Девушка с красными волосами

Вдох, выдох. Сердце быстро бьётся в груди. Мышцы ног напряжены до предела. Сил больше нет. Вся футболка мокрая от пота. Но я безмерно горд собой. Целый час беспрерывного бега! Да, это определенно успех для меня. Я люблю бегать в этом заброшенном парке на окраине города по утрам. Для меня такое начало дня означает, что он не будет прожит зря. А душ после пробежки нельзя ни с чем сравнить. Холодные струи воды смывают с меня всё, что накопилось. Это не только пот, но и переживания, которые терзали мою душу последние сутки. Бег — для меня это что-то наподобие антидепрессанта. Пока я бегу, все мысли куда-то уносятся, а проблемы, хотя и на короткое время, исчезают. И в моей голове остаются лишь метры и минуты. Я словно убегаю от своих проблем. Я ухмыльнулся своим мыслям и посмотрел на небо. Его заволокли тяжелые темно-синие тучи, из которых вот-вот должен был пойти дождь, такой долгожданные после нескольких засушливых дней. Где-то вдали изредка мелькали вспышки молнии, а через несколько секунд приглушенно гремел гром. Я вдохнул поглубже. На улице душно. Дождь определенно не помешает. Мне нравится дождь. Я люблю наблюдать за ним из открытого окна квартиры и пить горячий чай или крепкий кофе. Это всё неплохо, но не тогда, когда я нахожусь в парке за несколько кварталов от дома. И если я не поспешу, то скорее всего попаду под самый дождь или даже ливень. А перспектива намокнуть сильнее, чем есть, меня никак не радовала. Но я так сильно устал, что, кажется, не смогу пройти ещё несколько метров и упаду. Я всё-таки решил немного отдохнуть и перевести дыхание. Я решил пойти к скамейке, на которой обычно отдыхал. Она находилась в тени ветвистого дуба. Под ним хорошо было проводить жаркое утро, прячась от лучей яркого солнца. Напротив располагалось небольшое озеро, сейчас больше похожее на болото, потому что оно заросло. Городские власти уже давно не заботились об этом парке, потому его называют заброшенным. А ведь когда-то это было излюбленное место жителей этого маленького городка. Я уже приближался к заветному месту, когда заметил, что кто-то там уже сидит. Девушка с красными волосами. Последнее время я часто вижу её здесь. После пробежки я обычно садился на эту скамейку с осыпающейся зеленой краской. Мы сидели по разные стороны и за все десять минут, которых мне хватало, чтобы полностью отдохнуть, мы не проронили ни слова. Она, похоже, не очень хотела знакомиться, да и мне то тоже было не нужно. Но для себя я называл её просто Девушкой с красными волосами. Да, возможно, не очень оригинально, но я просто не знал как ещё её выделить среди других людей. Почему-то она казалась мне особенной. Её волосы, длиной примерно до поясницы, обычно были распущены и свободно лежали на спинке скамьи. Неброский макияж был одним и тем же изо дня в день. Мне нравился запах её духов, его нельзя назвать сладким, он был немного резкий, но всё равно приятный. Каждый день, когда я её видел, девушка надевала черную одежду: футболки с разными надписями, но всегда на черном фоне, и рваные джинсы. Длинные ногти на тонких пальчиках накрашены в тон одежде. На правом запястье она носила браслет из кожи с большими и, наверное, острыми шипами, которые визуально делали её руку тоньше. Я присел на скамью, вытащил наушники и выключил музыку, чтобы насладиться затишьем перед бурей, которая, я надеялся, не застигнет меня на улице. Девушка курила — делала затяжку и выдыхала серый дым из своих легких. Она с каким-то увлечением смотрела за тем, как дым растворялся в воздухе, и делала ещё одну затяжку. Как бы странно это ни звучало, сигарета гармонично смотрелась в её тонких длинных бледных пальчиках. Девушка заметила, что я достаточно долго наблюдаю за ней краем глаза. Она улыбнулась, повернула голову в мою сторону и произнесла: — Хочешь