paper heart

      Тэмин – сплошная головная боль.       Джинки не удивляется, увидев Тэмина на скамейке у своего дома, тот частенько сбегал из дома и ночевал у него. Каждый раз, смотря на него у своего подъезда, Джинки думает о том, что пора бы уже дать ему дубликат ключей, да всё руки не доходили.       Подойдя ближе, Джинки замечает на краю скамьи рюкзак, набитый настолько, что молния еле держится. Тэмин придерживает его одной рукой, чтобы тот не упал на землю. В ушах – громкая музыка, а во второй руке сигарета.       - Тэмин, - тихо зовёт Джинки, но Тэмин всегда его слышит, даже сквозь максимальную громкость, поэтому быстро снимает наушники и встаёт.       - Я могу остаться у тебя ненадолго? – спрашивает он с надеждой в голосе, будто Джинки хоть раз ему отказывал.       - Конечно, - отвечает Джинки и зовёт за собой в подъезд. «Ты можешь приходить в любое время», остается на языке.       Тэмин никогда не рассказывает, почему так часто ругается с родителями, а Джинки почти не спрашивает. Лишь иногда вопрос слетает с его языка, но Тэмин всегда отвечает расплывчатым «как всегда» и Джинки не пытается продолжать. Он и так может понять. Пусть по слухам и разговорам, иногда сплетням, но кое-что он знает.       Тэмин с трудом окончил школу, а затем всё своё время посвящал танцам и подработкам, чтобы не сидеть на шее у родителей, и при этом совсем не думал о высшем образовании. А ещё он гей и об этом знает весь район, поэтому Тэмин частенько возвращается домой с разбитыми костяшками и губами, а телефон мамы разрывает от звонков соседей и подружек, что её отпрыск снова побил их невинных детишек.       - Тебе не обязательно с ними драться, - как-то раз говорит Джинки, бросив взгляд на еще не зажившие костяшки. Тэмин быстро спускает рукава кофты до самых пальцев.       - Я всего лишь защищался, - бурчит он, отворачиваясь. Джинки тянется к аптечке, но вовремя себя останавливает.       Тэмин часто обнимает Джинки. Неожиданно подходит сзади или садится рядом, руками обхватывает талию, а голову прячет в шее, щекоча дыханием. Он всегда молчит в такие моменты, и Джинки не решается спрашивать о чём, лишь понимает – грустит о своём. И он чувствует благодарность Тэмина за то, что не лезет.       Иногда Тэмин выдыхает ему в шею, что прямо сейчас он счастлив, и у Джинки в такие моменты замирает сердце.       У Тэмина с собой почти нет одежды, в рюкзаке еле уместились ноутбук, колонки, кофта с джинсами и пара кроссовок.       - На работе всё равно униформа, - отмахивается Тэмин, а в танцевальном зале у него всегда лежит комплект запасной одежды.       Джинки подает ему свою футболку и шорты, предлагая переодеться. Тэмин в его одежде всегда выглядит как ребёнок, забравшийся в родительский шкаф, хотя разница в размерах минимальная. Он затягивает посильнее шорты и давит смешок, посмотрев в зеркало. Джинки прячет улыбку в руках.       Тэмину всего девятнадцать, в голове мечты и желание быть независимым, а ещё гиперболизированная гордость и рвение сделать всё самому, пробиться самостоятельно.       Тэмин – сильный, он знает это сам и это знают окружающие. Тэмин ненавидит делиться своими проблемами и выслушивать советы. Его проблемы – это его шишки, он решит сам, спасибо за помощь, но откажусь. Поэтому Джинки никогда не лезет, молчит.       А в душе – восхищается. Силой, умом, и немного - красотой, но это совсем мелкое, почти незначительное. Всегда прямая осанка и уверенный взгляд вперёд – вот, что действительно потрясает.       Джинки следит за тем, как Тэмин неуверенно ставит свои вещи на пол у комода и понимает, что тот, скорее всего, ненадолго. Успокоится и вернётся обратно домой, попросит прощения, как и всегда, и будет спокойно жить до следующей ссоры.       Тэмин ловит его взгляд и долго смотрит в ответ, будто решаясь ответить.       - Я не вернусь домой, - бросает в итоге он, прежде чем выйти на балкон с пачкой сигарет. Джинки прихватывает зажигалку и кофту, и идёт за ним.       Его квартира на десятом этаже в спальном районе, докуда не доходит свет фонарей или ночного города. Единственное освещение – соседние окна. Окутанный слабым желтоватым светом, Тэмин кажется ещё меньше и тоньше, и Джинки борется с желанием разузнать у него всё, потому что в глазах младшего явная обида и неприкрытая злость. Он накидывает кофту на плечи Тэмина, замечая лёгкую дрожь. А затем поджигает протянутую сигарету, сам от второй отказывается. Тэмин благодарно кивает.       Он всегда курит неспеша. С особым удовольствием задерживая дым во рту, а затем выдыхая тонкой струйкой, прикрыв глаза от наслаждения. Это разительно отличается от Джинки, который, скорее, перекуривает от стресса, чем полноценно любит этим заниматься.       После очередной затяжки Тэмин немного расслабляется, злость улетучивается, оставляя место лишь детской обиде.       - Я перекантуюсь у тебя немного, - говорит он, туша сигарету о металлический край балкона. – Пока не найду комнату поближе к танцевальному залу.       - Ты идиот, - спокойным тоном отвечает ему Джинки. Он не привык лезть, но иногда характер Тэмина доводил его до истерического смеха. – Идиот,- повторяет Джинки и делает всего один шаг вперёд, чтобы обнять Тэмина. Тот смущенно отворачивает голову.       - Ты можешь жить у меня столько, сколько тебе понадобится, - говорит Джинки, повернув голову Тэмина за подбородок. В его глазах – счастье с долей сомнения, а улыбка расцветает красивее любого весеннего цветка. Тэмин опускает взгляд и облизывает губы, не зная, что ответить.       - Спасибо, - спустя некоторое время отвечает он, и тянется вперёд.       Он всегда целует первым, с неуверенностью останавливаясь на расстоянии миллиметра, а потом, прикрыв глаза, все же касается своими губами губ Джинки. Он никогда не заходит дальше, пока Джинки не ответит, а Джинки отвечает всегда.       Прижимает Тэмина ближе к себе, зарывается пальцами в волосы, и держит крепко, чтобы Тэмин понял – не один.       Тэмин – сплошная глупость в голове и не проходящий юношеский максимализм, а ещё бумажное сердце, которому недодали любви.       Тэмин многого не просит – молчать о главном, не выворачиваться из объятий и отвечать на поцелуи. Тэмин просто просит любить его так же, как и он – без остатка.       И Джинки любит. До дрожи в руках и бесконечных улыбок. До звенящей тишины и едва уловимого дыхания.       - Спасибо, - выдыхает Тэмин в губы и кладёт голову на плечо, счастливо улыбаясь. «Не благодари за помощь», не отвечает Джинки. «Ты можешь жить здесь, сколько хочешь», не говорит Джинки. «Я люблю тебя», молчит Джинки. Потому что Тэмин знает это без слов. Они оба знают.