Breaking the Ice

— Прости, что так получилось. — Фиддс виновато почесал затылок. Рик пожал плечами и молча указал на стул — ему мешала говорить повязка на носу. Фиддс с сочувствием посмотрел на друга. Да, с одной стороны, тот сам к нему полез, но, с другой стороны, реакция не была адекватна инциденту. Комната, которую Рик снимал у парочки хиппи, производила на Фиддлфорда гнетущее впечатление: грязные стены и пол, раскладушка со смятым бельем, обшарпанный стол и пара стульев. Повсюду, вперемешку с книгами и одеждой, валялись бутылки из-под дешевого алкоголя. На столе стояла грязная «банка», рядом с которой лежал пакетик с марихуаной. Похоже, душевное состояние хозяина отражалось и на его жилище. Рик тем временем что-то строчил в своем блокноте. Закончив, он протянул его Фиддсу, и тот прочитал: «Можешь выдохнуть — нос ты мне не разбил, док сказал, что это просто ушиб. Пройдет». Фиддлфорд вопросительно взглянул на него: — Это как? Взяв блокнот назад, Рик написал: «Вот так. Я об твой комод удачно наебнулся». — Комод был не мой, — Фиддс надулся. «Это разве важно?» — Не знаю, — Фиддлфорд смутился. «Действительно. Так что не парься. Не ты первый, не ты последний. Мне частенько попадало». Фиддлфорд прищурился: — А почему ты мне пишешь? «Травматолог мне запретил лишний раз открывать рот. В качестве прощальной записки я оставил пару ласковых слов на стене в приемной». Фиддс лишь укоризненно покачал головой. Рик едва заметно ухмыльнулся и написал: «Баночку?» — У тебя есть фильтры и папиросная бумага? Табак у меня с собой. «Чистоплюй. Слева от пакета с Мэри Джейн». — Спасибо. Приготовив самокрутку и достав зажигалку, Фиддс с наслаждением затянулся. Рик сложил руки на груди и внимательно посмотрел на него. — Чего тебе? «До сих пор не пойму, как человек с таким ангельским лицом может одновременно курить Мэри Джейн, пить как сапожник и морщиться от слова „блядь“». — Запросто. И комплименты у тебя отвратительные. «Прямо в печень, querubín». Фиддс закатил глаза и вздохнул: — Я вижу, тебя ничто не смущает. «А должно? Я, по ходу, растерял стыд и совесть еще на стадии эмбрионального развития». — У всех свои недостатки… Ах да! — Фиддлфорд спохватился и начал рыться в наплечной сумке. — Мы со Стэном и Фордом решили тебе подарок передать. Рик удивленно заморгал. На этот раз буквы были неровными: «Ошейник? Мой старый потрепался, девочки из клуба „Монро“ недовольны…» — Не-а, — Фиддс улыбнулся и протянул ему сверток. Рик развернул бумагу, глаза его загорелись, и на этот раз буквы уже скакали: «Как вы догадались? Я это по всем магазинам механики искал!» — Это была идея Стэна. — Фиддс потушил бычок в пепельнице. «Видимо, я опять что-то не то в баре пизданул». — Если тебе так нравится думать, — Фиддлфорд внезапно нахмурился. — Опять себя калечишь? Поймав взгляд Фиддса на своих предплечьях, Рик скривился: «Ты меня позавчера покалечил. Это старые шрамы». Фиддс вздохнул: — И тебе это действительно помогает? «В зависимости от степени ужратости. Обычно я ничего не помню». — Я понял. Надеюсь, ты будешь исполнять рекомендации врача. «Как только разберусь со счетами. К счастью, последнее выступление „Flesh Curtains“ было удачным». — Как поживают, кстати, Бергенссон и Сэлларс? «Чего им будет. Энди вчера опять наклюкался и чуть не откинул копыта во время дроча с петлей под потолком. Придурок». — У вас, рокеров, странные методы времяпрепровождения. — Надев пальто и взяв сумку, Фиддлфорд направился к двери. — Выздоравливай. У нас скоро первая репетиция. Рик шутливо отдал честь. Когда дверь