Солнце и лёд

James Blunt – Same Mistake

      Когда Драко стоит на перроне Хогвартс-экспресса, всё такого же ухоженного и привычно яркого и шумного, руки у него непривычно дрожат – как сказала бы Астория, тихо посмеиваясь, «совсем не в стиле Малфоев». Возможно, так и есть, и губы подрагивают в попытке растянуться в улыбке, однако одного взгляда на светлую макушку Скорпиуса хватает, чтобы паника вновь атаковала, как оказалось, совсем не готового к столь серьёзному событию отцу. - Ты же ничего не забыл? – Малфоя-старшего это на самом деле волнует; он присаживается на корточки напротив сына, кладёт широкие ладони на ещё совсем хрупкие плечи мальчишки. Он прекрасно помнит, как и сам в свои одиннадцать лет не мог даже на метле смело держаться, хоть это и замечали лишь единицы. - Па-а-а-ап, - Скорпиус недовольно сводит светлые брови к переносице и дёргает плечами в попытке скинуть ладони отца со своих плеч. – Мы с мамой сто раз паковали и разбирали чемодан. Если я что-то и забуду, то даже обрадуюсь, честное слово. Чего у меня там только нет!       Драко улыбается – не сдержанно, как его учил Люциус, а широко и радостно, так, что щёки начинают побаливать. Его сын невероятно похож на него самого, разница лишь в том, что всё недовольство и попытки казаться взрослее наиграны и не кажутся серьёзными или, по крайней мере, колючими и неприятными, за что мужчина в очередной раз с благодарностью смотрит на не менее счастливую жену. Она у него чудесная, Драко никогда не надоест это повторять.       Мужчина не поднимает голову, когда рядом останавливается тележка с парочкой чемоданов и клеткой с арктической совой, которая словно бы сверкает на фоне черноты вагонов поезда. Подошедшая семья переговаривается достаточно громко, и в голосе мужчины эмоций едва ли не столько же, сколько и у первокурсников, а то и больше. Драко краем глаза замечает взмахи руками, слышит девчачий неуверенный смех и улыбка не покидает его ещё пару минут. Он сам взбудоражен и словно бы на иголках, мурашки пробегают по спине от одного лишь взгляда на табличку «Платформа 9¾», всё такую же новую, блестящую и вызывающую неконтролируемый восторг. Нечто подобное Малфой-старший испытал ближе к третьему году обучения, когда давление отца перестало восприниматься слишком остро и резко, а мысль о возвращении в Школу Чародейства и Волшебства заставляла кончики пальцев приятно покалывать от предвкушения, а глаза лихорадочно блестеть. Насчёт последнего Драко не был уверен вплоть до момента, пока Скорпиус не посмотрел на него сегодня утром, самолично вытащив все нужные вещи из своей комнаты и позавтракав в рекордные сроки.       Гудок поезда вызывает ещё больше криков, смеха и, кажется, даже плача. Ко всему этому примешивается грохот колёсиков сотен чемоданов, клеток и звук открывающихся дверей вагонов. Скорпиус хмурится, но это выражение лица держится не дольше пяти секунд – вскоре он уже спешно целует сначала отца, крепко обняв его за шею, а затем и мать, бережно вытерев слёзы с её щёк. - И только попробуйте скучать! – с угрозой выкрикивает мальчик, взмахивает кулаком и энергично запрыгивает на ступеньки, практически сразу же скрывшись в толпе других детей. Драко только и успевает кивнуть, а Астория тихо и безмерно счастливо смеётся и уже самостоятельно вытирает щёки белым платком с аккуратной буквой «М» в углу. - Не стесняйся говорить с другими детьми, солнышко! – Малфой узнает в этом голосе мужчину, который всего пару минут назад что-то доказывал своей дочери. В ответ ему прилетает смущённое «ну, папа!», а гордый и явно взволнованный отец смеётся чуть хрипло, как мальчишка, и до того знакомо, что Драко замирает не дольше чем на секунду. Однако этого времени ему хватает, чтобы плечи свело судорогой, а спина заболела из-за того, что вечно приходится держать её прямо. Ему кажется, что из лёгких выбивают весь воздух прямым попаданием в грудную клетку, и всё это настолько явно отражается на его лице, что Астория с нескрываемой нежностью гладит мужа по спине, взволнованно хмурит тонкие брови и цепким взглядом скользит по чуть дрожащим рукам. - Не переживай, - ласково говорит она, явно растолковав неожиданное поведение мужчины по-своему. Взгляд у неё становится мягким, понимающим и Малфой действительно чувствует волну облегчения и безграничной любви к своей жене. – Скорпиус справится, он у нас способный. Ты же сам говорил. - Я знаю, - Драко накрывает ладонь жены своей, когда она сжимает его плечо. – Я не сомневаюсь в нём. Он же Малфой.       