «А что? А зачем? А какой повод? Подозрительно это все. Бла-бла-бла… » Доктор махнул рукой и закатил глаза, попытался что-то сказать, но Кирк его опередил. - Мы были на Омниусе, запасались кое-каким провиантом, на обратном пути мистер Сулу попросил заглянуть в торговый район, хотел что-то захватить для дочери и мужа, ну и я пошел за компанию. Повертелся там, уже собирался уходить, и вот… Заметил. – Кирк неоднозначно улыбнулся и указал на сверток в руках Маккоя. Тот все еще не был полностью уверен в искренности друга. Тишина повисла в воздухе на пару секунд. - Не откроешь? Доктор немного расслабился, поняв, что никакого подвоха нет, подошел к столу, где сидел Джеймс и положил на стол сверток. Т. перевесился через плечо друга и следил за каждым его движением. Маккой особо не спешил, но, признаться честно, ему было безумно интересно, что же может находиться внутри. Отделавшись от банта Леонард быстро разорвал пакет. Перед ним красовался невероятной красоты, красивой отделки, утонченный и изящный, самый что ни на есть, женский кулон. «И все-таки подвох…» - разочарованно подумал Маккой выдохнув. Кирк сопел рядом в ожидании. - Ну и какой из ваших красавиц это предназначалось, капит… Не успел Леонард договорить, как Т. Кирк наклонился к его лицу, закрыл глаза и нежно поцеловал доктора прямо в губы. Бедный Леонард опешил от такой наглости. Розыгрыш зашел слишком далеко и ему это не нравилось, он хотел оттолкнуть капитана и прочитать целую лекцию-выговор, почему так делать нельзя, и что это не весело, но раскрасневшийся от смущения Джеймс быстро спрыгнул со стола и поспешил к двери, бросив не поворачиваясь: Надеюсь, тебе понравилось, я под цвет глаз подбирал. Звук закрывшейся двери дал доктору понять, что в лазарете он один. «Что-то случилось» - пронеслось в голове Маккоя. Он не знал, злиться ему или смеяться. Смеяться с самого себя же, потому что, эта шутка казалась ему невыносимо жестокой. Его собственный капитан его разыграл. Нет, не просто разыграл! Посмеялся над его чувствами, вот, что он сделал. Спустя столько лет, как он понял, что жена ему безразлична, он полюбил кого-то по-настоящему снова, и снова это было больно. Снова так сложно. Где-то неделю назад, напившись в усмерть, Боунс так разоткровенничался со своим пациентом, лейтенантом Энтерпрайза, лицо, и уж тем более имя, которого он не помнил, что растрепал ему лишнего. А именно, к своей симпатии, а может даже самой настоящей любви, которой ему так не хватало с женой, к собственному капитану – Джеймсу Тиберию Кирку. Это было не типично для доктора, он обычно с пациентами не пил, и уж тем более не травил им заунылые байки о том, кого и когда он любит, но день тогда выдался особенно сложным и варианта оставалось всего два: выть волком или с кем-то поговорить. Маккой провел пальцами по цепочке кулона. Голубой отлив, «под цвет глаз» - пронеслось у дока в голове и ему стало еще более обидно. Где же он так провинился, что капитан так издевается над ним? «Вот идиот! Какой же я идиот!» - Все повторял и повторял про себя доктор. Он совершил ошибку и теперь платит за это. **** Ударив орущий будильник ладонью Леонард уже и не помнил, почему ему так болезненно на душе, будто кошки скребут. Он перевернулся на спину и что-то прохладно-металлическое скатилось по его груди. Маккой нащупал что-то на шее и тут его сердце больно кольнуло. «Ах, да. Все плохо». Доктор встал с кровати и покачиваясь направился в ванную, чтобы умыться. Как ему хотелось подальше запихнуть воспоминания о позавчерашнем инциденте, но это было невозможно. Весь прошлый день он думал только об этом. Пичкая плацебо очередного «мнеплохояскороумру», или разбираясь в действительно серьезных болезнях, доктор представлял, как до Кирка дошла эта новость и какова могла бы быть его реакция. «Сначала этот самый лейтенант, как его там… Эх, не помню. Ну пусть будет Клаус. Так вот, Клаус, чтобы на него обратили внимание и чтобы почувствовать себя интересным, растрепал все своим коллегам за обедом в пищблоке, пока те жевали свое брокколи. Троим из них было плевать, они восприняли это как шутку, а четвертый, тоже не особо поверив, но намотав на ус, потом использовал эту новость, чтобы завести разговор с давно интересовавшей