Огонь

Гокудера Хаято ждёт. Кажется, он весь состоит из нервов, огня и дыма. Его глаза не сияют дерзкой, живой, несмотря ни на что, зеленью как у Ламбо, они покрыты пеплом и затянуты дымом. В них отражается огонь. Горит особняк Вонголы. Мирное место, где никому не нужно опасаться за свою жизнь, если, конечно, он пришёл с миром. С вершины холма прекрасно видно, как пламя лениво охватывает комнату за комнатой. И он точно знает, какая из них будет следующей. Гокудера не двигается с места, хотя абсолютно уверен, что сейчас он — отличная мишень для любой атаки. Подрывнику всё равно. Он и сам не знал, почему пренебрег миссией во Франции, но звериное чувство опасности никогда его не подводило. Где-то там недавно шли переговоры членов Альянса, наверняка превратившиеся в перестрелку. Сигарета нервно перемещается в другой угол рта. Хаято запутался. Он не мог не понять, что его отсылают подальше, но поспешил выполнить приказ и вернуться. Ураган боялся не успеть. Гокудера не собирается никуда идти. Он не хуже других знает, что это бессмысленно и глупо, ведь босс — один из сильнейших. Хранитель Урагана кто угодно, но не идиот. Огонь перекидывается на большую гостиную. По расчётам подрывника пламя достигнет переговорной через пять минут. Гокудера даже не думает о том, чтобы сомневаться. Ему хватило. Хаято делает шаг вперёд, потому что иначе не может. Клятва верности, долг жизни, дружба, наконец, — всё это даёт право нарушить приказ, тем более негласный. Как и то, что он точно знает, что не сможет оставить пламени единственного человека, который сумел вытерпеть его мерзкий характер. Огонь пожирает особняк Вонголы. За годы это место стало для него настоящим домом, каким никогда не был отцовский. Жаркое дыхание пламени ощущается даже отсюда, и Хаято некстати вспоминает, что хочет жить. «Я хуже бейсбольного идиота», — эта мысль заставляет ускориться. Боевой задор накрывает с головой. Сейчас подрывнику и сотня солдат на один укус. Он почти мгновенно оказывается у ворот. От особняка веет тишиной. Слышен только огонь. Он стал полноправным хозяином этого места, заглушив все звуки рёвом и треском. Гокудера зажигает кольцо. Пламя течёт по венам, привычно наполняя тело первозданной силой. Сопротивляться ей нет никакой мочи, но он не двигается с места. Подрывник слушает, пытаясь понять. Ветер толкает его в спину. Ураган даже не удивляется, когда на плечо ему ложится тёплая, но тяжёлая рука. Ямамото Такеши умеет появляться бесшумно.  — Тсуна не зря просил нас уйти. Ты ничем не сможешь помочь ему, только погибнешь, — Дождь не улыбается, он смертельно серьёзен. От этой серьёзности пробирает до кончиков пальцев. Такеши и сам не смог уехать, хотя Тсуна и его отсылал.  — Мёртвое тело — отличное укрытие от пуль, — спокойно отвечает подрывник. Идеальный слух не подводит, и он понимает: «Сейчас». Нервно дёрнув плечом, Хаято сбрасывает руку и делает шаг навстречу огню.