One more night

Может быть, действительно стоило позвонить Элеонор и попросить ее о помощи. Даже простого разговора было бы вполне достаточно хотя бы для того, чтобы та тяжесть, лежащая на душе, немного спала. Часовые пояса тоже не были помехой – у нее всего лишь девять часов вечера, так что звонок вполне можно было сделать. Но я не мог. Хотя бы только потому, что я итак ей надоел, слишком уж достал своими историями и постоянными надуманными проблемами, хотя она и утверждала обратное, но я просто не мог себе позволить загружать ее еще больше, это было бы слишком нечестно с моей стороны. Гарри был с Тэйлор. Во всяком случае, так говорили прессе и фанатам. На самом же деле, парень возвращался в наш отель буквально через пару минут после того, как перед всем миром показывал, что идет переспать с той самой Тэйлор-не-встречаюсь-ни-с-кем-дольше-двух-месяцев. Все знали, что это показуха, все это понимали, но противостоять никто не мог. Это менеджмент, и он правит миром. Миром One Direction, миром, где все решают деньги и связи. Миром, где их любовь запрещена. Я понимал, что это все временно, что нам нужно потерпеть и продержаться это время. Мы с Эль вполне свыклись с тем, что нас считают парой, что мы должны играть настоящую влюбленность, мы даже пытались, но как всегда – были те, кто верит, и те – кто нет. И нас радовали последние, хотя менеджмент их ненавидел, пытаясь только увеличить количество первых. Но с каждым новым шагом только стремительно уменьшал свои шансы. И тогда они решили пойти на крайние меры: теперь и у Гарри появилась «девушка», с которой он проводил все свое время, гулял и даже ночевал в ее отеле. Я понял: я не уберег. Не спас Хаза от этой участи, теперь ему тоже придется играть свою роль. Но если мы с Эль хотя бы друзья, то я видел, что общение с этой блондинистой крысой не приводит в состояние даже легкой заинтересованности. Он ее почти что ненавидел. Но уж точно не любил. Но мы лишь пешки, так что Гарри гулял с ней в центральном парке Нью-Йорка, вместе с Лу и Люкс. Кормил уток. А на следующий день, после концерта, собрал вещи и ушел ночевать к ней. Правда, он вернулся в наш номер через тридцать минут, но какое это имеет значение для мира? - Спать будешь? – он только спросил, глядя своими пьяными глазами на не менее пьяного меня. - Да. Если ты рядом. Он свернулся на моей груди и моментально заснул, не забыв отключить телефон. А утром нас уже будила охрана, с восклицаниями о том, что Гарри пора ехать к Тэйлор, выходить из ее отеля и делать вид, что он ночевал у нее. Словно эта блондинка трогала моего Гарри где-то там, где могу это делать только я. Фанаты рыдали и рвали на себе волосы, затем немного подумали и просто начали смеяться. После третьей ночи, что репортеры снимут их вместе, смех поутихнет. Но это потом. После этого еще будет кольцо от Тиффани на день рождения Тэйлор, песня на ее празднике, совместное Рождество и Новый год, праздники, фото, фото, фото, кольцо для помолвки на его день рождения, а потом начнется тур. И будет самый громкий разрыв в любовной истории певицы. Драмы, трагедии, расставания. Но все это так, мелочи. Гарри будет жить с ней все это время. Он должен будет. Обязан. И у меня будет в два, в три, в десять раз меньше времени, чтобы видеться с ним. Чтобы целовать его. Чтобы любить его. Ибо вряд ли Тэйлор будет так уж за, если мы будем жить втроем, жить одному мне не улыбалось, а жить без Гарри было смерти подобно. Я поднял взгляд на часы: начало третьего, Гарри безбожно опаздывает. Я подумал: а что если он решит остаться там на всю ночь? Ну, чтобы не ездить туда-сюда, чтобы не притворяться, чтобы… Дверь тихо открывается и сразу же закрывается, впуская вовнутрь одного человека. Он мягко ступает, его шаги приглушает ковер, а сами они тихи и неспешны. Он стоит в нежном свете луны, и его фигура словно светится в темноте, притягивая взгляд и свет. - Хаз… - Ты не спишь, Лу? – он оборачивается к кровати, на которой я лежу, и улыбается уголками рта. - Как я могу, я ведь жду тебя. Он улыбается, скидывает с себя одежду и, чуть дрожа, проскальзывает под одеяло, ко мне, обнимая меня сразу всеми конечностями, прижимая свое замерзшее тело как можно ближе. - Ты словно лягушка, ты в курсе? – хмыкаю я, обхватывая его руки плотнее. - Меня ведь некому было греть, - слышу легкую грусть в его голосе. - Но сейчас-то есть кому… - Тогда грей,- слышу, как он игриво улыбается, но сразу же улыбка покидает его лицо. – Нам завтра так рано вставать. - Что, они решили, что ты слишком долго спишь у нее? – я не мог сдержать злость. - Наверное, - вздохнул парень, зарываясь носом в мои волосы на затылке. Я задумчиво провел по его руке большим пальцем. - Почему мы не можем быть просто счастливыми? Просто быть? - Потому что, черт возьми, мы публичные личности, а решает за нас, черт возьми, чертов менеджмент. Он застонал от разочарования. - Ненавижу их. Я киваю, и мы снова погружаемся в наш собственный мир. Мы так и засыпаем в объятиях друг друга, обнимаясь, словно во сне нас кто-то разнимет. На самом деле, так почти и было – нас разбудил Пол, напоминая, что сейчас ему вновь к ней, играть роль любовника. Я вздохнул – так сложно было делать вид что все в порядке… Да кому я вру, не выходило у меня сделать такое лицо, чтобы все подумали – о, все в порядке, старый Луи в деле, что, не видно? Не видно, конечно, если ты не совсем слеп. Перевернувшись на другой бок, я мог позволить себе немного еще поспать. Во снах не было Хэйлор, не было ночевок и претензий на секс. Они знали друг друга только шапочно, менеджмент не ненавидел нас, фанаты счастливо кричали нам «Поцелуй его!». Во снах Тэйлор не летела сегодня вместе с нами в Лондон, Гарри выходил с рейса через тот же выход, что и мы четверо, вся группа, давал автографы и прижимался, будто ненароком, ко мне бедром. Но мы все равно не сдадимся. Мы слишком любим друг друга. Так что мы выдержим. Мы вытерпим. Все будет хорошо. Нужно только подождать. И уж кто-кто, а я умею добиваться обещанного, неважно – самому себе я обещал, или окружающим людям.