его девушкой-навигатором, которая до этого момента была холодна. Девушка, распустив ушки, просто выдала все подругам, это женщины, и это у них такая норма. Ну а там и до кого-то с мостика недалеко. Точно не Спок, он бы ко мне лично подошел и сказал, что это нелогично и нерационально. Не он. Тогда… Сулу. Например, Сулу. И вот, улыбаясь широченной улыбкой, сам будучи женат на мужике, Сулу радостно сообщает это капитану, в тайне надеясь, что сам сможет его завалить, либо переведет все в шутку, если кэп разозлится.» - Фуууф. – Чехов выдохнул. – Ну, у вас сегодня и руки, доктор. Как-то больно вышло. – Русский вундеркинд потер заклеенное Леонардом место укола на плече и отстранился от дока. - О, простите мистер Чехов. Я просто… - Знаю. Прощаю. – Холодно буркнул Павел, но, тем не менее, улыбнулся и удалился из медотсека. «Что? Что не так? – продолжил думать Маккой – Он что, тоже в курсе? Наверняка, все уже в курсе. Даже те, кто раньше и имени то моего не знал. «Знаю. Прощаю.» - то же мне, айсберг холодный. Нет, стоп. Это же Чехов. Ничерта он не знает, он всегда такой.» И тем не менее, в каждом знакомом и незнакомом лице на корабле Леонард видел заговорщика. Маккой плеснул себе в лицо холодной водой и посмотрелся в зеркало. «Что с вами, доктор? Плохо выглядите. Вас укусила гармазона?» - В шутку подбадривал он сам себя. Но никакая гармазона его не кусала, и ему не грозило три часа агонии и смерть в итоге. По-крайней мере, не сейчас. Просто он был вымотан от постоянного напряжения, вот и все. Еще вчера, перед тем как заснуть, он решил перевести все в шутку, да, наверняка, все бы ему и поверили, «ха-ха, я люблю своего капитана, вот умора!» это был идеальный план, проблема заключалась только в том, что Леонард, в самом деле был по уши влюблен в капитана и любая отговорка о том, что это не так, казалась ему детским «нет, мама, я не курил, просто рядом стоял». Он посмотрел в отражении на болтающийся кулон на шее и еще раз потрогал его пальцами. Он не помнил по каким причинам и из каких соображений он надел его вчера ночью, но теперь ему почему-то было стыдно. Неожиданно затрещал прибор аудиосвязи и раздался знакомый женский голос. «Капитан на мостике. Повторяю, капитан на мостике» Почему-то эта фраза вызвала у доктора смущение. Прибор снова затрещал и оттуда раздался голос капитана. «Кхем… Да. Всем доброе утро, господа. Звездная дата 2259412. Мы все еще на Энтерпрайзе и я всё еще ваш капитан. Хотел объявление сделать, но как-то неофициально вышло, поэтому продолжу в том же неофициальном духе. Сегодня вечером, примерно с шести, мы будем пролетать рядом с энерго-базой Тирин-8, поэтому с этого времени возможны перепады электроэнергии. В общем, не бойтесь темноты, запасайтесь свечками, на этом все. Кирк.» Кирк. От одного только его голоса у доктора Маккоя зудело ниже живота. Не говоря уже о преследующих его снах, которые он стал считать кошмарами. О том, что доктор, бывало, трогает себя там, где трогать, в принципе, на людях, неприлично, думая о капитане, он старался не думать вообще. Он не мог с этим справиться, не мог совладать с желанием, но и прекратить тоже не мог. Маккой еще раз плеснул себе на лицо холодной воды, как вдруг аудиоприбор снова затрещал. Леонард повернулся в сторону, откуда исходил звук и прислушался, будто ожидая что-то. И его интуиция его не подвела. Это был голос капитана Т. «Эээ… Ребята… Нет. Господа. Пожалуй, внесу немного интриги на наш корабль. В общем, сообщение для одного человека. Я… я думаю о тебе. Э… Все. Кирк.» Доктор провел большим пальцем по нижней губе. «Что, черт возьми, он творит?!» **** Работы у врача космического корабля бывает много только в дни, когда случается что-то воистину страшное. Катастрофа, нападение какой-то злодейской расы, природные аномалии… В общем, ничего такого, что происходило бы сегодня. Сегодня только две жалобы на недомогание, которые и не жалобы вовсе, а «эй, док, вколи мне какой-нибудь супер-стимулянт, а то с ног валюсь». Маккой каждый раз мысленно закатывал глаза в таких случаях, ему хотелось просто посоветовать недалекому выпить кофе, например, или зарядку для бодрости сделать, но он серьезно хмурился, и с таким выражение, будто оперировал чье-то распоротое