POV!Ben
Обычное утро вторника, не отличающееся ничем от остальных дней недели или же других вторников. День за днем съемки и съемки. Мы все уже успели подустать. Однако сейчас оставался последний рывок - одна из самых главных сцен, и фильм снят. Конечно, еще монтаж, но моя работа будет завершена. Хотя есть одно дело, которое на протяжение уже какой недели мне не удается совершить, как бы я не пытался. Малыш Генри Кавилл, которого дядя Бен хочет сильно отыметь в его сладкую и сочную задницу. Я, конечно, не гей, но и не глядеть на него просто не возможно, согласитесь. Возможно, он мое маленькое исключение из правил. Мечта завладеть человеком, ходящем в спандексе прямо передо мной возникла с первого дня съемок. Но каждый раз, когда дядя Бен думал, что наконец сделал это, лишь просыпался в поту и с огромным стояком. Выбор всегда останавливался на "подрочить и лечь дальше спать". Однако Бен Аффлек все равно не сдается. Сегодня мы снимаем схватку Бэтмена и Супермена, так что будет, чем заняться на площадке.POV!Author
Бен то случайно задевал Генри, то глазел на того так, что Снайдер уже начинал беспокоиться, что актер болен, ведь выглядел он не очень. Возможно, это из-за усталости, но болен он точно был. Этот молодой англичанин еще та инфекция, которая выходит из организма только с хорошим сексом. Чем и собирался сегодня заняться Аффлек. Наступил поздний вечер, и Зак решил, что работы на сегодня достаточно. Сейчас было бы неплохо вернуться в свой трейлер и принять ванну, которой, конечно, там не было, и остаться в ней часа на три. Но у Бена на этот вечер уже были планы. Как только все начали расходиться, он быстро переоделся в свою обычную одежду и направился к трейлеру Генри. Когда Аффлек дошел до него, то остался стоять на улице у двери, вслушиваясь в происходящее внутри. Он решил выждать момент, чтобы настигнуть Генри в самую подходящую минуту. Через какое-то время, когда за дверью послышался шорох снимаемой одежды, Бен все-таки вошел. Перед ним открылся потрясающий вид: полураздетый мужчина сидел на подобие кровати с прикрытыми глазами, которые так и не открылись когда зашел Бен. Аффлек невольно залюбовался этой картиной, замерев в проходе на пару секунд. — Симпатично выглядишь, Супермен. — слегка с издевкой сказал Бен, очнувшись от "транса". В самом деле, кому не понравится такой вид на широкие плечи, накачанную грудь, которая спокойно двигается в определенном ритме, а также красивый пресс, по которому так и хочется провести рукой, а потом и языком. От таких мыслей Аффлек начал возбуждаться. Но ему совсем не хотелось, чтобы Кавилл заметил это раньше, чем положено. Кавилл так и сидел на кровати, почти не шевелясь, вслушиваясь в шаги подле него. Он сидел, оперевшись локтями на ноги и с поднятым кверху подбородоком. Глаза по-прежнему были полуприкрыты. — Спасибо, — чуть приоткрыв один глаз, чтобы посмотреть, во что одет посетитель и продолжил, — Брюс. — легкая ухмылка, коснувшаяся губ Генри, только добавила задора Бену, который уже не стесняясь глазел на Кавилла. — И с какой такой великой чести меня посетил сам Бен Аффлек? — притворно возмутился Генри, вопросительно заломив бровь. — За все то время съемок ты даже кофе со мной не попил. — уже открыв глаза, проговорил Генри. Все поменялось в его теле. Он напрягся, дыхание чуть участилось, пелена усталости на глазах вдруг переменилась на интерес. Но лукавая ухмылка все еще оставалась неизменной, что не могло не завлечь недавно вошедшего актера еще больше. — Решил под конец съемок все-таки сблизиться. Все равно это еще не последний день, — сказал Бен со слегка двусмысленным подтекстом, которого Кавилл, наверняка, не оценил, — просто, знаешь, главные герои на экране и не друзья...