закрылась и шаги Фиддса стихли, он бросил короткий взгляд на подарок друзей и, тяжело вздохнув, открыл бутылку «Natty Boh». Презрительно скривившись, он взял трубочку и начал медленно потягивать пиво — он еще как минимум две недели будет его так пить. Сунув нос в шарф, Фиддлфорд медленно шел по улице. После душного и прокуренного логова Рика прохладный январский воздух казался для него спасением. Глядя перед собой, Фиддлс думал о том, что, несмотря на безумную ночь перед экзаменом, дела у него шли неплохо, да и результат порадовал. Теперь можно было немного отдохнуть и набраться сил в оставшуюся неделю перед началом следующего семестра. Внезапно подул сильный ветер и пара капель попала на очки Фиддлфорда. Накрыв голову сумкой, он успел добежать до автобусной остановки. Стоя под навесом и глядя на ливень, Фиддс решил переждать его здесь: расстояние между квартирами близнецов и Рика было в несколько кварталов, и он вполне мог дойти пешком. Идея Стэна собрать собственную группу все еще казалась Фиддлфорду дикой. Стэнли настаивал на том, чтоб Форд стал ее фронтменом, и, слушая перебранку братьев на тему, Фиддс благоразумно уходил в глухую оборону, не желая быть ее невольным арбитром. Рик в свою очередь отпускал колкости, но от должности ритм-гитариста не отказывался. Интересно, что из этого выйдет. *** — Блин! — Фиддлфорд запустил руку в волосы. — Как это возможно? — Да запросто. Если т-ты подвинешь вот эту херню налево, тогда все получится и машина заработает. Я учился в универе шесть лет назад, н-но, глядя на нынешние учебники, понимаю, что с тех пор они не сильно продвинулись в этой области. — Скажешь тоже… — Фидллфорд снял очки и потер глаза. — Если ты такой умный, почему бомжуешь в том клоповнике на улице Макауа? — Н-не твое гребаное дело, — Рик скривился. Фиддс надел очки и прищурился. — Общага развратила? Рик отмахнулся: — Т-ты мне пиво обещал. Вздохнув, Фиддс встал со стула и набросил жакет на плечи: — Кто о чем, а Санчез о выпивке. Я так и вижу картину: через десять лет, когда ты возьмешься за ум и выиграешь грант в своей области исследований, тебя спросят: «Мистер Санчез, что вы можете сказать по этому поводу?» И я уже заранее знаю ответ, — Фиддс нахмурился и проскрипел: — Идите к черту! Где выпивка, негодяи? — Хуевый ты шутник, МакГакет. — Рик последовал за Фиддлфордом, попутно застегивая косуху. — Это не анекдот, эта правда жизни. Ни один из этих грантов не стоит стакана пива или виски. А еще бы я не отказался от минета. Фиддлфорд лишь покачал головой: — Ты неотразим, как паразит в рассаде. — Выйдя на улицу, они зашагали в сторону бара. Время было позднее. — Такой же длинный и надоедливый. — Я сражен, — Рик фыркнул. — Этот талант — оскорбить, не сказав ни одного бранного слова, м-меня всегда впечатлял. — Ну я ж не ты, у которого, несмотря на высшее образование, словарный запас как у мексиканского бармена. — Фиддс сунул руки в карманы. Рик равнодушно пожал плечами в ответ, и они продолжили путь в полной тишине. Сидя в баре и слушая хриплое пение Фрэнка Синатры из плохих динамиков, Фиддс подпер рукой щеку и думал, в то время как Рик сидел рядом и молча пил свое пиво. Глотнув из кружки, Фиддлфорд достал джойнт и щелкнул зажигалкой. Сделав пару затяжек, он молча передал его Рику. Тот кивнул и затянулся. Рик был в их с близнецами жизни явлением непостоянным — он приходил и уходил, когда ему вздумается. Обладая способностью возникать из ниоткуда в самый неподходящий момент, умением влезать в личное пространство без мыла и привычкой говорить громко и без