попробовать? — У неё был очень красивый голос. — Нет, я за здоровый образ жизни. — Я немного растерялся. Девушка ухмыльнулась и ответила мне: — Я тоже. По крайней мере, когда-то была. — Я удивленно поднял брови, но тут же опустил. Девушка всё равно заметила. Она отвернулась и сделала ещё одну затяжку. Похоже, что я спугнул её. Может, она хотела чем-то поделиться со мной. Не стоило мне показывать так своё удивление. Конечно, она не всегда курила. И только сейчас я осознал, как сильно мне хотелось узнать её поближе. Но, увы, похоже на то, что нужный момент был упущен. — Чёртова любовь. Хотя… Можно ли то, что происходило между нами назвать любовью? — вновь заговорила она, стряхивая пепел в урну, стоящую рядом. — Я любила его до беспамятства, а ему было плевать на меня. Но я глупо верила, что если изменюсь, то обязательно понравлюсь ему. А потом будет: «И жили они долго и счастливо». Но ничего подобного не случилось. — Она потушила сигарету, так и не докурив. — Это современная сказка без счастливого конца. Я много времени проводила в спортзале, сидела на диетах. Я была просто зависима от того, сколько показывают мне весы. А потом он назвал меня жирной уродиной. — Я заметил, как она сжала кулаки. — При том что я никогда не была жирной. Ах, если бы мне кто-нибудь сказал это тогда, сейчас бы всё было по-другому. Анорексия, булимия, ненависть к себе, попытки суицида. А потом… — она вдруг замолчала. Я взглянул в её синие глаза. Они были так невероятно красивы. Я встречал много людей с голубыми глазами, но эти были по-настоящему синими, словно линзы. Глаза — зеркало души. Интересно, а какие глаза у преступников, убийц? Отличаются ли чем-то от других глаз? Мне кажется, любой цвет глаз прекрасен, независимо от его обладателя. У меня карие глаза. Я считал этот цвет самым интересным. На свету они становятся цвета карамели, в сумерках — цвета темного шоколада. Но сейчас, глядя в эти синие глаза, я начинал сомневаться в том, что кареглазые девушки привлекают меня больше других. — Что случилось потом? — спросил я. — Я послала его, — ответила она, заложив прядь красных волос за ухо. Я заметил несколько проколов в ухе и серьгу в виде черного креста. — Надо посылать всяких мудаков далеко и надолго, чтобы освободить себя для других людей, которые заслуживают быть рядом с тобой. — Да, наверное, так и нужно относиться к жизни. Не принимать всё слишком близко к сердцу. Кивнув на мои слова, она спросила: — Какие-то проблемы? — А у кого их сейчас нет? — ответил я вопросом на вопрос. — Мне даже обсудить их не с кем. — Неужели такой красивый парень обделён вниманием? — спросила она с улыбкой. — Нет, внимания мне достаточно. Но… — Я не мог подобрать нужные слова. — Меня всегда окружают люди, но я одинок. Они словно на один день. Я мог поговорить о чём-то неважном: спорт, игры, последние новости. Обо всём, что не касается меня. Я не могу им довериться. Потому что один раз уже ошибся. И больше не хочется. Сейчас ты ему всё расскажешь как близкому другу, а потом он расскажет всем как последнее трепло. Я устал от этих лицемеров. Они плачутся, что одиноки, хотя у них есть ты. Они говорят, что ты — их единственный настоящий друг, а потом бросают, потому что нашли кого-то получше. К чёрту их! Лучше я останусь один, чем с ними. Я впервые за последнее время почувствовал облегчение. Давно нужно было выпустить все мысли, которые съедали меня заживо. — Знаешь, что помогает мне справляться с проблемами? — Я заинтересованно кивнул. — Мысли о том, что если я сейчас покончу с собой, то они не будут ничего значить. Наверное, я и живу ради интереса — что же будет дальше? По крайней мере, у меня всегда есть план Б. Моя жизнь — хождение по острию ножа над бездной. Каждый шаг причиняет боль, но узнать, что же ждёт впереди хочется больше, чем прыгнуть в пропасть. — Ну, тогда