Свадьба

      Она понимала маму. Понимала, что в её возраст остаться в девках просто нельзя. Понимала, что Михаил — просто находка для неё. Понимала, что на предложение руки и сердца просто обязана ответить согласием.       Только вот…       Сердце отказывалось понимать все это. Сердце кричало, вопило о том, что принадлежит другому, что Татьяна должна провести всю свою жизнь с совершенно другим… Тем, кто причинил столько боли, заставил страдать, чьи руки в крови невинно убитого… Тот, кого с легкостью можно назвать если не чудовищем, то как минимум мерзавцем.       Сейчас Татьяна не может понять, что нашла же в нем. Но может понять, что все равно невольно оправдывает его перед собой, перед Господом Богом. Он вовсе не мерзавец, а всего лишь несчастный человек, который даже не знает, насколько он несчастен. И если она будет рядом с ним, то её счастья вполне хватит на двоих. А с нелюбимым, насколько бы он хорош не был, Татьяна будет чувствовать себя не более, чем птица в золоченой клетке, все также грезя о нем.        Но приходит час определенный, когда приходится понимать, что не все происходит так, как хочется. Иногда приходится жертвовать своим счастьем ради счастья других. Именно поэтому она все же сказала тихое и робкое «да». Так будет лучше всем. А она… Рано или поздно, но все переболит, да и стерпится-слюбится, ведь так?       Свадебное платье было скромным (по московским меркам), но обладало неуловимой прелестью, которая сокрыта в этой простоте. Впрочем, Татьяне все равно оно казалось излишне вычурным, роскошным и… красивым для такого дня. Дня, когда она попрощается со своими мечтами окончательно, навеки проститься со своей прошлой жизни и потеряет маленькую частичку себя — ей ни за что не вернуть той милой девы, что мечтала о чем-то своем в тиши садов.       Но ничто не исчезает бесследно. Взамен утраченной беспечной легкой юности, к ней пришла, точнее должна прийти зрелость, мудрость и опыт. Дождаться бы только их и не зачахнуть к тому моменту! Дождаться бы того момента, когда она сможет стать настоящей светской дамой, а то ей очень страшно…       Её пугали все эти люди, так широко и неестественно улыбающиеся и «от всей души» поздравляющие молодых. Столько масок, лицемерия и лжи в одном месте ей ещё ни разу не удавалось увидеть. И единственным спасительным светом в этом темном царстве был тот с кем она сейчас шла под венец. Он знал, что Татьяна не испытывает к нему любви, но все же не отступился. Это благородство чуть-чуть смягчило уже бывшую Ларину. Если она не может любить его, то хоть будет уважать.       Вся церемония проходила для Татьяны как в тумане. Лишь только один момент навеки врезался в её память. Михаил поднял фату, намереваясь поцеловать, не более, чем традиция и… На какой-то миг, на краткое мгновение вдали от толпы, на другой стороне улицы ей привиделся он. Быть может, Татьяны могла и ошибиться, с такого расстояния глаза легко могут подвести, но сердце предательски ёкнуло. Она не смогла предать Онегина, не смогла поцеловать нелюбимого…       Наверное, все это красноречиво отразилось на её лице. По крайней мере, так можно было легко судить по понимающей улыбке её, как уже оказалось, мужа. Он не сказал ни слова, но Татьяна поняла все без слов. Михаил примет её такой, какая она есть, только пусть та даст ему шанс, хоть малейший шанс. Пусть Татьяна вложит свою руку в его… Она колебалась, но на помощь опять пришла мама, пробормотав какую-то молитву под нос, и покрестив их.       Почему-то в этот момент она поняла, что это конец.        Татьяна думала, что будет плакать из-за этого, что её душа не выдержит, но… Стало легче.       И пусть чужое счастье заменит ей собственное.