остановки, Рикардо Хуан Пабло Санчез был довольно скрытным человеком. О его прошлом было известно немногое: Рик был родом из Мексики. Он учился в Национальном университете Нижней Калифорнии, но был исключен на втором курсе за участие в волнениях в городе Тлателько. До переезда в Сан-Диего он шатался по Латинской Америке и занимался самообразованием, даром что имел блестящий и острый ум. Днем он подрабатывал на автомойке, а по вечерам — санитаром в доме умалишенных. В свободное время он играл и пел в группе «Flesh Curtains» с двумя товарищами — Вилли Бергенссоном и Эндрю Сэлларсом. С тех пор как Стэнли вытащил его из передряги с байкерами, Рик стал негласным членом их компании. Все эти детали он узнал от Стэна, которому Рик имел обыкновение изливать душу, сидя в баре, где он работал, и напиваясь там до зеленых чертей. — Эй, Фиддс! — Голос Рика прервал поток мыслей парня. — Что у т-тебя там из-под воротника торчит? — Что именно? — вяло переспросил Фиддлфорд. Рик указал на цепочку, тускло поблескивающую в неверном свете неоновой лампы над стойкой. Фиддс поперхнулся и попытался одернуть воротник рубашки. — Ничего. — Н-не ври мне, — Рик усмехнулся. — Нательный крестик, да? — Как ты догадался? — Фиддлфорд понял, что слона в центре комнаты не скроешь. — Верующие люди обычно прячут его под одеждой и н-не показывают. — Рик затянулся еще раз и передал самокрутку Фиддсу. — Католик? — Протестант. — Фиддс затянулся. — Я-я думал, они уже отбросили этот примитивный обряд макания людей мордой в холодную в-воду. — Рик поставил пустую кружку на стол и сделал знак бармену. — Насколько м-мне известно, у них идет поддержка с-современного образа жизни, капитализма… уэ-эрп!.. и так далее. — Мои родители принадлежат к лютеранам. — Фиддс передал самокрутку Рику. — Довольно консервативное направление. Конечно, обряд крещения у протестантов разнится от направления к направлению, но у нас иногда используют нательные кресты. Моя мать настояла на том, чтобы у всех членов нашей семьи они были. — Религия — хуйня. — Рик взял вторую кружку пива. — Честное слово, к-как люди могут считать, что уголовный кодекс, который был написан в те в-времена, когда рабство и отрубание конечностей за воровство считалось нормой, может решать за людей, как им себя вести? И я н-не только о христианстве. Любой свод якобы «божественных законов», написанный людьми для людей и претендующий на «высшее благо»… — По утверждению Стэнфорда, многие заповеди и запреты в Ветхом Завете были написаны для того, чтоб не походить на соседей-язычников. — Фиддс сделал глоток из стакана. — Стэнли в свою очередь уверял меня, что Моисей словил на горе Синай солнечный удар и, услышав голоса в голове, неправильно их понял. Записав, по его мнению, то, что они говорили ему, он сумел убедить целый народ рабов, что это и есть те законы, о которых ему говорил Бог. — К-как трогательно. — Рик затушил окурок в пепельнице. — Братья Пайнс, принадлежащие к маленькому народу, сумевшему через древний уголовный кодекс одурачить весь мир, лучше всего понимают его… уэ-эрп!.. суть. Пододвинувшись к Фиддлфорду, он понизил голос и продолжил: — Знаешь, моя маман п-пыталась меня убедить в существовании бога, но с самого начала мне было п-понятно, что это лишь очередная сказочка для глупых людей, которым нужен еще один надзиратель для того, чтоб сохранить их никчемные душонки от так называемого «греха». Одним из моих развлечений по воскресениям являлись речи падре в нашем приходе. Особенно меня смешили проповеди на тему того, что нас ожидает в аду, — он