нужна какая-то страховка, чтобы не прыгнуть вниз. — Нет, меня точно никакая страховка не удержит. — Мне кажется, стоит попробовать. Девушка задумчиво посмотрела на своё левое запястье. — У меня она уже есть, — сказала она, проводя ногтем указательного пальца по нежной коже запястья. Я пододвинулся ближе, чтобы разглядеть её руку. На её коже маленьким готическим шрифтом была набита надпись «STAY STRONG». Чуть ниже татуировки я заметил шрамы от порезов. — Только когда я хочу порезать себе вены, мне ничто не помешает. Она замолчала и отвернулась. Я не знал как поддержать разговор. Достаточно давно меня мучил один вопрос. Наверное, самое время его задать. — Можно один вопрос? — спросил я прежде, чтобы не показаться бестактным. — Давай, — ответила девушка, продолжая смотреть куда-то в сторону. — Анорексия… Почему некоторые девушки так сильно хотят похудеть? Они ведь могут остановиться, но продолжают снижать свой вес до возможного минимума. Неужели всё дело лишь в оскорблении, которое они когда-то получили? — Она посмотрела на меня такими грустными глазами, в которых читалась боль. — Прости, мне не следовало задавать такой вопрос. Она посмотрела на небо, которое с каждой минутой становилось всё темнее и темнее, и закрыла глаза. — Нет, я отвечу. Просто это было совсем недавно, примерно два-три месяца назад. После того, как я закончила эту чёртову школу, некоторые вещи поменялись в моей жизни. Мне стало лучше. Я вообще не люблю места больших скоплений людей. Мне кажется, что они обсуждают мой внешний вид и поступки. — Девушка замолчала и спустя несколько секунд снова продолжила: — Многие считают, что анорексия — причуда некоторых девушек, свихнувшихся на своей внешности. Нет, это болезнь. У меня была нервная анорексия сначала. Она может быть у всех: у девушки с весом в шестьдесят пять килограмм и у сорокакилограммового парня. Я просто отказалась от еды. Первое время всё, что я чувствовала, — это голод. Я мечтала поскорее лечь спать, потому что тогда я чувствовала себя лучше. Ела я понемногу и редко. Потом голод стал для меня чем-то вроде наркотика. Я не могла есть. Когда я чувствовала себя хоть немного сытой, то меня мучила совесть. Я думала: «Ну и зачем я только что съела это? Я ведь недостаточно голодна для этого. Я могла поесть и через час.» Булимия. Порой в это же время мне хотелось вызвать рвоту, чтобы освободить свой желудок. Я ела, когда мои родители видели это, чтобы они потом не заставляли меня вновь принимать пищу. Иногда было физически тяжело держать еду в себе. Я выходила на улицу подышать свежим воздухом, чтобы тошнота прошла. Я заходила на сайты посвященные анорексии, фото девушек были мотивацией для меня. Я видела одну запись, которая запомнилась мне. Девушка спрашивала, сколько можно ей весить при её росте. Кто-то ответил, что не менее сорока шести килограмм. Рост у нас был одинаковый, но я весила в то время гораздо меньше. Тридцать девять. Знаешь, в чём заключалась моя нервная анорексия? Нет, то оскорбление был лишь катализатором. Я смотрела на своё отражение в зеркале и думала, почему я с таким маленьким весом выгляжу такой полной. Мне казалось, что мои ноги действительно толстые. — Девушка глубоко вздохнула и продолжила: — Вес всё снижался и снижался. Сорок пять. Сорок. Тридцать восемь. Тридцать семь. Я думала: «Как будет забавно, если я буду весить тридцать шесть килограммов и шестьсот граммов. Люди будут спрашивать, о том сколько я вешу. А я отвечу: «Тридцать шесть и шесть!» Это был какой-то ужас, помешательство. — Но ты вовремя остановилась. — Я решил, что должен что-нибудь сказать. — Да. И слава Богу. Известно, к чему могло это всё привести. Но с последствиями я сталкиваюсь до сих пор. Всё так же мучает совесть если я съела слишком много. Хотя для других людей моё «много» — это «ничтожно