i'm not as think as you drunk i am

Чимин чувствует себя глупо. В любое другое время он не чувствует себя таким гавном, обычно на капельку поменьше, но сейчас его самооценка стремительно несётся вниз с третьей космической, и поводов для этого, вообще-то, не особо — просто стоит ходить в клубы почаще или не думать так много о чужом мнении. Как, например, Тэхён, глушащий шестой шот за полчаса и пятнадцать минут из этих полчаса уговаривающий его пойти танцевать. Чимин танцевать любит, Чимин танцевать умеет, танцевать Чимин всегда пожалуйста, но только не в этом месте, где столько потенциально осуждающих взглядов. Может, надень Чимин не такую вызывающую майку, чувствовал бы себя получше, но Тэхён в его комнате отбрасывал все хоть немного закрытые вещи (уже прибухнул), и сейчас Чимин думает, что стоило дать ему по ебалу. - Да расслабься, Чиминни! - орёт Тэхён ему на ухо, настойчиво всовывая Чимину стакан с чем-то голубым. - Выпей! Хуже не будет, решает Чимин и залпом опустошает стакан, тут же морщась от того, как внутри всё полыхнуло. - Что это? - спрашивает Чимин, поворачиваясь к Тэхёну. Кажется, мышцы его лица не могут прийти в нормальное состояние. - Водка, - счастливо лыбится Тэхён и показывает руку с поднятым вверх большим пальцем. Лицо немного попускает, и Чимин медленно улыбается в ответ. Через два стакана он улыбается пошире, на третьем уже начинает сиять и раздавать свои улыбки направо и налево, особенно проходящим мимо девушкам, а его самооценка летит обратно вверх так же быстро, как и полчаса назад вниз, и на предложение Тэхёна потанцевать он соглашается уже не так неохотно. И вот оно, падшая крепость, порванная девственность его молодой клубной жизни, — через ещё один насильно впихнутый стакан Чимин с превеликим удовольствием грациозно выпорхает на танцпол, не падая только потому, что окружающая вокруг толпа сжимает его тисками. С алкоголем Чимин всегда был на вы. В момент, когда кто-то уже в пятый раз очень больно пихает его локтем в бок, Чимин окончательно считает себя звездой этого прогнившего места и позволяет всем местным плебеям в этом убедиться, забираясь на сцену под радостный тэхёнов крик. - Я не вижу ваших рук! - кричит он, двигаясь под музыку — вряд ли в ритм — и дразняще задирая свою майку. Всё заканчивается даже менее весело, чем начиналось, - спустя несколько минут приходит охрана и просит освободить сцену для предполагаемой андеграундной программы, и в попытках остаться на сцене и вмазать кому-нибудь из охранников Чимин не удерживается на ногах и падает на какого-то худосочного парнишку. Его кепка, этого парня, и майка Чимина, которую он всё-таки успел снять, отлетают куда-то в одном направлении. По всем правилам фильмов Чимин должен резко отрезветь, заглянув в эти прекрасные карие глаза, но вместо это Чимин глупо хихикает и целует парня в губы. Незнакомец, явно пользуясь ситуацией, перехватывает поцелуй и даже успевает погладить Чимина по спине, очень тягуче и приятно, - у него прохладная рука и властные, но одновременно нежные губы. А потом охрана поднимает Чимина насильно и выволакивает его на улицу. Домой Чимин возвращается без майки, спящий и на спине Тэхёна. Очень недовольного Тэхёна. - - - Всё-таки надо было дать Тэхёну по ебалу ещё в самом начале их весёлого путешествия в клуб. Хотя бы за ту головную боль, с которой Чимин просыпается на следующий день у себя в общаге под звон будильника — первую пару никто не отменял. Еле попав пальцами по экрану, Чимин вырубает трель и открывает смс от Тэхёна: «Твои вещи на тумбе, коменда просила зайти после пар». - Суууука, - стонет Чимин и откидывается обратно на подушки, тут же морщась от боли. Уже через час он выпивает услужливо предложенную Сокджином таблетку от головы и пытается заснуть под монотонное бурчание преподавателя по философии, пока Тэхён активно ему мешает, шепча на ухо подробности его алко-дебюта. В тоне его голоса куча злорадства — Чимин, сука, не лёгкий со всей своей бицухой и накачанной задницей, и спина Тэхёна отчётливо это помнит — и когда он излагает кульминацию, апогей его мести, сочную вишенку на торте, Чимин чуть не подпрыгивает на месте, стукаясь коленом о стол и привлекая внимание всей аудитории. - С каким, блять, парнем? - истерично шепчет он, когда все возвращаются к своим делам. Память отказывает Чимину примерно на том моменте, где они с Тэхёном лапали друг другу ляхи сквозь дырки в джинсах, смеясь как дебилы последние, дальше у него был выбор — верить Тэхёну или нет. И если Чимин может поверить в то, что полуголый танцевал на сцене, то в поцелуй с парнем верить себе дороже. Хотя Тэхён говорит весьма убедительно. - Я не знаю, какой-то рэпер, он своё выступление ждал, - довольно улыбаясь, шепчет Тэхён. - Дождался. Он хрюкает в ладонь, а Чимин очень хочет плюнуть ему в лицо и размазать ещё это всё, а потом головой в унитаз и... Тварь, короче, а не лучший друг. - - - Коменда отчитывает его по полной — подрастающее поколение, а уже такое поведение, куда родители смотрят, хорошо хоть есть такой замечательный друг, а то что бы было, бла-бла-бла, печень, бла-бла-бла, да если каждый так будет приходить, бла-бла-бла... Пока она распинается, Чимин с неудовольствием замечает, что голова снова начинает болеть, а из лекарств у него дома только шоколадка с лакрицей. Хорошо, что Сокджин живёт всего на пару этажей выше, а его номер всегда в быстром наборе. - Привет, хён, ты дома, можно я зайду, у меня снова разболелась голова, а ты ведь меня очень любишь, но не так сильно, конечно, как я тебя, меня коменда отругала и вообще, мне так плохо, только ты можешь меня спасти, мой самый любимый, самый лучший, самый красивый хён, тот, чья еда не сравнится с райскими... яблока... ми... Чимин замолкает, сжимая телефон в руке, и сбрасывает звонок, когда слышит уставшее сокджиново «ну заходи уже, заебал». Он так и продолжает держать телефон возле уха, а парень, в которого он только что вмазался прямо в дверях, ведущих в его корпус, оглядывает его ленивым взглядом и вопросительно выгибает бровь. Чимин оглядывает его в ответ, но не видит ни одной причины своего ступора — обычный парень, немного худощавый и много красивый, но сколько в наше время красивых людей? - Пройти дашь? - спрашивает парень. - Что? - переспрашивает Чимин, судорожно пытаясь вспомнить, что такое прой тидашь. Или пройт идашь? - С дороги можешь отойти? Мне нужно мусор выкинуть, - подняв чёрный пакет на уровень глаз, говорит парень. - Вот мусор, сзади тебя дверь, мне нужно в неё войти, чтобы дойти до мусорки, а ты мне немного мешаешь, потому что я сквозь людей ходить не могу и ты, вообще-то, тоже, так что... - Боже, да, - Чимин густо краснеет и отходит в сторону. - Конечно, прости... те. Конечно. Парень ещё пару секунд смотрит на него, как на идиота, что в данный момент недалеко от реальности, и так же невозмутимо возвращается к своему пути. - Стойте, - вдруг вцепившись в его локоть, просит Чимин. Успев только чуть-чуть приоткрыть дверь, парень поворачивается обратно, и его лицо выглядит так, будто он сейчас даст Чимину по яйцам. - Мы с вами не знакомы? Нахмурившись, парень снова окидывает его взглядом, задерживаясь на губах, и качает головой. - Не думаю, - говорит он. - Хорошо, простите ещё раз, - Чимин кивает и убирает руку. Парень пожимает плечами и, наконец, выходит. Вернувшись домой, Чимин садится на кровать и пялится в пустое пространство перед собой очень долго и настырно, пытаясь найти связь между незнакомцем и своей жизнью, пока ему не звонит Сокджин. Где ты, блять, шляешься, орёт он в трубку, у меня тут всё стынет, мать твою, и если ты сейчас не придёшь... Поднявшись к нему в комнату, Чимин забирает из рук Сокджина таблетки и очень жалеет, что осмелился заглянуть за его плечо и увидеть, что у него там стынет. Точнее, кто. А Намджун-хён раньше казался ему нормальным. - - - Все