хрипло рассмеялся. — Н-настоящий ад находится на земле, друг мой. Фиддлфорд пожал плечами: — Я считаю, что люди сами решают для себя, где находятся ад и рай. Когда мать мне в детстве читала Библию перед сном, притчи из нее тогда казались милыми сказками, в которых были четко разделены добро и зло. Чем старше я становился, тем отчетливей видел, что эти сказки интерпретируются по-разному. Это навело меня на мысль, что раз существует множество толкований одной и той же притчи, то ни о каком универсализме Библии и речи быть не может. Что касается бога… меня всегда мучил вопрос: как может милосердное и всепрощающее существо одновременно обещать невыносимые муки людям, которые в него не верят? Довольно мелочно для всесильного и всезнающего существа, но типично для людей. — З-запросто. — Рик прикончил пиво в пару глотков. — Библия, Коран, Пополь-Вух… одним словом, любая книга, которая написана якобы от божественного лица, на деле была написана лидерами, которые хотели объединить народ под своей пятой. Т-ты ведь в курсе, что самые страшные преступления совершались во имя самого любящего человека в мире, — он хохотнул. — Лицемерные святоши. Мои индейские п-предки могли многое об этом рассказать. — Допустим. — Фиддс допил свое пиво. — Почему ты вообще сравниваешь Библию со уголовным кодексом? Что-то личное? — Н-ну, соберись, умная головка, — Рик ухмыльнулся. — Ты, по ходу, прослушал весь мой х-ход мыслей. Ведь, как и любой кодекс, Библия г-говорит нам, что делать, а я это ненавидел всю свою жизнь. Глотнув пива, он продолжил: — М-мой папаша считал нужным оправдывать всякую фигню в нашей жизни происками Сатаны. Даже когда… — тут Рик осекся и кашлянул. — Ладно, н-неважно. Мы тут про идиотизм религии говорим, а не о личной… уэ-эрп!.. жизни. Фиддлфорду внезапно захотелось рассказать Рику про его сделку с родителями, но он удержался, поскольку понимал, что в нем сейчас заговорили алкоголь и дружеская обстановка. Раз уж его собеседник не продолжил разговор на личные темы, то и ему не нужно. Заказав третью кружку пива, Рик внезапно спросил: — А д-давай сравним кресты? — Зачем? — Фиддс нахмурился. — М-мне хочется знать, для чего Мартин Лютер и его последователи так трудились, — Рик усмехнулся. — Глядя на закостеневшую в своих традициях католическую церковь, хочется посмотреть на так называемые «инновации», которые, по своей с-сути, ничем не отличаются от оригинала. Фиддлфорд скептически прищурился. Рик поднял руки в примирительном жесте. — Д-давай снимем их вместе. — Он сунул руку за пазуху. — На счет три. Раз, два… Зажмурившись, Фиддлфорд завел руки назад, и, расстегнув цепочку, снял с шеи свой крестик. Услышав звяканье металла, он осмелился открыть глаза. На темном дереве барной стойки тускло поблескивали два золотых крестика, единственным отличием которых являлась фигура Христа на крестике слева. Вопросительно посмотрев на Рика и получив утвердительный кивок, Фиддс поднял крестик и начал его внимательно рассматривать. Изображение Спасителя в католической иконографии его напрягало — безжизненное тело на кресте не внушало надежду на спасение, а лишь в очередной раз заставляло задуматься о тленности бытия. От мыслей его отвлек громкий хохот Рика. Согнувшись пополам, парень изо всех сил стучал по барной стойке. Положив крестик назад, Фиддс ждал, пока сосед успокоится. Когда тот затих и начал утирать выступившие от смеха слезы, он спросил: — Что тебя так рассмешило в этой ситуации? — Т-ты подумай, — Рик глотнул пива и хихикнул, — наши кресты ничем не отличаются! Вся борьба