Он видит – чувствует каждой клеточкой напряжённого тела, - как мужчина бросает в их сторону заинтересованный, словно бы лучащийся счастьем взгляд. И это вовсе не из-за того, что сейчас самый солнечный день за всё лето, нет. Драко кажется, что столь светлые глаза готовы соревноваться с солнцем, будь в этом хоть малейшая необходимость. И на все сто процентов он уверен, что этот человек воспользовался бы этим шансом даже спустя столько лет. - Первый раз?       Малфой вздрагивает довольно-таки ощутимо, о чём свидетельствует усилившаяся хватка на его плече; он поворачивается не медленно, опасаясь подтвердить свои предположения, а смело и уверенно, даже с вызовом посмотрев на высокого мужчину, словно бы тот являлся представителем Министерства. - Прошу прощения? – Астория опережает мужа и вежливо улыбается незнакомцу с таким видом, словно бы они стоят не посреди перрона, а находятся в престижном ресторане на званом ужине. - Ваш сын, - тот указывает пальцем на уже закрытую дверцу вагона, и в его взгляде всего на пару секунд плещутся волнения и страх за своё «солнышко». – Вы так выглядите, как будто сознание потеряете.       Беспардонный, думает Малфой, но смеётся вместе с женой и мужчиной, компания которого наверняка не смущает ни его, ни Асторию. Он готов поспорить, что нелепые круглые очки остаются неизменными, с чуть погнутыми дужками, поцарапанными линзами и исправленным носоупором как минимум двадцать раз возмущённой заучкой, «мозгом Гриффиндора». Что тёмно-каштановые волосы за все эти годы так и не познакомили с расчёской даже парикмахеры, хоть Драко и не был уверен, что аккуратная стрижка это не дело рук небезызвестной Уизлетты. Что одежда выглядит всё также странно и от того ещё более привычно, хоть мужчину и не покидает мысль, что мантия львов Хогвартса всегда выглядела лучше даже в помятом состоянии. - Да уж, первый раз, - теперь уже говорит сам Малфой, улыбается, смотрит на открытый лоб мужчины и практически слышит восхищённый детский шёпот и слухи о Мальчике-Который-Выжил, гуляющие по Хогвартсу, возможно, и по сей день. – Это всегда нелегко. - Понимаю, - взгляд голубых глаз на самом деле понимающий, всё такой же радостный, как у одиннадцатилетнего ребёнка, и от этого Драко сам чувствует, как внутри всё закипает, когда раздаётся третий гудок Хогвартс-экпресса. – Да и, если честно, во второй раз это не легче.       Астория кивает и, по всей видимости, хочет что-то ответить, однако свист накрывает волной весь перрон и ему вторят сотни голосов родителей и выглядывающих из окон юных волшебников Хогвартса, готовых творить чудеса также, как и в своё время все эти люди, стоящие за пределами «поезда мечты». - А Вам, - Драко говорит громче, перекрикивает гудящую толпу и в упор смотрит на мужчину, в то время как тот выглядит совершенно глупо и расслабленно на фоне самого Малфоя, - тяжело было отпускать его?       Грохот колёс и рассеивающийся пар эхом отзываются в голове мужчины, пока он смотрит в яркие и всё такие же искрящиеся глаза напротив. Он видит широкую улыбку, пропитанную той болью, что они пережили более двадцати лет назад, мудростью и решимостью двух величайших директоров в истории магического мира, и это пробуждает давно забытый трепет и готовность стоять до самого конца в любом сражении. - Конечно, - голос звонкий, действительно мальчишеский, не изменившийся даже под давлением реальности и войны, и Драко давится комом в горле, сжав ладонь Астории пальцами. – Но и рядом не удержать, не так ли? - И это помогает?       