попытки Тэхёна затащить Чимина ещё раз в этот филиал ада и источник его отныне плохих отношений с комендой почти оборачиваются полнейшим крахом. Почти. На девяносто девять процентов. Один процент составляет аргумент «Ну ты же хочешь посмотреть на парня, с которым целовался? Ну хочешь же? Стопудово, а? Я вижу, что хочешь». На свою беду Чимин запинается, не зная, что ответить — он, вообще-то, старался об этом не думать, ожидая, пока забудется само, - но Тэхёну хватило и этой запинки. Они берут с собой соседа Чимина, Чонгука с первого курса, и даже Сокджина с Намджуном, причём последних практически вырывают из процесса готовки, что снова калечит Чимину его неокрепшую психику, но кое-что его радует - если с ними есть Сокджин, то вероятность вляпаться в какое-нибудь дерьмо равна спасительному нулю. Чимин старается не напиться до выхода рэперов, медленно отпивая вермут из стакана, и этому способствует сидящий рядом подстёбывающий Чонгук, откуда-то (Ким Тэхён, сука!) прознавший о его приключениях и предлагающий выпить побольше, чтобы ему перепал не только поцелуй. Или чтобы сам Чимин перепал кому-нибудь ещё. - Я, вообще-то, по девочкам! - обиженно говорит Чимин. И всё-таки нажирается. Когда объявляют начало выступлений, он вписывается в затихшую толпу, проползает вперёд, практически к самой сцене, и пьяно улыбается, совершенно расфокусированным взглядом разглядывая ведущего. Первые три выступления не отзываются в Чимине ничем, кроме боли в ушах и желанием раздеться под качающую музыку, но вот четвёртый рэпер... Чимин, конечно, тупой, но дважды два всё-таки догадался сложить, и уже на входе в клуб был уверен в том, откуда тот незнакомец в общаге был так знаком ему, а сейчас только окончательно в этом убеждается. Своим пьяным мозгом он нихуя не понимает слов и мало что различает глазами, но слышит этот низкий вибрирующий голос, проникающий сквозь кожу до самых вен и струящийся чем-то горячим по его телу, видит лениво-пьяную походку, худые ноги и полностью закрытое кепкой лицо. К концу выступления Чимин вспоминает всё — начиная с падения и заканчивая попыткой чужой руки удержать его на себе. Вспоминает горячие влажные губы и тяжёлое дыхание, поглаживания по спине, желание никогда не отрываться и умереть вот так, лёжа в обнимку с этим парнем, — и вдруг становится нестерпимо обидно, что даже он всё вспомнил, а этот незнакомец, кобель, блин, паршивый, нет. - Да пошёл ты! - кричит Чимин, когда рэпер сходит со сцены после своего выступления. Чимину даже кажется, что парень услышал и повернул голову на этот выкрик, но у него нет времени об этом думать: сейчас самое главное — покинуть клуб. Гордо и независимо. Как человек, которого не волнуют пьяные поцелуи. Он даже вещи свои не забирает, просто прямой траекторией дефилирует к выходу, изящно вываливается на улицу, встречая еле прикрытым торсом все прелести осеннего ветра, и так же изящно сгибается возле ближайшей стены в приступе рвоты. Хуй знает, что он там пил, — ему всё время подливал сучий Чонгук. - Салфетку дать? Чимин открывает глаза. Он не знает, как долго уже сидит вот так, привалившись спиной к холодной стене клуба, зато точно может сказать, сколько раз он успел сблевать. Сил подняться нет, до ползанья он, кажется, всё-таки не докатился, и всё, что ему оставалось, — ждать, пока кто-нибудь из друзей его найдёт. И по началу чужой голос закономерно кажется ему принадлежащим Тэхёну, но — перед ним не Тэхён. - Ты вообще как? - тот самый парень опускается перед ним на корточки, заглядывая в лицо, и вытирает подбородок влажной салфеткой. - Давно ты тут стоишь? - спрашивает Чимин, еле держа глаза открытыми. - Минут пять, - парень пожимает плечами. - Ты же не один пришёл, так? Позвать твоих друзей? Они наверняка тебя ищут, - он продолжает вытирать его лицо, достаточно грубовато, но в то же время очевидно пытаясь быть бережным. - Как тебя зовут? Парень прищуривается, выбрасывает салфетку