реформации оказалась пшиком! Хочешь не хочешь — задумаешься. — О чем? — Фиддс невольно улыбнулся. — О жизни, конечно! — Рик взял крестик Фиддса и повертел его в своих длинных пальцах. — Вот п-представь себе: есть человек, который понял, что все вокруг дерьмо, включая его самого, и он хочет измениться. Он старается, душу рвет, напрягается… и т-только для того, чтобы понять, что все, что он делал для этого, не отличается от того, что он делал раньше в своей жизни! Эти д-два крестика в очередной раз доказали м-мне, что вопросы веры представляют из себя очередную муравьиную возню, не стоящей и одного песо. — Возможно, — Фиддс продолжал странно улыбаться. — Интересные у тебя идеи, Рик. — М-можешь думать все, что хочешь, Фиддс… уэ-эрп… но если так посмотреть, то понимаешь, что все, что нас окружает, не имеет смысла. Вообще. — Рик продолжал задумчиво вертеть крестик Фиддлфорда. — Вот ты можешь мне сказать, в чем состоит смысл жизни, не задумываясь об учебе, карьере и семье? Сложно, правда? — Рик, нам надо свернуть этот разговор. — Фиддс зевнул и потянулся. — Я считаю, что спорить на эти темы бесполезно из-за их относительности. Я могу получить свой крестик назад? Рик встал со стула и подошел к Фиддсу. Услышав щелканье застежки и ощутив чужие руки и дыхание на шее, юноша вздрогнул. Отстранившись, Рик усмехнулся, взял свой крестик с барной стойки и прошептал: — Спасибо за пиво, Южанин. Повернувшись, Рик вышел из бара. Расплатившись, Фиддс поспешил в общежитие, находясь в полном смятении. Может, это алкоголь так подействовал? Или разговоры? Черт его знает. *** — ¡Chingada madre! Фиддс открыл глаза и поморщился. Из-за июльской жары в комнате было душно, и от спертого воздуха было трудно дышать. Вдобавок к духоте за стеной слева слышались приглушенные голоса. Судя по интонациям и стонам, эти люди явно не играли в шахматы. Когда все стихло, Фиддлфорд повернулся на спину, вздохнул и, закрыв глаза, попытался снова заснуть. Вдруг он услышал раздраженное ворчание, скрип кровати и шлепанье босых ног по кафелю. До его носа донесся запах дешевого табака. — Открой окно, Рик, — машинально бросил он и повернулся на бок. — Противогазов тут не раздают, к сожалению. Как и огнетушителей. — Захлопнись, — в голосе соседа слышалась насмешка. — Дай п-покурить спокойно. По крайней мере, от сигарет к зубам ничего не липнет. — И то и другое одинаково вредно. — Фиддлфорд понял, что сегодня поспать ему не удастся. — Зато я не указываю другим, как правильно употреблять табак. Который час? — Уэ-эрп! Четыре утра. Услышав скрип оконной рамы и ощутив прилив свежего воздуха, Фиддс вздохнул с облегчением. Шумно выдохнув, Рик медленно продолжил: — Эта п-парочка хомячков уже час как развлекается. Я даже успел подрочить и пролить слезу зависти. Воистину в тихом омуте… кха-кха! Ч-черт, забыл, что нельзя разговаривать во время… кх-х-х… — Постучать по спине? — вяло произнес Фиддс. — Н-не… кха!.. не надо. — Сплюнув, Рик притушил окурок о подоконник и выкинул его в окно. — И не говори мне, что ты их не слышал. — Слышал конечно. — Фиддс зевнул и повернулся на другой бок. В неверном лунном свете он увидел высокий и худой силуэт товарища, который без очков казался ему расплывчатым. — Я рад за них, но спать невозможно. — Я п-привык. — Рик потянулся и подошел к кровати Фиддса. — Приходи ко мне на квартиру, там каждая ночь — подарок для вуайериста. Обогнув кровать, он сел за его спиной и продолжил: — И ни за что не поверю, что у тебя н-не было похожих ситуаций. — Не в нашем общежитии. — Фиддлфорд зажмурился. — В