мало». Из-за этого всего я думаю, что не нужно критиковать или сплетничать о ком-то. Мы же не знаем, что он или она делает, чтобы стать лучше. Одно неприятное слово в чей-то адрес для нас ничего, а человеку потом потребуется долгое время для поднятия самооценки. — Надеюсь, что у тебя не низкая самооценка? Потому что если у такой красотки она низкая, то что говорить про меня? — Я попытался поднять ей настроение. Девушка рассмеялась звонким смехом. — Ты красивая. — Она посмотрела на меня своими пронзительно синими глазами и удивленно подняла брови. — Я не знаю зачем это говорю. Но, мне кажется, что ты должна это знать. Тебе не надо меняться. Ты красива такая, какая есть. Не позволяй всяким мудакам лезть в твою жизнь и устанавливать там свои стандарты красоты, — сказав последнюю фразу, я улыбнулся. — Отлично, надо будет запомнить. — Она замолчала. Я посмотрел на небо. Ещё немного и пойдёт сильный дождь, он уже начал моросить. Ветер усилился, пригибая тонкие молодые деревца к земле. Где-то уже совсем близко сверкали молнии, звучал гром. Пора было идти домой, но девушка, похоже, что никуда не поторопилась, потому что начинавшийся дождь её ничуть не смутил. Да и мне не хотелось заканчивать нашу беседу. К тому же, мы всё ещё не познакомились. — Мы как-то упустили ту часть, где знакомимся. Как тебя зовут? — разрушил наше молчание я. — Извини, но я не люблю заводить знакомства, друзей. Да и тебе не очень и советую. Ты узнаёшь имя, потом адрес. Гуляешь до самой ночи, становишься другом. А после человек вдруг исчезает из твоей жизни, оставляя лишь огромную дыру в душе на память о себе. Мне этого не надо. Не привязывайся, люди всегда уходят. Будет лучше, если в твоей жизни будет мало потерь. В этом мире ты можешь положиться только на одного человека. И этот человек — ты сам. — А мы встретимся тут завтра? — предпринял я ещё одну попытку. — Не знаю. Жизнь, вообще, очень непостоянна. Сегодня я здесь, сижу рядом с тобой. Завтра я уеду в другой город на конце страны или даже отправлюсь на другой континент. А послезавтра я, возможно, буду мертва. Дождь начал усиливаться. Мне нужно было идти домой или даже бежать. Я не мог остаться, да и это было бессмысленно — она даже не хотела открыть мне своё имя. Мне было так жаль, возможно, эта наша последняя встреча, а я даже не знаю как её зовут. Но, может быть, она просто хочется здесь в другой раз? Дождь быстро забарабанил по листьям дуба. Редкие капли попадали и на меня. Они были холодными и крупными. Рядом с парком ударила молния, гром не заставил себя долго ждать. Я вздрогнул от неожиданности. На поверхности озера, которая совсем недавно была гладкой, расходились круги от капель. Не успевал один исчезнуть, как тут появлялся другой круг. Мне пора было идти. — Хочешь, я провожу тебя? — предпринял я последнюю попытку. Больше пытаться было незачем. — Нет. Я люблю дождь. И сюда пришла только за тем, чтобы насладиться, возможно, последним летним дождём. — Девушка даже не посмотрела на меня. Всё встало на свои места. А на что я рассчитывал? Она — просто девушка, пришедшая в парк перед ливнем и случайно открывшая мне часть своей души. Я встал и направился к выходу. Но случилось то, что заставило меня остановиться. Девушка неожиданно встала, догнала меня и взяла меня за руку. Её ладонь была очень холодной, просто нереально холодной, словно сейчас зима, а не конец лета. Девушка оказалась немного ниже меня. Тушь на её ресницах потекла из-за дождя, но это не делало её менее красивой. Она взглянула на меня своими синими глазами так, будто смотрела мне в душу, и сказала: — Спасибо. Большое спасибо тебе за то, что выслушал меня. Порой нужно всё высказать. Потому что иначе моя голова просто взорвётся от всех этих мыслей. Гораздо легче сказать всё тому, кого не знаешь. Он, скорее всего, скоро всё забудет и