и перекидывает руку Чимина через свою шею, помогая ему подняться. - Юнги. Меня зовут Юнги. Пойдём, посидишь пока в гримёрке. Не оставлять же тебя здесь. - - - На периферии сна Чимин слышит, как ругаются его родители, - они частенько срались, пока он жил дома, наверняка срутся и до сих пор. Любя, конечно. По-семейному и всё такое. Чимин пытается прислушаться к словам и спустя пять минут понимает, что голоса принадлежат не его родителям, а Сокджину и Намджуну, и спорят они явно из-за самого Чимина. - Я же попросил тебя проконтролировать его! Так сложно было? Тебя вообще нельзя одного с ребёнком оставить! - Я его контролировал, я отвернулся буквально на минуту, а его уже нет! Очевидно, прислушиваться дальше смысла нет. Голова и так гудит, а из-за этой ругани вообще превращается в рой активно жужжащих пчёл, снова начинает тошнить, память упрямо стопорится... Чимин вдруг обнаруживает, что чья-то рука поглаживает его по бедру. - Доброе утро, - говорит Юнги, когда Чимин открывает глаза. Выглядит он помято. Намджун с Сокджином замолкают и поворачивают к нему голову. - Ты его разбудил! - обвиняюще тыкнув пальцем в грудь Намджуна, говорит Сокджин. Намджун закатывает глаза и садится рядом с Чимином. - Где я ваще? - спрашивает у него Чимин, переводя взгляд от одного к другому. Сидящий на краю кровати Юнги продолжает молча поглаживать его по бедру. - Есть таблетка от головы? И что-нибудь пожрать, если можно. - Слушайте, - Юнги поднимается с места. - Чимин взрослый мальчик, и я тоже взрослый мальчик, так что дать ему аспирин и сделать бутерброд я смогу, и уж пару этажей до своей комнаты он даже сам преодолеть сможет. А вы пиздуйте давайте, пока мой сосед не вернулся и не застал весь этот балаган. Сокджин поворачивает голову в сторону Чимина, словно спрашивая разрешение, и Чимин согласно кивает. - Я позвоню потом, хён, - говорит он. Только после этого Сокджин с Намджуном уходят, а Юнги возвращается обратно. Слегка приподнявшись на кровати, Чимин осматривает комнату, замечая на стене с другой стороны кучу плакатов и одинокий календарь, оглядывает одеяло, под которым лежит, узнаёт свою майку, висящую на чьём-то стуле, и в итоге останавливается взглядом на Юнги. - Я в твоей комнате, - констатирует он. - И в твоей кровати. - Вау, а я-то думал, ты совсем тупенький, - Юнги хлопает в ладоши. - Поднимайся. Ты много блевал ночью, и тебе нужно поесть. - Блевал... Здесь? - совсем тихо спрашивает Чимин и встречает нечитаемый взгляд Юнги. - А ты сам где спал? - Кажется, я поспешил насчёт твоих умственных способностей, - задумчиво тянет Юнги. - Тебя, кстати, коменда просила зайти. Чимин закрывает лицо руками. - Суууука... - - - Чимин забирается на бёдра Юнги и стягивает с себя майку, смотря на него сверху вниз. У Юнги тёмные глаза, гипнотизирующие, обволакивающие своей чернотой, и секундное превосходство Чимина рушится карточным домиком. - Хён, - зовёт он, опускаясь. Юнги оглаживает его бёдра, сжимает пальцами задницу и забирается под резинку домашних шорт, прикасаясь к нежной коже ягодиц холодными ладонями. На минуту забыв, о чём вообще хотел спросить, Чимин коротко целует Юнги под ухом и поднимает голову. - Так ты реально не запомнил меня? - как бы Чимину не хотелось этого, но его голос всё-таки звучит обиженно. - Не то чтобы на меня больно часто в клубе полуголые парни падают и лезут целоваться, - говорит Юнги. Вибрация его голоса проносится по груди Чимина мурашками, и он неосознанно выгибается. - Ты придуривался? - удивлённо спрашивает Чимин. - Боялся, что ты сам меня не помнишь, - Юнги кусает его в линию челюсти, обводит языком мочку уха и переворачивает его на спину, подминая под себя и устраиваясь между его бёдер. - И ты ведь не помнил, - добавляет он. Без укора и обиды, просто констатирует. - Я вспомнил позже! Юнги замирает, смотря в его глаза, прищуривается и с силой сжимает пальцами его задницу. - Ещё бы ты, блять, не вспомнил.