сердце, вкалывал нытику какие-нибудь разбавленные витаминки и отправлял обратно на службу. - То же мне, обреченные… - Прошипел он себе под нос и перебирая коробки с препаратами как-то неловко качнулся, и вдруг почувствовал, что на шее у него все еще болтается, подаренный капитаном кулон. Он почему-то забыл его снять, почему же? «Поче… Вот черт!» Леонард посмотрел на часы. Полдень. Вот уже шесть часов прошло с того сообщения капитана. Да уж. Маккой погрузился в мысли, где капитан не шутит с ним, а вполне серьезен и тут же отогнал их, ведь может это сообщение было и не ему вовсе. «Вот дурак! Естественно, это он не мне! Придурошный Маккой! А еще врач! Свои же паталогии вылечить не может». К вечеру, все было, вроде как, и хорошо. Леонард был даже в приподнятом настроении, никто его не цеплял, ему перестали всюду казаться заговорщики, он не чувствовал себя обиженным и капитан не попадается на глаза вот уже пару дней. Стоп! «Капитан не попадается на глаза вот уже пару дней. Это и есть проблема» - заключил Маккой. «Обычно он заходит в течение дня, хотя бы разочек, вечером, на ужин, или пару раз, что-то спросить, но заходит. А тут такое. Сначала дарит кулон, как соседской девчонке, которую можно купить на подарки, целует как-то по-школьному, без языка или облизывания, просто нежно целует и убегает, а затем тишина. Разве что…» - Привет. Раздался из-за спины голос, который в ночных мечтах доктора ласково звал его «Леонард». Доктор вздрогнул от неожиданности, и, быстро остудив голову, спрятал кулон за ворот, а затем повернулся к двери. - Ты сегодня в белом, Боунс. Мне нравится. – Кирк как-то смущенно улыбнулся, убрав руки за спину и затопал к другу. - Капитан. – Наконец кивнул ему Леонард еле проглотив невидимый комок, ставший поперек горла. - Ты будешь? – Кирк поставил белую коробку, перемотанную лентой-жгутом, на стол. - Что? - Меня. И тортик. – Отведя взгляд в сторону, улыбнулся Капитан. - Ну ладно, можно и без тортика. Но предупреждаю, он с натуральными взбитыми сливками, ты об этом пожалеешь! – Пошутил Т. и сам же посмеялся со своей шутки. Боунс не смеялся, он хотел было выдавить из себя смешок, но вместо этого как-то криво улыбнулся, стараясь изо всех сил, то ли не расплакаться, то ли не возбудиться. Кирк это заметил. Он всегда все подмечал, наверное, все хорошие капитаны такие. - Все хорошо, Леонард? – Т. обнял ладонью шею доктора. – Я же это просто так сказал, я не принуждаю. – По телу Маккоя прошелся электрический разряд. Он стоял молча, пытаясь сообразить, что происходит. – Или ты злишься на сообщение? Я подумал, это будет забавно и… мило. – Джеймс провел пальцами по шее доктора. - Черт возьми, Джим. – Улыбнулся Леонард. – Всяких твоих шуточек повидал, но эта самая криповая. – Левой рукой он убрал ладонь Кирка со своей шеи. Капитан потупил взгляд и о чем-то задумался на пару секунд. Потом улыбнулся, будто что-то вспомнил и присел на высокий стул, около стола, подыгрывая доктору. Маккой полез в шкаф за чашками. – Колись, Джим, кто тебе подал идею? – Наконец, нашарив нужное, Маккой выпрямился в ногах и громко поставил чашки на стол. – Кто растрепал, что ты мне нравишься? Ухура? Сулу? Или кто-то из инженерного? Мне прямо самому интересно. Кирк с какой-то необычной улыбкой, которая выражала что угодно, но только не радость, рассматривал друга. - А чашки зачем? – Спросил он как-то сурово. - Так что же, торт на сухую есть? – Рассыпая порошковый чай по чашкам ответил Боунс. - На сухую я ничего не делаю, Боунс. – Хитро прищурившись и не оставляя улыбаться подметил кэп. От его фразы в голове доктора возникло несколько пошлых вариаций в которых капитан играл не последнюю роль, но он, скорее их отогнал подальше из головы. «Не время. Сейчас не время…» - Убеждал Боунс свой разум. Пока Маккой возился с нагревателем и ножом, капитан, наблюдая за ним, подпер щеку рукой и заговорил. - Удивительно. - А? – Отозвался доктор. - Удивительно насколько человек должен бояться своих чувств, чтобы заставить себя забыть. – Здесь капитан сделал небольшую паузу и продолжил чуть громче. - Так значит, хочешь знать, кто мне растрепал, док… Кхем. Что ж, послушай интересную историю, дурень. Пару дней назад, когда на мостике весь персонал уже сменила ночная смена, и все, кто на ногах с утра, отправились спать, голова заболела у твоего капитана. Маккой на секунду замер, обдумывая сказанное и вспоминая события той ночи. - Да, да. – Продолжил Кирк. – Не то чтобы мне было очень плохо. – Он почесал затылок и улыбнулся. – Нет, голова у меня побаливала, но так всегда бывает в конце дня, этому с годами не придаешь значения. Скорее, это был повод, заскочить к тебе с бутылкой бренди. Пожаловался на боль я только после пары стаканов, и… - И ты попросил не записывать ничего в мед.