Астория стоит рядом, гордая, с приподнятым подбородком и горящими уверенностью и любопытством глазами. Она понимает – её пальцы переплетаются с пальцами Драко, ободряюще сжимают и словно бы делятся своей особой, неповторимой магией.       Смех мужчины громкий, как и он сам, что тогда, что сейчас. Малфой даже рад, искренне рад, что он не изменился, что хвалёная взрослая жизнь не сломала его и, возможно, даже не прогнула. Слишком многое пережито, чтобы кипа бумаг казалась проблемой мирового масштаба, и это вызывает непроизвольную, горькую улыбку.       Даже сейчас, спустя двадцать лет, этот человек в сотни, тысячи раз сильнее самого Драко. И если когда-то давно он готов был гнаться за славой и сиянием Мальчика-Который-Выжил, то сейчас Малфой готов с той же смелостью и признанием свернуть и пойти своей дорогой, прекратив вечную гонку, оборачиваясь разве что на уходящий Хогвартс-экспресс, чтобы с достоинством семейства Малфоев отправить сына в лучшую Школу Чародейства и Волшебства. - Нет, - просто отвечает Герой Хогвартса, передёргивает плечами и забавно поджимает тонкие губы. – Помогает принять.       И Драко принимает. Со вздохом облегчения, расслабленными плечами и чуть сгорбленной спиной, словно бы непосильный груз наконец-то покинул его, оставив после себя разве что горькое напоминание в виде взмаха палочки и заветного заклинания, направленного на парня в смешных круглых очках и шрамом-молнией на лбу.       Они молча стоят ещё около минуты, может, немного дольше, но это время не тянется как майский мёд, не заставляет чувствовать себя неловко и восхищаться погодой, хоть та на самом деле радует и наверняка не намеревается испортиться в ближайшие пару часов. Астория всё с тем же любопытством смотрит на молодого человека, который отвечает ей тёплой улыбкой, тем самым согревая Малфоя и оттапливая ту часть его сердца и души, которую он судорожно прятал на протяжении многих лет. Сейчас же Драко едва ли слышит, как тихо трещит лёд, как его осколки разбиваются и исчезают; чувствует, как становится легче дышать полной грудью, хоть раньше и не замечал, как тяжело ему это даётся.       Он готов самолично разбить сковывающий его лёд и отпустить воспоминания, как когда-то отправил в первый полёт заколдованный бумажный журавлик. - Думаю, нам уже пора идти, - Астория неловко кашляет, осторожным взмахом ладони поправляет длинные волосы и смотрит на мужа. – Все уже разошлись, а мы…       Драко кивает одновременно с мужчиной, словно бы по команде, и от этого в небольшой компании вновь раздаётся тихий смех, сквозящий облегчением, счастьем и потерей. В голове на манер заевшей пластинки повторяются слова отважного человека, наверняка потрясающего отца и просто случайного встречного, поделившегося простейшей мудростью.       За это, пожалуй, Малфой всегда и будет ценить его. - Идите вперёд, - Драко обнимает удивлённую жену за плечи и кивает мужчине, когда тот понимающе щурит глаза. – Мы Вас догоним, если что. - Звучит как угроза, - мужчина смеётся, однако поворачивается в сторону уехавшего поезда и делает пару шагов, и лишь поэтому Малфой позволяет себе посмотреть ему вслед чуть дольше, чем следовало. – Но буду с нетерпением ждать встречи!       Прощальный взмах ладонью на фоне опустевшего перрона выглядит одиноко, но Драко точно знает, что уж кто-кто, а этот человек не одинок. Ни в прошлом, ни в далёком будущем, ни даже сейчас, когда верные друзья наверняка ждут его на улице и пожурят за опоздание. Он знает, что переживать не стоит, что идти вперёд намного легче, когда рядом стоит даже один человек, которому ты готов будешь доверить свою жизнь и защитить его собственную. И сейчас, отвернувшись от отдаляющейся фигуры, Драко смотрит на Асторию с улыбкой, лёгкой, словно бы мимолётной, и ничего более его не тревожит. Не сейчас. - Поехали домой.