Такого не может быть. — Всякое может быть, но дружба не помешает, — ухмылка меняется на лучезарную улыбку, — Присаживайся, — Генри похлопал рядом с собой на недокровати, приглашая разделить с ним эту минуту или даже больше. Мгновенно среагировав, Бен садится рядом, каждым движением стараясь коснуться объекта своих вожделений, с которого и взгляда не хотелось сводить. Время тянулось очень медленно, пока они все сидели и молчали в тишине. Через какое-то время Бен вдруг принялся расстегивать свою рубашку, на что получил абсолютно недоумевающий взгляд Кавилла. — Ну мы же друзья, а ты тут сидишь без рубашки. Вот и я решил по-дружески составить тебе компанию,— проговорил Аффлек, но не умолкая. — У нас в колледже была такая инициация в друзья. Ну и как-то это привязалось со временем, так что в круг своих друзей, я пускаю только людей, прошедших ее. Если я доверяю человеку и хочу чтобы мы были друзьями, то нужно пройти главный этап. Поцелуй. Ничего более, только нежный поцелуй в губы. Если ты не хочешь, то я не заставляю, просто дурацкие привычки со мной на всю жизнь. — невинно улыбаясь и надеясь на то, что этот милый ангелок купится на историю. Далее Бен сидел больше ничего не говоря. Генри немного замешалкался от такого предложения. Хотя дружба с Беном его привлекала. С самого начала съемок он хотел с ним общаться, ведь все ему твердили, что Бен Аффлек - самый надежный и хороший друг. Конечно же, он хотел такого друга и себе в копилку, тем более, как и сказал Бен, впереди еще много совместных фильмов и дружба очень помогла бы в их реализации. После пары минут раздумий, губы Кавилла коснулись губ собеседника и сомкнулись нежнейший поцелуй, источающий только ласку и заботу. Бен ответил, но более страстно и глубоко, и никто ему не противился. Их языки начали яростную борьбу, прямо как недавно они на камеру. Мелкие ранки на губах Кавилла сочились кровью от укусов, оставшихся после мужчины, только что оседлавшего его бедра. Аффлек начал спускаться с губ на шею, на которой не мог не оставить багровых пятен и укусов, причем на самых видных местах. Генри в первые минуты поцелуя думал о том, что же он творит и для чего. Но сейчас, чувствуя язык Бена, который то посасывает его соски, то прикусывает, он лишь думает о том, когда, наконец, на его член обратят хоть какое-то внимание. Он находился под слоем спандекса и так и норовил высвободиться из неприятно прилегающей ткани. Аффлек же пытается как можно меньше его касаться и доставить огромное удовольствие, лежавшему под ним мужчине. Поигравшись с сосками, Бен дошел до пресса англичанина и начал обводить языком каждый его кубик, чего желал с самого входа в трейлер. Это вызвало у Генри табуны мурашек по всему телу и рваное дыхание, которое уже не возможно было сбить. Но тот дышал еще быстрее. Остановившись языком на полу-снятом костюме, Бен исподлобья взглянул на Генри, как бы спрашивая. Получив одобрительный кивок, Аффлек стягивает ткань до конца, освобождая Генри и вызвая у того глухой стон. Как оказалось, под костюмом Супермена не было ничего, в отличае от костюма Бэтмена. И это не может не радовать Аффлека. Кавилл извивался под мастерством Бена в отсосах. То, как он делал это, вызывало новые и новые волны приятных ощущений. Он делал это нежно полизывая головку, при этом резко начиная заглатывать член во всю длину. Через какое-то время он начал только заглатывать, но медленно, продлевая удовольствие. Стоны рвано слетали с губ Генри. Тот уже не стеснялся, что кто-нибудь может их услышать, хотя трейлер Джесси Айзенберга находился довольно близко. Ему было это не важно. Оставалось совсем чуть-чуть до окончания, и Кавилл начал плавно двигаться во рту Бена. Но тот быстро вытащил член из своего рта, от чего Генри захотелось застонать от болезненного возбуждения внизу. Однако когда он увидел, что мужчина вытащил из кармана смазку с презервативами, его взгляд получил оттенок настороженности, но вот стояк стал более "стальным". — Не бойся, я сделаю так, что тебе не будет больно, — проговорил это Бен в губы парня, попутно снимая с себя уже явно лишние джинсы и белье. В ответ он услышал шепот вроде "Сделай же это". Когда с одеждой было покончено, Аффлек попросил Генри раздвинуть ноги пошире. Выдавив на пальцы побольше смазки, он вставил