Танец Льда и Пламени

Чертов поиск. Чертов Грейс. Чертов холод. Чёртова Хиона. Как вообще Джейсон мог до такого додуматься? Сделать Вальдеса отвлекающим. Как ему надо отвлекать эту злобную, самовлюблённую богиню, которая к тому же жутко ненавидит его? Мысленно Лео убивал лучшего друга самыми изящными способами, ну а физически плёлся по длинному ледяному коридору, специально повышая температуру помещения, дабы насолить хозяйке дворца. Он прекрасно помнил Хиону. Её взгляд больших карих глаз, наполненный отвращением и ненавистью. Презрительную ухмылку и гордо вскинутый подбородок. Длинные черные волосы. Хиона прочно засела в голове юного полубога, не желая покидать его. Больше всего Лео хотелось оказаться дома, обнять Калипсо и сказать ей, как сильно он её любит. Лео, наконец- таки, дошёл до тронного зала, который отталкивал и в тоже время притягивал своею холодностью и таинственностью. Трон "Снежной Королевы" был вырезан из чистого прозрачного льда с устрашающими острыми сосульками, которые грозились в любой момент оказаться в вашем теле по мановению руки богини, а сиденье было покрыто каким-то белым пушистым мехом. Наверное, содрала его с какого-нибудь бедного барса. Хиона сидела на своём троне, с хитрой усмешкой на алых губах, словно ждала именно его. - Не думала, что ты когда-нибудь выберешься с Огигии, - начала разговор холодная принцесса, - видимо Калипсо совсем со своего шаткого ума сошла, раз влюбилась даже в тебя. - Просто я невозможно очарователен,- подмигнул Вальдес, ослепительно, как ему казалось, улыбаясь. Он мог, как Джейсон, смотреть в гневные глаза богини и не шевелиться, что скорее всего впечатлило бы "Её величество Хиону", но Лео Вальдес не был таким парнем. Роль шутника слишком сильно к нему приелась за всю его нелегкую и слегка нелепую жизнь. - Ты невозможно противный,- парировала богиня, чем сильно разозлила сына Гефеста. - Вы уверены, Ваше Величество?- медленно, растягивая слова, произнёс Лео, подходя к девушке на опасно близкое расстояние. Несмотря на взаимное якобы отвращение, Хиона притягивала сына Гефеста. Богиня встала со своего трона и медленным шагом, смотря непрерывно в глаза Лео, подошла к нему. - Абсолютно,- прошептала Вальдесу в лицо Хиона, но сама не была в этом так уверена. - Я тебе не верю,- сощурившись, Лео вглядывался в холодные безжизненные глаза этой несносной богини, выискивая в этих карих бездонных пропастях намек на тёплые чувства, но встретился лишь со своим отражением, которое ему совсем не понравилось. - Правильно и делаешь, мне нельзя доверять,- недобро усмехнулась она, беря лицо Вальдеса в свои нежные, но зверски холодные руки, в её глазах отражались испуг, смешанный с любопытством, и Лео не мог понять, отражение ли это его чувств или эмоции богини. В мозгу Лео тут же созрел план, который, кстати, ему сразу же не понравился. Но что не сделаешь ради своего лучшего друга. По крайней мере, Лео думал, что делает это ради друга. Вальдес поднял свои глаза и понял, что его разглядывают не смущаясь. Хотя зачем смущаться, если ты богиня. Хиона рассматривала его лицо, будто он был чем-то таинственным для неё, недосягаемым. Лео это смутило, он даже начал краснеть. Решив, что лучше действовать по плану, он робко прикоснулся её холодных алых губ своими горячими. Поцелуй получился лёгкий, почти невесомый, но очень приятный из-за контраста температуры. Видимо, дочери Борея тоже понравилось, раз она притянула к себе ближе лицо Лео и поцеловала сильнее. Лео медленно, словно боясь спугнуть маленького зверька, положил свои руки на острые плечи Хионы, поглаживая её ледяную кожу и согревая. Он медленно проводил пальцами от плеч богини, к рукам, переплетая на секунду их пальцы. Своим горячим языком он ворвался в рот прекрасной богини, но та лишь покорно раскрыла свои пухлые губы, позволяя делать все, что угодно. Лео углубил поцелуй, удивленный приглашением Хионы, и продолжил доставать ласки руками, поглаживая спину, талию богини. Их языки переплелись в безумном танце льда и пламени. Никто не хотел сдаваться. Они бы хоть целую вечность простояли так, соперничая, но если богине воздух не так уж сильно нужен, то Лео без него жить не мог, поэтому пришлось остановится, чтобы надышаться. Лео покрывал маленькими обжигающими поцелуями щеки, глаза, нос,- все лицо Хионы, медленно двигаясь к шее. Он покрывал каждый миллиметр её шеи и ключиц своими поцелуями, захватив в плен её мочку уха, чуть прикусив, чем вызвал у неё протяжный стон, от которого крышу сына Гефеста снесло в Тартар, вместе с преданностью Калипсо. Он снова припал к уже разгоряченным губам богини, не стесняясь. Его захватывало то, как его поцелуи отражались на коже Хионы словно маленькие ожоги, на глазах регенирируясь. Внезапно в их маленький, но страстный мирок врывается серебряный, полированный до блеска, меч, пронзая все ещё юное и прекрасное тело Хионы. Серебряное платье девушки стремительно окрашивается золотой кровью Богов. А Хиона засыпает навечно от яда, которым был покрыт меч. Лео неосознанно крикнув, просыпается в своей кровати в холодном поту. Его дыхание сбито, он хватает ртом воздух, пытаясь прийти в себя, понять, что только что произошло. Он поднимает свой взор на вторую половину кровати, где на него смотрит пара тревожных миндальных глаз, принадлежавших, как ему казалось, любви всей его жизни: - Лео, любимый, с тобой все в порядке?