журнал и не давать тебе никаких лекарств. – Закончил фразу за другом Маккой. Кирк был даже немного удивлен, что доктор так быстро все вспомнил. - Никто не разбалтывал мне об этом, доктор. Это был ты сам. – Кирк выглядел разочарованным. Он встал со стула - Захочешь еще кому-то признаться в любви, не забудь захватить пару бутылок водки. - и вышел из комнаты, оставив Маккоя со своими мыслями. «Он что… Обиделся?» - Наконец оттаяв, сообразил доктор. «Нет, точно обиделся». Стараясь не думать ни о том, шутка ли это, разыгрывал ли его капитан или нет, шутил ли сейчас или не шутил, Леонард помчался за ним. У дверей случилась заминка. Пару раз она отказалась открыться, немного помигал свет, и только тогда доктор смог выбежать в коридор за Кирком. «Куда он направился? Уже поздно. Он в своей каюте». Маккой не бежал, но шел быстро и уверенно, не смотря на то, что не знал, что должен делать. Он просто не хотел, чтобы Джим был на него обижен. Только не это. Пусть смеется над ним, сколько хочет, пусть разыгрывает его как хочешь, дарит девчачья штучки, целует, чтобы посмотреть на реакцию, только не нужно разочаровываться в друге. Пока Маккой ехал до каюты капитана в аэро-лифте, он пытался придумать, что же он такого ему скажет, как будет извиняться, но так и не придумал ничего, когда двери лифта негромко загудели, поморгали пару раз светом и распахнулись в нужном отсеке корабля. Доктор подошел в двери каюты Кирка и занеся кулак не сразу постучался. «Кто в наше время вообще стучит? Тут же радио-связь.» - Подумал доктор, когда земная привычка уже была исполнена. Звуки из-за двери затихли. Маккой даже успел засомневаться. «Может он не один. Буду выглядеть, как придурок» . Но капитан был один, вот он, стоял прямо перед ним, опираясь руками о дверной проем и недовольно вздыхая. С таким злым выражением лица, которого доктор доселе не видел. - Джим… Я… Можно? – Леонард качнул головой в сторону каюты. Кирк кивком показал, что тот может войти, тогда капитан чуть сдвинулся влево, доктор вошел внутрь и двери за ним закрылись. Пути назад нет. Он обидел своего друга, и ему нужно это исправлять. Они прошли пару шагов вперед, как неожиданно погас свет. - Ах, да… Перебои электроэнергии… Я же сам предупреждал об этом с утра. – Прошептал в темноте Джеймс. Они остановились, глаза стали медленно привыкать к темноте. - Джим, знаешь что. – Прервал молчание и подловив подходящий момент заговорил Леонард. - Мне очень жаль, что так вышло. Мне жаль, но… Но я, пожалуй, люблю тебя. – Боунс неловко потер глаза. – Прошу прощения за это. Просто ты мой капитан и… в общем. – Доктор поднял глаза на Кирка, которого он видел смутно, но в темноте он смог разглядеть, что тот был уже не таким хмурым, каким был в дверях. – Можешь смеяться надо мной, сколько хочешь. Но этого не исправить. – Леонард поймал себя на мысли, что ему самому стало легче от сказанного. Может это то, что нужно было сделать с самого начала, как только кэп стал приходить к Маккою в совсем не двузначных снах, а возможно, он считает, что ему легко, потому, что сейчас темно, а в темноте все кажется не таким, какое оно есть на самом деле. В общем, ему было плевать. Джим здесь, рядом, настоящий - воплоти, и это его успокаивало. Капитан Кирк сделал медленны изящный шаг навстречу Боунсу, прижав его к стенке так, что нога капитана оказалась между ног доктора, коленом упираясь в его член. Боунс не сопротивлялся, он закрыл глаза, ощущая на своей шее дыхание Джима. Кирк запустил руку под рубашку доктора, поглаживая живот и поднимаясь все выше, до груди, пока не нащупал у него на шее, подаренный, им же недавно кулон. - Только потом тортик… - Улыбаясь прошептал в шею Маккоя Джим.