Мы летим вниз!

Роза нетерпеливыми шагами мерит площадь ТАРДИС – синей космической будки, которая перемещается как в пространстве, так и во времени. Считает каждый шаг, а через несколько десятков минут сбивается и устремляет взгляд на Доктора. «Это всё ещё мой Доктор», — повторяет она время от времени самой себе, как бы напоминая, что внешность – это не самое главное; главное то, что они вместе с ним пережили. Всё пролетело даже не за одну минуту, а, кажется, за несколько секунд. Со скоростью света. Разглядывает его, немного наклонив голову к плечу, и считает отличия между одной регенерацией Повелителя Времени и другой. Дурацкий галстук, длинное светло-коричневое пальто, забавно изогнутая бровь, когда он находит что-то до крайности увлекательное; копна каштановых волос… А улыбка – чаще всего обращённая к Розе – сияет ничем не хуже звёзд. Он улыбается, а она не в силах не улыбнуться в ответ. Это заразительная улыбка, широкая и такая искренняя. У Розы оттаивает что-то внутри, плавится. И все сомнения, вся меланхолия, связанная с прошлым, уходит на задний план. Это её Доктор, её любимый Доктор. И не важно, как он выглядит сейчас или будет выглядеть после. — Куда мы полетим на этот раз? — спрашивает она, а мужчина даже не поворачивается, выискивает что-то на приборной панели. Задумчиво вглядывается в монитор. После всего времени, которое она провела с ним, Роза уже не может представить свою жизнь иначе. Без приключений, без адреналина и бега. Они всегда бегут. Движение – жизнь, а они не прекращает бежать, никогда не прекращают. Только сейчас что-то не так, будто бы притормозили на минутку. Будто растягивают какой-то момент. Застыли и во времени, и в пространстве. Роза не без тревоги подходит к нему. Чувствует, что он утаивает от неё что-то. Что-то такое, что крайне того беспокоит. — Давай посмотрим античный мир? — вдруг выдаёт Доктор, громко и неожиданно. Роза вздрагивает, а потом чуть улыбается. — Уму непостижимо, но античные философы — представь себе, вопреки всему! — умудрились сформулировать основные положения теоретической физики! Они поняли, что, во-первых, нет ничего, кроме атомов и пустоты. — Доктор приходит в движение, разводит руками, загибает пальцы, продолжая перечислять: — Во-вторых, пустоты тоже нет, потому что природа её боится; в-третьих, атомы неделимы и неизменны и, в-четвёртых, всё течёт и всё изменяется. — Что-то с тобой не так, — выпаливает девушка, как на духу. Доктор улыбается так широко, что Роза начинает волноваться, как бы его новое лицо не треснуло по швам. Ещё одной регенерации она просто не выдержит и взорвётся вместе с ним. Бу-бух! — Со мной всё в порядке, — отмахивается он и со скоростью света снова начинает говорить что-то до крайности заумное. — Расскажи мне. Я ведь не слепая, Доктор. — Всё нормально. Разве я выгляжу уставшим? Надо будет съездить на Фиркс, они делали шикарные омолаживающие маски. — Останавливается, и выпячивает нижнюю губу, будто что-то вспомнил: — Хотя нет, я перепутал. Они не омолаживают, а превращают обратно в младенцев, странный народ. А маски делают… — Доктор? — улыбается Роза, снова возвращая его к своему вопросу, от которого он искусно пытается ускользнуть, заговаривая ей зубы. — День Рождение у меня сегодня, — говорит, и безразлично пожимает плечами. — Кстати, ты давно хотела увидеть водопады Нектона, может слетать?.. — И уже собирается настраивать ТАРДИС, как Роза выдаёт таким тоном, который не терпит возражений: — Домой. В Лондон. Быстро. А после приземления долго бродит по магазинам, пытаясь отыскать то самое, что непременно ему понравится. Что-то не банальное, вроде рамки для фото, посуды или тёплого пледа. Что-то, что он может носить или то, что всегда будет с ним, как напоминание об этом дне. Возвращается в ТАРДИС немного уставшей и измученной, но улыбается до ушей. Уверенна, что что-то из того, что она накупила, ему обязательно приглянётся. — Шарф? — спрашивает он сконфужено, удерживая его двумя пальцами и смотря так, будто это не мягкая вязанная вещица, а нечто более страшное, чем Далек. — Я подумала, что это и мило, и полезно. Не хватало ещё, чтобы ты заболел. — Я выгляжу болезненно? Зачем мне нужен шарф? Почему он в жёлто-чёрную полоску? Между прочим, шарфы теперь не актуальны, Роза, тебе нужно тщательнее следить за модой. Роза фыркает и вырывает у него из рук подарок. И по какой именно моде она должна ориентироваться? Галифрейской, откуда он родом, или Земной? Она не сомневалась, что с подарком будут проблемы и он будет воротить нос от всего, потому что не хочет ничего принимать. Не стесняется, конечно – это же Доктор, в конце концов, какие с ним могут быть стеснения?! – но всё равно не хочет подарков. Избалованный девятсотлетний ребёнок. — Книга, — констатирует Доктор факт, молниеносно срывая обёртку. — Она про физиков всех времен… — Сердце у Розы трепещет. «Вот он – идеальный подарок!», — думает она, когда