никому не расскажет. — Она замолчала на пару секунд, продолжая смотреть мне в глаза. — И ещё кое-что. — Девушка взлохматила мои темные волосы. — Так тебе гораздо лучше. — Она улыбнулась и добавила: — Прощай. — Прощай, — только и ответил я. Девушка отпустила мою руку и вернулась к скамейке, но не села на неё, а лишь встала рядом. Раскинув руки в стороны, она подставила своё лицо под капли дождя, который за такое короткое время успел превратиться в ливень. Я смотрел на неё, не отрывая взгляд, и понимал только одно — мне забыть такую девушку будет очень тяжело. Домой я добирался перебежками от одного навеса к другому, прячась от не утихавшего ливня. Я всё думал, пошла ли девушка с красными волосами домой или так и стоит там, наслаждаясь долгожданным дождём? Весь путь до дома только она занимала мои мысли. Я даже не помню то, как пришёл домой и снял всю мокрую одежду. Целый день я просидел перед компьютером, пытаясь узнать у знакомых об этой девушке. Я спрашивал у моих знакомых девчонок, которые, казалось, знали весь город в лицо и могли написать небольшую характеристику о каждом жителе. Я звонил в салон красоты и парикмахерские, спрашивая о том, красился ли кто-нибудь в красный цвет волосы у них. Но никто не знал её, лишь одна девчонка утверждала, что видела на улице девушку с красными волосами. Значит, она была приезжей. Я рано лёг спать, чтобы завтра пораньше отправиться в парк, но заснул всё равно после двенадцати. Она не давала мне спать, девушка была даже во сне. Это был настолько реалистичный сон, что, проснувшись в шесть часов утра, я долго не мог прийти в себя. Во сне мы так же сидели на скамейке под дубом и молчали. Я держал в руке её холодную руку и, пытаясь отогреть её хоть немного, подносил к своим губам. Она, прижавшись ко мне, с улыбкой смотрела на озеро, которое было в отличном состоянии. Там, рассекая водную гладь, плавала пара прекрасных белых лебедей. Где-то в парке гуляли люди, потому что до мне доносился детский смех и шум разговоров. На небе не было ни облачка, ярко светило солнце. Я был счастлив там. Это тот сон, после которого не хочется просыпаться. Он оставил после себя непередаваемое сладкое послевкусие. Я пытался снова лечь в кровать и заснуть в надежде, что вновь увижу её. Но потом решил, что нужно воплотить этот сон в реальность. На улице светило солнце, я шёл в стороне парка с улыбкой на лице. Сегодня я просто обязан быть настойчивее и узнать её имя, а если повезет, то и номер телефона. Людям, встречавшимся мне на пути, я поднимал настроение, потому что, увидев меня, у них на лице появлялась улыбка. Я заметил парк издалека, моё сердце забилось чаще, я был в предвкушении встречи с девушкой. Но я не встретил её около скамейки у озера, не увидел обладательницу красных волос, гуляя по парку. Её не было. Она не пришла и на следующий день. Я ждал её там же каждый день. Я приносил с собой книги, чтобы хоть как-то скоротать время, ожидая её прихода. Я искал её среди толпы на улице. Но её не было. Я, наверное, тысячу раз пожалел о том, что ушёл тем утром. Мне следовало остаться. Не знаю что бы это изменило, но я бы пробыл рядом с ней чуть дольше. Что-то съедало меня изнутри. Мне так хотелось снова увидеть её хоть одним глазком. Но она исчезла из моей жизни так же быстро, как и появилась. То, что я чувствовал, нельзя было описать словами. Она ведь была просто девушкой, но девушкой, перевернувшей мой мир. В её душе была целая вселенная. И она росла с каждым днём. Мне бы и всей жизни не хватило бы, чтобы узнать всё об этой девушке. Я потерял её… Я потерял целую вселенную в лице одного человека. Иногда в моей голове всплывали фраза, сказанная ею: «Не привязывайся, люди всегда уходят. Будет лучше, если в твоей жизни будет мало потерь.» Но я ошибся, привязался. И потерял её, мою Девушку с красными волосами.