в Кавилла первый палец, двигая им то вперед и назад, то покругу, пытаясь как можно лучше разработать парня. Генри же справлялся с непривычными ему ощущениями. Сперва это доставляло легкий дискомфорт, но после второго введенного пальца его чувства казались противоречивыми самому себе, и он даже стал привыкать. Бен продолжал одни и те же движения, при действии которых уже хотелось кончать, но он держался как мог. Третий палец долго ждать не стал, и вот тут Кавиллу стало больно. Бен этого ожидал, так что одновременно начал медленно водить ладонью по стволу Генри. При растягивание задницы парня под ним, Аффлек все мечтал коснуться того комочка "счастья", чтобы англичанин понял, ради чего это все. И когда это наконец произошло, Бен услышал стон настолько громкий и молящий большего настолько, что это не могло не завести. После этого Кавилл начал сам насаживаться на пальцы Бена. Это больше не приводило к тем сильным ощущениям, что он испытал до этого, но начинало доставлять удовольствие. Поняв, что мальчик уже готов, Бен медленно вытащил пальцы и надел презерватив на свой уже давно стоявший член, при этом обильно смазав его смазкой. Впившись в Генри страстным, но нежным поцелуем, Бен начал медленно вводить член внутрь Генри, наблюдая за его реакцией. Когда больше половины члена уже было внутри, Кавилла накрыла волна боли, смешанная с удовольствием и чувством наполненности. Эта связь буквально пускала в глаза Генри звезды. От этого он неосознано подался навстречу Бену, который, не прерывая поцелуя, простонал Кавиллу прямо в рот и начал медленно двигаться. По сути, ничего еще не произошло, но от такой тесноты Аффлеку хотелось кончить уже раз десять. Но знал, что впереди будет еще приятнее. Медленные толчки сменились на резкие и размашистые. Генри накрывала новая волна ощущений, на описание которой всех тех его стонов не хватило было. Он громко стонал от каждого касания, каждого движения Бена, ведь все его тело было теперь эрогенной зоной. Было даже странно, что никто их не услышал. Эти самые стоны так грели душу и слух Бена, что тот, чуть сменив угол, начал двигаться еще быстрее и ритмичнее. И, как оказалось, он попал в самую цель. Кавилл уже не успевал набирать воздуха на очередной стон. Каждую секунду сквозь его тело проходила волна мурашек и удовольствия. Звук шлепков яиц Бена, соприкасающихся с его телом, только подталкивал его к завершению, которого так не хотелось. Это было для него ново, но он мечтал, чтобы так продолжалось вечно. Когда Бен начал осыпать тело Генри короткими поцелуями и одновременно мягко водить рукой по его члену, струя белой жидкости излилась прямо на живот Кавилла, попадая на грудь Бена. Аффлек, почувствовав, как Генри сжался вокруг его члена, сделал последний толчок до упора и кончил. Пару минут тяжело дыша, Бен все-таки вышел из Генри и прилег рядом с Кавиллом, ну, точнее, попытался, потому что диван был очень мал для двух габаритных тел. Даже после того, как Аффлек вылизал каждый миллиметр тела Генри, отвести от него взгляд он так и не мог. Потное, расслабленное и удовлетворенное тело напротив него хотело лишь удобной кровати и подушку поудобнее, чего, конечно, оно не получит. Задумавшись над, тем чего же хочет тело Генри, Бен и не заметил, как тот смотрит ему в глаза с нежной улыбкой. — Не прожги случайно во мне дыру, — не пряча улыбки, высказался Кавилл, на что получил лишь поцелуй в щеку и шепот, который еле можно было услышать. Однако у Генри получилось. "Это же ты у нас лазерами стреляешь." Это не могло не развеселить. Приняв душ в тесной кабинке, мужчины устроились на диванчике. Генри расположился прямо на теле Бена, что было гораздо удобнее этого проклятого дивана, который уже надоел ему за все дни съемок. Сейчас им было неважно, что кто-то завтра мог застать их в таком положении, что кто-то все-таки мог их слышать этой ночью. Было все равно, пока они разделяли эту ночь вместе. У каждого из них в голове промелькнула мысль лишь о повторе этой "инициации в друзья".