мужчина с интересом разглядывает обложку. — У меня уже есть такой сборник, только от каждого физика по отдельности. Физики любят распивать чаи и спорить – я тоже люблю… Роза поджимает губы. Ничего, она не собирается сдаваться так просто, у неё ещё есть парочка вариантов. — Бабочка? Почему бабочка? Ты же знаешь, что я ношу галстук! — восклицает он. — Неужели ты забыла? — тревожно прерывает он сам себя, и чуть ли не в глаза тычет своей синей звуковой отвёрткой, сканируя её самочувствие. — Да нет, всё как обычно… Так почему бабочка? — Это недорогой и необычный подарок. На дорогой подарок у меня просто нет денег, потому что я практически всё своё свободное время провожу с тобой… Кроме того, я считаю, что и не нужно дарить дорогие подарки. Трудно дарить дорогие вещи от всего сердца, когда они все такие безликие. На первый взгляд, часы – замечательный подарок. Солидные наручные мужские часы – памятный и полезный аксессуар, а настольные или настенные интерьерные часы – великолепное украшение для дома. А если подходит для дома, то подходит и для ТАРДИС. Так Роза считала до того, как Доктор засыпал её вопросами: — Я же Повелитель Времени! Зачем мне часы, если я могу переместится в любое время в любом году? Я – и есть время, — пафосно вещает он. — А ты знала про приметы землян? Странные вы существа, люди, верите во всякую небылицу. — Но ведь ты не человек, — возражает Роза. — И ты любишь кругляшки. Смотри… Доктор вопросительно приподнимает бровь. — Почему костюм синий? — только и нашёлся что спросить Доктор, принимая в руки комплект, состоящий из пиджака, штанов и галстука синего цвета. — Ты любишь синий, разве нет? — удивляется она. — У тебя даже полицейская будка синяя. — Но ты же любишь розовый… Роза смотрит на него недоверчиво: — Так нужно было купить розовый костюм?.. И то ему не так, и это ему не то. Воротит нос от всего, совершенно от всего. Сначала заинтересованно вырывает подарок из рук, без спроса заглядывает в пакеты, а после безразлично отбрасывает их куда-то в сторону. Никакого чувства такта. — Всё, мне это надоело! — в какой-то из моментов не выдерживает Роза. Стремительными шагами подлетает к приборной панели этого инопланетного корабля. Светлые волосы беспорядочно легли на плечи, немного разметавшись, а карие глаза панически ищут подходящую кнопку. — Что ты делаешь? Роза? Роза, не надо! — предупреждает Док, но уже поздно, и та самая зелёная кнопка найдена. ТАРДИС стремительно летит вверх, а их двоих в это же время беспощадно шатает из стороны в сторону, как пассажиров на корабле, когда поднялась настоящая буря. — Что ты сделала? Что ты нажала? — Поцелуй меня, — выдаёт Роза, ничуть не смутившись. Приподнимает подбородок и смотрит прямиком ему в глаза. — Поцелуй и я больше не буду тут ни к чему прикасаться без твоего разрешения. Доктор смотрит на неё, как на ненормальную. Она же воспринимает этот взгляд будто отказ. Дёргает за рычаг. — Зачем? Зачем мне тебя целовать? Ты умираешь? — Нет, но мы умрём, если ты сейчас же меня не поцелуешь! — перекрикивает Роза весь этот шум. — Что происходит? — пытается выяснить, смотрит на монитор, нажимает нужные рычаги и кнопки. — Мы летим. — Куда? — Вниз! Впервые за всё время Доктор ничего не понимал, а Роза понимала всё. Если он не захотел принимать подарки, то пусть хоть просто запомнит этот день. Пусть поймёт, что может в этом обличии поцеловать её так же, как и в прошлом. Не потому, что она умирает. Не потому, что умирает он. Просто. Без всякой на то веской причины. — Немедленно поцелуй меня, упёртый ты Галлифреец! — Чёрт возьми, Роза! — восклицает Док в ответ, моментально оказываясь рядом с ней. Всё вокруг движется и потому они не сразу находят общий ритм. Чего стоил им этот поцелуй? Ровным счетом ничего, если посмотреть просто так, со стороны. Но вкус его губ для Розы был схож с тем, что она любила больше всего. Этот поцелуй был особенным, хоть и вызывал лёгкое дежавю. Видимо, её дежавю обладает мятным вкусом с помесью чего-то волшебного, космического, звездного… Он наклоняется к ней, загораживая и отвлекая её от поднявшегося шума. Целует её; они целуются долго-долго, их глаза закрываются, и они впадают в необычную полудрему. И в этот миг перехода от яви ко сну они ощущают нечто, чего никогда не чувствовали раньше: близость – и не просто в физическом смысле; духовную связь, для которой неважно, что на самом деле они встретились не так давно, как они себе это представляют. А ещё нахлынуло чувство принадлежности друг другу, несущее следом за собой восторг и огромное счастье. Доктор не сразу понимает, что они давно уже в безопасности, ведь Роза, не отрываясь от него, отодвинула нужный рычаг. Эмоции на его лице сменяются одна за другой: удивление, интерес, непонимание, осознание… — В следующий раз будешь знать, что в День Рожденье нужно радоваться любому подарку, — поучает Роза. — Даже если это детский розовый комбинезон, понятно?