силу профессии лиц женского пола там немного. А те, которые есть, либо заняты, либо… — Я не про университетскую общагу. — …предпочитают свой пол. — Фиддс не сразу понял, в чем дело. — Ты о чем, Рик? — Я о наших еврейских мальчиках. Знаешь, которые братья-близнецы, такие высокие синеглазые шатены. Старший близнец — ботаник, младший близнец — бармен… — Что с ними? — Фиддс посмотрел на Рика с подозрением. — Т-только не делай вид, что ты не в курсе. — Кровать заскрипела, и Фиддлфорд ощутил, что стало тесновато. — Эти двое любят друг друга в горизонтальном положении. — Они братья. — Фиддлфорд заметил, как в его собственном голосе проявились напряженные нотки. — Ничего такого между ними нет. — Не притворяйся. — Рик ухмыльнулся. — Даже эта рыжая красотка и ее Леннон заметили, что эти двое ведут себя не совсем по-братски… Фиддс раздраженно простонал и закатил глаза: — Даже если и так — какая тебе разница! Они взрослые люди, Рик. Сами разберутся. — Я-я просто к тому, что моя теория подтверждается раз за разом. — Рик заложил руки за голову и хмыкнул. — Все люди по своей натуре те еще… уэ-эрп!.. извращенцы. — В твоем окружении, может быть. — Фиддлфорд сел на кровати и потянулся. — По моему мнению, такого понятия, как «нормальный человек», не существует, вопрос лишь в том, что его волнует. И у меня для тебя плохие новости, Санчез. — П-подумаешь. — Рик сел рядом и зевнул. — Открыл Америку, блядь. Фиддлфорд пожал плечами. После минуты молчания Рик спросил: — А т-ты думал когда-нибудь попробовать с парнем? — Опять по носу захотел? — Фиддс поморщился. — Честно говоря, я никогда не задавал себе подобных вопросов. Но даже если мне в теории и захочется попробовать, то явно не с положительным анализом гонореи. Рик усмехнулся: — Оу! Я оскорблен! Но т-ты вроде говорил, что тебя парни не интересуют. — Говорил. — Фиддс с силой сомкнул руки в замок. — Но… произошла ситуация, которая заставила меня задуматься на этот счет. Рик хрипло рассмеялся: — Минет в общажном коридоре? — Все не настолько плохо. — Фиддс поёжился. — И… давай не будем об этом. Я и так запутался. — Просто п-признай, что любопытство сильнее, и расслабься. — Встав с кровати, Рик подошел к стулу, где лежали его вещи. Фиддс вопросительно поднял бровь. — Включи свет. Потянувшись к ночнику, Фиддс щелкнул выключателем. На кровать перед ним приземлился сложенный листок бумаги. Нащупав очки, Фиддлфорд надел их и, развернув его, начал читать: — Так… Рикардо Хуан Пабло Санчез… справка из венерологического диспансера от 15 января 1973-го года… Анализы… отрицательные. Подняв взгляд и увидев довольное лицо Санчеза, Фиддлфорд не удержался от смешка и покачал головой: — Это очередное доказательство того, что даже самые беспечные девушки из рок-тусовки тебе без справки не дадут. — Зануда, — Рик скривился и забрал справку. — Я-я тут стараюсь, чтоб ты успокоился и расслабился, а ты еще и капризничаешь. — Ну извини. — Фиддлфорд пожал плечами и поправил очки на носу. — Я даже толком не целовался, а ты уже прямо с места в карьер. — Что, п-правда? — Рик икнул и удивленно посмотрел на Фиддса. — Ну, не считая поцелуя на заднем дворе семейной свинофермы. — Фиддс смущенно почесал затылок. — Мне было семнадцать, а дочь наших соседей, Лили… ну, мы поцеловались, а она меня упрекнула в том, что я ей глаз чуть носом не выколол. Осадок остался до сих пор. — Ох уж эти комплексы п-после неудачного первого раза, — Рик покачал головой и хмыкнул. — Она тебе н-нагло соврала. — Теперь я это понимаю, — Фиддлфорд грустно улыбнулся. — Но потом не до того было. Я выиграл грант, поступил в колледж и… — Слушай. Фиддс заметил, что Рик стоит перед ним. Встав на колени, тот посмотрел ему в глаза и тихо произнес:  — Чего т-тебе стоит попробовать? По-дружески. От поцелуя у тебя яйца не отвалятся, обещаю. Фиддлфорд вдруг почувствовал, как в комнате стало еще жарче. Внезапно ладонь Рика легла на его щеку. Погладив его, Рик заправил прядь светлых волос за ухо. Фиддс ухмыльнулся: — Что, боишься спугнуть меня, Санчез? Рик коварно усмехнулся в ответ: — Если тебе так нравится считать… — Мнф! Фиддс не успел опомниться, как Рик прижал его к себе и напористо поцеловал. У парня захватило дыхание и перекосились очки. Он не успевал за Санчезом, который, судя по всему, решил его засосать не хуже черной дыры. Его тонкие и худые пальцы схватили невольного партнера за волосы, а вторая рука крепко держала его за талию. В этом поцелуе не было ни капли романтики, лишь слепое желание обладать и подчинить. Через пару секунд Рик отпустил помятого Фиддса и, утирая губы, усмехнулся: — У нас есть над чем… уэ-эрп!.. поработать, я вижу. — Эй! — Фиддс поправил очки и глубоко вздохнул. — Я не виноват, что кто-то решил поиграть в черную дыру. — Т-три месяца тому назад ты мне грозился отсосать пылесосом. — Рик ехидно улыбнулся. — Считай это ответным р-реверансом. Фиддлфорд открыл рот, чтоб кинуть язвительную фразу в ответ, но вдруг за стеной раздался протяжный стон. Рик прищурился и сказал: — Т-ты думаешь о том, о чем я думаю, мой маленький ехидный д-друг? — Я всегда хотел проверить эту теорию на практике. — Фиддс встал с кровати. — Я много раз слышал об этом от своих однокурсников и от соседа по квартире, но вот на деле… — К-куда пошел? — Рик нахмурился. — Наоборот, давай лежа! Т-так лучше будет. — Иди ты! — Фиддс сложил пальцы левой руки в неприличный жест. — Толкать можно и стоя. — Хе. — Рик замер и прислушался. Фиддс встал рядом на колени и положил руки на матрас. — Готов? Кивнув, Рик положил руки на край и подвинулся поближе. Услышав стук спинки кровати о соседнюю стену и подождав секунду, оба парня толкнули свою кровать. Так продолжалось пару минут, пока из-за стены не раздался насмешливый голос Бетти: — Вот засранцы! Весь ритм сбили, негодяи! — Я думаю, это намек на то, что нам пора спать, — спокойно произнес Саймон. — Умные люди, я считаю. Рик и Фиддлфорд переглянулись и одновременно прыснули в кулак. Тем временем диалог продолжался: — Кто наши соседи, напомни? — Бетти. — М… Кажется, Ричард и Фиддлфорд. Стэнли и Стэнфорд ночуют этажом выше. — Саймон. — Он разве не Рикардо? Рик затрясся от беззвучного смеха и согнувшись пополам, упал на пол. Фиддлфорд лишь покачал головой и усмехнулся. — Ну, может, и Рикардо. — Зевок. — Он зовет себя Риком, а это может быть сокращением и от Ричарда, и от Рикардо… — Кошмар, — прошептал Фиддс. Рик же заходился от смеха. — Можно у него уточнить. — Шорох. — Спокойной ночи, милый. — Спокойной ночи, дорогая. Когда все стихло, Фиддс посмотрел на Рика, который все никак еще не мог успокоиться, и у него сжалось сердце. Если даже их друзья не знают, как его на самом деле зовут… — Кхе-кхе… Ух, д-давно я так не смеялся! — Утерев слезы, Рик похлопал опешившего Фиддлфорда по щеке. — Чего притих, querubín? Наша теория подтвердилась! — Да так. Задумался. — Фиддс зевнул. — Я спать. — Правильное решение. — Рик встал с пола и подмигнул. — Ночи. Выключив свет, Фиддс лег на кровать и вздохнул. После этого эпизода все для него казалось более странным и запутанным, чем раньше. Ну, можно с этим разобраться и попозже. Наверное. Да.